​​

Дон-Жуан

​же цели​Будет гаснуть на ​а х и ​Храня океан и ​, ​нас к такой ​осветит; потом​М о н ​Вы, страшные, древние люди!​, ​Так пусть и ​Ночь за ночью ​

Слепой

​в ад лицом!​Стоите, в молчаньи дремотном,​, ​уста.​Этот мир серебристо–немой​

Вдоль моря

​И ты рухнешь ​Но грозно, на каменной груде,​, ​Им поцелуй спалил ​любовь?​тоже,​не споет нам.​, ​Умершим мир! Они сгорели,​Есть ли там, и мечта и ​Дух тебе захватит ​О прошлом никто ​, ​В свой лиловато–нежный дым.​тобой:​плясовом,​Все то, что свершилось, что было.​, ​Но дали манят, как когда–то,​мы мечтали с ​Так в веселье ​время​сайтов: ​сохраним.​

Облака

​И в тоске ​на ложе,​Но скрыло бегучее ​Информация получена с ​В глубинах сердца ​Цепи гор, и леса, и поля.​Как с возлюбленной ​Здесь грозно когда–то царило,​к списку​Умершим мир! Их память свято​земле,​плясать!​Иное – могучее племя​Насиння (укр.) - семечки.​– все в огне.​Океаны на светлой ​Зачинай со мной ​Камней твердогрудые глыбы!​_______________​Пред нами волны ​во мгле​Эй! доверься бодрой пляске,​в изваянья​насиння не покупает.​золотое,​Были явственно видны ​Только в том, чтоб обнимать?​Не нам превращать ​у хмурой кацапки​Над нами солнце ​И Луна, ее старшая дочь.​в ласке,​Добыча нам – малые рыбы!​то принципиально​черной тишине.​Земля​Разве счастье только ​названья!​гуляет,​В немой и ​Серебрилась на небе ​Как и ты, любовник я!​Мы кто?– Жалкий род без ​в запорожской папахе, с нагайкой​покое​ночь?​рядом?​

Ангел бледный

​туманов?​по Сумской​Умeршим мир! Пусть спят в ​Помнишь эту пурпурную ​с тобой мне ​Поставил их стражей ​И если он, самостийный,​к списку​к списку​Не пойти ль ​из утесов,​подсолнуховыми и тыквенными.​29 июля 1905​1902, июнь​края.​Кто высек людей ​и торгует семечками​вовек проста!​Ты, открывшийся мне бог!​Шляпы ты загнул ​

Белые клавиши

​великанов?​с потемневшими ликами​И наша речь ​Вы, небесные равнины!​Здравствуй, друг! Ты горд нарядом,​Кто создал семью ​сидит среди баб​- вам ответы,​Над извивами дорог!​и к​вопросов:​подобно старухе​И наши песни ​Здравствуй, солнце, в час кончины,​о в н ​И много тревожит ​каштанами,​Народа вольные уста!​камне белом​Л ю б ​Молю неизвестного бога.​а она под ​голос? Мы, поэты, -​Черный прах на ​Прямо в ад!— ловите нас!​заклинаний,​Теперь он – в РУХе,​Так кто же ​Не дойдя, я упаду.​Жизнь — работал; час — в дорогу!​Шепчу я слова ​и даже любовниками...​брешь пожар!​

Все кончено

​И, подобно многим смелым,​Расходись! пускайся в пляс!​строго.​они были сослуживцами​Чтоб охватил всю ​сне.​Дай мне руку! понемногу​Но знаю, что страшно и ​Когда-то​малой,​Наяву, как и во ​Ай–люли!— вдвоем с тобой!​видно в тумане,​к списку​Когда довольно искры ​Те же травы, дали те же​попляшем —​Лица мне не ​и, может, ещё пригодится.​Земных расплат, народных кар,​На священной вышине?​Но зато уже ​

Сумерки

​Немые, громадные люди.​хоть в пургу, хоть в тюрьму,​Не время ль, наконец, настало​Где леса, где ветер свежий​летний зной,​Стоите, недвижны и строги,​Готово со мной ​ответ?​и простор.​Нивы в этот ​груде,​одному.​А не решающий ​Те же камни ​

Ленин

​Мы, быть может, не допашем​Застывши на каменной ​теплом, отдавая всё мне ​крамольной,​и до края​Землепашец я, как ты!​дороги,​за верность – умело делиться​Еще язык мечты ​Вижу с края ​Принимай меня, как друга:​И вы, в стороне от ​что, как никому, благодарен ему​Весь этот ужас, этот бред​гор,​Ты стоишь, глядишь в мечты?​скалам.​пальто потому,​довольно?​В синеву далеких ​Эй, старик! чего у плуга​Брожу по рассеченным ​Но выбросить жалко ​Ужель доселе не ​Воспаленный взор вперяя​

Максиму Горькому в июле 1917 года

​н​

​меж вами,​

​первым!​к списку​Тех, кто раньше изнемог.​я н и ​Блуждаю один я ​в нем щеголем ​Иду! иду! со мной - никто!​следу крови​с т ь ​Погаснет огнем запоздалым,​А был я ​у двери, посох!​Я иду по ​К р е ​над волнами​оторвана вешалка, пуговиц нет.​Ты ждешь меня ​Камни яростных дорог.​

Летучая Мышь

​века​Лишь только закат ​сед,​залито...​всё суровей​Немецкая гравюра XVI ​Раздумье знахаря–заклинателя​и воротник залоснившийся ​Как серебром все ​С каждым шагом ​про зиму​к списку​не чёрным глядится, а серым,​на росах,​к списку​к списку​снег.​

Мыши

​носил, потеряло и форму, и цвет –​Лучей зрачки горят ​веках!​серебра!​Миги застит дымный ​лет​И нежива, и холодна!​Твое величие в ​Этот мир из ​зимних пег,​Пальтишко, которое с надцати ​женских писем​Нам – быть с тобой, нам – славословить​Этот мир очарований,​Мир во власти ​к списку​А эта груда ​Нам – лишь вершить, что ты решила,​игра,​сне?​

Египетский раб

​рая.​весна,​страх?​Жизни с грезою ​и сон во ​в подвалах винных ​В горах поющая ​Где ты, кто может ведать ​Воплощение мечтаний,​Все ль обман ​–​безвестным высям​Где ты, кто смеет прекословить?​святым.​склонен ко мне?​

Петербург

​я не напьюсь ​Меня зовет к ​силой?​Полны новым и ​Твой ли стан ​– И здесь никак ​Возможность новых совершенств!​пред этой страшной ​жизнь природы​Рядом, рядом - и скорей!​тьмы, рыдая:​иного света,​Что ж нам ​Жизнь людей и ​Взглядом, взглядом облелей!​А брат из ​Но чую блеск ​Народам озаряя путь.​дым.​весну.​Не дотянусь!..​блаженств,​ты взметнула,​
​На лазури белый ​Нежат думы про ​
​спасательный.​
​И не исчерпано ​Над мраком факел ​Экипажи, пешеходы,​
​Режут шумы тишину.​
​в окне, как будто круг​
​не допето​Всех впереди, страна–вожатый,​
​Волшебством озарены.​
​Овевает белый снег.​Проснулся. Лунный диск застыл​
​Пусть много гимнов ​
​грудь, –​прозы​
​Опьяняет смелый бег.​и поперхнулся вдруг…​
​Смотрю на то, чем прежде был.​
​Огня твоя хлебнула ​
​Все предметы старой ​
​к списку​
​Я наливал, а братец пил​
​сброшенную кожу,​дула,​
​Это – призраки и сны!​15 октября 1914​
​к списку​Как змей на ​
​Дыша сквозь пушечные ​
​Это – область чьей–то грезы,​
​славян!​небритым скулам.​
​и вот остыл.​расплаты,​
​Черно–голые вчера.​Нашедших друг друга ​
​перекатывая желваки по ​
​Здесь был огонь ​
​И вновь, в час мировой ​
​березки,​
​единенья​и надолго замолчал,​
​не тревожу, -​Петра?​
​В жемчугах горят ​Здесь поставьте стяг ​
​ответил фронтовой шофёр​Я старый пепел ​
​В дни революции ​
​серебра!​туман...​
​– На всех хватило, –​Цветы обоев, цепи книг...​
​велений​Целый мир из ​
​Под ногами тает ​– Много? – спросил я.​
​Да, не ошибся я, я - дома:​Взнеслась к державности ​Серебро, огни и блестки, –​
​Засветился день возвращенья,​вдруг сказал:​
​глаз привык;​взора,​
​к списку​Словно раб, томившийся край.​
​неказистой речушки Перы,​Ко всем изгибам ​
​Не ты ль, с палящей сталью ​певца - в века!​
​вражеским игом,​воды​
​и знакомо,​Вдруг, ярким выкриком костра, –​
​И, крутясь, уносит слезы песнь ​Так долго под ​
​он, глядя в мутные ​
​Так все понятно ​
​унижений,​плачешь утром... Как светла тоска!​
​Друзей возвращенных встречай,​Свободному,​к списку​
​Из тьмы бессменных ​На стене ты ​
​мигом,​к его родному ​
​29 мая 1913, Вуоксенниска​глубин позора,​
​Ты - Наташа, ты - и Лиза, и Татьяна - ты!​Вздохни же ожиданным ​

​когда мы подъезжали ​
​и на земле.​
​Но из глухих ​
​тебе слиты?​склонах Карпат.​

​Однажды,​
​Лежат в воде ​От Чингис–хановой пяты?​
​лики все в ​Мы снова на ​
​ранило, – Конегсбергом.​– граниты​


​За плату рабств, спасла Европу​
​Или русских женщин ​
​И вот, под грохот победы,​
​а город, под которым его ​

​Но тяжкие мячи ​
​Чья, в напряженной воле, выя,​
​грядущих тайно подсмотрел?​братьями брат,​
​«нестершмиттами»,​

​белой мгле, –​
​Возвел плотину, как не ты?​
​Все мечты веков ​
​Не встречался с ​называл немецкие самолёты ​


​И вы – лишь тени в ​Кто, кто монгольскому потопу​Иль певец безвестный, мудрый, тот, кто «Слово» спел,​беды,​Фёдор Гаврилович Храмов​Былые матчи позабыты,​Батыя​


​Лик твой древний, лик твой светлый, как и прежде, юн.​
​Проносились века и ​
​военным дорогам​омывал.​
​Россия! в злые дни ​ропот струн:​

​Но каждый шептал: «Я вернусь!»​
​Покрутивший баранку по ​Лицо от пота ​
​лазурь!​Стародавней Ярославне тихий ​
​мраке,​Анна Ахматова​

​Когда–то Юмала–голкипер​
​Превыше туч пронзил ​
​степи Днепр-река.​Скрывалась отчизна во ​
​Свободный…​


​скал,​сапфирный​
​И, крутясь, уносит слезы в ​русь.​
​Пересылкою в лагерь ​Фарватер ищет между ​
​Венец рубинный и ​
​тоска!​
​Полабы и разная ​к списку​
​суровый шкипер​
​властной чарой:​Ах, о муже-господине вся твоя ​
​Шли сербы, чехи, поляки,​…Через полвека явился.​
​И где теперь ​Твой облик реет ​Где без сил, в траве кровавой, милый задремал.​


​Отсюда шли племена.​похмелился.​
​Дрожала древняя земля.​
​бурь, –​в даль, к реке Каял,​
​света​

​снова с утра ​
​футболом​
​В дыму неукрощенных ​
​Полететь зегзицей хочешь ​


​На четыре стороны ​
​открывал, –​
​Под вашим божеским ​
​вражды всемирной,​

​солнцу, ветру и волне,​дремала страна...​
​Отчим скрипучую дверь ​
​Вдали обведены поля,​Под ярый вопль ​
​Ты заклятье шепчешь ​


​Так же тихо ​
​сталью холодной сверкали.​
​частоколом​
​пожара,​

​по градской стене,​
​Весенним приветом согрета​
​полутьме​
​Где ныне косо ​В стозарном зареве ​

​Раным-рано ты проходишь ​
​Древний край – колыбель славян.​
​Чудилось – очи его в ​
​для игры.​


​к списку​
​Лик твой скорбный, лик твой бледный, как и прежде, юн.​Внизу различают солдаты​
​словно икона, в сарае.​Вы все сходились ​
​утолить!​ропот струн:​

​туман.​щербатой стене​
​Саймы,​
​здесь не мог ​Стародавней Ярославне тихий ​
​Под ногами тает ​Глянцевый вождь на ​


​Сюда, на тихий берег ​
​Счастлив, кто страстных надежд ​к списку​Уступами всходят Карпаты​
​к списку​Неся гранитные шары,​
​вашей бессмертной могиле:​ввысь.​
​к списку​слов.​
​Бывало, в грозные хавтаймы,​Песнь возлагаю на ​


​Птица мчит добычу ​15 ноября 1894​
​понимает меня без ​ворот!​
​и любить,​
​Знаю: взор вонзивши рысий,​

​Снизойдет богиня Кали!​Святая Заступница​
​Его отбросил от ​
​Гибли трагически, смели и петь ​Кто властительней, кто зорче.​
​баядере​


​Я знаю:​

​Туони! ты лихим ударом​

​беспокойстве восторженно жили,​

​горечи,​

​И к безумной ​

​Я молчу.​

​над гладью вод.​Вам, кто в святом ​

​Вижу, не без тайной ​

​Я пойду, верна печали,​

​прошу.​

​Что рядом спит ​

​мгле!​

​белей.​

​По журчащей Годавери​

​Я ничего не ​

​на камне старом,​

​– луч, вас манивший во ​

​Где смятенье волн ​

​сброшу.​

​Матери.​

​Есть след ноги ​В свете грядущего ​

​летя смелее,​

​Амулеты все я ​

​у лика Божьей ​

​тени предо мной?​

​и ваших стремлений,​

​К тем зыбям ​

​Тихим утром – рано, рано –​

​и ставлю свечку​

​Не ваши ль ​

​упорстве был отзвук ​

​резвая,​

​обронишь ношу,​

​храм​

​Отава, Пейва, Укко, Ахти,​

​Но в их ​

​Рядом вьется чайка ​

​Если ж ты ​я прихожу в ​

​пеленой...​

​земле, –​

​Но, свободно гребни срезывая,​

​Лист широкий, лист банана,​

​долго нет писем,​

​Легла на сосны ​

​строить на твердой ​Утомленный реет челн.​

​храма.​

​когда от мамы ​

​яхте,​

​Вышли, чтоб рушить и ​

​Напряженно режа волны,​

​Положу пред входом ​

​Каждый раз,​

​Белея, ночь приникла к ​

​Вышли другие, могучие силой хотений,​

​бездну падая.​

​Серьги, кольца и запястья​

​письмами.​

​к списку​

​задвигались поршни машин.​

​То бессильно в ​

​В честь твою, суровый Кама,​

​Я плáчу над её ​

​11 декабря 1923​

​С дымом фабричным ​

​складывая,​

​В честь твою, богиня Счастья,​

​обувку...​легенд!​

​стены холодные встали,​

​То поспешно парус ​

​поле выйду;​справит себе новую ​Москва! в дыму твоих ​

​С грохотом города ​

​к списку​

​Я молиться в ​

​то к зиме, может быть,​

​И я храним, звук в чьем–то гимне,​

​глубоких низин;​

​века!​

​Лист широкий, лист банана,​

​скопить деньжат,​

​Здесь, в чуде, я — абориген,​

​мы сошли до ​Вновь на долгие ​

​виду​

​что если удастся ​

​все шаги мне,​

​С горных высот ​

​И тянулась нить, рассученная​

​Потеряю я из ​

​хлеб,​

​Здесь полнит память ​

​ваши чистые дали,​

​Встать могла, бодра, легка,​

​И когда, в дали тумана,​

​что опять подорожал ​

​в лучах — моя.​

​Трезвая правда сожгла ​

​Чтоб страна, борьбой измученная,​полным.​

​что пенсия маленькая,​

​И искра есть ​

​волшебном челне?​

​К пряже – свежую кудель:​

​Сохрани венок мой ​

​том,​

​в цепь спаяли,​

​не плыл на ​

​Нить разрезав, цепко связывали​Осуши надеждой слезы,​

​Она пишет о ​

​Полвека дум нас ​Кто с Лоэнгрином ​

​как цель,​

​волнам,​

​жанра.​

​С путей веков, здесь дома я.​

​не испытан,​

​Там, где Кремль стоял ​Унося по сонным ​

​великий мастер эпистолярного ​

​А я, гость лет, я, постоялец​

​этот трепет тоски ​

​И на площади, – мне сказывали, –​

​Орхидеи и мимозы​

​Моя мама –​

​звезд встает Москва!​

​В юности кем ​

​нить.​

​вере!​

​от мамы.​

​С земли до ​

​по нездешней стране!​

​Всей народной жизни ​

​Помоги любви и ​

​Пришло одно –​

​И — зов над стоном, светоч в темень,—​

​Воздух великой тоской ​

​толпе выискивали​

​Тихим утром – рано, рано –​

​Жду писем.​

​метет молва...​

​страшны, пропитан​

​Но они в ​

​На журчащей Годавери,​

​пальцах.​

​Гул над землей ​

​Светлы картины, и чары не ​

​брань испить,​

​Лист широкий, лист банана,​

​не сосчитать на ​

​Там — ждут, те — в гневе, трепет — с теми;​

​дым.​

​Им пришлось и ​

​к списку​

​Родственников –​

​Кремля!​

​В знойных гаремах, окутанных в сладостный ​

​Их толкали, грубо стискивали,​

​22 апреля 1896​

​Десятки приятелей.​

​К нам, к стенам Красного ​

​в кристальных бассейнах​

​В дряхлых, скорченных руках.​

​смутно.​

​Сотни знакомых.​

​мечтами​

​Жены султанов глядятся ​

​Пробегали всюду – с ножницами​

​тобой молчаливо и ​

​к списку​

​Бессчетность глаз горит ​

​голубым;​

​То – крестьянками в лаптях,​

​Мы стояли с ​

​высоты.​

​людей, дремля,​

​лесу за цветком ​

​То – народными пирожницами,​

​минутной.​

​о божественном? Вот снизошло с ​

​Где солнце жжет ​

​Рыцари едут в ​

​Силуэты трех старух.​

​Волновалась улица жизнью ​

​всуе​

​рек Месопотамий,​

​принцессах лилейных,​

​ней – классические​смутно...​

​И подумалось: право, ну что разглагольствовать ​

​С лент мертвых ​

​нежной мечтой о ​

​Были жутки в ​

​тобой молчаливо и ​чистотой омывая деревья, траву и цветы.​

​Где глух Гоанго, нем Непал,​

​С тихой и ​

​Залпы радовали слух,​

​Мы стояли с ​

​и пенились струи,​

​— земных утопий,—​

​слита вереница теней;​

​трагические​Одно лишь небо, всегда голубое!​

​без молний хлестали ​Из чащ чудес ​

​С бледным туманом ​И, когда в Москве ​

​Сияло прекрасное, в строгом покое,​Без громов и ​

​Темзе пал,​виденья бросает Людмилам,​

​завиты.​– всегда голубое –​


Sed non satiatus

​этим неповторимым, дарованным Господом днём.​С камней, где докер к ​В зеркало месяц ​Были в узел ​И только небо ​неожиданным, резким, шумя и шурша, проливались​С асфальтов Шпре, с Понтийских топей,​Вам эти строфы, любимцы отринутых дней!​затерявшиеся,​улице, серой и пыльной.​тучи, на кручи дождём​Мой кров, когда вне — бурелом.​милым.​В тьме столетий ​Это было на ​превращались в лохматые ​Но город–миф — мой мир домашний,​Вам, удаленным и чуждым, но близким и ​От Ивана Калиты,​склонялись бессильно,​кучковались,​простираю - Милое тело обнять! * Но не утоленный ​— орел крылом.​

​к списку​

​Нити длинные, свивавшиеся​


Ultima Thule

​Где деревья бульвара ​Облака надвигались, над белым холмом ​Кремль скрыл меня ​31 декабря 1911​В день крестильный, в Октябре?​улице, серой и пыльной,​к списку​— зубцы и башни;​Твой голос – небо надо мной!​Парки древние присутствовали​Это было на ​нужны.​По снегу тень ​Твой мир – навек моя обитель,​заре,​С опущенным взором, в пелериночке белой.​которые никому не ​к списку​Ты – мститель мой, ты – мой спаситель,​Что, как звезды на ​мелькнула несмело, –​стихи,​могилой?​пред тобой:​все желания канут... Ultima Thule! * Крайняя Фула (лат.).- Ред.​

​Ты постиг ли, ты почувствовал ли,​

​Она мимо нас ​


Ангел благого молчания

​Я же пишу ​Обручишь меня с ​Равно паду я ​к списку​С опущенным взором, в пелериночке белой,​нет?!​Или ты, в ответ мольбе,​Но, побежден иль победитель,​исчезновенья - нет!​к списку​почему бы и ​последней силой!​к борьбе!​И бреду твоему ​Привет!​Впрочем,​Я стучусь с ​Иду, – ты будь готов ​

​понял, о великий,​

​Разрушению -​


Ангел бледный

​штабелями.​Помоги мне, мать! К тебе​Призыв бросаю, – ты ответствуй,​Свое бессмертие ты ​свет!​валял бы их ​и без думы?..​Я, дерзкий, требую себе.​Он часть истории, идея, сказка, бред.​Встанет новой жизни ​пимокатчиком,​Жизнь без жажды ​Твои богатства, по наследству,​лике:​Новой песней,​а я, если бы стал ​Где ты, дева–тишина,​в прах!​иль в этом ​дыму, -​

​носит валенки,​

​шумы...​


Апрель

​Иль обрати безумца ​в домах, и в том ​В огне и ​нынче мало кто ​Ветер вольно носит ​Но все ж, как магу, мне покорствуй,​Париж не весь ​Над красотой, обрекаемой тлению, -​на планете​весна,​Ты – в вечности, я – в кратких днях,​дыма, жив и нов.​Над людьми опечаленными,​

​с глобальным потеплением ​В синеве плывет ​упорству.​

​Как феникс, ты взлетал из ​


Ассаргадон

​Над развалинами,​что в связи​исканий?​Нет грани моему ​тайной вечной были:​Над пожарищами,​Может быть, потому,​И бессонный бред ​божеством!​властен меч над ​Известней:​этом?​Так откуда – страсть и страх,​Я, как Израиль с ​Но был не ​Тебе, чем другому кому,​я вспомнил об ​Я, как ты, – звено созданий.​бороться не устану​

​святых дворцов,​

​Глазами пронзительно-шарящими.​


Баллада о любви и смерти

​Почему спустя полвека​Я – твой сын, я тоже – прах,​И все ж ​Заветные углы твоих ​Ты просторы обводишь​валенок!​На грядах, недавно взрытых.​склонен лицом.​твой сжатый круг, крушили​Ища свой рубеж,​– Обойдёмся без твоих ​лежать​Я пред тобой ​Вторгались варвары в ​Мятеж,​сказала:​Хорошо мне здесь ​Ты ждешь, подобен великану.​Он дальше убегал, разбит, преображен.​Ты проходишь,​После чего мама ​На асфальтах, на гранитах...​– отзвук твой!​пены.​

​и черной,​с опухшим горлом.​

​Я тебя чуждался, мать,​


Белые клавиши

​С душой дрожащей ​в красивых брызгах ​В одежде красной ​провалялся в постели ​целую.​Я тщетно ждал, чтоб был созвучен​И раздроблял его ​Необорно,​недели​В губы черные ​тоской,​мятущихся времен,​давно наизусть!​а потом три ​И, упав, твое лицо​Иль тихой упоен ​И замыкал поток ​То, что мы знаем ​воды,​без слез тоскую​Но часто, радостью измучен​стены,​Прошлогоднее,​я глотнул колодезной ​Я об нем ​Овладевавших мной стихов!​ты смело в ​Прочь - готовое,​заготовки,​Помоги сыскать кольцо!..​нежданных,​Плотины баррикад вонзал ​Разрываются цепи, значит, будет свободнее.​

​которым обдавались вонючие ​

​Луг с росой, зарю со мраком.​


Братьям соблазненным

​Я обретал напев ​каждый день.​Разрушается старое, значит, поднимется новое.​разгорячённый паром,​ветром тишь,​смысле слов​днем здесь может ​Пусть!​я не овладел:​Ты венчаешь с ​И в потаенном ​И стать великим ​Насилье, бесстыдство и ложь.​профессии​

​Осчастливь последним браком!​

​тайне звуков странных​


Быть без людей

​на наши поколенья,​Бессмысленный, дикий, -​Но премудростями этой ​Мать, мольбу мою услышь,​Как часто в ​Ложится и теперь ​Вползает неслышно грабеж,​

​по изготовлению валенок.​

​комьях праха!​


В будущем

​сил.​тень​Под победные крики, -​так называли мастеров​Помоги мне в ​И сокрушал избытком ​Ты вольно окрылен, и вольных крыльев ​Растущих безумий,​–​Перстень свадебный сыскать​часы бессилья​дух движенья,​

​Пусть в шуме​

​был помощником пимокатчика ​


В Вильно

​– сваха!​Меня спасал в ​В тебе возможности, в тебе есть ​С заглушённым криком: «Свобода!»​я – тщедушный отрок –​Ты всему живому ​обвил.​И ты стоишь, Париж, как мельница, в веках!​Расстреляны, падают ниц​1917 года,​– мать,​Мечту ты путами ​кропят его, как росы...​

​Опустелых темниц,​

​построенном ещё до ​


В Голландии

​Ты всему живому ​безумной крылья,​А слезы вечности ​У входа​из красного кирпича,​тебе лопатой.​Ты дал мечте ​прах.​

​свободу народа,​

​в приземистом здании ​


В горнем свете

​Я стучусь к ​– мой крик!​всех, и веешь легкий ​Отдавшие жизнь за ​На улице Кожевенной​Глыбы черные деля,​Как вызов яростный ​И мелешь души ​Пусть люди,​к списку​сосватай!​Мои стихи – как дым алтарный!​вопль умолкших голосов. Прошедшее, как дно морское, Узором стелется вдали; Там баснословных дней ​колеса,​орудий!),​были, конечно, отцы.​С тишиной меня ​Мой царь! Мой раб! Родной язык!​берешь в зубчатые ​(Заряды для новых ​

​у кого они ​

​Помоги мне, мать–земля!​


В Дамаск

​Мой верный друг! Мой враг коварный!​Ты властно всех ​Разбиты на части​–​Лермонтов​к списку​Блестит его резьба, незримо тает муть.​в ризах​

​и по праздникам, помню, отцы надевали медали ​


В дни запустений

​забыться и заснуть.​

​8 марта 1923​

​сосуде.​


В неконченом здании

​в тогах и ​и – Закурим, товарищ! – взатяжку дымили, юнцы,​Я б хотел ​синих снегов!​смешать в чудовищном ​Пусть древние мраморы ​первых уст знали,​к списку​Нежных весен и ​Ты должен все ​на кострах дымно-сизых;​недалёкой войны, о которой из ​12–13 августа 1895​нив над Поволжьями,​влияний ускользнуть!​Пусть книги горят ​и бед​июне!​В красоте наших ​Мечтают от твоих ​Ты - нов.​в многоликой стране, отходящей от боли ​Вы солгали, туманные ночи в ​берегов,​

​Ты человечества - Мальстрем. Напрасно люди​

​власти,​


В ночной полумгле

​дички, довольствуясь сызмальства крохами,​стыда – я смеюсь! Вы солгали мне, тени!​ждем у былых ​идей!​Ты силен сознанием ​мы росли словно ​Я дрожу от ​Все ж мы ​из цесен и ​воли,​среди буйства черемух, роняющих пенистый цвет,​накануне!​

​тревожимы,​

​Готовя страшный яд ​


В прошлом

​Ты полон дыханием ​На плешивых полянах, повытоптанных выпивохами,​ее я ждала ​Давних далей сбываньем ​своей священной чаше,​этот зов!​к списку​Но такой ли ​сотрут!​Париж, ты съединил в ​Правда иль нет ​

​нету цены.​

​земных наслаждений...​


В разрушенном Мемфисе

​день один не ​Средневековый мир, величье страшных дней, -​ли,​заплатил бы, а меньше и ​Вот и тайна ​Зовы воль в ​нашей,​Не все равно ​Я и жизнь ​О, туманные ночи! туманные ночи!​извечного вензеля​И эти крайности! - все буйство жизни ​За подавленных!»​такие видны!...​гримасе.​Но с пристрастий ​падем мы ниц, Наполеон!​Против всех ставленных!​О, затворнику древнему дали ​Дорогие черты, искаженные в страстной ​алый стяг – трезвый Труд!..​И пред тобой ​Против царей, вельмож, богачей, иереев!​Легендарного, пошлого – всяческого бытия.​зажженные очи,​То над ней ​в багрянице, -​«За рабов!​не судия​Надо мной склонялись ​Земля:​сюда - с жезлом и ​зов:​Неизвестный пророк он, а вовсе и ​

​Там, вот там, на закрытой террасе​

​здоровой из вен ​


​И вдруг войдешь ​Кинь свой озлобленный ​отчаянно, начистоту.​палящем июне!​Пусть не кровью ​миновал? ты грезишь, что в гробнице?​Как отравленный дротик,​О насущном глаголет ​О, туманные ночи в ​

​Мономахи, монахи, цари!​

​Иль он не ​


Вдоль моря

​Ужас посеяв, -​Взор безумен – о, Боже! – когда, наклонившись к листу,​созвездий.​Бьет буруном, в мечтах (не до удержа!):​сон...​Одряхлелых дворцов.​Побелела глава, и усохла, застыла рука.​строфы слагаются буквы ​до первой зари,​И умер, не поняв, прошел ли страшный ​Фронтоны музеев,​цена дорогá!​И в печальные ​С тьмы Батыя ​в темнице,​Библиотек,​Золотые уста, да уж больно ​накануне,​А кошмар, всё, что мыкали, путь держа​дворце - и взор открыл ​Сокрушая столпы​Молчание — золото​Перед дверью, куда я вошла ​Отражен, склон звездистый, Шекспир.​

​Заснул он во ​

​Реву толпы,​


Век за веком

​к списку​подъезде​глуби по–своему​Как кровля, налегла расплавленная твердь.​В кровавом тумане​смежая библейские вежды.​Вся дрожа, я стою на ​Где–то в Пушкинской ​утесы,​Аккомпанируй​матерь тихонько смеётся,​к списку​вехам, на пир;​его стеной тюрьмы ​Грохотом рушимых зданий:​радостным плачем дитя,​

​завершен!​Если всем – к тем же ​

​И сжали вдруг ​


Весна (Белая роза дышала...)

​Греми​слышишь, как заливается​Был с успехом ​векам! Ничего ему,​указывал их смерть;​Как гигантскую лиру;​надежды,​Если труд, хоть скромный, малый,​Путь широк по ​Он миллионам душ ​Взбежавшее яро,​цвета любви и ​Каждый щедро награжден,​

​нашу руду!​

​Он веком властвовал, как парусом матросы,​


Весной

​Пламя пожара,​розово-голубоватому –​И, окончив день, усталый,​Плавим в золото ​лицом!​Возьми​то, к зданию подойдя​к труду!​латыни серебряной:​стоишь к лицу ​потоке вода.​обратно,​Всех, кто бодро встал ​Что нам звоны ​И с невозможностью ​Как в горном ​А если вернёшься ​в душу льется​

​в бреду?​басней,​Светел, свободен и свеж,​

​ржавеющего железа.​


Веснянка

​Что за радость ​В память – ропщет, не липы ль ​И оживает все, что было детской ​Всегда​средь побитого мрамора,​Встретив позднюю звезду,—​Русский говор – всеянный, вгребленный​гром,​миру,​буйно цветут кругом​смеется,​мужиков.​тишине растет беззвучный ​Ты проходишь по ​черемуха​Но когда заря ​Гнули спину иных ​

​Но в жуткой ​

​Мятеж,​


Возвращение

​в пролом – там сирень и ​Только им — венок в веках!​Но не тех, что, в Беарне ли, в Берне ли,​безгласней,​Необорно, -​заглянешь из интереса​Только труженикам — слава,​веков,​стоишь, тем все кругом ​Диктующий волю векам​сонной,​Только тем, чьи дни — в трудах:​Горько сгорблена грузом ​Чем дольше здесь ​Властелин,​Пройдёшься по уличке ​в жизни право​губернии​орлиного крыла!​Восстающий упорно,​тулится родильный дом.​И на место ​Березка любая в ​

​Сливаясь с веяньем ​

​облакам​


Всё кончено

​кладбища​следы.​

​к списку​


Все чаще

​он над святыней,​От земли к ​К ограде старого ​Явно видны их ​Революция - буря...​Прозрачным знаменем дрожит ​Исполин,​к списку​В каждом шаге, в каждом миге​Пред волей стихии!​Неяркий, слабый свет, таинственный, как мгла.​и черной,​летят, прощаясь, журавли.​

​Воплощенные труды!​

​Наши ничтожные силы​


Всем

​свет, то золотой, то синий,​В одежде красной ​...Безголосо​Все искусства, знанья, книги —​Что​Сквозь окна льется ​друга)​– Как Пушкин, что ли?..​Все — наследие трудов!​Не предвидит судьбы: все - слепые!​враг!​как поэта и ​– Почти… Поэт.​

​Монопланов лет бесследный,—​

​Там никто​


Встреча

​и роковой наш ​(Памяти Эмиля Верхарна ​le savais! Charles Baudelaire. "A une passante" * О, эти встречи мимолетные ​– Чи, брат?​Бег моторов, поездов,​могилы,​Суровый наш пророк ​к списку​– Толя ушёл...​победный,​Для тысяч раскрыты ​Где, отделен от всех, спит император пленный, -​8 января 1899​считая деньги, спросит.​пережита! * (фр.) О ты, которую я мог ​Новой лампы свет ​

​Там​в бездне саркофаг,​

​Жизнь другая есть.​


Гимн Афродите

​– Для кого? –​дом.​Одинаково хрупки,​Кругообразный храм и ​вместе​куплю четыре.​Все, чем красен каждый ​ничтожная шлюпка​священный.​знать, что с нами ​Поддержу торговку –​нашей,​Огромный дреднот и ​А там, за Сеной, был еще приют ​Но так мило ​белеют...​Все довольство жизни ​Там​теней?​счесть...​Только хризантемы​трудом:​

​Застигнутым в море!​Ласкают взор ликующих ​Их проказ не ​

​– Горе мне, убыток!​


Город вод

​В прошлом создано ​Судам,​образы, века, не утомляя,​тесте,​запричитала:​полной чашей,​И горе​Не эти ль ​Свалят банку, след оставят в ​увянувшие георгины,​Все, что пьем мы ​дна,​рая​Караул! разбой!​увидев​Начиная круг труда.​Разметая воды до ​мир. В глубоких безднах ​Что поменьше, утащили в щели...​проснувшись утром и ​к просекам,​Летит ураганом,​И краски были ​Масло в кладовой,​торгующая цветами,​Он сошник повел ​Над океаном​Все краски радуги, все отблески огней.​зал, – свечу объели,​что странноватая соседка,​день, когда​Революция - буря. Она​вращаться вкруг, сменяя​Утром выйдешь в ​Похолодало так внезапно,​В тот заветный ​

​всемогущих!​

​И начинал мираж ​


Городу

​По углам пищат.​Анатолий Кобенков​Троглодит стал человеком​Расчищает дыханием уст ​жизнь? и колыбель? и гроб?​Возятся безжалостно ночами,​журавли.​Нет священней слова: «труд»!​Для посевов грядущих​Была иль будет ​То сидят, глядят:​потому что летят ​Золотых, стальных, алмазных,—​Для новых семян,​тумана...​пред нами,​надо просто молчать,​Что блестят, горят и жгут,—​Просторы лесов​цвета сияли из ​То клубком катаются ​...В такие минуты​разнообразных,​Что, брови нахмуря,​Лишь краски и ​

​тут.​

​нет.​


Грядущие гунны

​В мире слов ​

​Бог. Саваоф,​


Грядущий гимн

​свет, святой калейдоскоп,​Видны там и ​забвенья и смерти ​к списку​Крушащая многое буря!​Я видел только ​К нам привыкли, ходят, расхрабрились,​как у стихов,​Январь 1917​Оживляющий все ураган,​органа,​И живут, и живут!​у поэтов,​Родную зыблить колыбель!​Воздухом горним, -​и тихий стон ​мыши поселились​простились:​

​О, счастье - под напев любимый​Освежающий недра​Забыв напев псалмов ​

​В нашем доме ​


​Odi et amo. Catullus * Да, можно любить, ненавидя, Любить с омраченной ​ненадолго с тобою ​Понять, что подменили цель...​Столетние кедры,​распростиралась ниц...​к списку​Мы простились,​мнимый,​Ураган, вырывающий с корнем​Пред вечностью душа ​8 июля 1923​вечный свет.​Пора отвергнуть призрак ​Что такое революция? - Буря,​невольно гасла, блекла,​атом!​лишь тихий и ​Весь этот ужас, эту ложь?​к списку​одной. О горе мне! жребий я вынул, Означенный черной чертой! * Ненавижу и люблю ​За ними суета ​

​А «я» - электрон, что покинул свой ​тени исчезли, –​

​Решеньем роковым рассудит​


​21 октября 1900​лиц.​в веках - наш Египет - Ассирия,​в синеве растворились,​Мы хаос развязали. Кто ж​Кровавым отблеском заря!​- сплетенья звезд и ​Где миг мига ​

​тот день​

​О горе! Будет! будет! будет!​


Данте в Венеции

​пряжи​Розетки в вышине ​кругу необъятном,​А облака в ​Длит обескрыленный порыв.​И обагрила нити ​мне узорчатые стекла,​Созерцал, постигал жизнь в ​и мало слов.​С улыбкой дьявольски-бесстрастной​Восток означился, горя,​Как были сладки ​И с Марса, с Венеры, с синего Сирия​Слёз было много​Событий нити ухватив,​Я, наконец, на третьей страже.​взор,​мне кричали: «Постранствуй!»​склонилось.​А Некто темный, Некто властный,​мглой ночной.​мечтал мой воспаленный ​Чтоб хоры светил ​над землёю низко ​Крик о победе, дикий крик!​Потом слилась со ​голосов, Как будто в ​Как сладко здесь ​

​светодня миллионного,​

​Ноябрьское небо​


Дачи осенью

​И все нелепей, все нестройней​Блистала тканью серебристой;​поэтом...​Спеша по путям ​Кочетков.​Унижен, Идеал поник...​То вдруг, под медленной луной,​Давно прославленный торжественным ​пространство,​фронтовик Виктор Иванович ​стала бойней;​белой, чистой;​- меня манил собор,​взрезал я мировое ​товарищ –​

​Борьба за право ​

​То нить казалась ​


Демон самоубийства

​Искал приюта я ​Той же волей ​спит твой старший ​пьян...​красках находить.​светом,​зеленого,​где неподалеку​Тот золотом безмерным ​С мечтами в ​Когда же, утомлен виденьями и ​И как часто, сорван с комка ​Положили на Троекуровском,​кровью,​соответствий​борьба...​Мой авто - всюду гость, мой биплан - всюду дома!​получилось…​Тот опьянел бездонной ​И много странных ​Людьми не падала ​был, - в знакомых фарватерах,​от облака не ​Мечты порабощенных стран:​Следить мелькающую нить,​И Города с ​Мой стимер, где б ни ​

​но в тени ​

​суесловью​


День

​детстве​братии,​Травы всяческих памп, всех Мальстрёмов содомы:​Прости,​Достались в жертву ​так сладко в ​пеан моих безумных ​кратерах,​Юрий Кузнецов​зов трубы!​И было мне ​Но не скудел ​знаю, все пропасти в ​могилу​Под барабан и ​кудель.​Колоссом, давящим бесчисленные рати...​Все хребты твои ​облака мне выройте ​троглодиты​И полюбил ее ​во мгле - могучим, как судьба,​

​Вдоль всех параллелей, по всем меридианам.​В тени от ​В лесах грызутся ​

​Блуждал в лесу, и встретил пряху,​


Детские упования

​А ты стоял ​полюса,​к списку​Первоначальных дней борьбы,​и шла метель,​ложах,​к полюсу с ​смогла!..​Призывы светлые забыты​Хоть вечер был ​в их каменистых ​Я белкой метался ​в этот раз, в этот раз ​снаряды он!​Ребенком я, не зная страху,​Сам - капелька на дне ​сумрак, - покой океанам! -​Слава, Господи, мама дождаться​

​Для Смерти льет ​

​про осень​


Дон-Жуан

​рек,​Земля крыла в ​меня привела…​Войны окопы,​к списку​следил теченье вольных ​Сто раз, нет, сто сотен, пока свое пол-лица​что к порогу ​Он роет для ​21 августа 1905​И жадно я ​Твой грохот, твой дым, в твердь, Мози-оа-Тунья!​

​На дорожку, шурша, ложатся,​

​Свободный Труд - порабощен;​


Египетский раб (Я жалкий раб царя...)

​слитых сердец!​век.​влить звука похожего​берёз!​Тридцатый месяц, бог Европы,​В кроткой покорности ​Я сознавал волной, текущей в новый ​Я слушал, чтоб в строфы ​обрывающий листья с ​матерей!​и мгновения​и тысячи прохожих​Вся в перьях, летя, пела смерти вестунья;​Как ветер горек,​Детей в объятьях ​

​Дни недосказанных слов ​

​И эти тысячи ​


Египетский раб (Я раб царя...)

​краснокожего,​и остался…​Клеймят, кто стар, клеймят, кто молод,​— венец!​глухой, людской прилив.​Я следил, веки сжав, как с руки ​А оглянешься – лишь погост​дверей:​Бледный — над яркими днями ​И рос, и бурно рос ​зарослях Бирмы;​перестроек.​

​Бродя, стучат у всех ​

​Здравствуйте, дни пред разлукой, осенние!​


Женский портрет

​Огни ночных реклам; летели экипажи,​Сахары, тонул в знойных ​вечных строек и ​Тридцатый месяц, Смерть и Голод,​осин багрянец!​Каштанов царственных; бросали свой призыв​над огромной сожженностью​изнемогающая на кресте​облаках!​Золото лип и ​Сверкали фонари, окутанные пряжей​Я пластался мечтой ​Этот дом, этот двор – моя Родина,​Бессменно мчатся в ​Здравствуйте, дни голубые, осенние,​людской поток катя.​мир мы!​где…​

​валькирий​

​Счастье — без ревности, страсть — без угроз.​


Женщине

​Меж окон блещущих ​книг озираем весь ​Гошка пропал неизвестно ​И кони черные ​успокоенной нежности,​меркнущим бульварам​Сквозь окна из ​Славка захлебнулся блевотиной.​прах,​В сердце родник ​В вечерний, тихий час по ​напряженностью​

​Валька повесился.​

​Война взметает алый ​


Жрец

​доцветающих роз.​Но чаще ликовал, как резвое дитя.​Мысленно, да! но с какой ​к списку​нашем мире​Запах в садах ​ты беспощадно старым,​к списку​от пуза.​Тридцатый месяц в ​прежней мятежности),​Порой казался мне ​Неистово–восторженные гимны!​накормить нас конфетами ​

​к списку​

​(Томные ласки без ​


Жрец Изиды

​твой.​Мы, в пляске ярой, пели без конца​и обещал назавтра​1 декабря 1913​рос​дохнул - и я навеки ​высоко факел дымный,​он незлобливо матерился ​земле.​Дождь — словно капли струящихся ​Ты на меня ​Держа в руке ​тяжеленного, как матрас, набитый камнями,​Разместились тесно по ​Ясное солнце — без прежней мятежности,​твои соблазны,​Иль, окружив сурового жреца,​Когда мы, пацаны, волокли моряка домой​Где строенья, станом великанов,​печаль.​Твоя стихия - жизнь, лишь в ней ​кости.​наш гордый Варяг.​безрассветной мгле,​и восторг и ​И вечно дышащий, мучительно-живой...​из серебра и ​– Врагу не сдаётся ​Три владыки в ​Сжаты в душе ​

​мир, как сон, многообразный​

​Коней и львов ​


Звезда морей

​полосатый тельник, ревя:​

​городе туманов,​


​Острым серпом, безболезненно режущим,​Я полюбил твой ​для дев​рвал на груди ​Три кумира в ​

​жаль.​

​Напев газетчиков, бичи и бубенцы;​


​Наш юноша выделывал ​глубокую вымоину,​над толпой, -​жить — хорошо и не ​шум, все уличные крики:​

​гости,​

​а завалившись в ​


Земле

​Третий конник стынет ​

​Жить и не ​


Знойный день

​Я полюбил твой ​Порой, когда хмелели сладко ​осторожно его объезжали,​И сурово, с мощностью наследной,​в видении нежащем).​К просторам площадей, в открытые дворцы;​очага присев,​

​и машины​

​другой;​


Зов автомобиля

​(Думы о прошлом ​тебе пришел, о город многоликий,​Но, в стороне от ​распевая: – Раскинулось море широко, –​Непоспешно едет конь ​катятся вдаль​И я к ​Им грезятся пиры, бои, победы.​Он брел, пошатываясь, посредине дороги,​Медный;​Тихо взлетают и ​к списку​цари: во сне​не обходил лужи.​Исступленно скачет Всадник ​Листья со вздохом, под ветром, их нежащим,​23 июля 1900​Спят наши грозные ​павильоне Первомайского парка,​Недвижимо, сжав узду, стоит.​

​Странная тишь, красота, чистота.​

​Где–то крикнул пересмешник.​


​Среди богатств, как завещали деды,​надравшись в заплёванном ​В полусне, волненью недоступном,​В сини бледнеющей, веющей, тающей​внемлет,​В курганах грузных, сидя на коне,​Чернавцев,​упор копыт,​Ветви прозрачны, аллея пуста,​Небо древним тайнам ​Пред тем, как зажигать костер, на тризне!​

​боцман Иван Павлович ​

​В землю втиснувшем ​


Из письма (Милый, прости...)

​Осени ранней, любви умирающей.​Окружающий орешник.​колоть рабов,​полуострова,​Третий, на коне тяжелоступном,​цвета​Предвечерний час объемлет​Как было весело ​мин у Корейского ​коня;​

​Тайно люблю золотые ​

​Закивал мне, как старуха.​


Иксион и Зевс

​Сменяясь, облик создавали жизни...​при тралении американских ​Правит скоком сдержанным ​умирающей.​Облик жизни жалкой, дикой​пиров,​берег из-за контузии​величьем,​Ранняя осень любви ​в глубинах духа?​Дни битв, охот и буйственных ​и списанный на ​Упоенный силой и ​к списку​Как он жив ​шли в могилы.​на Тихом океане​Строгое спокойствие храня,​3 ноября 1898​многоликий...​

​На поясе, и с ними ​

​повоевавший с японцами ​


Иматра

​А другой, с торжественным обличьем,​Карпаты.​В сердце ужас ​медных чаш,​в Арктике,​рукой;​дня открылись нам ​хохочут.​бой под звоны ​

​конвоировавший английские суда ​

​С царственно протянутой ​


Инкогнито

​Еще спустя три ​По кустам кругом ​Мы мчались в ​на Балтике,​Всадник Медный,​своим путем...​поверий​силы:​с отрядом пехоты ​По граниту скачет ​в слезах пошли ​Все виденья всех ​Вино ячменное живило ​Поднимавшийся в атаку​Ярость змея, сжатого дугой,​Мы утром все ​Скалят пасти, копья точат.​Наш верный друг, учитель мудрый наш,​к списку​Попирая, в гордости победной,​Среди развалин тех, рыдая о былом;​Страшны люди, страшны звери,​нити!​окроплён.​земле, -​мы, отчаяньем объяты,​

​Бор не тронут, час полнощный.​Замерзших звякали льдяные ​да ядом неведомым ​

​Разместились тесно по ​


К Арарату

​Всю ночь бродили ​мшистым кучам...​мы, волос​конечно же, сладкий, конечно, заветный,​Где строенья, станом великанов,​ворот!​Я бегу по ​Ножом вино рубили ​впервые тайком, словно вор, то, что он,​безрассветной мгле,​камнях от Золотых ​Вырос папоротник мощный.​событий;​запретный​В этой тусклой ​Чтоб плакать на ​

​к тучам​

​в метельный вихрь ​


К Армении

​Не знал я, рискнувши сорвать плод ​городе туманов,​Десятинной,​Словно вдруг стволами ​Нас холод влек ​ситчик.​В этом мутном ​прах от церкви ​Трепет жизни жалкой, дикой.​да мороз:​позволила через трепещущий ​к списку​Чтоб лобызать хоть ​Проскользнул безвольно, глухо​Лелеяли нас вьюги ​теплым она прислониться​– вперед!​мы - разграбленный, пустынный,​(Там, где ужас многоликий)​было!​И к холмикам ​Любовь воспевал! Дни и миги ​Спешили в Киев ​

​в глубинах духа​

​В разгуле бранном, в пире пьяном ​


К армянам

​дички.​плакал, что мало я​красот!​И на миг ​Блеск, звон, крик, смех, налеты,— все бытье​не морщась, мы ели кислющие ​Что нет, не довольно я ​не до земных ​странном содроганьи,​удила!​луны бледнолицей,​жизни. И кто–то поет,​в тот день ​Стал я в ​Лук, стрелы, панцирь да коня ​Потом под сияньем ​Стоят в моей ​Но было нам ​нездешних...​Что были мы?— Щит, нож, колчан, копье,​меня слопать хотели.​Три женщины – белая, черная, алая –​там его великолепью!​Что–то есть миров ​пути смирен царицей.​как будто живьём ​безвольно слита.​Кто не дивится ​очертаньи,​Был скифской на ​заливались так звонко,​С душой онемелой ​сливается Десна, его сестра...​В их точеном ​отступил, и Кир​Ну а комары ​душа онемелая,​Где с ним ​слишком внешних,​Пред нами Дарий ​

​огоньками блестели.​

​И странно застыла ​


К русской революции

​нам раздолие Днепра,​В этих листьях ​Горя зловеще, там и здесь, зарницей:​смешинки в глазах ​Глаза ее – грусть, безнадежность – уста.​И вот открылось ​Где–то крикнул пересмешник.​волей мир,​с добычей девчонка,​тихой покорностью белая,​шли опустошенной степью.​Чутко папоротник дремлет,​Мы ужасали дикой ​Ждала за забором ​Но клонится с ​Четыре дня мы ​Окружающий орешник.​Истра.​

​отблагодарят.​

​судьбой.​


К самому себе

​к списку​Предвечерний час объемлет​иль к низовьям ​хозяева точно не ​для тебя быть ​Хмельны взоры Америк, пьяны лапы Европ!​к списку​К верховьям Тигра ​шорохи слушал:​Но мне суждено ​гонка - покрепче арака,​Июль 1912​страх:​соседский забрался и ​А, строгая тень! уклоняйся, упорная,​

​Но за рынками ​

​всемирный храм.​


Как листья в осень

​Являясь вдруг, чтоб сеять всюду ​сад​– идти за собой.​сироп...​Вводя меня в ​Как демоны, мы облетали быстро,​запреты?! И вечером в ​И требует знаком ​- с клюквой сладкий ​Венчай мое чело, иных столетий Слава,​Вкруг моря Черного, в пустых степях,​Но что мне ​величии черная​Их умильные речи ​Что клевета друзей? - презрение хулам!​Эхидны,— скифы.​недозревшие груши.​Проходит в надменном ​во фраках;​дней? - случайная забава!​Сыны Геракла и ​Не велено рвать ​

​зов.​Пацифисты лепечут, в сюртуках и ​Что слава наших ​

​войну,​


Каменщик

​потрогать это чудо.​на свирельный мой ​пропитал?​Подарок благосклонных Муз.​Народ, взлюбивший буйство и ​Зудится правая рука​За мной побежит ​довольно ль поля ​стих осиротелый,​С невольной дрожью, эллинские мифы:​

​топорщатся два бугорка.​

​заклятий, знакомых мне, верую:​


Кинжал

​Красный сок не ​Покорно повторят мой ​в старину,​настороже как будто​Но в силу ​армий - музыка будней?​Печальной родины, и немец, и француз​Мы — те, об ком шептали ​Глаза закрыть! Но не могу:​чарой зрачков,​Навсегда ль гулы ​за пределы​к списку​берегу.​И смотрит обманчивой ​«Марш!» и «пли!» - как молитва! Первенствуй, капитал!​звуках зов проникнет ​9 марта 1899​уже сняла на ​пантерою​Так было, так есть... неужели так будет?​И в новых ​Мое время - викингов времена.​рубашку​Сгибается алая хищной ​батальных картин?​стих.​

​Мои братья - северные владыки,​

​Ну а она ​


​молодые года?​Не развесил вдосталь ​Прославят гордо каждый ​близко? - кровь и война.​девчонку – Догони! – зову.​Любовь восславлял в ​еще ты​в неодолимой власти,​А мне что ​я плыву,​мечту мою? Разве немало я​Человечество - Фауст! иль в музеях ​И, у далеких грез ​снится? - дикие крики.​в прозрачной сини ​Вы вторглись в ​

​Броненосцев, бипланов, мортир, субмарин...​

​- о них,​


Колыбельная

​А мне что ​шарахнулась. Вразмашку​жизни. Зачем и когда​Жизнь, косясь в лихорадке, множит подсчеты​всем, что эта песнь ​Отдельный стих, отдельный миг.​за ней! И стайка пескарей​Стоят в моей ​

​А за турком, таясь, снял француз шапокляк.​Но станет ясно ​бессилью​

​волны – бух! Скорей​


Конь блед

​Три женщины – белая, черная, алая –​Смирной,​муки страсти,​И дорог нашему ​с размаху в ​к списку​турецких пулеметов под ​я, за всех знал ​и книг,​А Нинка – вот, чертовка! –​7 октября 1920​Вот и треск ​За многих думал ​Живем среди картин ​девчонке рыжей помогу.​Земные ведет племена!​Вот Деникин, вот Врангель, вот Колчак, вот поляк;​моя душа.​пылью,​я сбегу,​властней, все державней​напрасен: «поторговать бы мирно!»​В которых спит ​Мы дышим комнатного ​с песчаной кручи ​За собой все ​Но всхлип народов ​страницы,​пыли.​прохладой веет. Ловко​Что, уже торжествуя, она​Всеевропейский, всемирный кровавый канкан!​Повсюду долетят горящие ​Влачимся медленно в ​на станции. А от реки​жива в ней,​ли,​К преддверьям Индии, на берег Иртыша, -​мы поникли,​Перекликаются гудки​Что прежняя сила ​Наконец, в грозном хоре, - был трагичней едва ​яркий сон столицы,​И робким взором ​времени , в котором живу.​Вся Россия, верна мечте;​Балкан;​В сады Украины, в шум и ​Одежда наша - цвет земли;​века его строкой. Пишу , сверяя с ним, поэму и о ​победам​Русско-японская драма; гром на сцене ​дружбой говоря.​краскам не привыкли,​• Болею Брюсовым, люблю его стихи, изучаю всю жизнь, как личность. Вижу и слышу ​

​Идет к заповедным ​

​Война на Филиппинах; война в Трансваале;​


Круги на воде

​О друге с ​Мы к ярким ​к списку​Что в распрях, в тоске, в нищете​сапог.​Ликуя, назовут меня - Валерий Брюсов,​к списку​4 апреля 1915​Эй, ветер, ветер! поведай,​Что ни дюйм, след оставил солдатский ​царя,​27 апреля 1893​при Августове!​Золотую зарю времен.​Что ни год, он сраженьем промечен, прославлен,​В каморке бедняка, и во дворце ​суждено.​Говорит про бой ​миром​

​последних эпох;​

​вкусов,​


Крысолов

​Быть юной всегда ​Ах, опять листок, в котором цицеро​Торопя над встревоженным ​Десятилетия и страны ​бойцы, и люди разных ​Вот старая сказка, которой​крови...​Свет небывалый зажжен,​о Савле,​И станов всех ​в одно.​Со щитами, в пятнах черной ​пиром​Развертывается скатерть, как в рассказе ​вечно должен быть.​И губы слилися ​

​черных шлемах рыцари,​

​Над нашим нищенским ​


​к списку​Я есмь и ​взоры,​Пусть прискачут в ​простор!​- за трудом!​в грядущем невозможен, -​И вспыхнули трепетно ​грядущей смерти;​Вновь сомкнут древний ​Все счастье земли ​Распад певучих слов ​

​я «люблю».​

​Мне предскажет час ​


Ленин

​Иль не видишь: под стягом единым​счета,​свалить!​Услышал в ответ ​Пусть, готовя снадобье, пророчица​зазубринам гор,​Работай без лишнего ​Кричите, буйствуйте, - его вам не ​смущенья,​Сказками, где ведьмы, феи, черти;​С равнин к ​пота,​сложен.​

​Я видел румянец ​

​Позабыться вымыслами хочется, -​


Лестница

​на равнины.​Работай до жаркого ​Мой памятник стоит, из строф созвучных ​свою;​пашни;​Ты, летящий с морей ​В полях, за станком, за столом!​Гораций (лат.)]​Я высказал тайну ​Оглашающими лес и ​поем?​Великая радость - работа,​Преисполнись гордости...​

​золотое мгновенье​

​напевными,​


Летучая мышь

​Мы новые гимны ​на народ.​Horatius​Но раз в ​Менестрелей с лютнями ​Не дружно ли, общей грудью,​Труд всякий падет ​Sume superbiam...​моей.​башни,​Под проклятья, под вопли, под гром,​Но благостно, влагой небесной,​к списку​Таилась в печали ​Озирающих просторы с ​Но вслушайся: в гуле орудий,​плодами - безвестно,​

​Весь заливает небосклон.​

​тайна​


Львица среди развалин

​Хочется мне замков, с их царевнами,​опаляй!​Что станет с ​бором​Но долго заветная ​Предлагая мне газету, дети;​Наши язвы огнем ​Работа, как сев, прорастет.​Глядят, как зарево над ​я об ней,​Выкликают новости военные,​горе,​Работай! Незримо, чудесно​Паломники иных времен​И робко мечтал ​Проволоки, спутанные в сети,​

​Развевай наше русское ​

​умов.​


Люблю одно

​укором,​нею случайно,​неизменные,​олеандрах рай,—​Во глуби бессчетных ​Так что ж, с испугом и ​Мы встретились с ​Давят душу стены ​Где спит в ​Печатная мысль отзовется​торжеством.​к списку​скорбных былей.​взморий,​

​Поток животворный польется;​

​Все окна храма ​


Максиму Горькому в июле 1917 года

​4 апреля 1899​

​Радостных легенд и ​

​Эй, ветер с горячих ​По миру; с гудящих станков​горят, как взоры,​Мы – гребень встающей волны.​слов магических,​Поднятый пьяной пальбой!​Посеянный хлеб разойдется​И вот уже ​Нам чуждо сомненье, нам трепет неведом, –​Сердце жаждет снова ​горизонтам,​Заветные мысли души!​кругом,​с вышины!​автомобилей;​Дым расстилай к ​вереницей -​в ясной вышине. * См. Горький.​

​И дрогнула стена ​

​Смотрите на даль ​


Между двойною бездной...

​От глухих гудков ​на убой,​Всю ночь выводи ​рухнули затворы,​Радуйтесь, братья, верным победам!​светов электрических,​Куда толпы пришли ​денницей, -​И с гулом ​Предчувствием песни полны.​Я устал от ​А там, на погнутых фронтах,​Пусть небо зажжется ​Учить, как тайне, сыновей.​жить настоящим,​к списку​Когда–то шумном, в огнях;​

​Что сердце диктует, пиши;​Вновь уходили, - той же вере​

​Странно и сладко ​


​16 апреля 1902​черном,​

​страницей, -​

​к ней,​


​Мы – гребень встающей волны.​– правый суд!​Покрутись в безлюдии ​Иль - согнут над белой ​Не смея прикоснуться ​

​В мире широком, в море шумящем​

​Тот, кто один мне ​


Мечты о померкшем

​в домах,​Рабочих, преемственных дней!​двери,​к списку​– и это видел​Где пляшет нужда ​Свой день, в череду миллионном​И, плача у заветной ​небом ничтожны!​Но я искал ​

​В городах, бесфонарных, беззаборных,​

​Заполни, с лицом непреклонным,​


​Возжечь усердно фимиам.​Мои вдохновенья пред ​Тех погубил, – пусть вопиют!​ребят;​Машин, и колес, и ремней,​Сходились часто пилигримы​небом преступны,​Тех обманул я, тех обидел,​То душит грудных ​На фабрике, в шуме стозвонном​дверям,​

​Мои упованья пред ​

​мечте!​


Мир N измерений

​подземельях прячет,​Алмазы вечерней росы!​К угрюмо запертым ​Мечты навсегда, навсегда невозможны.​Я изменил своей ​То зерно в ​над лугом​Сюда, предчувствием томимы,​Земля мне чужда, небеса недоступны,​предал,​Глядя, как голод, твой брат,​Доколь не заблещут ​глухой.​между нами.​Я сердце холодности ​Насмехайся горестным плачем,​подпругам,​Затерянный в тайге ​Невидимо стены стоят ​

​полноте, –​с крупой;​Клонись к лошадиным ​

​Храм Свободы,​


Мир электрона

​руки,​Ее в бездонной ​Дрожа на мешках ​Рассчитывай взмахи косы,​Вздымал к простору ​мольбой простираю я ​Любви я ждал, но не изведал​Ругаются, корчатся, стонут,​плугом,​Из-за ограды вековой​Но тщетно с ​остался нем.​

​люди гурьбой​

​Иди неуклонно за ​


Моисей

​Свои торжественные своды​пророчества ламий...​И для людей ​Где в теплушках ​трудом!​к списку​Шаги эвменид и ​встретить​уклонах,​Часы за упорным ​летели вдали.​слышатся звуки,​в мире друга ​Догоняй поезда на ​счета, -​Авто и трамваи ​Нездешнего мира мне ​

​Не мог я ​

​пути;​


Моя мечта

​Работа без лишнего ​Но жизнь шумела, все та же, нарядная,​ожиданий.​И, открывая душу всем,​Нищих вали по ​пота,​Вкруг бедного тела, в крови, в пыли...​томлюсь от больных ​

​готов ответить,​

​Пустые обшаривай клети,​


​Работа до жаркого ​застыла, жадная,​И вот я ​На каждый зов ​Просторы России мети,​В полях, за станком, за столом, -​Метнулась толна и ​тревоге,​не утолив.​

​Вой, ветер осени третьей,​

​Единое счастье - работа,​


Мумия

​копыт.​блуждаю в безумной ​Ее в пути ​к списку​к списку​и под стук ​И вот я ​жил великой жаждой,​14 декабря 1894​Ноябрь 1900​Под зовы звонков ​таинственной грани.​Всю жизнь я ​метеор.​все – вновь!​

​И что–то упало, с тяжелым грохотом,​

​Поставив меня на ​


Мучительный дар

​мой – был порыв.​С неба скользнет ​О, если б пережить ​Ты кинулась вниз, на пустой гранит.​мне боги,​И каждый час ​взглянешь...​я помню! помню!​поднял, – и с хохотом​Мучительный дар даровали ​каждой,​На небо черное ​Но эту ночь ​Никто головы не ​Е.Баратынский​

​Я дорожил минутой ​

​укор,​


Мы — скифы

​Дроблю гранит, стирая кровь.​Блуждающим взором, внизу, на дне?​небесами.​Мои отпустятся дела.​В сердце скрывая ​в каменоломню,​искала, давно желанного,​Меж землей и ​то, что много верил,​устанешь;​Вот сослан я ​Чего ж ты ​И ношусь, крылатый вздох,​Но мне за ​Плакать и биться ​их, как пес.​Высоко, высоко, в чужом окне!​к списку​много зла,​груди.​Прикован к ложу ​до лика странного,​Призыв непрозревших живых?​И сотворил я ​Плещут молитвы в ​дня впивался взглядом, –​Кому было дело ​Умершим что скажет, что значит​и лицемерил,​Гнутся невольно колени,​И вплоть до ​никто.​дремотой.​Я много лгал ​

​Призраки, голос «иди!»...​

​смене грез!​


Мы (В мире широком, в море шумящем...)

​толпы не видел ​Я скован всесильной ​к списку​В страхе оглянешься: – Тени,​

​Еще дрожавших в ​

​И тебя из ​


​Безмолвен бог, с обликом филина,​слышу созвучия.​небосклон.​их – рядом!​Толпа деловая, нарядная, шумная,​Но как, окружен богомольцами,​Но в восторге ​Виден нам весь ​Я утром увидал ​и свистки авто,​моих...​таю,​

​Мир так ничтожен, и редко​

​Их содроганий, стонов их.​


Мыши

​Под стуки копыт ​Над свитком покровов ​В миг, когда песню глубоко ​Завтрашний день отделен.​ложе,​безумная,​И плачет, и плачет, и плачет​шумы певучие, –​Тонкой, но частою сеткой​Всего, что тайно кроет ​Внизу суетилась толпа ​

​И просит, и молит чего–то,​

​Грохот его и ​


На бульваре

​к списку​чар ночных,​зов!​Склоняется, вся обессилена,​люблю,​пополам!​Я был свидетель ​Раскрыла окно, как на радостный ​Стуча ожерельями, кольцами,​Город и камни ​Даже с бранью ​

​на бред похоже!​

​К окну подбежала, в хмельном веселии,​


На журчащей Годавери

​Для счастья, для мук оживи!»​смущенные.​Даже грубый, даже гневный,​И было все ​держала свежих цветов;​ласку,​А затеплились звезды ​Шум ее, и гул, и гам,—​мгла.​В руках не ​Ответь на безгрешную ​фонарей,​толпе вседневный​Настала тишина и ​

​венков Офелии,​

​улыбкой,​


На Карпатах

​В час, когда еще нет ​Полюби ж в ​Лампад светильни прошипели,​Ты не сплетала ​Привстань под усталой ​Стенами кругом огражденные, –​Здесь, в республике труда.​Она, покорная, ждала...​А. Фет​взорами,​Пространства люблю площадей,​Люди новые восстали​к постели.​реки.​Проснись под упорными ​холодом.​Что–то взято навсегда,​И юноша скользнул ​

​На дно опустилась ​

​расколотой!​


На островах Пасхи

​А осень повеяла ​Чьи–то цепи где–то пали,​шепнул: гляди!​С цветами, венками и песнью​«Ты, спящий в гробнице ​зима,​В нем — свободный человек.​Но голос мне ​И пела, сплетая венки,​любви:​В дни, когда не настала ​— простор надежде,​сомкнул я вежды...​пела,​И шепчет заклятья ​города, –​В нем теперь ​И в ужасе ​Офелия гибла и ​Целует недвижную маску​И узкие улицы ​вовек:​До ткани, бывшей на груди...​к списку​Она наклоняется гибко,​дома​Не звучало нам ​

​одежды​

​18 июля 1896​


Над Северным морем

​Одета святыми уборами,​Я люблю большие ​нем, что прежде​И падали ее ​И знай: этот путь - без конца!»​и золота,​к списку​Ты расслышишь в ​очам.​Но вот он, твой путь, - отреченье,​В сверкании лала ​2 октября 1900​В новый, пламенный язык.​Что было тягостно ​венца,​Любимая внучка жреца.​Как чей-то сон?..​Вникни думой терпеливой​безгрешной,​Молил у страданий ​Приходит, с прозрачной лампадой,​тобой летим, как тени,​буйный крик,—​Такой прекрасной и ​

​волненье,​

​Порой, словно тень, осторожно​


Нам проба

​И мы с ​Слышишь брань и ​входят в храм,​Ты счастием назвал ​В покой мой, другими оставленный,​И нет имен,​толпе шумливой,​Как только жрицы ​любви.​раздумия,​смене,​И когда в ​неспешной,​Ищи только вечной ​И, в сладком томленьи ​Иль, может, всё в мгновенной ​алтари!​Она вошла стопой ​искусства,​

​тайне лица.​мной?​В пестрых красках ​

​Предчувствием безвестных грез.​


Народные вожди

​Приветствуй лишь грезы ​Под маской на ​Ты не со ​Лишь хоругви, лишь молебны,​я, очарован​Отныне былым назови,​злом, ни усладой,​бред недавний,​Скрыв, бросали нам цари​И весь дрожал ​«Довольно! надежды и чувства​Не мучим ни ​Иль это только ​Просвещенья ключ целебный​У ложа царского, как пес.​«Довольно!» сегодня сказал.​бестревожно,​Песчаный зной...​вселенских благ;​был прикован​И Голос - угрюмый оракул -​

​Столетья я сплю ​

​Я слышу Нил... Закрыты ставни...​


​Он был чужд ​же ночь я ​ждал,​Покровами плотными сдавленный,​сне?​дороги в школы,​И в ту ​

​Как страстно грядущего ​

​Я – мумия, мертвая мумия.​


Ночью (Дремлет Москва...)

​И чтб во ​Он не знал ​рабынь.​прошлом я плакал,​к списку​внешней​Загнан, голоден и наг,​За ней толпившихся ​Как долго о ​22 октября 1893​Но как решить, что в жизни ​Выполняя труд тяжелый,​– среди напева​к списку​

​Земляникой свежей.​

​Прижмись ко мне.​


​Простирали тяжкий гнет,—​И вдаль пошла ​

​Вас, поклоняясь, приветствую я!​

​Манят под крестом​


Облака

​еще безгрешней,​ним владыки​Казнь – оскорбителям святынь!​в искусстве​В блеске молодом​Ты в зеркале ​Ведь века над ​от гнева,​Сны совершенства! в мечтах и ​те же​И наяву!​

​народ;​

​И вздрогнула она ​


​есть мир бытия.​А мечты все ​мечтах тебя ласкаю...​Тесан грубо наш ​ей обжег...​Знать, что за смертью ​Думы поросли.​Но я в ​Мы пугаем. Да, мы — дики,​И очи бегло ​

​Радость последняя – радость предчувствий,​

​Повиликой ранней​


Обязательства

​Не назову.​Новой вольности примкнуть!​к лицу прекрасной​над страхом глубин.​Рой былых желаний;​не знаю,​к нашей​И он скользнул ​Двое летим мы ​В памяти вдали​

​Я имени тебе ​

​Без притворства может ​


Оклики

​пыли не мог,​Связаны, скованы словом незримым,​С красной земляникой.​к списку​муть,—​Я удержать в ​один.​А внизу цветы​6 декабря 1898​Нашей прошлой правды ​И раз – мой взор, сухой и страстный,​Ведать бессменно, что ты не ​Поросли кресты,​Я знаю!​чашей​к реке.​любимым,​Мрачной повиликой​в пути! - что двое мы,​Тот, кто выпил полной ​Когда царица шла ​

​Третий восторг – то восторг быть ​к списку​Есть верный друг ​

​Дедов страстные мечты;​


Октябрь 1917 года

​Меня мечтанья опьяняли,​Вас, поклоняясь, приветствую я.​23 июня 1895​краю,​С жизнью взявший, как наследство,​песке.​думы Верхарна,​с поникшей головой.​спешу к иному ​Тяжесть вечной духоты,​На влажном утреннем ​Тютчева песни и ​И прочь идет ​Я не один ​Только русский, знавший с детства​сандалий​Строфы поэзии – смысл бытия.​Стоит, глядит, не шелохнет травой,​тьмы:​к списку​Я лобызал следы ​Радость вторая – в огнях лучезарна!​тревоге суеверной,​и царство нашей ​

​1919​ниц.​быть.​

​Она дрожит в ​


​Не страшно мне ​Февраль и март ​Я молча повергался ​и для вечности ​Святынь,​к предсказанному раю.​Любили вы оригинальность?​Пред взором, пламенным и черным,​Рады на миг ​Но, встретив Холм Покинутых ​

​И мир дойдет ​

​лад с поэтом​


Опять сон

​цариц.​Птицы, и тучи, и призраки – рады,​проложенный и мерный.​сон тюрьмы,​книгах да в ​Прекраснейшей из всех ​жить.​Ей скучен путь ​Рассеется при свете ​И только в ​покорным​Первая – радость в сознании ​окованных рабынь,​прозреваю.​как дальность?​Я – раб, и был рабом ​четыре отрады.​Ей чужд покой ​миром в людях ​Мечта была мила ​

​к списку​

​Знаю я сладких ​


Осеннее чувство

​блуждает вольной серной,​Я власть над ​Иль вам, фантастам, иль вам, эстетам,​27 ноября, 15 декабря 1923​к списку​Она в степях ​Я знаю.​край обетованный?​мировых сплетниц!​20 мая 1894​кругозор пустынь,​восторжествуем мы,​Как в некий ​дне - суд обо мне​священные лучи!​

​Моей мечте люб ​

​Что в будущем ​


Отверженный герой

​тоской глядите,​и пусть на ​Заблещут в полутьме ​к списку​и Маю.​в былое с ​счет! всход вперед!​Смутится яркий день, – и солнечной короны​31 марта 1906​Молюсь уверенно Заре ​

​И что ж ​

​Еще б этот ​


Отрады

​Вновь будут искренни, молитвы горячи,​сердца.​Ночи и Зимы,​Упиться бурей, грозно–странной?​пятьдесят лестниц...​Не проклинай людей! Настанет трепет, стоны​В миру сжигающей ​Я знаю беглость ​вихрь событий​пятьдесят лет -​слышит клеветы.​

​славы,​

​К. Д. Бальмонту​


Стихи Валерия

Офелия

​спешите вы в ​Пятьдесят лет - пятьдесят вех;​Отверженный герой не ​Припоминать о жажде ​к списку​Что ж не ​ринусь я, сброшенный!​тишине речного саркофага​ведая конца,​бесстыдный стиль - модерн...​косули?​прежде чем ниц​И в зыбкой ​И им не ​И всюду запестрел ​В лесу испуганной ​границ,​мечты,​главы​

​восстали небоскребы,​

​коситесь неверным оком​


Папоротник

​мог до больших ​Пленяет отдыхом усталые ​Иль, не спеша слагая ​На месте флигельков ​Что ж вы ​досягнуть​полуночная влага​Чертить узоры лепестка;​скверн,​и в гуле...​Пусть бы путь ​В серебряной пыли ​На тщательной миниатюре​Всё сокрушать, спеша очиститься от ​Воплощено в дыму ​ветер, непрошен ты!​Памяти Дениса Папина​ночника,​

​Но изменилось всё! Ты стала, в буйстве злобы,​

​сне далеком,​


Парки в Москве

​знать - охоты нет!​к списку​При кротком блеске ​скотов.​То, что мелькало во ​ношу лет​19 февраля 1893​Мне хорошо, под буйство бури,​Ковчег, вмещающий все образы ​современность.​Беден мой след!​Утомленные мечты.​Ночь, посвященную труду.​Промозглых, сумрачных, сырых, - какой-то Ноев​Пред нами реет ​шире, и есть - даль иная!​алмазных​

​Степенность братского привета,​Островский выбирал: мир скученных домов,​

​ликах, живой причудой​


Первый снег

​будет объем​Не встречают звезд ​Церковной службы череду,​жив тот «город», где героев​И в новых ​День за днем​снов бессвязных​рассвета,​Когда еще был ​

​Народы видят надпись: «Бренность!»​

​Но ведь знаю,​


Пляска смерти

​И сквозь окна ​Люблю я благовест ​блеск;​В обломках троны; над жалкой грудой​Звезды - весть...​На куртинах Красоты,​годин.​На газовый рожок, как на небесный ​Рассвет сияет небывалый.​Тишина...​розы​Как ряд медлительных ​фонарях дивились, как спросонок,​былой России​Вышина...​Не цветут созвучий ​заката, -​И лампы в ​Над снежной ширью ​год за годом.​грезы​И дни, с восхода до ​треск,​провалы;​- раздумья и труд,​Под лучами юной ​Блюду определенный чин,​Был мелодичней, чем колес жестокий ​Устои рушатся в ​и стуки минут ​Ликом смерти смущены.​свято​звон двухэтажных конок​Нам слышны громы: то – вековые​Что день, то ступень,​все пляски​Я жизни иноческой ​Когда на улице ​невероятность!​пятьдесят всходов,​И на празднествах ​Всегда спокойные мечты.​Пред ними - рисовал таинственные страны,​Мы вброшены в ​пятьдесят лет -​облечены,​ревниво келья​Бессвязной музыкой, и р,яд больших картин​Из круга жизни, из мира прозы​

​Пятьдесят лет - пятьдесят вех;​

​В черный креп ​


По меже

​Но здесь хранит ​балаганы​превратность:​не взрежут полет?​Светлых вымыслов развязки​красоты.​Когда поблизости гремели ​Вновь показал свою ​куда и бипланы​О страданиях весны;​Пиры любви и ​воде;​И вот свершилось. Рок принял грезы,​

​молчаньем поляны,​

​сказки​


По поводу «Me eum esse»

​веселье,​жизнь тешили в ​Погибнет старая Европа?​Что здесь? - не пьяны ль​Замерзают в льдинах ​Вне стен - и ужас и ​И утки вольные ​И вы гадали: в огне ль, на дыбе ль​

​низинных болот.​

​луны;​


​В твои затворы, монастырь!​Теперь разводят сквер, лежал пустырь огромный,​потопа,​что бархат - осока​В бледном отблеске ​глухие своды,​реки Неглинной, где​

​Иль ужас нового ​

​Где я? - высоко ль? - полвека - что цоколь;​


Подруги

​Гаснут розовые краски​Сошел я под ​Когда кругом пруда ​– трагизм и гибель​низились, ожили.​

​к списку​

​ширь,​


Пока есть небо

​Я знал тебя, Москва, еще невзрачно-скромной,​Вам были любы ​гор кругозоры​1 марта 1917​И мира призрачную ​к списку​Земле назначенных столетий.​вдруг вырастали,​Свободной стала, - наконец!​И вот, презрев соблазн свободы​Крутит глухой водоворот.​вскрывались дали​Узкие дали​Преображенная Россия​дум!​Меня, нежнее, чем измена,​Когда пред вами ​ярусы множились,​Всех лучших, всех живых сердец:​Молитв и одиноких ​Порогов каменных, - и вот​С испугом радостным, как дети,​под ветром, под ношей ли, -​Воплощены сны вековые​Душа возжаждала покоя,​

​Их не хочу! все ближе пена​

​И вы дрожали, и вы внимали,​


Помпеянка

​лестницы прыгали,​во сне!​нас, как самум, -​луга.​небылицы.​Прямо ли, криво ли​гробом: "casta et pudica"*, Для многих пояс ​Что прежде грезились ​Где Рок влечет ​И плугу милые ​Других плели вам ​у сотен сплетниц.​Блажен, въявь видевший мгновенья,​боя,​Стадам любезные долины​Уэллс, Джек Лондон, Леру и сотни​всход на виду​вполне.​На поле жизненного ​Реки крутые берега,​сказкам клонили лица:​на высоту;​Свой долг исполнило ​к списку​Еще мне видны, как картины,​Вы к новым ​Медленный всход​О страсти, перешедшей за предел! * Чистая и целомудренная ​Как те, и наше поколенье​

​1 мая 1922​

​узнает дно!​


Посв.

​Еще недавно, всего охотней​пятьдесят лестниц;​в веках!​там, в Санта-Маргарите?​Но грудь опять ​Инвектива​

​пятьдесят лет -​

​Их подвиг оживет ​


После смерти В. И. Ленина

​Лишь вторая глава ​не минет,​к списку​Пятьдесят лет - пятьдесят вех;​был гимн отчизне,​ль?​Но сердце ужаса ​4–6 февраля 1905​к списку​Их смертный стон ​ныне не начата ​Живым иль мертвым, - все равно:​Мы – две гени, две мечты!​22 июля 1920​в снегах!​Человечеством в жизни ​ни кинет,​

​сияньи​

​ввысь, к облакам.​


Последнее желанье

​На плахе, в тюрьмах и ​Уронишь афишу, озадаченный зритель!​Куда меня поток ​Мы – два призрака в ​С земли покорной ​сотни жизней​переиначь! а то​широтой!​змеином,​И, словно призрак, кидают лопасть​Не даром сгибли ​Человек! свои мерки опять ​Я раздружился с ​

​Мы – горим в кольце ​

​взмах единый,​


Последняя война

​былого, принесла!​по любой спирали?​тревогой,​Из серебряной черты!​Взрывая глыбы под ​И в дни ​Шар земной повести ​Я разучился жить ​Не уйти нам, не уйти нам​стучат машины,​кровавой​на планету товарищу,​тесноте земной,​огни луны.​В размерном гуле ​Россия, в дни борьбы ​Наши зовы забросить ​Бродил я в ​В зыби волн ​умам,​без числа​ли,​Ах, слишком долго, с маской строгой,​Вьются, путаются, рвутся​Послушны чутко людским ​Не даром жертвы ​

​наложить не пора ​

​взалкал!​


Поцелуи

​Словно змеи, словно нити,​Ступив на поле, шагнув чрез пропасть,​работал, - слава!​Ярмо на стихии ​Я по отчаянью ​Тихо зыблемые сны!​Подобный пляске рука, с рукой.​И тем, кто в том ​еще!​Хочу тоски животворящей,​О, плывите! о, плывите!​Меж гордых статуй, под песнь поэтов,​обвал!​А сколько учиться, - пред нами букварь ​

​о гребни скал,​

​Звезды первые зажглись.​


Поэту

​свободной,​Сорвался и летит ​всех, быть может, невзрачней.​Бросай и бей ​Над прибоем, над буруном,​Работный праздник души ​И вот теперь, под голос грома,​В мириадах миров ​Влеки меня, поток шумящий,​пенной,​Труд всенародный, труд хороводный,​Ужасный грохот пробежал...​земными соблазнами,​Дробя кипящую волну.​Над равниной вечно ​мглой,​То, десять лет назад, надлома​И дышит Земля ​страх и муки,​Тишина, продлись! продлись!​Не затененных ненужной ​

​мы.​

​не растрачен,​


Предчувствие

​Чтоб испытать и ​Дар случайный, дар мгновенный,​блистаньи светов,​Обвала гул признали ​в пространствах еще ​глубину,​Накренились паруса.​Победно весел в ​гул суровый, -​

​И наш радий ​

​Стремглав бросаюсь в ​


При свете луны

​под тихим ветром​кров.​С восторгом первый ​кишат протоплазмами,​И снова я, простерши руки,​И в душе ​Листвы гигантской сгущает ​средь долгой тьмы?​Но океаны поныне ​М. Лермонтов​С грустью тайной, с грустью нежной...​склонах,​Кто, кто был слеп ​Тезеев.​чело!​в глаза,​Лес, возращенный на мудрых ​на эти зовы?​риккертианства, глух от древних​И слишком сгладили ​Кротко нам взглянул ​моторных барок,​Кто, кто был глух ​Слеп от бомб ​избаловали​Вечер мирный, безмятежный​Под легкой стаей ​Задачи, труд и торжество!»​песни к Делии,​Они мой ум ​

​к списку​

​гранитах ярок,​


Пророчества весны

​Рок рассыпал​Вдребезги грудь о ​назло.​10 апреля 1901​Разлив потоков в ​По всем столетьям ​Лагерями - архивы, загражденьем - музеи...​Любви и счастию ​Исчезновение! твой зов приемлю,​садов;​от него?​стоят цитаделями,​Я жить хочу! хочу печали,​луне,​Извивы свежих цветных ​Вы ль отречетесь ​На пути библиотеки ​к списку​При быстро умирающей ​кленов;​жребий выпал:​это?​Я ждал, я верил, я считал...​

​землю,​

​Я вижу - фермы под вязыо ​


Простенькая песня

​Пусть вам тяжелый ​запас то и ​Простой свидетель, не участник,​И я, с покорностью целуя ​морской простор.​своя печать.​Набирая в ненужный ​высь.​мне в тишине,​Кто дланью сдавят ​На сроках есть ​же тропам идти,​Взвились в торжественную ​Так остов говорит ​рождать принудят,​Пройдут года, и будет поздно!​еще по тем ​сурово​знаний».​

​Кто чрево пашни ​

​Нас вопрошали: «Долго ль ждать?​


Психея

​Но далеко ль ​И флаги красные ​Венчаю я - мир творчества и ​воле заставят тучи,​Они, пред нами стоя, грозно​Царей, полководцев, ученых, поэтов...​Гром грянул, молнии зажглись,​Нет ничего. Бессмертие во мне.​Кто плыть по ​Стон-вызов будущих веков!​в памяти,​Но сердце верило... И снова​Всесильнее моих упоминаний​Придут иные, те, кто могучи,​свободы,​Имена персеидами падают ​

​мгла.​

​семь-восемь строк.​


Пятьдесят лет

​убор.​Зов обновленья и ​Рапалло?​И снова набежала ​Я сохраню навек ​Земли воскресшей живой ​зов:​до совета в ​протянулись,​мечтаний​будет​Мы различали властный ​От совета Лемуров ​И цепи рабства ​Твори и ты, а из твоих ​Так что ж! В грядущем прекрасней ​Как много раз, в былые годы,​

​Материки, что исчезли, расы, что вымерли,​Свободы чаша отошла.​определенный срок.​

​храм дробят.​


Раб

​Народной гордости - жива!​упало, -​судьбы качнулись,​Я всем даю ​Тараны рока твой ​стихия​Все, что в тысячелетия, как в пропасть ​Но вновь весы ​и для забавы.​Уже, как громы, гудят удары,​В них пробужденная ​вымерил​за ним!​Созданье для ума ​прозрачный,​Какие дивные слова!​Нет! много ли, мало, чем бы ты ​И знамя красное ​Мне все равно, безумец иль пророк,​Рассветных тучек узор ​Освобожденная Россия, -​к списку​отрадный​Мечтайте, думайте, ищите славы!​брачный​к списку​Проводишь прочные мосты.​Промчался снова вихрь ​слов.​Померкнуть должен, как в полдень ​5 - 6 ноября 1904​безднах исступления​Цусим​Я жажду книг, чтоб сделать груду ​Немного грубый, тупой уклад​Гимном волшебным, Орфей!​И в темных ​Когда за ужасом ​

​кости и суставы,​

​Весь этот мирный, весь этот старый,​


Работа

​Симплегады​Законам подчиняешь ты,​жадно,​Еще мне нужны ​своей.​И навсегда закляни ​Мои безумные видения​О, как забилось сердце ​готов,​Железным ходом судьбы ​овладей​Стремлюсь я, до упадка сил.​неволе вырос стих.​Мне говорит: «Я не совсем ​Обречена ты, обречена ты​Думами темных гребцов ​Напрасно разными дорогами​И мой в ​насмешливым приветом,​И все ж, деревня, прощай, родная!​достижимой награды,​заградил.​

​надежде,​

​Кивает он с ​


Ранняя осень

​сини живут, сверкая, -​Славь им восторг ​Мне все пределы ​И верить отвыкал ​сто веков,​Что в яркой ​Будь им сподвижник, Орфей!​Мой разум! ты стенами строгими​других,​Всего, что было жизнью ​Кудрявость рощи, кресты церквей,​подвиг герои,​к списку​Я задыхался меж ​предстали мне скелетом​посевы, скаты,​В день, когда вышли на ​25 апреля 1898​

​Я забывал, что снилось прежде,​

​И ныне вы ​


​Пусть вечно милы ​отчизне своей.​Но вечно, как любовь, – презрение мое.​Всех самовластия пята.​«Без титула», «в сафьяне» и «редка».​к списку​Жаждет вернуть он ​все,​позорно​По кратким, повторительным пометам:​23 декабря 1898​Слава Язону! руно золотое​

​Она. Как ты сказал, так я исполнил ​

​Сдавила тяжко и ​


Родное

​века​в святыни!​Путь предстоящий, Орфей!​Не смею осуждать. Но мне, – мне недоступна​темнота,​Воссоздавать поэтов и ​и стыд, где вера есть ​в священной дремоте​Оставил свой закон. Да будет так. Любовь​На всю Россию ​немногом;​Где есть печаль ​Ты же провидел ​преступной​черной​Угадывать великое в ​земных утех,​Нелей, -​Скрижали истесать. Ты для толпы ​Потом упала ризой ​языка;​ты о днях ​Мудр многоопытный старец ​вновь​

​первого ушли.​

​Впивать слова чужого ​


Родной язык

​Не вспоминала ль ​Мощен Геракл, благороден Менотий,​А ты, о господи, ты повелел мне ​В день марта ​Следить за именами; слог за слогом​все, все – боги да богини,​Лира твоя, о Орфей!​гнева, ни печали.​усилья​неизвестных книг;​Где выше власти ​довольно служила​в душе ни ​Что на последние ​Вникать в названья ​смех,​Тиграм и камням ​Но не было ​земли,​При лампе, наклонясь над каталогом,​богов, под их бесстыдный ​

​Мели выглядывай, зоркий Линкей!​

​твой избранный народ.​


Романтикам

​Те чаянья родной ​давно постиг!​И на пиру ​Тифис, держи неуклонно кормило!​И проклял навсегда ​И, мальчик, пережил, как быль, я​Я ваши таинства ​злой привет Киприды!​Скал чарователь, Орфей?​разбил ненужные скрижали​Мерцал «Реформ» прощальный свет.​Вы мне, в степи безлюдной, снова близки.​Шушуканье богинь и ​между смелых, как воин,​О камни я ​Когда, как светлое наследство,​лик.​Ареса дерзкий взор, царицы злобный вздох,​Станешь ли ты ​пир, я понял их, – и вот​лет,​собой за ликом ​чуть видные обиды:​зыбей.​Смотря на этот ​Касалось тех далеких ​Вас вижу пред ​Могла ли облегчить ​Отдан канат произволу ​Они, забыв меня, вокруг тельца плясали.​Мое мечтательное детство​помню, перечни и списки,​бог,​Боги позволили, Арго достроен,​

​и ждет...​

​Свидетель отошедших дней.​


России

​И вас я ​того, кто над любовью ​к списку​Я верил, что толпа надеется ​смотреть я,​к списку​И вся любовь ​10 июля 1914​мечтах моих звучали.​Могу со стороны ​Апрель 1898​круге?​при стихнувшем орле​Великие слова в ​все ясней​над нами!​в их олимпийском ​А служит птичником ​таинственных высот,​И на событья ​О тени прошлого, как властны вы ​Что чувствовала ты ​смутен,​

​шел назад с ​

​Я доживаю полстолетья,​


С кометы

​безумными словами!​сень?​Крыло орла висит, и взор орлиный ​Я к людям ​к списку​И мертвых заклинать ​богов под неземную ​на северной скале;​к списку​8 июня 1896​их гробниц​Привел на пир ​Но пустота теперь ​4 июня 1916​родные.​стоять у темных ​

​Когда Эрот тебя, под именем супруги,​

​Служил Сперанский.​


​проходят мимо!​Прозвучат как песни ​Как странно вновь ​Что чувствовала ты, Психея, в оный день,​нем, Державин славу пел,​Пусть яростно века ​мои откровенья​дум, погибших, погребенных,—​к списку​Потемкин был при ​гореть неумолимо!​И для них ​Есть много светлых ​Может быть, счастливой.​

​опять полет гигантский,​

​И буду я ​


Серп и молот

​Придут существа иные.​и дней, и слов, и лиц.​Спишь, предавшись грезе,​Когда он замышлял ​и тоской,​Но, когда настанут мгновенья,​Встает забытый мир ​Под плакучей ивой,​умел,​Горю своим восторгом ​поверю другому.​Мне снится прошлое. В виденьях полусонных​кладбище,​Бывало, пестунов он выбирать ​огневой,​

​Этих грез не ​Несмело, как сквозь сон, стихи слагаю я.​Ты же на ​

​Всё то, что ново!»​


Скифы

​Над человечеством столп ​жизни далеки,​в живительные сферы,​Прежняя поляна.​один: «Дави и бей​дыма;​Эти строки от ​Мечте не унестись ​дремлет​Теперь его завет ​Меня возносят, пламя в клубах ​и к былому;​дерзости, ни веры.​Так же сладко ​свободно молвить слово:​Я чувствую, что крылья серафима​Уплывают в даль ​моей душе ни ​Светлого платана,​Посмевших перед ним ​Когда тружусь, когда лежу больной, -​звенящие строки​И нет в ​И, в тени прозрачной​друзей,​ночной,​И в пространстве ​дни волна небытия,​Медленное горе.​себя он разогнал ​и в тишине ​человека.​Близка в такие ​

​Призрачное счастье,​

​И сколько вкруг ​


Слепой

​В дневной толпе ​

​Я люблю идеал ​


Служителю муз

​земля.​Тишиной во взоре,​Он птицы малой!​огнем палима.​Родину я ненавижу, -​и небо и ​Вспоминала, с грустной​уж сколько поразил​Моя душа всегда ​нашего века,​Сливаются в одно ​Жизнь, как мир обмана,​И грозной молнией ​Встаю, иду, борюсь неутомимо!​Я не знаю ​безжизненные скверы,​В старость вспоминала​перун свой, как бывало...​астры под грозой;​

​не вижу,​В туман окутаны ​

​Светлого платана,​


Случайности

​Порой подъемлет он ​Как стебель гордой ​Я действительности нашей ​серы;​Ты, в тени прозрачной​остаток прежних сил,​Пусть никнут силы, сломлены борьбой,​к списку​И камни мостовой, и стены зданий ​Обманувшей ласки.​Но, чтоб не растерять ​проходят мимо,​

​Март 1920​

​Осенний скучный день. От долгого дождя​


Снова

​Опалившей страсти,​Сидеть в палатах.​Пусть яростно года ​Торжественнейший день земли.​к списку​О минутной сказке​вступать, паря, -​Мое упорство, ты - неукротимо!​прожит​в разноцветный хаос.​Горестно рыдала​Предпочитает он, чем в бой ​к списку​Но счастлив я, что был мной ​

​и сливает мечты​

​Под напев фонтана.​


Солнцеворот

​пернатых;​тих.​Конец, чуть блещущий вдали.​взвивается в вихре ​Женщиной рыдала​летят опять цари ​Но пальцы бессильны, и голос мой ​дано, быть может,​А дымящее пламя ​Светлого платана,​На ловлю пусть ​бы, сорвать бы!..​

​Мне видеть не ​

​в безграничности грез...​


Сонет к форме

​Ты, в тени прозрачной​идет за реки, за моря,​Железные болты сломать ​февраль.​Озаренный, смущенный, ребенок влюбленный, я бессильно плыву​Люди ряд столетий.​Пусть снова бой ​с невестой жених!​Был Октябрем сменен ​улыбки твои!​Так, как целовались​Страшась крамолы.​В дворце озаренном ​войны жестокой​точно отблеск –​свете,​

​взор кругом,​

​Там, там, за дверьми - ликование свадьбы,​


Старый викинг

​И после гроз ​Это утро, и воздух, и солнце, и чайки, и везде –​В тихом лунном ​Лишь подозрительно бросает ​- и жду.​Свободе открывая даль.​утро любви,​Целовалась сладко​смеет в долы,​Горячим лицом приникаю ​Год Пятый прошумел, далекой​ночью, за мигом признанья, перламутрово–чистое​тумана.​своей взлетать не ​Дойдя до ворот, на железные болты​Горя, Цусима и Мукден.​Это утро за ​В первый час ​Он со скалы ​звезду...​в рдяном свете,​сказочно–ласковый образ, Мари!​Девушкой скрывалась​былом,​напрасно ищу я ​И вот предстали ​твой​Светлого платана,​Пусть рана зажила, - все помня о ​Но в небе ​

​Я наблюдал, как падал плен.​

​серебряном сердце и ​


Сумасшедший

​Ты, в тени прозрачной​Сел на насесте.​За окнами свет, непонятный и желтый,​Шли дни, ряды десятилетий.​О, весенние звуки в ​Был платан посажен.​И, клюнутый в крыло, угрюм, уныл и строг,​Кидаясь на камни, внизу, подо мной.​бурь.​стыдливой зари!​Что далеким предком​бой без чести,​радо,​И грохотом весенних ​вспененном взморье, странно–алые краски​Ласков, сед и важен,​Поспорив у моря, вступил он в ​Голодное море безумствовать ​воли​

​О, далекое утро на ​

​улыбкой,​


Сумерки

​кобчиком, за лакомый кусок​за длинной стеной.​Дохнуть однажды ветром ​в разноцветный хаос.​Дед твердил с ​Но с диким ​И слушаю говор ​Увидеть новую лазурь,​и сливает тела​Утром рано–рано.​Огней изломы.​бреду за оградой​И я гадал: мне суждено ли​взвивается в вихре ​

​Девочкой играла​

​гроз,​


Сухие листья

​А я безнадежно ​взлом.​А дымящее пламя ​Светлого платана,​Бросая на врагов, в час беспощадных ​блещут в венце.​И льдов тысячелетних ​оттенки волос...​Ты, в тени прозрачной​себя губительные громы,​И отсветы радостно ​железных,​колен изваянья, беломраморность бедер,​про весну​

​И сеял вкруг ​колышат,​

​И топоты копыт ​


Сын земли

​Наблюдаю в мерцаньи ​к списку​нес​Светильники тихое пламя ​Невнятный гул, далекий гром,​курящихся свеч;​Как прежде, светлой песней я!​своих когтях он ​в озаренном дворце!​мне в безднах​раздражающем блеске​земли ответствую,​Перун Юпитера в ​С невестой жених ​Но смутно слышалось ​бесстыдные тени в ​И на призыв ​Орел двуглавый.​Они Ее видят! они Ее слышат!​ненужен стих.​Точно труп наблюдаю ​весну приветствую​эфир​к списку​А слуху был ​округлости плеч,​Сквозь боль души ​взлетал в седой ​14 марта 1918​казалось в бремя,​свои пальцы в ​

​чашу бытия!​

​С полуночной скалы ​


Тайна деда

​столетий!​И людям жить ​и вдавить​Собрал я в ​неугасимой славой,​Как феникс, ожил на костре ​тих.​И, без силы подняться, без воли прижаться ​Что ж! Пусть не мед, а горечь тайную​И ясно озарен ​народа,​был глух и ​тягучий, глухой аромат.​Лишь я — иной, под гнетом лет!​мир​Пусть гибнут троны, только б дух ​Когда весь мир ​Наклоняются груди, сгибаются спины, веет жгучий,​естественной,—​Бывало, клекотом тревожа целый ​Нет, не цари - ее родные дети!​глухое время,​притаились, манят.​На праздник радости ​к списку​на державства эти:​

​Я вырастал в ​

​темной постели окружили, легли,​


Творчество

​тоску случайную​– медведь!​Глядит с улыбкой ​к списку​Сладострастные тени на ​Лишь я принес ​Иль пещеры царь ​О, сколько царств, сжимавших мир! Природа​21 января 1896​к списку​десятки лет!​Кто же знает: это ль духи​

​гимн старинный!​

​Озаренные тусклым огнем.​


Тени

​1 - 2 июля 1904​Что для земли ​Хруст слышнее. Страшно. Ведь​Восставшие, чтоб спеть свой ​Проxодящие смутные тени,​Клонит страстные уста.​осталась девственной:​глухи.​Славяне, персы, италийцы, - тени,​–​виноградной​Весна во всем ​Дали сумрачны и ​Армяне, эллины, германцы, финны,​– ночью и днем ​Бог в короне ​луг!​реке.​- грозно длинный:​Мне все грезятся ​Словно сонная мечта,​

​Как прежде, свеж и зелен ​Тупо тянется к ​

​Выходит строй народов ​


Тени прошлого

​земныx отражений​Ариадной,​листва, никем не смятая;​Лев, взрывая листьев ворох,​Но, жив и волен, из глухих крушений​И в сиянъи ​А над спящей ​Все та ж ​Зебра мчится вдалеке.​тяжелый...​Залетейскиx немыx берегов.​Крылья вестника скорбей.​глубь небес — торжественна;​Месяц вышел. Громче шорох.​Сверкает Бонапарта меч ​полей асфоделей,​-​Все так же ​

​ли в огне?​

​вырастают шире...​


Тишина

​Не забыл я ​Веют черные ветрила ​вешний блеск вокруг:​Лес не встанет ​Над царством царства ​ласкающиx слов –​В отчий край, где ждет Эгей,​Все тот же ​угли,​

​высь и долы...​

​И под шепот ​


Товарищам интеллигентам

​могилой​И вновь весна, но — сорок пятая...​Обращая ветки в ​Несметным сонмом топчут ​снежной метели,​И над водною ​жизни — мед!»​мне?​Арабы, славя свой Коран; монголы​Но за ропотом ​Афина строгая - копье!»​Добудь из грозной ​Племя карликов ко ​мире​взоры гляжу.​Нам, как маяк, давно поставила​львиной челюсти,​выйдет вдруг ли​Потом, самумом пролетают в ​И в горящие ​богам несу ее.​И, как Самсон из ​Из камней не ​Великий.​внемлю,​Я в дар ​Ищи борьбы, душа крылатая,​Он над нами, смерти рад?​руинах высит Карл ​И шумящему говору ​правила,​«Живи! люби! иди вперед!​Не взлетит ли, искры сея,​Свой трон в ​Меж людей, как в тумане, брожу,​

​Довольно страсть путями ​

​Все пело, полно вешней прелести:​


Только русский

​вдруг закат?​миродержавства,​яркую землю,​береговом.​над собой.​Не затмят ли ​И, вновь пленен мечтой ​...Я вернулся на ​На этом мху ​Я слышал голос ​Крылья огненного змея​яром крике,​к списку​Друзья! сложите тело нежное​валежникам,​Возмущают слабый дух.​Спадают с гор, крушат всё в ​блаженства бытия!​Как высший долг, - быть палачом.​Ступая вольно по ​басен​Вдруг варвары, как буря, злы и дики,​Во имя общего ​Неизбежное,​

​шорохе и шелесте,​Но виденья старых ​Пирует Рим, льет вина, множит яства...​

​святые страны​


​Но всем судило ​И в каждом ​Весь я – зренье, весь я – слух.​оковах права.​Пусть крепнут, пусть цветут твои ​Тебе - на темном корабле!​Синело майской глубиной,​На утесе безопасен,​

​Народы рабствуют в ​

​святыне видел я,​


Третья осень

​предало​Как арка, небо над мятежником​Заросль мнущего вдали.​римские дороги,​Я счастлив, что тебя в ​Когда свое биенье ​В лесу, еще сыром, блуждал.​Слышу шаг гиппопотама,​Бегут в пустынях ​И я, твой меньший сын, и я, твой гость незваный.​на земле,​Блажен пьянящим одиночеством,​вознесли.​не меркнет слава.​усыпленный дух!​Что есть блаженство ​подснежником,​В небо ветви ​И кесарских орлов ​Горишь ты, в старости не ​первый раз изведало,​За первым праздничным ​упрямо​куется их держава,​Америк, - светишь ты, немеркнущее око,​И сердце в ​Весны восторженно внимал:​Предо мной стволы ​Под стук мечей ​

​Австралии и двух​Минотавр!​я пророчествам​

​камыш.​


​Выходят римляне, сурово-строги.​И новым племенам ​И пал упрямый ​В дни отрочества ​Через травы и ​и Фараона.​Народам Азии, и вам, сынам Востока,​сверхъестественной, -​к списку​к зебре​Престол Царя Царей ​голос перейдет.​Разил я силой ​15 марта 1922​Желтый лев крадется ​рати Македонца​В тысячелетия твой ​Властней манил, чем дальний лавр...​(лат.).​Глушь пустынь, заката тишь.​Но дерзко рушат ​твой зов, твой зов единый,​

​твой лик божественный​1 законов движения ​

​дебри,​


Труд

​волю с трона, -​Из глуби долетит ​В борьбе меня ​Огонек ладонью беречь!​Мне опять приснились ​Перс возвещает землям ​Вод, -​превозмог.​- из церкви порученный​к списку​башни Вавилона;​Седой Атлантики, как Город Шумных ​Я кознь Дедала ​И одно вам ​счастливый сон?​До неба всходят ​пучины​Твоею нитью путеводного​крики и речь,​

​Я брошу мой ​

​барка Сына Солнца;​


Туманные ночи

​дворцы низвергнутся в ​дорог,​Что душат и ​и заботам​По Нилу мчится ​И пусть твои ​Во тьму излучистых ​мозгу так закручены,​Зачем же бурям ​на световом экране.​Пока земля жива, нет, не исчезнешь ты!​в сень холодную,​Иль колеса в ​Хвалой ненужной утомлен.​

​Как ряд картин ​Храм множества богов, храм нынешнего бога,​

​Когда сошел я ​


У земли

​Небо дырявым плащом?​почетом,​

​империй,​


У Кремля

​Разнообразия, величий, красоты!​Тебе сужденная земля!​и упало бы​Я окружен давно ​Проходят призраки былых ​Европа старая, вместившая так много​полоска малая, -​Чтоб треснул зенит ​Мечты о буйном, о былом?​мировых преданий​Я - жрец всех алтарей, служитель многих вер!​А все растет ​еще?​Не доверяться наслажденью​В безмерном зале ​Далекий Каркасов! пленительное Лидо!..​

​Предавшись дрожи корабля,​Шлюпки спускай! - Вам чего ж ​покойным сном,​

​ставит испытаний, -​


У круглого камня

​Затихший Нюнесгейм! торжественный Кемпер!​усталая,​Спасайся, кто может! - вопль с палубы,​Мне не дремать ​Рок слишком много ​виды:​«Ты спишь, от долгих ласк ​Самое Время - канатный плясун!​Так почему ж, под мирной сенью,​В годину бед, когда народной вере​О, мною помнятся - мной не забыты ​к списку​До чего, современники, мы дожили:​Твой льстивый, твой лукавый зов!)​к списку​храм.​1 марта 1895​в лесу!​детстве​13 августа 1922​темноте Кемпера гордый ​

​На эмалевой стене.​

​Если молнии скачут ​


Умер великий Пан

​(О, слава! Как приманчив в ​светоч загасил!​И вставший в ​латаний​- венецианских дожей ли,​венков...​Что бог свой ​Милана,​И трепещет тень ​И на сцену ​

​Дипломов пышных и ​

​Кричат, в мечтах самовнушенья,​


Умершим мир!

​И «Сеп"’у в глубине ​ко мне,​Ньютона - разлетится в куски!​А там - собранье всех приветствий,​сил,​«тихий» Амстердам,​С лаской ластятся ​motus’oв1​- зов издалека!​Творятся токи новых ​Стокгольм - озерных вод и ​Тайны созданных созданий​Где вот-вот адамант Leges ​Звучит в них ​А в миг, когда из разрушенья​сурового Стефана,​мне.​узки,​Вот - книги; что когда-то жило,​И умствуют, как ныне я;​

​Я помню простоту ​

​Звуки ластятся ко ​


Умирающий костер

​Петлицы ли фрака ​Их чья-то сильная рука.​искры тайны​предо мной.​Звуке реют полусонно,​лотосов​Вот - карты; резко исчертила​Спешат проникнуть в ​Когда Рейн катился ​При лазоревой луне...​Для фараоновых радужных ​зеркала глядит.​Поставив центром бытия,​в предчувствии счастливом,​Всходит месяц обнаженный​Не сдержишь, ограды крепя.​На них из ​Их мудрецы, свой мир бескрайный​

​был мой дух ​

​При лазоревой луне.​


Ученик Орфея

​зубчатый? - лавину ты​Мой облик, грустно-поседелый,​мировая спесь.​И в Кельне ​Вырастают, словно блестки,​Что наш разум ​Там - идолы, там - странный щит,​Там та же ​отрадной тишиной,​В звонко–звучной тишине,​Во вселенной. Слушай: скрипят!​Там - камни с гор, там - лук и стрелы,​страсть, как здесь, и даже​Я снова жил ​И прозрачные киоски,​Первозданные оси сдвинуты​и войны.​Там скорбь и ​Мюнхене спесивом​В звонко–звучной тишине.​к списку​Как память мира ​Их бесконечность, как и здесь;​Дрездене и в ​Полусонно чертят звуки​7 января 1912​Кругом - трофеи прежних странствий,​же​Но в мирном ​

​На эмалевой стене​

​свой океан.​


Фабричная (Как пойду я по бульвару...)

​- милый лик луны.​Их меры малы, но все та ​Твои, о Лувр,​Фиолетовые руки​Должны стремиться в ​Все тот же ​Но также то, чего здесь нет.​ближе​На эмалевой стене.​Но, покоряясь Року, реки​Там, за окном, в пустом пространстве,​Там – все, что здесь, в объеме сжатом,​Я забывал моря, и мне казались ​Словно лопасти латаний​чуждых стран...​Отмечен роковой чертой.​Вселенная, где сто планет;​и гул, и блеск огней,​Колыхается во сне,​Домой вернувшись из ​условлен -​

​Еще, быть может, каждый атом –​

​Я полюбил его ​


Февраль

​Тень несозданных созданий​Я - твой, как прежде, я - твой вовеки,​И день отбытия ​веков!​живой, крутящийся в Париже,​к списку​и глубина!​Все тот же, старый и простой,​И память сорока ​Я слушал шум ​

​стоит благосклонная Муза!​

​Вновь грела ясность ​


Халдейский пастух

​приготовлен,​Искусства, знанья, войны, троны​Гальс - вечный весельчак, Рембрандт - седой вещун.​Сзади с улыбкой ​голубого​Опять мой посох ​Миры, где пять материков,​снова​говорю я,— я знаю,​И нас простора ​к списку​Быть может, эти электроны​городах меня встречали ​И, вот сейчас, как с тобой ​Меня ждала ты, тиха, ясна!​1 августа 1908​к списку​И в тихих ​мирно,​снова, без слез, без слова,​

​Венеции бессмертный npaxl​

​21 января 1924​


Хвала Человеку

​дюн...​тихой дриадой беседовал ​О если б ​богомольно​уме.​Я наблюдал прилив, борьбу воды и ​Под вечер с ​цели, к былой мечте.​Я вновь целую ​Метят снисходительно в ​Голландии суровой​ручье беспечальную нимфу,​Как к лучшей ​жизни, и в веках!​земных желаний​На плоском берегу ​Видел недавно в ​- возвращаться,​И в краткой ​Боги те тщету ​чужих наяд хорал...​неумолчного Пана,​Но есть блаженство ​вольно,​во тьме,​

​Над тихим Мэларом ​Слышал напевы вчера ​

​Над темным краем, на высоте...​


Холод

​Пусть гибнет все, в чем время ​Вкось глядя, как мы скользим ​сладостен поющий неизменно​быв, в молодом перелеске​Я, как лунатик, люблю качаться​головой.​плане.​Но был так ​Я ж, на Олимпе не ​Сияет вечность, сверкает высь.​Мечтать с поникшей ​

​Наше время — им чертеж на ​скал;​

​узреть пастухам ли!​


​славой звездной​О всем прекрасном, что в могиле,​скрыл.​на груди смуглых ​Зевса, Афину и Феба ​А над тобою ​твой,​свой гордый облик ​Бросала предо мной ​слух, не по–здешнему чуткий!​И дьявол шепчет: «Эй, поскользнись!»​Венчавшей прежде облик ​Чем их мир ​

​надменно​

​Зоркие очи и ​


Чаша испытаний

​Смежая веки, иду над бездной,​Кампаниле,​том праздничном убранстве,​Громады пенные Атлантика ​Люди. Так что же! Чтоб видеть бессмертных, потребны​соблазнов зов.​И над руиной ​Лишь фестон в ​сон;​на Олимпе​Над бездной сладок ​весны,​бескрыл,​внимал сквозь легкий ​Дед, то напрасно! Богов не нашли ​тьме опасной, -​Посев моей былой ​

​Вся безгранность, где и свет ​

​Я зовам викингов ​


​думал,​Но что-то манит к ​мне не сжатый​Наши солнца, звезды, все в пространстве,​шхеры,​

​этой правдой ты ​

​облаков!​


Числа

​Не горько вспомнить ​по одной черте!​в тиши сквозь ​— Если меня испугать ​Следить мельканье всех ​Являя мраморные сны,​С нашим шагом ​И, белой полночью скользя ​Олимпе богов — и не будет!​Ах, как прекрасно, под сенью ясной,​

​палаты,​

​зреньем,​


Эней

​Высматривал, тобой весь полн, Наполеон, -​Ведай, что нет на ​Ты любишь ясность, - и вместе мы!​Где грезят древние ​с нашим детским ​серый​открываю:​блеск лазури,​исчерпать весь.​Кем смешны мы ​Качаясь на волнах, я Эльбы призрак ​Юноша! горькую тайну тебе ​Ты любишь кроткий ​И замысл свой ​Вихри воль, циклоны мыслей, те,​бросался тупо бык.​блаженным!..​Моя дорога - дорога тьмы.​гений​измереньях​На блещущий клинок ​Не было места, чтоб жить олимпийцам ​Моя дорога - дорога бури,​Посмел желать народный ​Но живут, живут в N ​шеи,​там чертогов,— лишь камни нагие:​к списку​Полет, лишенный крыльев! Здесь​зубы узкая узда!​А я рукоплескал, когда, с огнем у ​И не нашли ​17 - 19 февраля 1904​дерзновений​Та же в ​язык;​поднялись, на вершину Олимпа,​- привет!​

​Что наших робких ​

​новом — Лобачевский, Риман,​


Юному поэту

​им мой северный ​Смело на высь ​Всем зачатым жизням ​веках!​То же в ​И был понятен ​тыквы,​И нынче, в бреду сладострастном,​

​Всего, что создано в ​

​ведут туда!)​


Юношам

​Пиренеи,​с водой засушенные ​немевшим,​Он величавей, безмятежней​(Все пути ума ​друзей, пришел я в ​Посохи взяв и ​На ложе предсмертном ​Венеция, твой пышный прах!​Рим он.​Как вестник от ​привычны,​беспечном,​дрожью прежней,​Путь по числам?— Приведет нас в ​Их, грустно меркнущих, как «падшие цари».​Но, год назад, пастухи, что к утесам ​Сидевшим на пире ​Опять встречаю с ​Атомам дли счет, как Демокрит.​-​таящей соблазн — Афродите...​Священным вопросам ответ,​к списку​сфер сонаты,​в венцах, я видел - с высей Берна ​В поясе дивном ​Млечным​3 октября 1894​С Пифагором слушай ​Я видел их ​Гере, хранящей обеты, Афине премудрой,​Искавшим за Поясом ​Богиня умерла, нет более Дианы!​путь? Засов закрыт.​

​зари:​

​молились гремящему Зевсу,​


Юргису Балтрушайтису

​эту бездну глядевшим,​

​поляны:​


Я (Мой дух не изнемог...)

​Мимо них где ​открыли в час ​Верили мы и ​Со мной в ​с ней безмолвные ​Высь, ширь, глубь. Лишь три координаты.​Устали, - мне свой блеск ​Есть золотые чертоги, обитель бессмертных.​Вам всем, этой ночи причастным,​Но внемлют вместе ​к списку​лести лицемерной​Мне старики говорили, что там, на вершине,​Стремительным вихрем чудес.​небес;​Который был моим, который я отверг!​И Альпы, что давно от ​тумане Олимп многохолмный.​кошмары​нимф, то голос ли ​Над миром тем, что мне - столетья завещали,​мне о былом.​Высится вечно в ​

​И мучат безумных ​

​То голоса ли ​


​- напрасно взяло верх​Венецианский сон шептал ​расскажу я:​в очи,​лес,​Все это новое ​отчий дом,​— Юноша! грустную правду тебе ​Целуют их юноши ​Ей слышен чей–то стон,— как будто плачет ​и печали,​вступал, как странник в ​к списку​

​Дрожат, обессилевши, девы,​

​Равенны;​


​Все утоленные восторги ​В Помпеи я ​Май 1913​небес.​Выносит варварам регалии ​как призрачный дворец,​желанна взорам:​мы!​Во храме разверстых ​звук: то император пленный​

​Восставшие в душе ​

​Страна Вергилия была ​


​Завет о том, что будем вместе ​же напевы​Ей слышен трубный ​и стали,​Взнося - приют былых - Жигули.​Вы, как и я, храните символ веры:​И слушает те ​Еще полна любви, уже полна стыдом.​Иль эти здания, все из стекла ​Волга,​Вы, духи света иль, быть может, тьмы, –​Вдыхает стихийные чары​траве запряталась ничком,​венец?​Зеркальным -озером меня ласкала ​Венеры,​Полмира, под таинством ночи,​Она в густой ​быть? Добыл ли я ​моей родной земли;​

​Вы, властелины Марса иль ​

​Напевов встающих теней.​


​Умер великий Пан.​Каким желал я ​В живую красоту ​Мой страстный вздох, домчавшийся с земли!​и звонких​к списку​пришли... Ну что же? Я таков ли,​всматривался долго​голос не случайный,​Среди еле слышных ​путь в веках!​

​И вот они ​

​Глазами жадными я ​


​Они поймут мой ​Размеренно-радостный танец​Нам озаривший правый ​о будущих годах:​доверил песнь тоски.​Следя лучи, горящие вдали, –​мысли​И заревом немеркнущим, победно​Я мальчиком мечтал ​Его гранитам я ​погружались в тайны,​И пляшут вечерние ​над дряхлой жизнью​И мысли, и мечты, и чаянья, и страх.​край я знаю, - грустно знаю:​И жадной мыслью ​Внизу - ожерелье огней,​Зажегший новый день ​торговли,​

​И милой Эдды ​

​в свой черед​


Именины Валерии, поздравление Валерии

​Жемчужные звезды повисли,​весну,​

​новое, как в городе ​

​я исходил пески;​Но, если те мечтали ​На нитях серебряно-тонких​В ликующую силами ​В душе все ​И взморья Рижского ​и скорбели,​Поблек предзакатный румянец.​Преобразивший сумрачную осень​след...​поклон Олаю,​Но, если те любили ​к списку​Сверкаешь ты, слепительный Октябрь,​в душе желанный ​Как Вяземский, и я принес ​донесет,​28 мая 1912​года,​Напрасно я ищу ​

​Целуя - Пушкиным святые берега!​Не знаю, кто привет мой ​в разрозненных мирах.​Над февралем семнадцатого ​былого,​таврические чары,​достигнет цели,​Чтоб братство воссоздать ​год,​во мне тогдашнего ​

​И сладостно впивал ​Не знаю, как мой зов ​иной земле летящий,​Над декабрем, чем светел пятый ​Нет даже и ​Я, юноша, топтал бессмертные снега;​мирах иных.​Путем намеченным к ​над датами святыми,​- воспоминанья лет!​Меж гор, где веет.дух красавицы Тамары,​Что мыслят, что живут в ​Как точка малая, затерянный в огнях,​

​Но выше всех ​Как сказка смелая ​

​горизонт.​

​К тем существам, телесным иль бесплотным,​
​Я жду, что, наконец, увижу шар .блестящий,​новизны.​
​И лица новые, и говор чужд... Все ново!​морей я видел ​
​бросаю стих, –​мир;​

​Февральской и июльской ​туда, где жалась мгла.​
​И всех ее ​Я в бесконечное ​
​родной и чуждый ​—​
​Бесстрастный свет вошел ​Европе,​


​И, сын земли, единый из бессчетных,​
​Приветствия земли в ​
​явила два пыланья ​норы,​
​блуждать по маленькой ​Мечты поэта, думы мудреца!​

​В свободной пустоте, помчит прибор Маркони​
​Та ж Франция ​Разрыты навсегда таинственные ​
​Но я любил ​взносились наши души,​
​Как узник, взор смежить! Я жду, что сквозь эфир,​— брюмер.​


​взоры...​плавал, как Бальмонт,​Как много раз ​Не верю! Не хочу здесь, на зеленом лоне,​День августа, и скорбный день ​Дворцы огромные, где вольно бродят ​звезд иных не ​единого отца​тобой вовек разлучены!​Двадцатое июня, и десятый​стали и стекла,​


​И в страны ​
​К тем дочерям ​
​Ужели мы с ​
​Великой​Воздвиглись здания из ​

​Утопий,​нашей населенной суши,​
​Марс, давний, старый друг! наш брат! двойник наш алый!​
​Над морем Революции ​гулком!​
​не искал таинственных ​К тем сестрам ​

​твердят безвольно сны...​
​Как знамена, кровавым блеском реют​
​Теперь сверкало все, гремело в гуле ​
​Я в море ​


​движения планет!​О существах иных ​
​декабря?​
​и нем -​
​к списку​

​Следил с тоской ​заветные каналы,​
​С глухим четырнадцатым ​
​Тот, мне знакомый, мир был тускл ​1898–1899​
​в просторе темном​Томят мою мечту ​

​Строй дерзких, град картечи, все, что слито​заветных мест совсем.​
​В час, когда взойдет луна.​Упорный взор земли ​
​багряная звезда.​Как позабыть, в холодно–мглистом полдне,​
​И не узнал ​


​с тайной радостью​
​лет​
​Сверкает и зовет ​направил свой клинок?​
​знакомым переулком​Я бы умер ​

​И сколько раз, в бессчетной смене ​
​летней,​
​Тирану в грудь ​
​Недавно я прошел ​Овевает призрак сна...​


​на шаре скромном,​
​Там, далеко от нас, в лазури ночи ​
​вольнолюбец​
​покоя...​

​странной сладостью​
​Мы были узники ​
​года:​Когда последний римский ​
​и сладкий мир ​И все новой ​


​до меня, –​ей, как в юные ​
​иды марта,​Мечта о неземном ​
​Будет плыть вперед, вперед.​
​От первого пророка ​

​Я снова предан ​
​На мировых скрижалях ​сне:​
​В вечной бездне, без усталости,​До гордых храмов, дремлющих меж лавров,​
​мечта, чудесней и заветней;​В календаре столетий. Кто сотрет​

​И смешивалось все, как в смутном ​
​Сердце вольно перейдет,​
​оружьем из кремня,​Но есть еще ​
​Есть месяцы, отмеченные Роком​


​я...​
​жалости​
​От дикаря с ​
​И в синеву, треща, взлетел аэроплан.​к списку​

​шептал, и понимал его ​Грань познания и ​
​ихтиозавров,​взрезают лоно,​
​25–30 октября 1921​
​Он глухо мне ​


​дум.​
​От протоплазмы до ​Подводные суда его ​
​Это — наше право, это — рок!​близким мне.​
​Повторенных слов и ​баюкает луна.​

​Семья «Титаников» колеблет океан;​столетий брошен,​
​нем родным и ​
​изведанный​
​Где сны любви ​звездистые знамена;​


Валерия Воротильникова

​Это — зов, что в глубь ​


Н. Гиппиус

​И что-то было в ​

​Я покину круг ​душ загадки,​

​На полюсах взвились ​

​Путь вперед — роскошен и широк.​

​Громадный, неподвижный, серый.​

​и шум,​

​Где тягостны безумных ​И у ворот, гудя, стоит автомобиль;​

​прошен!​

​мной - ребенком - ник,​Там, где меркнет свет ​

​весна,​

​я эти строки,​Кто трудился, всяк на праздник ​

​И тихо надо ​

​Беспредельным далям преданный,​

​Где сладостна зеленая ​


Dolce far niente

​При электричестве пишу ​

​руду.​Улыбкой отвечал, как ласковый старик.​

​Тень таинственного сна.​

​годы – кратки,​

​миль;​

​Новой жизни новую ​

​все мои химеры​

​Овевает странной сладостью​

​Я – сын земли, где дни и ​за годы сотни ​

​Мы куем, справляя срок весенний,​Но дряхлый, ветхий мир на ​

​В час, когда взойдет луна.​

​ином.​

​Победный ум прошел ​

​к бодрому труду;​

​междупланетных стран.​с тайной радостью​

​Мечтающей бесплодно о ​далеки.​

​Все мы вышли ​И дерзкие пути ​

​Я бы умер ​

​давно усталой,​Свершились все мечты, что были так ​

​потрясений​

​И тайны полюсов, и бездны подземелий,​

​к списку​Под бременем веков ​

​прорежет небосклон.​Из войны, из распрь и ​

​Мне снились: рощи пальм, безвестный океан,​

​18 июля 1911, 1918​

​мировом,​

​Что капитан Робюр ​

​Октября четвертого приход!​

​светлели;​Безвестный, брата узнаю!​Затерянной в пространстве ​

​глубь морскую,​Люди, люди! Это лишь начало,​

​те дни уже ​Я в пахаре, с любовной дрожью,​

​Я – сын земли, дитя планеты малой,​Что «Наутилус» нырнет свободно в ​

​Все притихло, чуя пятый год.​Мечтанья детские в ​свою,​

​к списку​

​пойдет, влекомый паром, Слон,​Что грозило, выло и рычало,​

​мешкам в сараях, где темно.​

​Труду поют хвалу ​

​Язык различен, цель - одна!​

​Что по полям ​Русь былую, словно пояса.​

​И лазил по ​рожью​

​Что делать? разны поколенья,​ночную,​

​Красные знамена обвивают​

​гири​II там, где нивы спелой ​

​дна».​лучи осветят тьму ​

​Свистом, пролетая, поезда.​играл в большие ​

​Здесь я родился, здесь воскрес!​

​Давно исчерпаны до ​Что новых ламп ​

​Чу! гудок фабричный! Чу! взывают​У сумрачных весов ​Любя, дрожа, благословляю:​

​Нам скажут: «Сходные решенья​упрямый Гаттерас,​

​лицо трещат дрова».​окно,​

​Шел «в рабском виде» царь небес,​То значит: «Люди равны все!»​

​Что полюс покорит ​Всюду мне в ​

​в то пыльное ​

​и до краю​Вращаясь, домогайся власти»,​Что поплывет судно, громадней «Грет-Истерна»,​

​«Плохо мне! Прикончена разруха,​Я мальчиком глядел ​

​Поля, где с краю ​

​Есть сила. В вечном колесе,​нас,​

​голова?—​

​в одно.​размах!​

​Мы говорили вам: «Лишь в страсти​

​плоть обретут для ​

​Что твоя повисла ​свой, сливался с ним ​

​Твоих творящих сил ​То значит: «Истины взыскуй!»​

​Что тени вымысла ​Окликаю Зиму:— Эй, старуха!​Когда-то был как ​

​Люблю твой мир, твою природу,​Тот лжет, кто говорит: «Здесь пристань!»​

​Я мальчиком мечтал, читая Жюля Верна,​

​городах!»​в этом мире​

​соху в полях.​Прав - миг; прав - беглый поцелуй,​

​к списку​Раздувать пожары в ​

​мир. И сам я ​

​Мой предок вел ​Мы говорили вам: «Нет истин,​

​3 января 1918​в годину смуты​Я помню этот ​

​Я - твой, Россия, твой по роду!​

​То значит: «Будь всегда собой».​

​– страдать и жить!​«Больше мне нельзя ​- один.​

​мужичья кровь.​

​пеной»,​Но готовым вновь ​сумрачных ладах?—​

​И пропоет замок, и дом заснет ​Тот, в жилах чьих ​Вскипай и рассыпайся ​

​жду, – усталым,​Вой ведешь на ​

​на волю, к окнам, ставни,​-​

​Живи; под твердью голубой​Чтоб стоять, как здесь я ​Окликаю Ветер: — Почему ты​

​И скоро вынесут ​не без усилий ​

​Мы говорили вам: «Изменой​дрожью дорожить,​

​нем звонил...»​Мигают лампы, пахнет керосин...​Но ввысь всходил ​

​стене тюрьмы.​Чтоб всегда лишь ​

​Утром колокол на ​

​жизнь влачится неисправней,​любовь...​

​Как надпись на ​

​мукам вновь, большим и малым,​на пустом заводе:​

​Уже давно вся ​Верхарну я дарю ​кратки,​

​Шел бы к ​«Нет мне места ​

​Углы - приют теней - темны и глубоки.​Мне Гете - близкий, друг - Вергилий,​

​Решенья эти будут ​

​книг!​Сумрачно зрачками: — Что уныл?—​

​Но поздно... Главы гаснут золотые.​

​низин растет.​

​мы.​объятий к пыли ​

​Окликаю Волка, что поводит​судки...​Мой корень из ​

​Что людям загадали ​


Sed non satiatus

​Рвался б из ​там, где бой гремел!»​

​Лениво унося порожние ​

​земной вершины, -​Пора разгадывать загадки,​

​Верил бы улыбкам, бросив колбы,​

​Труп за трупом ​опять мелькали половые,​

​Пусть я достиг ​

​к списку​Те ж дороги, жизнь – за мигом миг:​

​«Кончен пир мой! более не стынет​

​А под вечер ​тяжелый гнет.​

​1913, Опалиха​

​бы​— Что летишь, озлоблен и несмел?—​

​сне, привычном и немом...​

​На мне ее ​опять блестеть!​

​И, начнись все вновь, я вновь прошел ​пустыне:​

​Двор застывал во ​из темной глины,​

​В цветах весенних ​Признавать один завет: «Живи!»​

​Окликаю Коршуна в ​час, вновь умирали звуки,​

​Но создан я ​Сухие листья, – чтоб после смерти​

​быть поэтом,​Четвертый Октябрь​

​Но проходил тот ​

​суждены!​Прозрачно небо. Шуршат о смерти​

​Быть мечтателем и ​к списку​

​Мелькали руки, пахло кумачом...​Но ныне редким ​

​Они блестели, им время тлеть.​

​познаньи и любви,​

​* Но не утоленный ​15 - 16 июля, 20 августа 1905​

​Шумели молодцы, стуча вскрывались люки,​

​Как пышный сев, спустя столетья, -​


Ultima Thule

​Кружась под ветром, шуршат о смерти:​Тайн искать в ​

​И волям - дали всех дорог.​рад.​

​Те чувства, что взойти должны,​

​о смерти,​

​этом:​все степи​

​сам двор казался ​я​

​Сухие листья шуршат ​

​я в мире ​

​Мечтам открылись бы ​И громким окрикам ​

​Сумел мечтами подсмотреть ​земли не жаль.​Лучший жребий взял ​

​С покорных рук, с усталых ног,​И дюжим лошадям, и безобразным кипам,​духам сфер.​

​Как будто небу ​

​стих, как мать – детей.​цепи​беспощадным скрипом, -​

​Я вторю высшим ​синеет небо,​Каждый стон и ​

​Чтоб в день, когда мы сбросим ​С самоуверенным и ​И каждым вздохом, каждым нервом​

​Над черным прахом ​

​до последней, –​наш заточен.​телег тяжелый ряд,​

​знати - пэр,​прозрачно небо,​

​Все мечты приемлю ​В которых дух ​

​Когда въезжал сюда ​

​Я на собраньи ​Меж голых сучьев ​

​гибельных страстей:​рушу,​

​сон всех звуков, красок, линий.​Я - междумирок. Равен первым,​прозрачна даль.​

​Дерзких дум и ​

​Так! я незримо стены ​

​* Крайняя Фула (лат.)​

​И снова душный ​

​к списку​


А. В. Луначарскому

​Так странно нежно ​всех пережитых бредней,​

​сон...​юрких половых...​

​24 декабря 1899​синеет небо,​

​Но не жаль ​Преображает явь и ​

​Поспешно пробегут два ​я посвящаю стих...​

​Так странно нежно ​

​врагов...​

​душу,​

​синей...​И всем богам ​

​синеет небо,​

​Клеветам забытых мной ​кровь, он входит в ​

​Мелькнет монахиня... Купец в поддевке ​

​речи,​Меж черных сучьев ​

​славы,​Он входит в ​

​и тине...​

​мечты, мне дороги все ​понял никто, никто!​

​Улыбаюсь детской жажде ​Яд, где огонь запечатлен.​

​Как заводь сорная, вся в камышах ​Мне сладки все ​

​Но слов не ​слов...​

​А я, таясь, готовлю миру​пуст и тих,​

​искать сплетений роковых.​Лепечут листья, под тусклым ветром,​

​Мучит стыд неосторожных ​

​камень стен,​двор всегда был ​

​И жадно стал ​

​Трепещут листья, под тусклым ветром,​


Александр Великий

​былой отравы.​Ты рубишь твердый ​И этот старый ​

​я мглу противоречий,​

​Что говорят нам, нам шепчут что?​Жжет еще огонь ​

​Но, узник, ты схватил секиру,​

​на куполе далеком).​И странно полюбил ​

​Сухие листья, под тусклым ветром,​

​Синдбадом держит путь.​Следы невидимых желез.​

​(Порой закат блестел ​

​предчувствии теней.​тусклым ветром;​

​И мечта с ​знаю​

​кончался кругозор​

​То трепетал в ​

​Трепещут сучья под ​к страницам сказки,​

​Как ты, на всех запястьях ​Стеной и вывеской ​

​То поклонялся тем, что ярче, что телесней,​

​Кружась, что шепчут, что говорят?​Словно взор склонен ​

​Я, под безмерностью небес:​глухой, всегда нечистый двор.​

​без огней,​

​сухие листья,​

​Сколько сцен, томящих вздохом грудь!​Стремлюсь, как ты, к земному раю​Был плоский и ​

​в огнях и ​Под тусклым ветром ​

​зноем ласки,​отрав!​хриплым блоком​

​Я исследил пути ​Сухие листья, сухие листья,​

​Сколько ликов манят ​В тиши отстоянных ​

​Я помню: за окном, за дверью с ​На острове Мечты, где статуи, где песни,​Под тусклым ветром, кружат, шуршат,​

​Дни и сны, изжитые давно.​Мои стихи - сосуд волшебный​был твоей судьбе!​

​лишь сочетанья слов.​Сухие листья, сухие листья,​

​и печалят​прав!​И я причастен ​

​Но сам любил ​Сухие листья, сухие листья,​

​Память снова нежат ​

​Ты произнес, но ты не ​тем ядом,​

​всеми,​к списку​

​И, сплетясь, уходят вглубь, на дно.​и враждебный​О, позабытый мир! и я дышал ​

​Как верный ученик, я был ласкаем ​5 мая 1906​жалят​

​Свой суд холодный ​

​себе!​


Ангел благого молчания

​реченья мудрецов;​

​Опять осените меня!​

​Море – змеи светов гибких ​

​к списку​

​Проникший все насквозь, держащий все в ​На воске отмечал ​

​О сумерки! Милостью мира​

​Давних лет, над памятью стоит.​

​9 января 1921​

​складом,​Ликеев, Академий,​

​Далекие ропоты дня...​

​горем​назад.​

​над всем житейским ​

​Я посещал сады ​клавира –​

​Юность жизни, с радостью и ​

​Отцветший час бросать ​

​Но царствующий здесь ​

​И славил сильную, как смерть, любовь.​

​Как тихие звуки ​

​щит, –​

​и не сетуя,​

​Иль вползший, как змея, в безлюдное жилье,​

​к подножиям распятий​В глаза – проходящих гетер.​

​Издавна знакомый лунный ​

​Ловя все миги ​

​или дегте,​И после подходил ​

​с улыбкой​

​щит над морем,​


Ангел бледный

​Пойду, громам нежданным рад,​

​Быть может, выросший в веревках ​проливал я кровь,​

​И вечер целует ​

​Как всплывает алый ​я​

​Вонзающий в мечты, в желанья, в речь, во все!​

​Как жрец, стотельчих жертв сам ​

​Притих отуманенный сквер,​к списку​

​Одно лишь знаю: дальше к свету ​всем, нежалящие когти​

​Астарте и Гекате,​

​Под сетью пленительно–зыбкой​25 ноября 1894​

​вышел, невредим?​И запах надо ​

​Я возносил мольбы ​Коснулся прохладный покой.​

​неподвижный стан.​

​В блеск молний ​в ленивой тишине,​

​я посвящаю стих.​тротуарных​

​Я обовью твой ​спиральной лестницей​

​Лежащий без теней ​

​И всем богам ​И жаждущих плит ​

​То будет смерть.– И саваном лиан​

​И долгих лет ​какой-то свет незоркий,​

​речи,​толпой,​

​День проскользнет. Глаза твои смежатся.​

​храним,​

​Сквозь пыльное окно ​люблю, мне дороги все ​

​Волшебно зажглись над ​

​змей!​


Антоний

​тьме я был ​прочные конторки,​

​Я все мечты ​

​Круги циферблатов янтарных​

​Тела сплетать, как пара жадных ​

​В огне и ​Старинные скамьи и ​

​в сцепленьях роковых.​

​нежных руках;​

​орхидей,​судьбой, слепой прелестницей,​

​на выцветшей стене,​

​Не обессилел ум ​В незримых и ​

​Играть, блуждать, в венках из ​К чему ж ​

​Картинки в рамочках ​

​противоречий,​Звенят телеграфные струны​

​Идем: я здесь! Мы будем наслаждаться, –​слез.​

​Со сходами, припрятанными в трапах,​изнемог во мгле ​

​стеблях;​Чарует всё, всё выдыхает яд.​

​Чем прежде, пьян от нежных ​Подвалы под полом, в грудях земли,​

​Мой дух не ​На выгнутых длинных ​

​Цветы дрожат, сильнее дышат травы,​земных, не менее,​

​Амберы темные, огромные кули,​к списку​

​Горят электричеством луны​

​Для отдыха, для сладостной забавы?​

​Пью грозы дней ​

​Я помню формы, звуки, запах... О! и запах!​

​Нам умереть нельзя? нет, мы должны идти!​к списку​

​в неумолимый сад​далям страсть донес,​

​забытых лет.​

​безлюдью...​17 января 1895​

​И ты вошла ​

​Я к новым ​


Апрель

​Мной пережитых и ​

​петь унылый гимн ​

​сзади никто!​свиваются удавы.​

​сменив видения,​- единое наследство​

​И ветер будет ​

​И не гонится ​Здесь по стволам ​

​За кругом круг ​

​Я берегу его ​вещие пути,​

​неживые леса...​

​Там ящеры, зрачки прикрыв, лежат,​цветов.​

​и прерванный, как бред...​

​Задвинет навсегда все ​

​Я бегу в ​смертельный аромат,​

​Плели венки живых ​Как сон непонятый ​нашей мертвой грудью​

​глаза,​Как сон разлит ​

​младшие​детства,​

​Тяжелая плита над ​Принадвинув картуз на ​

​Моя любовь – палящий полдень Явы,​

​пути мне братья ​

​мир, утраченный мной с ​

​Из жизни отлетит, к планетам, в небеса.​


Ассаргадон

​А потом, отряхнувши пальто,​

​к списку​Но вновь в ​

​Я помню этот ​

​умрем, то он – нетленный –​Только я – в ледяной тишине.​18 декабря 1907​

​Друзей, любовниц, книг и снов!​к списку​И если мы ​

​блеск дорогой​Поэта заветный венок!​

​Ах, много в прошлом, листья спадшие,​19 ноября 1894, 20 декабря 1895​волоса,​

​Но любуюсь на ​терний​Губя их пыл, предсмертный снег?​

​Мерцанье вспыхнувших зарниц.​

​Нам окружил венцами ​пылает в огне...​

​И помни: от века из ​товарищей,​встречаем​

​–​Вот весь город ​

​Рок,​Когда сребрил виски ​

​И тусклым лепетом ​Блудящий огонек – надежда всей вселенной ​

​Загорается дом... и другой...​Лови, что шепнет тебе ​

​сил разбег,​

​и границ​


Афинский поденщик говорит

​Чтоб тайна веяла, жива.​приготовленный гроб.​

​вечерней​Хранил всех юных ​

​Мы ищем звуков ​краски,​

​И ложусь в ​и в бездне ​старящей,​

​знаем...​стал глухим, чтоб не померкли ​

​я в нем,​В снах утра ​

​Не я ль, смеясь над жизнью ​И мы дрожим, и мы не ​

​Чтоб мир не ​И могилу копаю ​

​Прославь исступленную боль.​глубины?​

​На фоне бледно–золотом.​Каменья, ожерелья и слова,​

​Выбираю угрюмый сугроб.​

​беспощадных распятий​


Ахиллес у алтаря

​Вкруг черный омут ​

​Воскресло тенью невозможной​

​сказки,​реке. Под мостом​

​И в час ​

​Когда, гудя, все ветры зыбили​мы вдвоем,​

​Нам вверены загадочные ​

​Я спускаюсь к ​

​приневоль,​

​разрез волны,​О чем молчали ​

​Устать прекрасно, – но не умереть!​с угла.​

​К бесстрастью себя ​

​Бросая киль в ​грезилось тревожно,​

​бессилью,​И смеюсь беспощадно ​

​объятий​

​гибели,​О чем нам ​

​пройти – от торжества к ​

​стерегу​В минуты любовных ​

​искал под бурей ​И недосказанные сны.​

​И все круги ​Я минуты убийств ​

​Ищи сочетания слов.​

​Я ль не ​нами​

​должно опьянеть,​снегу,​

​беспечального детства​к списку​

​Мелькают призраки над ​

​Волной и бездной ​Посинелые в рыхлом ​

​И ты с ​кругозор!​

​оплетены.​

​пылью,​

​тела,​

​Для ярко–певучих стихов,​

​И вечно замкнут ​

​Во вздохе слез ​

​Нам должно жить! Лучом и светлой ​

​Я встречаю нагие ​


Баллада воспоминаний

​лишь средство​

​круга,​Мечты, как лентами, словами​

​Ю.Б.​надвинув картуз.​

​Быть может, всё в жизни ​

​Мы вечно, вечно в центре ​к списку​

​над уроной одинокой.​

​И на брови ​

​костер.​

​взор:​

​13 марта 1894​Осенний ветер выл ​

​пальто​Готовность войти на ​

​Кругом бросает тщетный ​постели?​

​к списку​

​Приподняв воротник у ​

​добродетель –​

​луга,​

​На брачной веселой ​

​23 января 1914, Эдинбург​прячусь, как трус,​

​Да будет твоя ​И путник посредине ​

​моем​

​зрачках!​

​На прогулках я ​

​свой взор.​– нельзя!​трепещете в сердце ​

​В неугасимых молодых ​

​увидел никто,​

​На все устремляя ​Упасть в соседнюю ​

​К чему вы ​

​беспечной​

​Чтоб меня не ​


Баллада о любви и смерти

​свидетель,​

​бездной:​душой овладели,​

​Всегда любуясь дерзостью ​к списку​

​Всего будь холодный ​Он вечно здесь, над той же ​

​К чему вы ​

​В моих, быть может, чуждых вам стихах,​красным - Труда!​

​обжечь.​Стучится крыльями, скользя.​

​Мечты о померкшем, мечты о былом,​

​Таким живу, таким пребуду вечно, –​Лишь под знаменем ​

​Должно тебе щеки ​свод железный​

​Гирляндой цветов иммортели?​

​мертв и пуст.​ей​

​Как Данту, подземное пламя​

​Напрасно дух о ​мраке ночном,​

​Быть может, вдруг мир станет ​Но дано заалеть ​

​острым, как меч;​

​Да равнодушие раба.​Повисли гирляндой во ​

​раю,​Заблестит, - из пещеры руда! -​

​Ты должен быть ​Да согласованность желанья,​

​на брачной постели​врата раскроют к ​

​всемирного братства​гордым, как знамя;​

​алчба,​К чему вы ​

​Вновь предо мной ​

​Все же заря ​

​Ты должен быть ​

​Есть только смутная ​Мечты о померкшем, мечты о былом,​

​уст​Переживем лихолетье!​

​к списку​

​Нет единенья, нет слиянья, –​

​Сплели стебельки иммортели?​


Белые клавиши

​Быть может, два–три слова милых ​и злорадства,​

​27 ноября 1911​страсти мы одни!​

​С венком флёрдоранжа, с венчальным венком,​знаю,​

​Мы сами, под ропот вражды ​Тебе, тебе одной!​

​И в самой ​

​теперь? Неужели​Кем буду завтра, нынче я не ​

​слов ничего!​верной не устала,​

​Порыв бессилен! Нет надежды!​К чему вы ​

​потонуть!​примем из лукавых ​

​Душа тебе быть ​на грудь прильни, –​

​Мечты о померкшем, мечты о былом,​В безмерностях пространства ​

​Но мы не ​мрак ночной, -​

​И грудью всей ​

​к списку​орбитой​

​Им, в истории, - честь!​свету иль во ​

​Срывай последние одежды​1900-1901​

​Лечу вперед изогнутой ​

​помощь к нам, - слава!​

​Иду я к ​

​Безумно вопиющий крик.​

​поцелуя!​В безвестное ведущий, темный путь!​

​Тем, кто пришел на ​или мало,​

​Лишь время знает, чем утишить​

​А за безумство ​Как перед вами, предо мной – открытый,​

​ловчего!​

​Не знаю, жить мне много ​Невластно ухо, мёртв язык.​

​любя меня,​

​роковой любви!​

​Пусть подвывает рог ​Тебе сплету венок.​

​Нет сил сказать, нет сил услышать.​Не за стихи ​

​Опасных битв и ​счесть,​

​признаний​лжёт!​

​Ко мне прильнет, дрожа, ревнуя,​без меры,​

​Пусть гончих не ​

​Я счастлив был, что из своих ​

​Вся сущность человека ​

​И женщина - подруга дня -​Хочу всего, без грани и ​

​Там, с Запада, набегает облава;​курок,​

​Мы лжём любовью, словом, взглядом. –​желанен.​

​мне: живи!​

​Но пусть​Лаская пальцами тугой ​За днями день, за годом год.​

​Но вечной бодростью ​

​Как вам, судьба поет и ​


Библиотеки

​До этого раза!​

​страданий,​

​рядом​Смешон невольной похвальбой,​

​полон вещей веры,​

​Нет, не все знали, что мир гниет,​Измучен долгим искусом ​

​Напрасно жизнь проходит ​Я буду дорог, хоть и странен,​

​Как вы, в себя я ​Над болотами Чимборазо! -​

​Все миги, все черты.​Так дьявольски искажено.​толпе любой,​

​Взносящимся в лазурь, как светлый дым.​нее, -​

​упорно​веселье​

​Случайный гость в ​свободным,​

​Лишь немногие выше ​

​ужас я ловил ​Чужое горе и ​

​сеть жемчужин.​

​Как волны океанские ​стажи!​

​Сквозь скорбь и ​тусклое окно​

​Лишь глубину да ​Теперь и после: легким и живым,​

​Там, где нам предлагают ​все мечты,​

​И в наше ​вольный взор​

​– быть вам подобным​

​Вражда​


Библия

​У ложа той, с кем слиты ​

​вечной келье,​А ночью встретит ​

​Хочу лишь одного ​все та же​

​Когда стояла смерть, в одежде черной,​Присуждены мы к ​

​братский ужин,​вода!​

​Стелется сизым туманом ​Чтоб рассказать тебе!​

​души-тюрьмы!​

​Я разделю их ​

​Вы – миру жизнь несущая ​Да!​

​Я помнил, помнил, что вдыхаю счастье,​

​На дне своей ​

​Меж ними, где навис забор,​Вы то, что вечно, дорого и свято,​

​русским мужикам?»​

​и судьбе,​

​Мы беспощадно одиноки​Среди слепцов бродить, как нищий.​

​Я, в вашем облике, молюсь всегда.​

​«Полезна ль помощь ​

​Вверяя жизнь безумью ​

​мы.​тяжкий ров,​

​Вы – мой прообраз. Юности крылатой​И кто-то прокричал, вслух всем векам:​

​Во тьме желаний, в муке сладострастья,​

​Свободы тщетно жаждем ​

​Упасть бессильным в ​

​Любуюсь вами, ваш огонь деля.​нам?​

​стих.​

​Проходят дни, проходят сроки,​- менять жилище!​

​черпаю я силы,​

​на этот раз ​Вместить стремился в ​

​к списку​

​И каждый день ​В вас, в вашей воле ​

​Не стали братьями ​

​Я каждый трепет, каждый вздох счастливый​себя.​

​Хочу дождя, хочу ветров,​мила земля:​

​Как! все народы, в единеньи страстном,​золотых,​

​За собою видеть ​Орла, летящего на ловлю.​

​Как стеблю тонкому ​пирамид?​

​Овеян тенью тучек ​

​Хорошо, уносясь в безбрежность,​

​Люблю простор, люблю камыш,​

​и мне милы,​

​Монгол, и тюрк, и раб от ​

​нивы,​

​Эти три – вот дорога твоя.​под кровлю.​

​то мне близки ​ариец и семит,​

​В тиши полей, под нежный шепот ​


Близким

​Презренье – бесстрастие – нежность –​Мне тяжело входить ​

​И вы за ​Где рядом спал ​

​с тобой.​себя.​

​тишь,​

​час;​

​люльке,​Чтоб снова быть ​

​Сознавать, что ты выше ​Мне ненавистна комнат ​

​Не страшен, – сладок вам опасный ​Филологи, твердя о древней ​

​от ласки страстной,​

​–​

​унынья!​Вы не боитесь, – ищете тревоги,​

​бирюльки​

​Я отрывал уста ​одно есть блаженство ​

​Друзьями счастья и ​волнует вас,​

​Том на тома, играли лишь в ​Я труд бросал, вставал с одра, больной,​В этом мире ​

​небеса​И дерзость подвига ​

​Как вихри пыль, столетья размели?​

​Заслышав зов, ласкательный и властный,​


Блудный сын

​бытия!​

​И будут только ​

​ноги,​

​мудрецов земли.​Душа была верна.​

​О, храни каждый миг ​

​везде один я,​и ваши легки ​

​Ужели истину всех ​

​строгим​Бесконечны пути совершенства,​

​И буду там ​Ваш зорок глаз ​

​Как!​днем твоим веленьям ​

​понял, любя.​

​Пойду в поля, пойду в леса​

​кровь;​Эту науку!​

​Но день за ​

​Эту тайну я ​

​уединенья.​В вас, как прибой, стучит по жилам ​

​Карай​

​час битвы знамена,​доказательств,​Как верный круг ​

​бушует, как морские воды,​

​Кто там! бог! или рок! иль натура!​Я покидал в ​

​Этой истине нет ​Увижу этот небосвод​

​В вас жизнь ​Определяет пыльцу апатура...​

​многому и многим,​в себя.​

​слезах и умиленьи​безумную любовь,​

​мирно наследствует,​Я изменял и ​

​Кроме девственной веры ​

​И я в ​Вы верите в ​

​А ученый ученому ​к списку​

​других обязательств,​

​О, неужели день придет,​жаждете свободы,​

​сына руку;​30 октября 1895​

​Я не знаю ​к списку​

​Живой мечтой вы ​

​Мать подымает на ​Поцелуи без любви.​

​к списку​

​21 апреля 1898​


Больше никогда

​тайным снам;​Умирает, людоедствует,​

​И так чисты, и так скромны​

​15 декабря 1894​вздымается.​

​Вы душу предавали ​

​край,​Белы складки кисеи,​

​Покрывало последнее, боже!​Море кипит и ​

​любили,​Но вот - от голода обезумевший ​

​Здесь, в гостиной полутемной,​покоем​

​Силе подвластно магической,​Но знаю, – вы томились и ​Мы разложили атом...​

​янтаре.​О, простри над могильным ​

​В море дрожит, извивается;​вам,​анатом,​

​Тонет в топком ​падаль похоже...​

​Месяца свет электрический​мил иль ненавистен ​

​Комариные нервы исчислил ​бледнея,​

​Наше тело на ​

​Гаснут разбитые, пенные...​

​И вам я ​лабораториях свешена,​

​В свете солнечном ​

​гноем,​Гибнут в борьбе, непокорные,​

​мне, враги ли,​Любая планета в ​заре,​

​Наши язвы наполнены ​Мечутся, дикие, пленные,​

​Мне все равно, друзья ль вы ​

​знака,​Что на утренней ​

​Саламандры, ужи и мокрицы.​Волны взбегают упорные,​

​к списку​

​«Пи» исчислено до пятисотого ​Это – маленькая фея,​

​выползают​вздымается.​

​15 июля 1896​стихиями - где ж она?​

​В очарованном дворце.​Из холодных щелей ​Море кипит и ​

​оставлю поэта.​


Братья бездомные

​Наша власть над ​

​Посреди глухого леса​

​вереницы,​

​Силе подвластно магической,​

​Зная, что в мире ​

​Однако!​лице,​

​Вдаль уходят колонн ​В море дрожит, извивается;​

​бойцом побежденным,​всех галет гудят!​

​С ожиданьем на ​Самоцветные камни блистают,​

​Месяца свет электрический​

​Молча паду я ​И радио со ​

​Это – спящая принцесса,​

​веры.​к списку​

​моих три завета,​Бипланы странствуют, как строй гусят,​

​В лучезарных небесах.​

​лучей и без ​

​12 апреля 1896​Если ты примешь ​

​в берег Танганайки,​зори​

​Душно нам без ​Дальше! Дальше! Дальше!​

​взором смущенным!​

​Что мотор воет ​Над которым светят ​

​ложе,​Много мутных дум;​

​Юноша бледный со ​Что, где ни подпись, всюду - многознайки,​

​волнах,​

​Жестко наше гранитное ​

​Свод небес угрюм,​Только ему, безраздумно, бесцельно.​

​тем,​

​Голый камень на ​

​–​

​шум,​


Братьям соблазненным

​Третий храни: поклоняйся искусству,​

​книгах сотни тысяч ​море,​

​Мы, как звери, вгнездились в пещеры ​

​Мерный шум и ​полюби беспредельно.​

​Что в наших ​Это – камень в пенном ​

​Облегчи нам страдания, боже!​Мчимся, мчимся, мчимся...​

​Сам же себя ​

​пьяны тем,​Поцелуи без любви.​

​к списку​Много мутных грез;​

​Помни второй: никому не сочувствуй,​

​Просторы неба; мы ль не ​скромны​

​21 августа 1903, Старое Село​Поле, ряд берез,​

​Только грядущее – область поэта.​

​эллин мерить начал​

​Так заманчивы и ​Этот водный путь!​

​Мерный шум колес,​

​Первый прими: не живи настоящим,​Пути планет и ​

​Под навесом кисеи​бы​

​к списку​

​тебе три завета:​В лицо природы, как халдей назначил​

​Здесь, в гостиной полутемной,​

​Чье желанье сознавало ​


Будущее

​надо мной!​

​Ныне даю я ​

​взглянуть в упор​к списку​

​Видит кто–нибудь,​

​Возник твой облик ​взором горящим,​

​Как человек посмел ​


Будь мрамором

​Июнь 1917​

​палубы​

​Залог признаний безглагольных, -​

​Юноша бледный со ​

​тех пор,​

​днях.​ведь должен с ​

​всех томлений дольных, -​к списку​

​Тысячелетия прошли с ​

​Гласит о светлых ​

​Hо и нас ​Как зов от ​

​Август 1905​

​Как?​Как арка радуги, свобода​

​Кили кораблей.​

​голубой,​Плыви, мой конь, чрез Рубикон!​

​по аорте бей!​

​Приосеняя прах,​

​серыми​

​На фоне тайны ​

​Довольно споров. Брошен жребий.​Прямо нас всех ​

​Растет потоп... Но с небосвода,​Как скользят рядами ​

​тонкоствольных,​

​Вы - выродки былых времен!​

​вам кричать гильотине:​мчит.​

​полей,​И между сосен ​

​в родном Эребе!​

​Не лучше ли ​

​Под шумы бури ​

​Смотрим мы с ​

​в меня.​

​Давно вас ждут ​Перед вашей святыней​

​теченьем ярым​

​И, пленяясь теми сферами,​


Быть без людей

​И вкрадчиво влилась ​парфян!​

​он увековечится!​И ныне их ​

​Сказочных пловцов.​и нежность​

​Значки - во храмах у ​На скрижалях земли ​

​Твердыни старых плит, -​

​Вышла дружная флотилия​Мне даровала мир ​

​Но что же! Римских легионов​Войн и революций​

​Сломила яростным ударом​

​берегов​

​Смирила буйную мятежность,​


В будущем

​стран!​После прелюдий​

​Взметенная волна.​В даль без ​

​Меня прохладой осеня,​Вы лаврами далеких ​

​последний позор тебе?​

​круч коснулась​

​Тихо, плавно, без усилия,​безбрежность,​

​гроб законов​Это ли не ​

​До высей горных ​

​Белые ладьи.​И зыби синяя ​

​Хотя б прикрыли ​Ты, все человечество!​

​Взволновано до дна;​свой бег направили,​

​бросил Рок.​и копья!​

​Люди! люди!​

​Людское море всколыхнулось,​


В Вильно

​В зыбь небес ​

​На тихий берег ​Во власть секиры ​

​Ни циклон, ни самум, ни оркан!​

​к списку​Паруса свои.​

​Под гул колес, в столичном шуме,​Вы, Рим предавшие Помпею​

​трубы,​

​17 июля 1914​Облака опять поставили​

​Меня, вверявшегося думе​спорить я,​

​Не перекричат никакие ​

​год борьбы!​

​к списку​Меня, просившего тревог,​

​С сенатской волей ​

​Этого страшного голоса​

​Да будет страшный ​счастья и забот.​

​Меня, искавшего безумий,​

​Вы мне кричите, что не смею​

​Ловят людей, чтоб их съесть, на аркан!»​свободы​

​С былыми днями ​к списку​

​в бой!​

​Поедают трупы,​Началом мира и ​

​связан неизменно​

​тебя.​


В Голландии

​На площадях вступают ​

​«Умирают с голода,​падают столбы;​

​И стих любимый ​

​и небо, только небо и ​

​Милон и Клодий​

​к списку​

​Пусть с гулом ​

​драгоценно,​Я люблю тебя ​

​Когда при вас ​30 июля 1914​

​своды,​Всегда былое сердцу ​

​мы, любя...​Зовете охранять покой,​

​этой старой Европе?​Пусть рушатся былые ​

​встает.​

​Так, заброшены на землю, к небу всходим ​


В горнем свете

​о народе,​

​Кто мы в ​

​будет нов!​

​Прошедшее пред памятью ​

​мечтах.​

​Вы мне твердите ​вопрос:​

​Грядущий мир да ​этих слов - мгновенно​

​рею, отражен в своих ​

​говорят!​Мы старый решаем ​

​славы​

​Лишь повторю ряд ​Меж двойною бездной ​

​И камни улиц ​

​утопий.​В неверном озареньи ​

​мою чужую нить.​волнах,​

​нестерпимом​Не надо красивых ​

​Строенье шаткое веков, –​

​Вплетая в ткань ​

​Бездна взора, бездна неба! Я, как лебедь на ​

​О вашем гнете ​грез,​

​провал кровавый​голосов.​

​их нынче воскресить,​

​и даль времен.​

​Вы, консулы, и ты, сенат!​Не надо несбыточных ​

​Пусть падает в ​

​И мило мне ​же даль пространств ​

​с Римом,​народное право.​

​Преображенным выйдет мир!​

​В тревогах жизни, бледной и докучной;​глаза: в них та ​

​Но вы, что сделали вы ​

​В чем наше ​купели​

​их​

​Я смотрю в ​ты воздвиг!​

​ликом веков,​

​Пусть, пусть из огненной ​


В Дамаск

​Живет с мечтой, и я лелею ​

​поглощен.​

​На брата брата ​

​Мы явим пред ​пир!​

​неразлучно​

​пространство неба, небом взор мой ​

​войны кровавой,​величавой,​

​И длили Валтасаров ​

​Ряд образов поэта ​

​Я смотрю в ​

​Ты поднял стяг ​

​Не надо хвальбы ​

​коснели​движеньем дум моих.​

​– беспредельность: небо, явленное в нас.​

​Они клянут: ты бунтовщик,​слов,​

​Так! слишком долго мы ​

​Сроднился он с ​

​В светлом взоре ​

​Они кричат: за нами право!​

​Не надо заносчивых ​Мечтали, может быть, встает.​

​ласкательно и звучно!​


В дни запустений

​– бесконечность: бесконечность милых глаз.​к списку​

​ль свободный британец?​Все то, о чем мы, как о чуде,​

​Как он звучит ​В светлом небе ​

​Сентябрь 1908​Не с нами ​

​лет,​

​О, фетовский, душе знакомый стих,​любовью, жизнью я дышу, любя.​

​поднял паруса.​ль свободный француз,​

​Под ньюпоров гудящий ​к списку​Я живу двойной ​

​И флот наш ​Не с нами ​

​Под топот армий, гром орудий,​3 декабря 1894​

​тебя,​голос грянул,​

​Ты видишь, надменный германец?​крик.​

​ноги​и небо, только небо и ​

​И утром трубный ​

​И что же! священный союз​Врывается в военный ​

​О, закрой свои бледные ​Я люблю тебя ​

​тьму глаза.​Слова исторических истин?​

​Призыв племен порабощенных​

​к списку​к списку​

​Я отвратил во ​им​

​надежд возник?​Март 1917​

​Октябрь 1903, 1904​Но я, безумный, с ложа прянул,​

​Легендой ли кажутся ​

​Не голос ли ​Мусагет!​В дымно-рдяных облаках.​

​уста...​

​род ненавистен?​

​Но вслушайтесь! В сердцах стесненных​

​Но путь укажет ​Золотая колесница​

​Ко мне приподняла ​

​Доныне ль наш ​

​Ее железная рука.​«Хвала вам, девяти Каменам!»​

​Но, как огненная птица,​


В мартовские дни

​Сквозь сон, открыв глаза, царица​Да, так, мы - славяне! Иным​

​Готова разрешить ударом​лет?​

​прах...​И голос замер, как мечта.​Как Пушкин, Толстой, Достоевский?​

​Пугливо спорили века.​Предел блужданьям стольких ​

​Он лобзает красный ​

​Виденье скрылось, как зарница,​привел,​

​бесплодным жаром​сменам?​

​Каждый шаг - пред ним гробница,​Исторгнув помыслы любви!»​Кто миру титанов ​

​И все, о чем с ​А вслед? Конец ли долгим ​

​Обезумевшим, друзья.​К пределам Итала, – из сердца​

​отмели невской,​Идет последняя война.​споет?​

​Поспешают за Язоном,​Величью покорясь, плыви​Двух сфинксов на ​

​древней​

​Победных песен не ​стезя.​

​Узнай глаголы Громовержца:​Иль мы - тот народ, кто обрел​

​По пажитям Европы ​Ужель «Девятая Камена»​

​Круче в воздухе ​Взрастить торжественный побег?​тяжелых?​

​Взвились, бушуя, знамена.​мой народ...​Вожжи брошены драконам,​

​– Новой Трои​В века испытаний ​

​деревни,​До дна взволнован ​

​Верх Ээтова дворца».​

​Когда ты призван ​

​грозой​Покрыв столицы и ​

​Но гром взгремел. Молчать - измена,​

​вижу крыши,​ливийских нег,​Стоявший один под ​

​Волнуются, как дикий сон.​И «Радуги» все «семь цветов»!​

​Но за морем ​Тебе ль искать ​

​Сдержавший напоры монголов,​жизни новой​

​все услады,​

​вниз лица,​спит в герое!​

​Иль мы - тот народ-часовой,​

​Пред нами лики ​


В моей душе, как в глубях океана...

​И славить мира ​Не склоню я ​

​Земная страсть да ​

​санскрита?​Приподнял завесу времен.​

​снов,​Выше, звери! взвейтесь выше!​

​в веках высок.​Созвучно с напевом ​

​Свершилось. Рок рукой суровой​Предаться вновь влеченью ​

​моих.​И подвиг твой ​поныне поет​

​к списку​одной награды, -​

​Отрясаю с плеч ​хранить святыни,​

​Чья речь и ​18 ноября 1914​

​Я ждал себе ​страсти​

​Ты избран был ​будет забыто,​зайдет за тучи!​

​Поставить «Зеркало Теней».​Весь позор последней ​

​Рок!​Чье имя не ​

​Пусть жизнь тогда ​


В моей стране

​Чтоб пред людьми, в оправе стройной,​их,​

​Ты медлишь, но не медлит ​

​Иль мы - тот великий народ,​И, - словно солнце, всё в крови, -​

​дней,​И бросая наземь ​

​«Внемли, – вещает, – сын богини!​

​бессмысленной злобе?​

​на круче,​Я озирал сцепленья ​

​части​

​Склоняет посох, вестник–бог.​

​Все губит в ​Слова я прошепчу ​

​Но, не устав искать, спокойно​Я, дробя тела на ​

​– Циллений​всегда,​

​Последней, роковой любви​Пленяя, тайной слов, сердца.​

​грудь.​

​Над ложем сумрачным ​Что яростью дышит ​

​Улыбкой ласково-жемчужной.​им «Все напевы»,​

​Жжет ей девственную ​

​ног.​

​и с Оби,​

​страсть​

​А я слагал ​Мой подарок - на невесте,​

​И шелест окрыленных ​

​Пришедшая с Камы ​

​Мне снова улыбнется ​

​Приветом встретили певца,​вздохнуть.​

​тени,​Случайные гости? орда,​

​встретить дружно, -​девы​

​Я дала себе ​

​И вот – внезапный свет сквозь ​этой старой Европе?​

​Чем вызов Смерти ​и юноши и ​

​Выше, звери! хмелем мести​

​ко мне...​Мы кто в ​

​Но знаю, прежде чем упасть,​В те дни ​

​раба?​Всё льнула трепетно ​

​вопрос:​на пути предстанет?​

​взложил «Венок».​Как простой жене ​

​Дидоны​

​Но Рок подымает ​


В неконченом здании

​Иль Смерть мне ​Я на себя ​

​семейства,​

​И грудь горячая ​

​утопий;​сладостной черты,​

​певучих строфах,​

​Засыпать в тиши ​

​– в неясном сне, –​Не надо красивых ​

​Дойду ль до ​Венчая жизнь в ​

​Ночью зыбливщей гроба,​

​Весь наш порыв ​грез,​

​взоры манит.​Наш край дрожал, и кликал Рок, -​

​Мне ли, мощью чародейства​

​вздохи, стоны,​Не надо обманчивых ​

​Тот край, что с детства ​

​великих катастрофах​

​Сопрягающих тела?​

​Еще я помнил ​тесно.​

​виден с высоты​

​Когда ж в ​Возлюбить тщету объятий,​

​я дремал.​Сомкнёмся спокойно и ​

​На миг мне ​уверенных стихах.​

​Ей союзная, могла​На ложе царском ​

​врагов​

​и туманы.​Петь гимн в ​

​Я ль, угодная Гекате,​

​В тиши дворца, с царицей рядом,​Пред строем опасных ​

​Иду чрез горы ​

​«Urbi et Orbi»​

​Снова сестрам возвращен.​фиал...​

​неуместной.​Мой посох поднят, путь далек,​

​Я мог надменно ​Дух мой, пятая стихия,​

​Был выпит пламенный ​Не надо хвальбы ​

​тупо ноют раны; -​

​Победы пьяность, смертный страх,​


В ночной полумгле

​счастья сон!​

​над сонным градом...​

​слов,​Пусть в сердце ​

​и скорби,​Сон любви и ​

​И ночь была ​Не надо заносчивых ​

​висок,​Изведав мглы блаженств ​

​я,​трудов венцом!​

​к списку​Пусть годы серебрят ​

​Твоих звенящих зовов, страсть!​Мне лишь снилось, что с людьми ​

​И всех былых ​12 июля 1900​

​Охотник, странник и воитель.​

​миражей,​

​С окрыленного пути.​долей​

​брызгами пены.​

​-​

​Встающих в городе ​

​Вижу бездну: море, поле -​

​Душе казалось лучшей ​

​лицо нам швыряется ​

​тверд, и снова я ​

​Я, в шуме улиц, понял власть​

​свисти!​


В ответ

​Царицы радостным рабом, –​

​И ветер в ​

​Но шаг мой ​для «Третьей Стражи».​

​Здравствуй! в уши мне ​

​неволе, –​воя​

​И барс рычит, пустынножитель;​Но час настал ​

​«Вот он, вот он, ветер воли!​жизнь в такой ​

​среди шума и ​

​Опять, шипя, скользит змея,​

​И назвал книгу: «Это - я!»​

​стрел.​

​И быть всю ​

​Когда уплывает корабль ​великом;​

​искал в искусстве​Как туча зазвеневших ​

​овладел!​

​тяжки гранитные, косные стены,​

​Висят в безлюдии ​

​Я крылий снам ​нею гимн веселый,​

​Я этой тайной ​

​Чтоб не были ​скалы​

​беглых встреч тая,​

​И мчится с ​любви и сладострастья​

​для боя,​И грозно выступы ​

​Средь книг и ​Куски окровавленных тел,​

​В те дни ​желанным и сильным ​

​с криком,​И, трепет неземных предчувствий​

​Она летит, бросая в долы​удел,​

​Хочу навсегда быть ​

​Над головой витают ​былой - в «Chefs d’oeuvre».​

​С земли рванулись, понеслись.​Земным созданиям в ​

​со славой, уступленной дедам.​Опять голодные орлы​

​Чтоб ожил мир ​

​бич червленый, -​

​счастье​Кто должен мириться ​

​В полях весны, под шум веселий!​

​мечтали, -​Сверкнул над ними ​

​Ах, если боги дали ​

​сзывают,​


В ответ тому, кто предложил мне выбор

​отдохнуть​

​Все то, об чем века ​Взметая крылья, рвутся ввысь;​

​дивный сон.​военных рогов не ​

​Не суждено мне ​Японский штрих, французский севр,​

​Узду грызущие драконы,​Дни проводил как ​

​Кого и напевы ​во глубь ущелий!​

​дали:​Возносит изощренный меч.​

​сладостного плена​

​и победам!​Ты вновь ведешь ​

​Мечту потом пленили ​И над детьми, безумной жрицей,​

​Я в узах ​

​В страну, недоступную больше мечу ​Мой новый путь, последний путь,​

​в робкий стих.​

​с плеч​Нептуна гневом приведен,​

​уплывают​пора, я знаю.​

​Влил ранний опыт ​

​Она свергает столу ​Карфагена​

​О, горе, кто видел, как дети детей ​

​Звенел. Что в путь ​

​книге «Ювенилий»​На позлащенной колеснице​К встающим башням ​

​лепечут молитвы!​

​поздний час​


В первый раз

​Я в детской ​

​к списку​

​к списку​

​Да слушать, как женщины робко ​На дальней башне ​

​На утре жизни, - нежа их,​

​Ноябрь 1901​Вечно земную любовь!​

​могильной,​

​Свою дорогу выбираю,​

​томили​Сани летят, и проходит народ.​

​умиленней, чудесней,​безопасно под кровлей ​

​раз​

​Когда мечты любви ​Город шумит неизменно, размеренно,​

​С годами все ​

​Ему же коснеть ​

​Быть может, я в последний ​Пушкин​

​санки вперед.​Сердце! опять славословь,​

​битвы,​

​к списку​

​Хвала вам, девяти Каменам!​Вот покатил свои ​

​песне...​Где Скрелингов остров, вновь грянут губящие ​

​12 января 1896​

​к списку​Крестится мальчик, глядит неуверенно,​

​прославить я в ​

​воды неисчерпно–обильной,​забивают.​

​27 ноября 1899​тяжелый подъем.​Их не умею ​

​Там, там за простором ​

​Так медленно гроб ​

​Балалаечка!​


В полдень

​Бочку вкатил на ​

​Оных мистических Дам.​разносился, как вопль похоронный.​

​О, стук перекрестных минут! -​

​ты,​и легким усилием​

​нездешнему пенью​

​А голос морской ​считают...​

​ты, спой нам нонче ​Взял за веревку ​Слишком привычных к ​

​все ширилось море,​Идут и минуты ​

​Спой нам нонче ​венце над челом,​

​С милой - навек я отдам​мгновеньем меж ними ​

​Часы неизменно идут,​

​Ой подруженька - многознаечка!​

​Ангел в лучистом ​

​свежей сиренью​

​И с каждым ​

​рядом.​

​Ой вы, струночки - многозвончаты!​воскрылием,​

​Ах! за мгновенье под ​бег непреклонный.​

​Томился и мучился ​на кремлевский ров.​

​Ангел сверкает блестящим ​невест!​

​его правил свой ​

​этой томительной мгле​

​На злую казнь ​

​скользок и крут.​Мне всех небесных ​

​К Винландии внук ​Кто б в ​

​Поведут его, жди, середи воров​Выем случайный и ​

​Ах, поцелуй заменяет единый​просторе,​

​С ласкающим, горестным взглядом,​последний Ольгович.​

​прикована:​

​крест...​


В полях забытые усадьбы...

​парус скользил на ​на земле​

​За замком сидит ​Только обмерзлая бочка ​

​Вечная Роза и ​

​Под ветром уклончивым ​И нет никого ​

​удалый клич,​Сани летят, пешеходы идут,​

​Белые рыцари... сень Палестины...​

​гранитные стены.​остались.​

​Не услышит никто ​

​взволнована,​

​Грешные песни любви.​у ног о ​

​Живыми лишь думы ​

​окно Москва видна,​

​Зимняя улица шумно ​любезней​

​И море стучало ​

​живу,​

​За решеткой в ​

​не втащит никак.​

​Годы идут, а мечте все ​и рушился, белоголовый,​

​В безжизненном мире ​

​- тишина, -​

​Бочку на горку ​

​зови!​

​И вал возносился ​волхву.​

​Но кругом темно ​

​выбивается,​

​Сердце мое не ​

​Бросал, насмехаясь, колючими брызгами пены.​

​Как дольные тени ​


В прошлом

​Потешат, прославят древнюю Рязань.​Мальчик-вожатый из сил ​

​бездне​

​ветер суровый​дни примелькались,​славную брань,​

​черпак;​

​Нет! к озаренной сиянием ​утесе; в лицо ему ​

​И ночи и ​Споют гусляры про ​

​Жалко дрожит деревянный ​к списку​

​Он встал на ​А. Полежаев​

​кто, отъезжай к другим!)​

​вода колыхается,​2 Это будет! (франц.)​

​к списку​Встречал я тень.​

​(А не хочет ​

​В бочке обмерзлой ​

​1 Идем, сыны (франц.).​


В разрушенном Мемфисе

​6 июня 1895​Последней ночи​

​На Свею, на Литву, на поганый Крым...​

​к списку​7 июня 1923​

​красоты!​

​очи.​

​рать​17 июля 1917​

​В зыбь звезд, междупланетный аэро!​И буквами спокойной ​

​Сверкал мне в ​сам поведет свою ​

​в ясной вышине.​меть с земли​

​и стройностью сонета,​Последний день​

​На коне он ​Стоят над нами ​

​Вслед за фарманом ​Упьется в нем ​

​к списку​

​клич, кто горазд воевать!​

​Бессмертные, величественно–прямы,​«Allons, enfants» 1... - «Вставай...» и «Cа ira» 2.​

​Пускай мой друг, разрезав том поэта,​

​2 Горе побежденным! (лат.)​

​Вот он кликнет ​образы любимой драмы,​Штурм неба! Слушай! Целься! Пли!​

​черты.​

​богом (лат.).​всем старший брат.​

​И так же ​всеми океанами.​

​Нашли себе желанные ​

​1 Гибельно быть ​В племени Рюрика ​

​лелеяла «На дне».​Круг стран за ​

​и до света,​Зыбей океана.​он рад,​

​С каким она ​сумел, посмел​

​Дошедшие до слова ​огромные волны​

​любить всей душой ​

​В толпе, забывшей гром рукоплесканий,​Наш век связать ​

​мечты,​Стучали о барку ​

​Но и тех ​созданий​

​Ввысь взвив, незримыми лианами​

​И я хочу, чтоб все мои ​под навесом тумана...​

​Поклоняются князья - Мономаховичи.​

​шум вокруг твоих ​Границы стерты, - с досок мел!​

​завершенной фразе.​Смешались в одну ​

​он горит, а кругом - лучи!​И тот же ​

​Бел в синеве, летя к Америкам.​

​В отточенной и ​

​Согбенные тени, недвижны, безмолвны,​Вот в венце ​велик.​

​кочегар,​


В раю

​Окаменев, живут потом века​тщетно!»​

​на злат-стол воссесть.​

​Задумчив и божественно ​И, где внизу черн ​

​облака,​«Все было бы ​

​В старшинстве своем ​

​ответа,​окским берегом;​

​Бегущие, как в небе ​

​дума:​А ему, князю, подобает честь:​

​он не дает ​

​Зверь порскает над ​фантазий,​

​над каждым прореяла ​Провожал, смеясь, от Калужских ворот.​

​На вопль детей ​

​Так просто! Кинув свой ангар,​

​Так образы изменчивых ​И та же ​него московский народ,​

​прекрасный лик;​Кудрина.​

​оживет в алмазе.​ответно, -​

​Как глядел на ​Его спокойный и ​И вот - биплан над сквером ​

​Под гранями не ​Следя, как смеются матросы ​Природного князя, Святославича,​

​новых бурях света​Трам, тротуар, явь, жизнь везде,​

​нам, пока​Изгнанники смолкли, послушно, угрюмо,​

​улицам вели давеча,​

​Но неизменен в ​


В такие дни

​Пусть хлынет, ранней мглой опудренный;​Так бриллиант невидим ​

​Над темным простором.​Как его по ​

​кумир поэта.​И вдруг - открой окно. Весь день​

​запахом цветка​

​светы​без вины полонен,​

​Заносит руку на ​Идти нам, людям, в путь неиденкый!​

​Меж контуром и ​

​Уже погасали последние ​

​Как людьми московскими ​И вот она, подъемля буйный крик,​стихий,​

​связи​Потом напоетесь, отдельно и хором!»​Думу думает, вспоминает он,​

​безумный шум возник,​Взнести скиптр четырех ​

​Есть тонкие властительные ​«К порядку! - воззвал он, - молчите, поэты!​

​Под замком сидит, на Москву глядит,​В толпе опять ​Сны! все легенды Атлантидины!​

​к списку​Свисток капитанский.​

​под замком сидит,​

​это:​Еще! Всех бурь, всех анархий​

​4 июля 1901​Тут зовы прорезал, извилистым змеем,​

​Как рязанский князь ​раз мы наблюдаем ​«Вскрылит, взлетит птица великая...»​

​развяжется с четвертым.​гражданской!..»​

​ты, нонче ты, нонче ты...​Не в первый ​

​Бред мудрых, Леонард и Гойй:​

​Узнать, как пятый акт ​Пиндаром в буре ​

​Спой нам нонче ​

​г.​столетий кликая!​

​мне, в пыли простертом,​Что не были ​

​Свою песенку,​Газетное сообщение 1917 ​

​Любимцев с тьмы ​Одно желание во ​

​вдохновенным Тиртеем!​нам весело​

​«На дне».​

​Еще! Гуди, что лук тугой,​это признаю,​

​мы не шли ​Уж ты спой ​

​артисты отказались играть ​

​сеет на море.​

​«Вся жизнь игра». Я мудр и ​

​Что в бой ​


В цыганском таборе

​Балалаечка - многознаечка!​в​

​Икар воск крыльев ​

​на сцене.​

​На митингах ярых!​

​Ой вы, струночки - многозвончаты!​

​громили памятник Пушкина;​Вот - стал на скат, крылат, Персей;​

​нам равно, ты или я ​

​голоса в мюзик-холле,​

​к списку​

​В​

​каррарском мраморе!​

​Не все ли ​

​И гимном покрыть ​20 июня 1895​

​к списку​

​Тот, что мутнел в ​славлю и пою,​

​пожарах,​

​созвездия.​

​20 - 25 января 1924​просей,​

​Свое падение я ​

​б, в пальбе и ​

​тропическом ярко сверкают ​

​гроб.​

​Еще! Сквозь книги свет ​

​нежданных поражений,​А нам возвышаться ​

​В небе ж ​

​цветах былых столетий ​Бипланы первые планируют.​

​Люблю я красоту ​

​иль пальчики Долли,​

​кружат над покойником,​

​Чтоб скрыть в ​

​Вот - майский день; над Жювизи​им, я насмерть поражен.​

​Мы грусть воспевали ​

​Встанешь, глядишь... а они все ​


Вариации, на тему Медного всадника

​Америк, Азии, Африк и Австралии,​

​Миг, стань как даль! как мир - уют!​Я не отвечу ​

​Не рвали, как коготь?​

​к жизни возмездия.​все племена Европ,​

​Сдвинь плотно, память, жалюзи!​кровавой,​

​Зачем не гудели, как буря, свирели,​

​Грозен голос близкого ​

​Сольют свой путь ​

​к списку​

​Но я, закрыв глаза, лежу во мгле ​

​Чтоб мертвых встревожить, чтоб камни растрогать!​

​крылатым разбойникам,​Союз Республик! В новой магистрали​

​в чужом саду.​всех сторон,​

​пели,​

​Падали запах знаком ​

​сплотить нам суждено!​На свежесть роз ​

​«бис» и мне со ​виновен? Зачем мы не ​

​птицы – стервятники.​

​И шар земной ​

​И лишь взгляну, томясь от жажды,​Не закричат ли ​

​Но кто же ​

​То приближаются хищные ​с могуществом лавины,​

​Без ропота, плетясь, пойду​

​славой,​Под солнцем жестоким.​

​в воздухе,​В века скользим ​

​Путем, мной выбранным однажды,​я провел со ​

​Потянется жизнь их, в пустынях палимых,​Нет! качая грузными крыльями ​

​Они и мы! Мы - юны, скудны, - но​голосов,​

​Просить пощады, - до конца!​Сознайтесь, роль свою и ​

​С мечтой, как компас, устремленной к далеким,​арабские всадники?​

​две половины:​

​судьбы не стану​Конец негаданный, а неизбежен он.​

​Изгнанников жаль мне: вдали от любимых,​

​Чу! что за шум? не летят ли ​

​Мир раскололся на ​Но у глухой ​

​правдиво и лукаво.​

​Пустыней бескрайной.​

​роздыхе.​

​встал иной солдат.​лица,​

​Как все подстроено ​Потянется жизнь их, под мрачною тучей,​

​африканской пустыне на ​

​Под красным стягом ​Чтоб освежить огонь ​

​сражен.​

​и символов тайных,​Чуешь себя в ​

​ждущим,​припасть к фонтану,​

​Той сцене выигрышной, где насмерть сам ​

​Без вымыслов ярких ​

​Тянется шея – беззвучная, черная Яуза.​

​лет пред миром ​Не смею я ​

​О ловкий драматург, судьба, кричу я «браво»​Оставшихся жаль мне: без нежных созвучий,​

​сдвинуты,​Из гроз последних ​

​привал идти.​к списку​

​Исчезнуть в тумане?​Кругло–тяжелые веки безжизненно ​

​Отмечена, там, где-то, дата дат:​С привала на ​

​17 октября 1917​И злобных укоров, покорней, бесследней​

​темной почве раскинуты,​грядущим,​

​Мне должно, мимо рощ тенистых,​

​Расти, цвести и умирать!​

​«Не лучше ли, - молвил, - без горьких признаний​Грязные крылья по ​

​меж прошлым и ​

​пути​


Вдоль моря

​безвестный колос​седьмой и последний.​

​страуса,​

​И грань легла ​Под пылью шумного ​

​И вновь готов ​Но выступил тихо ​

​Дремлет Москва, словно самка спящего ​

​в веках.​

​лучей огнистых,​

​Очнулись, нежась и тоскуя,​

​Признанье шестого.​

​к списку​Буря, что издавна тлела ​

​И под дождем ​Грядущей жизни благодать,​«Молчанье - сестра одиночества!» - было​

​Сентябрь 1902​людскими саваннами,​

​- отдохнуть!​

​И под землею, зерна, чуя​

​святого...»​Давно испытанные рати.​

​Но - ветер взвыл над ​

​Нет, все не время ​

​«Опять пришел солнцеворот!»​Последние розы напева ​

​огня​в их руках...​

​Веди ж вперед, моя дорога,​Шепнул какой–то нежный голос:​

​«Мы живы - любовью! Нет! только для милой​

​Среди железа и ​Жизнь миллионов плелась ​

​кончен трудный путь.​и бесплодным​Прервал его пятый:​

​Скрывают бешенство проклятий​гордыми, зваными...​

​И все не ​

​Над миром белым ​

​в лучах вдохновенья...»​

​И, спину яростно клоня,​Небо сияло над ​

​Так что ж! Еще работы много,​

​год.​Они над вселенной ​

​хохочет молот.​каре.​

​бы наизусть.​Сквозь смерть, о мае вспомнил ​

​Навек околдуем: да светятся, святы,​


Век за веком

​Ему в ответ ​

​Тесно сжимал роковое ​

​Пропеть я мог ​Час пробил. Чудом очередным,​

​Четвертый воскликнул: «Мы эти мгновенья​

​стон руды,​

​благами,​

​дум избавит,​бичом!​

​А к богу, как ладан!»​Не тихнет резкий ​

​Кто-то, засев властелином над ​И песнь, как смерть от ​

​Жизнь пробудить своим ​людям,​

​темный холод,​Пуанкаре...​

​Со дна вставая, душу грусть,​и холодном,​

​струятся не к ​Фабричных окон в ​

​С Семирамиды до ​давит,​

​В зерне замерзшем ​Из сердца напевы ​

​Глядят несытые ряды​флагами,​

​Все чаще безотчетно ​не смогли бы,​

​подвиг нам задан!​железной.​

​Было так, длилось под разными ​

​ушах;​

​И даже вихри ​


Великое вблизи неуловимо...

​Божественной волей наш ​

​Вперед по полосе ​Пальцами двигал борьбу, рать на рать.​

​смутный звон в ​Под твердым, неподвижным льдом.​

​будем!​Летят немолчно поезда​

​добычу, ленивыми​


Венеция

​И шум и ​Была зима; и спали рыбы​в изгнаньи мы ​

​Свистя в полях, гремя над бездной,​Кто-то, чтоб взять всю ​

​далей​

​Полозья ровные саней.​Мы пели! но петь и ​

​города,​Армии шли - убивать, умирать...​

​Тусклей наряд зеленых ​Скользили, выводя изгибы,​

​Нам песня отрада!​Стрелой вонзаясь в ​

​нивами...​Стучит в груди; что день, в глазах -​

​болотной​Те - заняты делом, мы - малые дети:​Скитальцы покупать минуты.​

​машин и над ​усталей​

​Над зыбкой глубиной ​«Хвалы и проклятий, о братья, не надо!​

​Сквозь тьму, по улицам, спешат​Труд поникал у ​Что день, то сердце все ​

​полей,​Напевно продолжил, не двигаясь, третий:​приюты​

​Азию, Африку, все - под пяту!..​


Веселый зов весенней зелени...

​к списку​Снега над взрытостью ​

​Свой праздник народный!»​В его блестящие ​

​за земные артерии...​10–11 августа 1898​

​Была зима; лежали плотно​сказок, справляйте​

​Но пробуждается разврат.​

​Новый бой шел ​

​вершины вдохновенья!​к списку​

​Над гробом осмеянных ​смежила речи.​

​в высоту...​

​К раздумиям с ​

​13 ноября 1921​

​Стоцветныс цепи мечты, и - свободны,​

​И властно их ​Башнями строя штыки ​

​повисли​до команчей!​

​А вам, победители, честь! Сокрушайте​любящим легла​

​Союзы, в Империи,​

​Вы радугой связующей ​Свет от англичан ​

​Нам, сирым, проклятье!​

​В постели к ​

​Царства плотились в ​Свободные, бесплотные, как тени,​

​пламени, -​и падшим!​

​На лампы дует, гасит свечи,​Славили музы борьбу, рать на рать...​

​Вам поклоняюсь, вас желаю, числа!​Москва вторично в ​

​Vae victis!2 проклятие слабым ​

​мгла,​

​крепли... И одами​

​трепет.​

​на мачте!​«Я вас прославляю, неправые братья!​

​Идет и торжествует ​Рушились троны и ​

​Объемлет нас непересказный ​Им нужен маяк ​

​подхвачена младшим:​песня гула.​

​стран собирать...​случайный,​

​бессменном плаваньи,​

​Была эта песня ​В столицах молкнет ​

​Чтоб королям клочья ​

​Едва откроется намек ​

​Если люди в ​


Весна (Белая роза дышала...)

​Наш образ - Озиряс!»​Пустеют знойные поля,​

​под феодами, -​Проводником нелицемерным светит:​

​иные.​Был прав тот, кто «esse deum», молвил, «nocet» 1,​

​окунула.​Карты пестрели потом ​

​Предчувствие разоблачает тайны,​Над светами светы ​ирис...​

​В прохладной тени ​мир новый грим...​

​числа.​не замедлили,​

​Заклать нас ведя, нас украсили в ​Горящее лицо земля​

​Лишь наводили на ​Туда, где светят царственные ​Века свой бег ​

​оцет,​к списку​

​Варвары, грузы империй ворочая,​

​Проникли — вне сознания — далеко,​


Весной

​Тебе - тот же блеск, здесь и ныне?​ключи, - нам же подали ​

​этих слов.​

​Были Египты, Эллады и Рим...​

​Дорогами, запретными для мысли,​

​Но глаза отврати: не заметить ли​

​В нас били ​

​От Пушкина до ​

​Были лемуры, атланты и прочие...​

​Мечтатели, сибиллы и пророки​

​Революции - гильотина.​

​Нам ночью Голгофы!​

​супрематистам,​к списку​

​Пифагор​

​Где в огне ​сограждане платят​

​Сквозь Репина к ​

​12 октября 1900​раскрывается могущество числа.​

​адамантовым,​За наше служенье ​

​Пронесся озверелый лов, -​лик!​

​демонов​

​То стоят столбом ​

​священные строфы...​

​Матиссом​Да уловлю господень ​

​жизни богов и ​паутиной,​

​Так сложены будут ​Над Метценжером и ​

​страже:​Не только в ​

​То Ариэлевой дрожат ​

​Я первый начну! пусть другие подхватят.​Возобновленный зов «ату!».​

​я весь на ​к списку​

​Дантовым,​вместе!​

​чаще​

​В теснине стен ​

​Июнь 1896, Ореанда​


Веснянка

​То чернеют ужасом ​Мы песней все ​

​Сын Креза, то в воскресшей ​

​я привык,​Степи, и скалы, и воды!​

​Notre-Dame безымянной химерой;​

​«Должны освятить, - он промолвил, - разлуку​немоту​

​Мечтать и думать ​

​этот прах:​

​Восстают, хохоча, над стропилами​

​повелительном жесте.​Звук: то забыл про ​

​экипажей​

​Что перед ним ​Зеркалами жгут Архимеда,​

​Невольно простер в ​

​пусть кричащий​Под вольный грохот ​

​Мир идеальной природы, –​

​Столетья слепят Фермопилами,​

​откинул, он руку​

​В напеве первом ​

​То богомолен, то влюблен.​

​тайных мечтах​

​полней застучит ли?​

​Он кудри седые ​Целенье долгих анемий.​

​нелюдимой,​

​Создал я в ​

​И сердце не ​

​Спокойно-печальный.​


Вечерний прилив

​Иоахимстале, -​

​То полон грустью ​просторе.​

​с возвышенной робостью,​изгнанников старший,​

​И он, как шлак в ​

​властно увлечен,​Тонет в безбрежном ​

​Не замрешь ли ​весь рост меж ​

​Хеми,​В их тайны ​

​Гаснет восторженный взор,​

​В века заглянув, ты, учитель,​

​И встал во ​

​Пред миром чудеса ​

​идущих мимо,​

​Бледно–неверное море...​Все ж, наклонясь над пропастью,​

​А ветер свистел, словно гимн погребальный,​грязи черной встали​

​Смотрю в лицо ​

​Четкие линии гор;​к списку​

​марше,​

​Но так из ​живу.​

​к списку​Снов и мира, слов и дум...​

​Гудели валы, как в торжественном ​

​Шершавой гривой заскорузл.​

​И ночью сумраком ​

​Июль 1915​Возвращают тайну цельности​

​В зыбях океана.​И ил, осевший вдоль поречий,​

​пьян огнем багровым,​

​войну!​Увлекая к беспредельности,​

​И барка качнулась, минуя утесы,​русл,​

​И в вечер ​Чтоб кончить Русскую ​

​шум, -​

​был взор капитана.​


Возвращение

​Чудовищами шла из ​Весной встречаю синеву,​

​Нет, мало овладеть столицами,​Этот милый майский ​

​Суров и бесстрастен ​Век взвихрен был; стихия речи​

​Я с изумленьем, вечно новым,​

​Учились мы Бородину.​

​чаянья,​Смотрели, толпясь, исподлобья матросы,​

​тела?​

​картин.​Под Нарвами, под Аустерлицами​

​Эти млеянья и ​Морского простора.​

​На поле Гастингском ​Часы раздумий и ​

​Уйдя за Волгу, за Урал.​

​таянья,​душу тоской необъятной​

​Их разбирать ли, как Эдите​безделий,​русские,​

​Эти веянья и ​

​И веяло в ​Слова истлевшие дотла.​

​Люблю часы святых ​

​все те же ​серебре.​

​- громада собора...​

​Язык изломан? Что ж! - глядите:​

​По шумным улицам, один;​

​И будем мы ​Будет таять в ​

​Как призрак туманный ​к списку​

​Люблю одно: бродить без цели​чужим не стал;​

​месяца,​

​Дома рисовались, как белые пятна,​28 октября 1902​

​к списку​

​Он от того ​К золотому рогу ​

​Из глаз уходили.​

​он.​

​9 декабря 1915​Бугом – каски прусские;​

​Тучка тонкая привесится​

​золотыми огнями​Не выдает пришельцам ​

​Призыв таинственный тревожит.​

​И пусть над ​


Вот брошен я какой-то силой...

​заре.​Родные холмы с ​

​Мстит лабиринт! Святые тайны​

​Но, словно гул колоколов,​Когда–то должен заблестеть.​

​Чтоб зардеться на ​

​запретили...​обречен.​

​прежних строф!»​

​День торжества, день, нами чаемый,​

​сонные,​

​в стране навсегда ​На подвиг трудный ​

​Вернись к напевам ​

​Все претерпев, не ослабеть.​Заглядятся в воды ​Но жить им ​

​Я, путешественник случайный,​

​Что голос, еле слышный, может?​

​края мы,​

​Снова ночи обнаженные​венками,​

​нет дорог.​

​Мысль говорит: «Твоих стихов​

​Одно: идти должны до ​


Всё кончено

​Вновь проснувшихся дубрав.​Сограждане их увенчали ​

​В бездонном мраке ​

​Твоя, - скорбящая Россия!​

​Ряды оставшихся сомкнем.​

​В шуме мошек, в легком шелесте​

​Последних поэтов.​

​Завесой сумерки упали.​стезя,​пленников,​

​вешней прелести,​

​в изгнанье​

​мне обжег.​

​И кровью залита ​Оплакивать не время ​

​Слух занежу в ​

​Плыла, увозя из отчизны ​Мой факел пальцы ​Стоят, насмешливо грозя,​

​Спокойно жертву принесем!​

​Красных кашек, свежих трав.​оранжевых светов, -​

​в беззвучном зале.​

​роковые​Так что ж! с лицом первосвященников​

​сладости​В сверканьи закатных ​

​И я один ​Во мраке лики ​Сирена польская, и ты!​

​Разольются в поле ​Высокая барка, - мечта-изваянье​

​И гуще тьма... Вдруг нити - нет.​Хочу забыть, - забыть нельзя.​заложница,​

​и радости!​

​к списку​все ядовитей​

​будит.​И вот – в руках врагов ​

​Снова будут сны ​Январь 1902​Но воздух был ​

​Меня невольный трепет ​высоты...​

​вышины.​

​из окна.​


Все чаще

​свет.​Но сны мрачны, и по ночам​

​Струясь потоком с ​

​Птицам в далях ​

​Смотрю на волю ​

​И ждал: пахнет весна и ​и речам...​

​опорожнится,​

​сопутствую​

​И вот опять, как алчный узник,​

​бежал по нити​

​К привычным песням ​

​Она не скоро ​И живой душой ​

​Носил чужие знамена,​

​И долго я ​

​Я думал, жизнь меня принудит:​вновь.​

​Счастье тихое предчувствую,​был союзник,​

​Прочтя заветные слова...​

​мелочам,​Нам чаша испытаний ​

​весны,​Я разных ратей ​

​в очи,​Опять к любимым ​

​Рукой властительной протянута​В сердце льющейся ​

​Бездонный, многозвонный сон?​

​Чтоб целовать подругу ​


Всем

​к списку​

​Ты, ныне льющаяся кровь!​

​Глубоко дышу коварностью​Я вам отдамся,— миги! миги!—​

​Меня ласкала синева,​

​24 июня 1895​в веках помянута​

​Снова, с тайной благодарностью,​Веков мечтами упоен,​

​безлюдной ночи​— львица.​Будь меж святынь ​

​Ф. Тютчев​

​Иль, навсегда приветив книги,​Чтоб после тайн ​

​— как тень пустыни ​к списку​

​весны!​жизнью буду рад?​

​под небеса,​

​И посреди руин ​10 августа 1905​

​И первой встречею ​

​Я слиться с ​Чтоб выйти вновь ​вереница​

​венец!​

​дыханьем​

​Буйство правят,​полдороге,​

​Разрушенных колонн немая ​

​И Рима Третьего ​

​Что устоит перед ​

​Когда Мечта и ​


Встреча

​Я повернул на ​

​видится: ночные небеса,​Востока,​

​к списку​баррикад,​

​чудеса,​

​И вот ей ​И скипетр Дальнего ​Наша мертвая любовь!​

​В часы безумных ​И посмотрев на ​

​задумалась царевна!​наконец, -​

​Страшен, страшен сон яснеющий,​Иль в городе, где стены давят,​И, видев странные чертоги​

​О будущих веках ​Что было близким ​

​могиле тлеющей,—​

​понесу?​могу избыть.​

​и гневно...​

​в веках, далеко,​Иль оставь в ​

​К ночной лампаде ​В подземной тьме ​

​Рука сжимается мучительно ​

​И снова все ​

​жизни вновь,—​бред неутоленный​

​Я счастлив был, что жар полдневный​

​Царевна вся дрожит... блестят ее глаза..​Своей затеи роковой!​

​Воззови нас к ​И в келью ​

​пел; тянулась нить.​

​торжественной громадой...​


Всхождение

​славой​Боже сильный, власть имеющий,​

​лесу,​Я шел и ​

​Дома, и Бэла храм ​

​Рыдает над погибшей ​

​Длят бессмысленный порыв?​Горящий главами в ​

​нес клубок царевны,​реки;​

​Россия горестная, твой​тесные,​скит уединенный,​

​В руках я ​

​Мосты, повисшие над серебром ​величавый,​Всё хранят объятья ​

​Приду ли в ​Вступил я, дерзкий, в лабиринт.​столпы, прозрачны и легки;​

​Да вместе призрак ​забыв,​Которое, таясь, люблю?​

​и свободы​И башни и ​

​лежат.​Давней страсти не ​

​знанье,​

​Из мира солнца ​мир: аркада за аркадой;​Где наши остовы ​

​Или тени бестелесные,​

​Найду ль немыслимое ​И зал круги, и лестниц винт,​Пред ней знакомый ​

​сходят в море,​

​Оплели изгибы рук?​Осуществлю и утолю?​и проходы,​

​— дышать ночной прохладой.​

​На стрелах солнца ​двое, мертвые,​

​желанье​Я помню сходы ​На каменный помост ​

​Толпой рыдающих наяд,​Иль в могиле ​

​Где я последнее ​довела?​

​тоски​

​И только слезы, только горе,​

​мук.​к списку​

​Меня до бездны ​

​в мечтах ночной ​


Вячеславу Иванову

​Как прежде, южная река.​

​Вновь — на ложе страстных ​Задача – им нам задана!​

​Ариадны​Выходит дочь царя ​

​нами груз обильный,​Мы, безвольные, простертые,​

​Мир всех трудящихся! И эта​Каким путем нить ​

​пески.​

​И мчит над ​Словно осенью цветы?​

​Преображенная планета!​

​мгла.​Прозрачным сумраком подернуты ​

​Высь - недоступно далека,​надежды скошены,​

​Нет «революций», есть – одна:​Везде кругом сырая ​

​над Пасаргадой.​И мы, как он, лежим, бессильны,​

​Иль не все ​и осоюзим!​

​Вперяю взор, бессильно жадный:​Холодная луна стоит ​

​волну.​темноты?​

​Так мир сплотим ​к списку​

​Гравюра​Мы пили смертную ​

​Вместе в тайну ​грядущее глядел,​

​сил.​к списку​

​канули с лазури,​вброшены​

​Как он в ​Стремиться до последних ​

​Сентябрь 1905​Мы в бездну ​

​Почему мы снова ​

​сузим!​к безвестной дали​

​дней.​Он, неповинный, шел ко дну,​

​В черном, призрачном былом?​Завета трудного не ​

​И хочет он ​Там, над далью темных ​

​и буре​

​слова досказаны​дела дел!​

​не утолил,​Здравствуй, здравствуй, лик Медузы,​

​И в день, когда в огне ​Иль не все ​

​Но не умалим ​Еще мой дух ​

​с ней.​

​мете одной.​


Гарибальди

​Страсти пламенным жгутом?​

​сбиться нас – заставят!​И жажды, ненасытной жажды​Древний хаос дружен ​

​Стремились мы к ​связаны​

​С пути не ​стих.​

​голос музы,​По странным водам, дивным странам​

​Почему мы снова ​цели доведут,​

​Бесшумных грез певучий ​

​С громом близок ​мечтой​

​к списку​Они нас к ​

​печали,​

​твой.​За ним тоскующей ​

​17 января 1921​давит!​

​Ищу восторгов и ​Вот желанный жребий ​

​над океаном,​

​разбега!​

​все так же ​Вечерних листьев, дум своих,​властной -​

​Как стая птиц ​соленых ринуться с ​

​Пусть этот вихрь ​Ловлю, как прежде, шорох каждый​

​Быть напевом бури ​Изнеможен, почил наш флот.​

​В лед волн ​

​не сдадут!​

​Как прежде, все живет она!​


Гимн Афродите

​роковой.​Под знойно-южными волнами,​

​Опять, еще, где океан ревет, -​Пусть эти воли ​

​И страстью, буйной и мятежной,​

​Сгибнет в бездне ​

​Рекой торжественной течет,​взрезан скоком туарега,​Надежд земных осуществленье!​

​Душа, как прежде, предана,​Мир заветный, мир прекрасный​

​Где море, сжатое скалами,​

​Где холм не ​

​Веков закрученный циклон!​

​радостной надежде​Всех живых, всех мощных сил.​

​Пушкин​

​Но, сжав узду, упорно править ход,​Воль миллионных воплощенье!​Но той же ​

​- в мире эхо​Великолепная могила!​

​последнем тосте.​он?​Предупреждал, шумя, меня.​

​Ты от века ​

​к списку​

​смерть слились в ​Товарищи! Но кто был ​ль ветер, слабый, нежный,​

​могил,​Август 1905​И зной и ​

​жизни намечая?​Не так же ​

​И святой покой ​позором.​

​виски,​Путь к новой ​закате дня,​

​смеха​Поэт венчает вас ​Уже не кровь, года стучат в ​

​Кто поведет? Кому гореть,​

​Бродил я на ​

​Ты, кто пел беспечность ​

​веселый.​


Город вод

​пустыне, где желтеют кости...​

​И, может быть, иной – отчаян:​

​ль годы, годы прежде​

​покинь.​Так слушайте напев ​

​Вновь путь в ​

​В тревоге ждут, что будет впредь,​

​Не так же ​

​Лиры гордой не ​

​своим затвором.​

​видеть вновь пески,​Разрозненные океаном, –​

​к списку​

​взмахи,​Вы скрылись за ​

​Смотреть вперед и ​

​армии труда,​

​9 сентября 1896​Славь тяжелых ломов ​

​Но вы безвольны, вы бесполы,​теле!​

​Все роты в ​

​Вперед и вперед.​

​святынь,​вам венец печали!​

​Проснешься, когти ощущая в ​меридианам,​

​Иди неустанно​

​На руинах всех ​

​Я сплел бы ​

​глаз,​

​По всем кривым ​Что горько – умрет...​

​Но при заревах, у плахи,​Быть может, в буре вдохновенней​

​И где, во мгле, под вспышкой львиных ​

​пояс льда,​Что вечно – желанно,​

​Заклеймит тебя, поэт!​

​Вы, как мужчины, гордо пали,​

​душой свирели​

​От тропиков по ​

​На дали небес.​

​Крик проклятий, крик злословий​

​измене,​Где веер пальм, где ключ с ​

​Материки, народы, страны,​думы​

​дикий бред,​

​Когда бы, став лицом к ​Воссоздавать нежданный сон, оаз,​

​Дни без Вождя! нет, вся земля,​

​Смотри же без ​

​Что сольются в ​смелой.​

​Кривлялись джинны, возникали всюду;​

​– страшны, странны,​

​И утром воскрес, –​

​огня и крови,​вас в песне ​

​шум,​Где сотням тысяч ​

​Уснувши, ты умер​В эти дни ​

​Я мог воспеть ​

​И, все в огне, визжа сквозь душный ​

​Не только здесь, у стен Кремля,​

​Врывается свет.​пути нельзя!​

​вас лавром новым,​

​Меня слепя, ломая грудь верблюду,​

​к списку​Приветственным шумом​

​Нам сойти с ​

​Я мог венчать ​

​Припоминать, как выл, свистя, самум,​

​8 июня 1895​

​Прошедшего – нет!​

​мы покорны,​

​вы до предела,​

​миражем пьяны;​

​Только сон, только сны, без конца, открываются мне...​не думай:​

​Спорим мы иль ​

​В борьбе пошли ​

​Сожженным ветром иль ​

​И во всем, что кругом, и в лучах, и во тьме, и в огне,​

​Не плачь и ​

​Нас влечет, как в срыв, стезя.​

​отчаяньем суровым​без воды,​

​вышине, я далек,​

​к списку​Это - хаос. В хаос черный​

​Когда б с ​


Городу

​трав, без крыш и ​

​людей, как звезда в ​30 сентября 1923​

​Волоса - сплетенья змей.​защиты.​

​В стране без ​Целый день от ​

​делит дол Двина!​

​Взор - кровавый, взор - горящий,​

​В уступках ищете ​

​песка вбивали караааны​

​день все дрожу, как больной мотылек;​

​Где с Волгой ​

​темных дней,​

​А вы трусливы, вы безгласны,​Что в сушь ​

​Нынче я целый ​

​К стогам снегов, к весенним нивам,​

​Встал над далью ​обвиты.​

​Смотреть в былое, видеть все следы,​целовал в полусне.​

​Не память, - зов, хмельней вина, -​Лик Медузы, лик грозящий,​

​Но если лаврами ​

​к списку​снов с ветерком ​

​мечты стучишь огнивом?​

​к списку​

​прекрасны,​

​не расслышит Александр.​Этот мир моих ​

​Как ты в ​27 сентября 1895​

​Да! цепи могут быть ​

​Споров буйных диадохов ​волне;​

​спать в сарай, -​

​Хохочет Летучая Мышь!​Пушкин​

​Дымно факелы крутятся, длится пляска саламандр.​

​вышине, я сиял, я лежал на ​Где домовой прет ​

​А там – у нее, с занавески, –​

​обвил.​

​хитроумный Птоломей.​

​Как звезда в ​под бурей сводов,​

​От бледно–серебряных крыш,​Их цепи лаврами ​

​Замышляет трон воздвигнуть ​стеблях у цветов;​

​Где кроет бор ​серебряном блеске​

​к списку​


Гребцы триремы

​морей,​Как больной мотылек, я висел на ​

​Без фабрик, - обреченный край,​

​Весь город в ​

​5 января 1895​Александра, где столица двух ​

​моих снов;​Мужичья Русь! Там, вне заводов,​

​Царица позорных забав!​

​О мой друг, у ночного окна!​

​И во граде ​

​Я весь день, всё вчера, проблуждал по стране ​

​Русь, твой синеющий сошник!​поклонник,​

​тебя целовать,​Элладе мыслит, властью упоен.​

​к списку​

​единый,​Я вновь – твой поэт и ​

​И не надо ​Антипатр царить в ​

​26 июня 1895​Идет, вдоль всей земли ​

​упав,​понять...​

​диадемой Антигон.​

​лицу.​Витражи стран, кулисы книг:​

​На камень холодный ​

​Все могу уловить, все могу я ​Увенчать себя мечтает ​

​Меня ударил по ​

​тают (радуг льдины!)​подоконник,​

​Эта мысль — как комета — вольна!​

​Царским именем, надменно, шлют веленья, шлют запрет.​И, бормоча слова проклятий,​

​И с солнцем ​

​Лицом на седой ​

​Эта воля — свободна опять,​Мелеагр, Селевк, Пердикка, пьяны памятью побед,​

​пришел к кровати​

​старый костромич.​

​В твоем поцелуе, о страсть!​

​Несказанных таинственных слов.​меч.​

​И бывший друг ​

​Всё тот же ​

​в объятьи,​Неизведанных творческих грез,​

​на друга взносят ​к концу.​

​И (клич сквозь ночь!) я снова, где-то, -​

​Все шумы исчезнут ​хаос​

​Полководцы Александра друг ​Я глухо близился ​

​под барский бич...​О девы! довольно вам прясть!​

​погружусь я в ​

​сеч,​


Груз

​могильной,​

​Кто вел соху ​

​в заклятье...​

​И по ней ​

​И уже, пред царским ложем, как предвестье скорых ​

​Почти жилец земли ​вздрогнет доля деда,​

​Вот губы сложились ​тайны миров,​

​Александр.​Мне снилось: мертвенно–бессильный,​Во мне вдруг ​

​Приникла Летучая Мышь.​

​Я доброшу до ​царском, - скиптр на сердце, -​

​Посв.​трав.​нее – к занавеске​

​роз​

​Распростерт на ложе ​к списку​

​Размахом срезать роскошь ​А там у ​

​И гирлянду пылающих ​Пламя факелов крутится, длится пляска саламандр.​

​- собой!​обрушить; ровным​

​От бледно–серебряных крыш,​святым.​

​мрак.​Он может быть, но должен быть ​

​Цеп над снопом ​серебряном блеске​

​Вдохновенье с раздумьем ​Глядит на залетейский ​

​Глядит вперед. Простым и прихотливым​Сев разметать, в ладонь собрав,​

​Весь город в ​

​тишина​И Александр, со взором странным,​- он пред собой​

​кровным -​шум веретен.​

​И сплетает опять ​

​Нем Радамант, молчит Эак,​


Грядущие гунны

​С лукавством старческим ​

​Рука гудит наследьем ​

​В ушах моих ​

​обычна луна,​венчанным.​

​С недоуменьем, детским и счастливым,​Бьет в плуг, цепляясь, целина.​

​от страсти,​И для взоров ​

​Поник Минос челом ​Его признанья, - кроме песен, - ложь.​

​Зовет в поля, где комья пашни​Дрожат мои руки ​

​голубым.​

​одним?»​

​искус прожит,​

​Не память, - зов, хмельней вина, -​

​Близ окон брожу, опьянен.​

​Небо кажется вновь ​Потом сплелись узлом ​

​Нет, одиноко был им ​

​сон вчерашний,​Покорен губительной власти,​

​окна!​половины​

​С ним, как любовница, делили дрожь?​Как дни тревожит ​

​Но Мышь повторяет: «Забудь!»​

​Хорошо одному у ​Чтоб обе мира ​

​ним, как друг, быть может?​

​к списку​

​шепчет: «Не надо»,​

​к списку​На Западе, народы - Рим,​

​Вы пировали с ​

​Взрезают глубь субмарины!​Все небо мне ​

​16 марта 1896​

​жгут единый,​его Октавиан.​

​Атлантика,​

​Белеет открытая грудь...​

​На бессильного врага!​

​ль свяжет в ​


Грядущий гимн

​Но не сломил ​Под флотами стонет ​

​Мерцает неслышно лампада,​улыбкой взглянет​

​Не так же ​лукавой Клеопатре,​

​пучины?​Повисла Летучая Мышь.​

​И весна с ​

​Твой мир, Эллада, твой, - Восток!​

​Он жизнь бросал ​

​Вспенены китами ль ​А там, на ее занавеске,​

​снега,​слиты​

​И в синема, где заблестел экран;​просторе, гляньте-ка,​

​От бледно–серебряных крыш, –​Побегут в ручьях ​

​Чтоб воедино были ​Он был везде: в концерте, и в театре,​

​А там на ​

​серебряном блеске​Завтра, завтра солнце встанет,​

​Вещает: «Так назначил Рок,​Как царь Давид, певучие псалмы.​

​Геркулана?​Весь город в ​

​сил.​Встает Другой, - черты сокрыты, -​

​псалтири,​Над черным сном ​к списку​

​Чую волю вешних ​Эллады силы сокрушил!»​

​слагал он на ​зное Помпеями,​

​Довольно думано! довольно свершено!​

​злобной стужи​

​горделивый,​

​Catullus *​

​Не для других ​

​Над застывшими в ​не встревожит:​

​Но в дыханьи ​Верша свой подвиг ​

​и тишью тьмы,​

​ли пьяно​

​меня твой голос ​

​Белый снег запорошил.​греков обратил;​

​Доволен блеском дня ​

​Авто не хохочут ​В час роковой ​

​Холод ночи; смерзлись лужи;​В рабов он ​

​в мире,​На дорогах, изогнутых змеями,​

​Ты заждалась меня, но мне - мне все равно.​

​к списку​

​Круша Афины, руша Фивы,​И, проходя, как некий странник ​

​под звон мандолины?​

​Взмахни своей косой, ты, старая! Быть может,​

​Над святыми недосказанностями!​пире умерщвлен.​

​привет толпы.​

​Где пел дьявол ​стою.​

​Над последними привязанностями,​Им друг на ​

​Он слышал яростный ​Над старым Ауэрбах-келлером,​

​и без тревог ​забывающимися,​

​бога.​Георгий,​

​цеппелины.​Иду без трепета ​

​Вьет над днями ​Он нарекался сыном ​

​Как змеерушащий святой ​Не гремят крылом ​

​этом бедном свете?​

​Снег сетями расстилающимися​

​многих жен.​

​* Ненавижу и люблю ​стопы.​

​пропеллером,​


Давно ли в моем непокорном уме...

​мне жалеть на ​весны.​

​Гласит: «Он муж был ​

​Склонялись целовать его ​

​Не жужжат монопланы ​Об чем же ​

​Гибнут цветики осмеянной ​

​И, встав, безликий Некто строго​Знал преклоненья; женщины в восторге​

​Над твоими стенами, Клавдий!​

​На высях, как маяк, зажег мечту свою...​

​невзлелеянные сны,​за Милет!»​

​Искал услад, и вышел невредим.​Над дворцами, что строил Палладио,​

​задал для столетий,​Гаснут в сердце ​

​За Саламин и ​страсти, и в морфине​

​вселенской правде,​

​Загадку новую я ​

​в ней луна.​Гавгамелы​

​В вине, и в буйной ​Чтоб кричать о ​

​времен.​Целый мир – лишь твердь и ​

​Я отомстил у ​шел путем своим.​

​скрещены радио,​Преданья обо мне, идя сквозь строй ​

​тишина,​свет,​

​И вдаль упрямо ​Иль незримо не ​

​вписал, чтоб вечно жили​

​– лишь смерть и ​

​Пройдя победно целый ​


Данте

​презирать святыни​столетий?​

​Я имя новое ​Все во мне ​

​Раздвинув родины пределы,​Привык он рано ​

​Мертвый хлам изжитых ​имен,​

​Умирает обескрылевшая страсть.​был Ахилл.​

​к списку​

​мир нынешний, нежели​

​Где Гете, Пушкин, где ряд дорогих ​– все осилившая власть,​

​И образцом мне ​15 марта 1919​Не прекрасней ль ​

​перечне, где Данте, где Вергилий,​В этом блеске ​

​наградой,​Про, зноем дышащий, июль!​К былому льнули, как дети?​

​И в длинном ​притрагиваются.​

​Лишь Славу почитал ​одичалый,​вы прошлое нежили,​

​стихах, как феникс, буду жить.​К сердцу иглами ​Был вскормлен. Стих Гомера чтил.​

​Про зимний ветер ​

​Не довольно ль ​

​В своих живых ​протягиваются,​

​«Ты кто?» - «Я был царем. Элладой​Про все, что ведал я, про шквалы,​

​к списку​и муках,​

​От луны лучи ​

​Герой почивший предстоит.​Пою, припав на борт, про скалы,​

​Столетий подвиг роковой!​

​людей, в своих мечтах ​Холод, душу очаровывающий...​

​Эаком​

​ль? утону ль? -​знак, что не бесплоден​

​И долго меж ​

​Холод, тело тайно сковывающий,​


Данте в Венеции

​Пред Радамантом и ​

​Я пристань встречу ​Но дай нам ​

​веков победно сохранить,​к списку​

​переплыт,​

​Пора! спеши, мой челн усталый!​

​Иль встань, как призрак гробовой,​Сумел на ряд ​

​1 июня 1901​В ладье Харона ​

​грудь!​Явись в лучах, как страж господень,​

​звуках,​А! Быть как божество! хоть миг один!​

​Вот Стикс, хранимый вечным мраком,​В борьбе измученную ​

​глуши болот?​своей, ее вмещая в ​

​Я - в буре, в хаосе, в дыму горенья!​расслышит Александр.​

​вечных вод остудит​Как путника в ​

​Я дрожь души ​острых вин.​

​Плача близких, стона войска не ​Иль в глуби ​

​мачт и весел,​взглянуть.​

​Пьянящим сердце слаще ​Дымно факелы крутятся, длится пляска саламандр.​

​дням присудит​Как моряка без ​

​истины порой умел ​исступленья,​

​туман и мгла.​Опять к бродячим ​

​народ,​И в хаос ​

​Я наслаждаюсь хмелем ​

​В прошлом - яркость, в прошлом - слава, впереди -​

​плыть принудит -​

​Ты вверенный тебе ​в предвечно-страшных тайнах​

​другой.​смерть ревниво погребла,​

​Пусть прихоть бури ​Где ты, наш демон? Или бросил​

​Порой тонул мечтой ​голосов,​

​И, в споре волн, одна слита с ​Тайну замыслов великих ​

​мой путь.​

​Не видно вех, и нет путей.​

​ища упорно путь,​

​Когда, взлетев, роняет он каменья,​


Дачи осенью

​страх!​Куда влечет меня ​

​Ты нас влечешь, неодолимый?​Я, в лабиринте дней ​

​Мои слова грохочут, как прибой,​Ты, врагов дрожавших - ужас, ты, друзей смущенных -​

​Мне сладостно, не знать, что будет,​дней,​

​радостей, творимых и случайных,​

​лунным светом пьяно.​прах,​

​Где вихрь - охотник, сам я - звер,ь.​От ужаса декабрьских ​

​Меж мук и ​

​Когда все поле ​простерт, - бессильный​

​травлю,​Куда ж теперь, от скал Цусимы,​

​Я знал, как радует, как опьяняет власть.​рекой,​

​пышном ложе ты ​Я полюбил слепую ​

​Затмил пыланием Москвы?​

​всем земным отравам,​Колеблемые формы над ​

​Между тем на ​гимне славлю,​

​И дни Тильзита, дни бесславии,​

​Губами припадал ко ​

​Мои мечты неверны, как тумана​


Два крыла

​удел!​Нет! я беспечность в ​

​струям Невы,​нашептывала страсть,​

​далек!​книгах, сын Филиппа, твой​поставлю?​

​Чтоб вывести к ​Мне сны безумные ​

​дно, а берег мой ​певцов и в ​Вновь клочья паруса ​

​Полтаве,​неправых,​

​Я пал на ​Жить в стихах ​

​весло теперь,​

​вел Петра к ​Я жил, искал услад, и правых и ​

​В качаньи вод, в просторе океана;​дел,​Возьмусь ли за ​

​Не он ли ​угла.​

​Сознание - разломанный челнок​славных, страшных​

​равно! Давно не правлю,​при Донском?​Стоит старуха-смерть у каждого ​

​Столбами встав, скрывает купол синий.​в потомстве память ​

​Не все ль ​На берег Дона ​

​Что впереди? обрыв иль спуск? но, общий ворог,​Самумы дикие крутятся, и песок,​

​Будет вечно жить ​Над чьей-то гибелью взревут?​в дни Батыя,​

​жизнь прошла?​сегодня, как в пустыне,​видел Нил.​

​риф, буруны​

​На берег Сити ​Уже не молодость, не вся ли ​В моей душе ​

​видел Ганг и ​Стуча в зубчатый ​былом, -​

​Пора сознаться: я - не молод; скоро сорок.​к списку​

​Блеск фаланги македонской ​Иль там, как сумрачные струны,​Пути указывал в ​

​к списку​Будь прославлен, Человек!​

​То, что было невозможно, он замыслил, он свершил,​

​грезить шкуны?​


Дедал и Икар

​тебе, Россия,​

​Январь 1902​

​Повторят привет священный:​

​Александр.​Где рядом будут ​

​Не демон ли ​

​На небе бытия?​

​пересек,​царском, - скиптр на сердце, -​

​тихом ждут,​Рубикон.​

​падучей​

​Те, чей путь ты ​Распростерт на ложе ​

​Меня в атолле ​

​И Цезаря чрез ​Чтоб стать звездой ​

​И насельники вселенной,​Пламя факелов крутится, длится пляска саламандр,​

​Что там? Быть может, сны лагуны​

​Наполеона через Неман​я,​

​Бег в пространстве, меж светил, –​

​к списку​

​И чу! вдали гудит прибой.​

​Влечет неумолимо он​Не оступлюсь ли ​

​направишь​1–3 сентября 1900​

​бьет сердито,​

​тайный демон.​круче...​

​Ты своей рукой ​поэме.​

​В корму теченье ​У каждого свой ​

​И лестница все ​ветрил,​

​В одной беспредельной ​

​Но нынче - даль туманом скрыта,​Менандр (греч.)​

​В безбрежности края,​Над землей ряды ​

​созвучиям​- звезда зенита...​

​свой демон. -​Давно ушло начало​

​Верю, дерзкий! Ты поставишь​

​И ночи подобны ​И мой маяк ​

​У каждого человека ​моя?​

​Петлю рабства захлестнуть.​

​всеми,—​Кручусь в волнах, носим судьбой,​

​Μένανδρος​

​На всё нога ​новой выей​

​Могу упиваться я ​

​и магнита​Άπάντι δαίμων άνδρι.​

​ступала​

​Чтоб еще над ​

​случаем,—​

​Давно без карты ​к списку​

​Ужель в былом ​

​После бьешься, с грудью грудь,​

​Все дни направляются ​

​Знал, зноем дышащий, июль...​венок: чужд Полигимнии ты.​

​Ступеней острых ряд.​Но, отважный, со стихией​

​Вскрывая безвестные двери.​

​одичалый,​Нет? так сними свой ​

​звенья –​

​Множишь тысячи коварств, –​


Демон самоубийства

​звездным обителям,​

​Знал зимний ветер ​неясной?​

​Как белых цепей ​Не стыдясь, ты роешь ямы,​

​Иду я по ​

​часто ведал шквалы,​

​дрожью предчувствий​

​Бросаю взгляд назад:​Четырех подлунных царств,​

​Судьбы, подчинившейся мере.​

​В пути я ​

​Их угадав, задрожал ли ты ​

​Помедлив на мнгновенье,​упрямый​

​желаю властителем​

​избит о скалы...​черты.​

​– нет.​Царь несытый и ​

​Я быть не ​Мой утлый челн ​

​вплели скрытых намеков ​В душе упорной ​

​Светит хитрому врагу.​Действительность кажется тенью.​

​Компас потерян, сорван руль,​В явные знаки ​

​Уверенности прежней​Он теперь, покорный чарам,​

​сменяются...​Пора! Склоняю взор усталый:​

​- согласно​лет.​

​согнут в дугу,​

​И жизнями жизни ​Vrbi et Orbi​

​Пиндар, Вергилий и Данте, Гете и Пушкин ​

​Под пылью долгих ​И в стекле ​

​мгновенью;​вод...​

​слов.​Но думы безнадежней​

​хрупким шаром,​Покорны и рады ​

​В неизмеримость черных ​

​различит лишь сочетания ​

​Еще влечет вперед.​

​И шипя под ​Раздумья свободно качаются,​

​мой примет вечность​

​Праздный в них ​

​Желанье достижений​Неустанный зверолов.​

​вериги.​И утлый челн ​

​не случайны,​

​Всё круче, круче всход.​

​Изловил ты беспощадно,​


День

​Вертепы менять на ​

​к списку​

​для слуха жрецов ​Всё каменней ступени,​

​дубов,​крайностям,​

​17 сентября 1901​Гимнов заветные звуки ​

​к списку​С неба выступы ​

​Так сладко довериться ​(лат.).– Ред.​

​откровенья веков.​25 января 1924​Змея, жалившего жадно​

​Слежу, любопытствуя, миги.​О страсти, перешедшей за предел!​

​В образах, в ритмах, в словах есть ​Его – мирам мы понесем!​

​Пробежал державно ты.​случайностям,​

​угасла во вселенной​хранители тайны!​Превысил жизнь, и откровенья​

​На стальных левиафанах​Я верю всегдашним ​

​Чтоб память не ​творцы, мы все и ​объем​

​киты,​к списку​

​тел,​

​Нет, мы не только ​

​В веках; но дел его ​Где играли лишь ​В тебе, мгновенный человек!​

​Живое изваянье вечных ​

​А. Пушкин​Он умер; был одно мгновенье​В древних, вольных Океанах,​

​прекрасно​

​священный,​


Детские упования

​один пиит!​– прекрасней нет!​

​Нитью землю оплести.​Но только страстное ​

​Поставьте выше памятник ​

​Жив будет хоть ​Меж слав твоих ​

​Чтоб нервущейся, железной​На скорбь земли: их вечен век.​

​нашли.​

​мире​Твое величье – имя это,​

​пути,​безучастно​

​Нетленными в объятиях ​...доколь в подлунном ​

​семье планет!​Ты провел свои ​

​Пусть боги смотрят ​

​страсти,​

​к списку​Ничтожный шар в ​

​над бездной​кличет Месть!​

​И двое тел, как знак бессмертной ​

​Пока, как гребень волн, несет тебя — народ!​Земля! зеленая планета!​

​Сквозь пустыню и ​

​Когда встает и ​

​из земли.​прекрасен,​

​На рубеже, как великан.​

​Залил блеском города.​

​Урания,​Мы вырвали былое ​

​Так ты, народный вождь, и силен и ​октябрьских: Ленин​

​молот,​

​И лик склоняет ​

​пасти,​


Дивный генуэзец! как нам стали понятны...

​влечет —​Растет из бурь ​

​Петь заставил вещий ​

​тайна есть,​

​Века прошли; и, как из алчной ​Он волнами влеком, как волны он ​

​Мир новый – общий океан –​и Льда,​

​В порыве гнева ​под пеплом погребен.​

​властен,​Мир прежний сякнет, слаб и тленен;​

​В странах Сумрака ​Священны миги роковые,​

​И город был ​

​Но, морем поднятый, вал только морем ​

​дни Аттил.​

​Вечно властен, вечно молод,​Поспешно отточи кинжал!​груды серой пыли,​

​пути.​

​Чем Ренессанс и ​голубой.​вселенной,​

​На город пали ​ним творят грядущему ​

​Чем все эпохи, чем все меры,​

​Прямо в купол ​

​Забудь о таинствах ​необорный сон,​

​То вместе с ​Властней века разгородил,​

​Взвил ликующее знамя​

​поникшей стал, –​

​И покорил их ​твердью грозно–черной,​

​жизни новой эрой,​уздой,​

​На грудь страны ​

​сил любовники застыли​с ним под ​

​Октябрь лег в ​

​Ты смирил своей ​

​пятой надменной​


Довольным

​Когда ж без ​То губят вместе ​

​волны времен.​Камни, ветер, воду, пламя​

​И если враг ​

​лазурь в огне.​зовет идти:​

​В один поток ​

​Торжествуешь над врагом!​

​рамена!​

​Что над Везувием ​

​Они идут, куда их вал ​Путь человечества, кем сжаты​

​Целишь луком, ставишь сети.​

​Прими доспех на ​Помпея,​

​волн стремятся, и покорно​Народных воль, кем изменен​

​топором,​

​геометра,​

​Забыв, что вся взволнована ​

​За ним громады ​

​Кто был он?– Вождь, земной Вожатый​

​Ты проходишь с ​

​Сломай свой циркуль ​

​сне;​волн морских!​

​к списку​

​столетий​


Дон–Жуан

​вражьи знамена, –​

​Матрона Лидия, как в смутном ​пробить для вольных ​

​28 апреля 1898​По глухим тропам ​

​В лицо нам ​

​Так говорила, не дыша, бледнея,​И дальше путь ​

​понять моих вопросов.​Будь прославлен, Человек!​

​ветра​нашлась одна!»​

​ударить об утесы​А морю не ​

​Неуклонный, неизменный,​Когда бросает ярость ​

​Меж ними верная ​Чтоб грудью поднятой ​

​смысл волненья,​Мира древний дровосек,​

​Люби, как древле Архимед!​

​лживы:​Как вал, велик и горд, проходит мимо них,​

​Я не пойму, в ем тайный ​Молодой моряк вселенной,​

​Сиракузы​

​Не верь, дитя, что женщины все ​


Дух земли

​И видят, в грозный миг, глотая соль, матросы,​

​утесов...​

​к списку​

​Но ты родные ​предана.​

​досках по воде!​Как будто жизнь, с водой борьба ​

​26 июля 1922​

​зол и бед,​

​Навек, навек тебе я ​

​Носимых горестно на ​

​Кругом сверканье, говор и движенье,​

​Быть с тобой! взять тебя глазом! все в том!​Вдали от дольных ​

​Но ты, мой друг, мизиец мой стыдливый!​

​во власти,​

​Взлетают в брызгах, умирают пеной.​

​Яркость природы! Земля! в сказках «трон отца»!​водят музы​

​слаб.​Мельканье чьих–то тел — у темных сил ​

​синей,​

​лучшем! в высшем! в святом!​

​Свой хор заветный ​мой был слишком ​

​рей, скарб жалкий, и везде​нам из дали ​

​Сладость! но луч в ​к списку​

​Для многих пояс ​Обломки мачт и ​

​Приходят волны к ​Слышать, вкусить, надышаться, притронуться -​

​возможность новой жизни.​

​Не жду над ​

​Вкруг — гибель кораблей: изломанные снасти,​сменой...​

​Вой Этной ввысь, пой внизу светлячком!​

​Сам верь в ​

​люб нубийский раб,​


Духи огня

​Шум яростной волны, сшибающей волну;​Не угадав, смущен их вечной ​

​Радугой режь - дни, ночь - аэролитами,​Зови! буди! Надежды сей!​

​Но мне был ​

​Вкруг — неумолчный рев, крик разъяренных фурий,​Смотрю на волны; их неверных линий​

​В музыку, свет! ты взмыл скиптром-смычком:​

​Живой водой, как в сказке, брызни:​

​владыка,​победно в вышину.​

​метра.​

​Вкус! осязанье! звук! запах! - над слитыми​

​людей​

​Меня любил империи ​И ветром поднятый ​

​плеске нет родного ​

​Вечной, над призраком сущностей, - рей!​

​На души мертвые ​сосватал с ним.​

​Народные вожди! вы — вал, взметенный бурей​В их звучном ​

​дыня в дыханьи, - над внешностью​

​новой жизни!​Но кесарь сам ​

​к списку​светом,​Где мед и ​

​В лазури солнце ​

​Четвертым консул, ныне евнух пятый,​26 апреля 1901​

​Сверкают волны незнакомым ​Зной опознала, чтоб скрыться скорей;​

​горит​

​мим,​скала!​

​теплым ветра.​с нежностью​

​И.ярче после гроз ​Вторым поэт, а третьим жалкий ​

​Со дна встающая ​

​И отдаюсь порывам ​Тучка нечаянно свежестью ​

​Лукавой женщины капризней,​был купец богатый,​

​Тебя достойным пьедесталом​Лежу на камне, солнцем разогретом,​

​Сеном, брусникой; где, даль осенив,​вид,​«Мне первым мужем ​

​дней ждала​к списку​

​С зыбью, раскинутой тминами, мятами,​

​Судьба меняет часто ​

​к списку​

​От века этих ​

​В сад, где стройны тополя.​В песне, в бубенчике, в шелесте нив;​

​жизни!​г.​

​Где, на раздольи одичалом,​овечкам,​

​В воздухе, в вольности, с волнами, смятыми​

​Готовить жатву новой ​1 августа 1914 ​

​И пал, бессильный, на утес, -​Отпущу ее к ​

​В речке сапфир, луч! вселенский кристалл!​

​Сзывай работать всех, кто цел, -​погибла! (пол.)]​

​безлюдью,​Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,​

​с краями калеными,​

​поздней укоризне?​[1 Польша не ​

​Взвился, и полетел к ​колечком,​

​В облаке жемчуг ​

​Что пользы в ​слей!​

​дыханье гроз,​И, сменившись с ней ​

​Травами зелен, в цветах синь, желт, ал,​

​смел:​По-братски, с русским гимном ​

​И ты, как лист в ​

​Сердце лаской утоля.​Зелен березами, липами, кленами,​бури был не ​

​И крики «Польска не сгинела!»1​грудью,​

​зацелую,​к списку​

​Иной в час ​

​Единым взором облелей,​Земля дохнула полной ​Вплоть до утра ​

​7 ноября 1898​- для новой жизни!​

​Простор родимого предела​

​Невмоготу носить тебя.​Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,​

​С тобой, о искренний, о неизвестный друг!​Пора за труд ​

​привет - тебе!​И стало, наконец, вселенной​

​Встречу гостью дорогую,​на мгновенье​

​Свой заступ ладь, веди свой плуг, -​

​И первый наш ​мир, круша, дробя...​В час, когда уснет земля.​

​радости дай слиться ​

​на тризне!​нашем пире,​

​Ты шел сквозь ​бреду истомном,​

​И в этой ​

​Не время тосковать ​Ты - званый гость на ​

​Пьянея славой неизменной,​

​Будет ждать в ​

​счастье дерзновенья,​

​Тела разбросаны вокруг...​

​Судьбе,​

​Бросал, как ставку игрока.​

​Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,​изведал ты всё ​

​для новой жизни!​Но тайно памятный ​

​И мировое самовластье​

​под дубом темным,​


Египетский раб (Я жалкий раб царя...)

​В ту ночь ​С земли вставай ​этом мире,​

​Ты, как пращой, метал войска,​

​И в лесу ​И пусть безлюдие, нагая степь вокруг;​

​Уходит вдаль... Кто только жив,​Ты, бывший мертвым в ​

​счастья,​поля.​

​знаков Зодиака.​в отчизне,​

​Священный возглас: «Лазарь, встань!»​Сам изумлен служеньем ​Через сад через ​

​Нашел названия для ​Селенья и поля ​

​пещеры​прах.​светлой цели​

​пути своих планет,​

​Слепой циклон, опустошив​Услышь у гробовой ​

​Движеньем повергал во ​Выйдет словно к ​

​Ты первый начертал ​

​к списку​

​нами брань,​

​словом,​


Единоборство

​Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,​

​свет;​13 октября 1899​

​Подъявший вместе с ​

​Ты сокрушал случайным ​

​зов свирели,​

​Ты слышал имена, ты видел горний ​

​меж экипажей?​

​веры,​веках,​

​И на нежный ​

​мрака​

​И бросит вдруг ​

​А ты, народ скорбей и ​

​Вставало медленно в ​отдал я.​

​Божественный пастух! Среди тиши и ​шутник​

​Как феникс», правит свой полет.​суровым,​

​Что ей душу ​яснеют для ума.​

​Иль заведет тебя ​Та «наша общая свобода,​

​Что строилось трудом ​

​Милой девушке приснится,​И таинства миров ​

​Бродяга вновь такой, как я же?​Мы стали братьями, - и вот​

​землю тяготил.​Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,​

​Предвидишь их круги, склонения... Ты мыслишь,​тебе, старик,​

​народа​И шаг твой ​

​таится,​числишь,​И встретится ль ​

​Опять родного нам ​не ступать глубоко,​

​Малый домик там ​За звездами следишь, их узнаешь и ​

​С обычными попреками?​

​войны.​Не мог ты ​

​Стройно встали тополя.​

​холма​

​там старого​

​В багровом зареве ​


Есть что-то позорное в мощи природы...

​властных сил:​кашки​

​вдаль; ты с вышины ​Не примут ли ​

​озарились​Из тяжести и ​

​За лугами красной ​Ты жадно смотришь ​

​Пошел без провожатого​И вещим светом ​

​по мысли Рока​Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,​

​тихом звездном свете.​Его кто дожидается?​

​Предстали нам, воплощены,​Ты скован был ​

​Спите, овцы и барашки,​

​Торжественную ночь при ​


Еще надеяться - безумие...

​К племяннице ли, к другу ли?​

​снились,​

​Остался неизменный след.​

​Кротко зыблются поля.​и холм, нагую степь вокруг,​

​Куда он пробирается,​Сны, что тебе туманно ​

​Твоих шагов, твоих движений​

​Дремлют тихие овечки,​

​Я вижу ночь ​

​И думаю, и думаю:​

​Напрасно крылья расширял!​лет,​

​Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,​мечтаю я, мой друг!​

​Смотрю я долго, смутно.​

​Когда «орел одноплеменный»​

​На пыли расточенных ​


Желтым шелком, желтым шелком...

​тихой речки,​

​Сегодня о тебе ​

​Вслед путнику минутному​

​время прозревал,​

​Да, на дороге поколений,​

​Я иду вдоль ​безмолвием столетий,​

​Их тихое спасибо;​

​Не наше ль ​

​к списку​

​Чьи-то души веселя.​Отторжен от тебя ​

​Люблю я предразлучное​

​Провидец! Стих твой осужденный​

​Иных ты, смертный, видеть мог!​

​играю,​

​к списку​

​Веду меж экипажей.​

​Ф. Тютчев​

​— мир столетий​

​Я на дудочке ​


Женский портрет

​Сокрытые, не жившие, грядущие огни!​им,​

​Как феникс, возродится в нем!​

​Что, в свете молний ​

​Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,​тени​

​Я руку подаю ​свобода,​

​ты изнемог,​играю, -​

​Но вам молюсь, безвестные! еще в ночной ​

​Слепых без провожатых.​И наша общая ​

​Будь рад, хоть в снах ​

​Я на дудочке ​мелькнувших сеть.​

​улице​

​свято сбережем,​б, как плети,​

​к списку​

​Как вьется, как сплетается огней ​Люблю встречать на ​

​Твой пепл мы ​

​Гордись, хоть миги жгли ​2 декабря 1914, Варшава​

​глядеть,​к списку​

​народа:​

​Кто дремлет, медлит — тот не наш!​круги.​

​лицом припав, я лишь могу ​Толпа!​

​...Верь слову русского ​


Женщине

​надо,​

​Бегут и ширятся ​

​К сырой земле ​твоих своеволий,​Орел одноплеменный!​

​нег, тех нам не ​земному шару​

​торжественен и строг.​

​Славлю я правду ​к списку​

​В ком жажда ​И по всему ​

​А сумрак отдаления ​столетья грядущие!​

​22 - 23 мая 1915​Нам нужен воин, кормчий, страж.​

​Встают народы, как враги,​дорог,​

​Открывает дорогу в ​Ты - страстная, поющая струна!​

​Строг выбор: строй, рази — иль падай!​Внимая дальнему удару,​

​ослепший я, мне дальше нет ​

​Глуха и слепа,​

​Что в музыке, сроднившей племена,​

​Вдвинь сталь пружин, как сердце, в грудь!​


Жрец

​крестов!​

​И вот стою ​

​И, требуя царственной доли,​светы,​

​вены,​И пятна красные ​

​О ты! век девятнадцатый, беспламенный пожар!​цели,​

​мгле упорно теплишь ​

​Стань, как гранит, влей пламя в ​

​ранах​шар,​

​Стремится к торжественной ​Что ты во ​

​путь.​Повязки белые на ​

​Сноп молний - Революция! За ним громадный ​

​С неуклонным прозрением,​

​свой вечный идеал,​Где смерч, там ядра кажут ​

​пушек ровный рев,​

​Две маленькие звездочки, век суетных маркиз...​

​несущая),​Что ты хранишь ​

​ропот — вопль измены,​Визг пуль и ​

​- луч, устремленный вниз...​воды к простору ​дух, дух творческих начал,​

​В час бури ​


Жрец Изиды

​В чудесных, баснословных странах​

​Большая лампа Лютера ​(Как река свои ​

​Что жив твой ​пронесет ладью.​

​бегемот!​Лазурное сияние, о Леонардо, - твой!..​

​гением​поэты,​

​Понт в пристань ​Где землю давит ​

​Век Данте - блеск таинственный, зловеще золотой...​Но, словно влекома таинственным ​

​Ты есть - затем, что есть твои ​Чем крепче ветр, тем многозыбней​

​страшен стон тигрицы,​Ты - белый, торжествующий, ты нам родной, ты наш!​

​Играет, со смехом, в кровавые плахи,​

​сердцу и уму!​любовь свою!​

​Где в джунглях ​чаш:​

​во прахе,​Гласит так много ​

​В прах, в кровь топчи ​Воздушный зыблется полет,​

​О Рим, свет ослепительный одиннадцати ​Все прошлое топчет ​

​Что слово «Польша», речью всем понятной,​

​гибни!​

​Везде – вражда! где райской птицы​

​Все краски, все сверкания, все тени сплетены!​

​веселий​Над нею день, гоня победно тьму;​

​Кто слаб, в работе грозной ​

​бой.​Вхожу: все блеском залито, все сны воплощены,​

​В безумии пьяных ​Но потому, что блещет беззакатный​

​Лжец, кто, дрожа, вздохнет: «Нет сил!»​

​Флот, не отважившийся в ​рассек!​

​Властительный,​

​Грозя врагу - славян и своему.​Тот враг, кто скажет: «Отдохнуть бы!»​

​И воды Пе–че–ли покрыли​Ты ясностью, прекрасностью победно мрак ​

​голос мятежный,​Что стойко билась, в распре необъятной,​

​вступил.​

​Оглашены глухой пальбой,​признаю я, святой Периклов век!​

​Толпа возвышает свой ​Что приняла, как витязь, вызов ратный,​

​веками в бой ​

​Безлюдные утесы Чили​Тебя ли не ​

​Неумолимо​

​не потому,​Наш век с ​

​Ее стопой потрясены;​

​украшен строгий вход.​Когда, среди крови, пожара и дыма,​

​Да, Польша есть! Но все ж ​

​Что ж! Ставка — мир, вселенной судьбы!​– долины​

​Простым, но ясным светочем ​

​неизбежный),​II​

​жмет горло, как тесьма.​В Анголе девственной ​

​Широкая, свободная, аллея вдаль влечет,​(В тысячах дней ​

​солнцем новой жизни!​

​День к дню ​


Завет Святослава

​войны;​Но пляшут отражения, как змеи, по воде.​

​день ослепительный​

​Щедр урожай под ​льдяной метелью,​

​Уже звучат шаги ​звезде,​

​Но славлю и ​Поля изрыты, веси сожжены, -​

​Жизнь вкруг свистит ​

​Палестины​Взнесенный, неподвижен он, в пространствах - брат​

​наглых огней!​

​И не скорби, что яростью войны​

​Нам проба — голод, холод, тьма,​В святых просторах ​

​Над озером, о Индия, застыл твой метеор.​К ликующим вывескам ​

​в отчизне!​

​купелью,​Влачатся чуждые тела;​

​взор?​Мимо рук, что хотят подаяний,​

​рядом, с братом брат ​Крестят нас огненной ​

​В лазурной Марне, в желтой Висле​что слепит мой ​

​Мимо зеркальных сияний,​Встал с нами ​

​к списку​Круги бегут, им нет числа;​

​высоко там и ​И летят экипажи, как строй безрассудный,​

​Когда враги, спеша, теснили нас,​5 июля 1913, Scheveningen​

​числи:​Но что горит ​

​Первых теней, -​

​Не нам забыть, как ты, в тревожный час,​дерзкий поход?​

​Племен враждующих не ​хмурых туч.​

​изумрудной​

​сложит!​Пускался я в ​

​Проклятый лозунг: «мы – враги!»​с земли до ​

​Странно задеты тоской ​

​Венца разбитого обломки ​

​ли, древние фризы,​

​Народ передает народу​И тянется властительно ​

​Вновь​Но та Победа, что теперь близка,​

​Не с вами ​

​Далеко ширятся круги.​


Загадка сфинкса

​твой беспощадный луч,​

​Движутся лиц вереницы,​была тяжка,​

​вод..​

​От камня, брошенного в воду,​Пронизывает глуби все ​

​Где с ропотом, топотом, грохотом​

​Тройного рабства цепь ​

​Над взрытыми далями ​к списку​

​неяркости твоей!​Любовь,​

​прожит!​серо–сизый​

​О Человек!​Египет! сила странная в ​

​Предлагают блудницы​И верь, наш брат! твой долгий искус ​

​И этот туман ​Тебе покорны,​

​желтая квадратных фонарей.​хохотом​сила уничтожит?​

​пески,​И воздух горный​

​А вот гирлянда ​взором и мерзостным ​

​Живой народ чья ​

​И влажные эти ​И волны рек,​красный след.​

​Где с дерзостным ​сильного рука,​

​изломы,​Глубь океана,​

​Цветы в крови, трава в крови, и в небе ​улицы длинной,​

​Пусть ей грозила ​И пенные эти ​

​Соперник Феба!​

​свет:​


Западный фронт

​Славлю я радости ​века.​

​тоски,​Руль моноплана.​

​на твой багряный ​нет!).​

​Она - жива, как в лучшие ​И эти напевы ​

​Прорезал небо​Хочу полюбоваться я ​

​Дара поэту достойнее ​

​Да, Польша есть! Кто сомневаться может?​

​знакомы​

​Гласит, летуч!​пройти!​

​(Черни признанье - бесценная плата,​I​

​И кажутся сердцу ​Победу века​

​Ассирия! Ассирия! мне мимо не ​Избранных веком угодников​

​Слонскому​Любовно–суровый привет.​Челн Человека​

​- подряд по десяти.​

​благие​В ответ Эдуарду ​

​дюны​

​Над чернью туч,​Вот пламенники красные ​

​Славлю я лики ​к списку​

​И слушают серые ​И за громами,​

​иду.​газет.​

​Ночь 10/11 ноября 1911​

​Напевы неведомых лет,​

​Нам нет границы.​

​В котором, очарованный, и я теперь ​Славлю стеклянные башни ​

​Мелькает жизнь, как пестрый мяч!​

​Поют океанские струны​


Звезда морей

​вами!​Сверкают, разноцветные, в причудливом саду,​

​разврата,​

​вниз, легко и скоро,​

​Широкий рыбацкий баркас...​И мы за ​

​горят.​

​Славлю дворцы золотые ​

​Пусть вверх и ​

​и к буре,​Летайте птицы, -​

​То яркие, то тусклые фонарики ​

​Самодержавных колодников,​Бесцелен ропот, тщетен плач.​Привыкший к просторам ​

​к списку​

​взгляд...​людские,​

​Но буду мудр. Не надо спора.​

​из глаз,​24 марта 1922​

​Огни многообразные, вы тешите мой ​

​Славлю я толпы ​

​Двоих - один порыв вознес!​

​В тумане уходит ​

​Целовать.​времени, протянутой в уме!​

​Каменный прах!​

​Хочу, чтоб ввысь, где сладко горе,​гравюре,​

​губы губами неуклонными​На прочной нити ​

​Вечно живет, как кумир, нам поставленный, -​

​слез;​

​Вдали, как на старой ​

​И молодость в ​

​тьме,​

​храмовых славословий,​

​Увидеть искры новых ​воды;​

​Мечту сливать​

​Столетия - фонарики! о, сколько вас во ​

​Слушайте ж песнь ​

​взоре​Присела у самой ​

​С восторгом творчества, под слепыми циклонами,​

​к списку​Все мы - в цепях!​

​Хочу: в твоем спокойном ​

​вереница​

​Грудь молода.​

​29 января 1907​Сабли, вкусившие крови, -​

​Закрыв глаза, идти опять;​

​И чаек морских ​


Земле

​ли?​

​огне!​

​отточены, -​Над пропастью, по горным кручам,​

​без вражды,​

​прежних ран осталось ​

​Вспыхнуть в яростном ​Сабли у стражи ​

​Томленья чувства передать;​Глядя на меня ​Что-нибудь от рубцов ​

​Словно углю, дай и мне​Двери давно замуравлены,​

​Хочу всего: стихам певучим​Летит красноклювая птица,​

​Плеснули года.​костер!​

​Окна кругом заколочены,​

​Чту все виденья, все часы.​у ног;​

​мнимой усталостью​Повергаем мы в ​

​Этой всемирной тюрьмы!​Люблю восторг, и славлю горе,​

​Горсть раковин бросив ​

​Волшебной водой над ​с высоких гор​

​чувственном​свежести росы,​

​покорно,​

​Заживо пил.​

​Дуб и кедр ​нам в сумраке ​

​И в нежной ​И снова отходит ​

​- я​

​Пред столетьями зажжен!​Сладко да будет ​

​блещущем просторе​Извивами чертит песок​

​бессмертье - по слову поэта ​

​-​

​сверканий и тьмы!​


Зерно

​Есть радость в ​Волна набегает, узорно​

​Но с богами ​Новый мир - как страшный сон ​

​В царственной смене ​

​лицом.​

​Под смутно–размеренный шум.​Свой гимн вопил,​

​Другой​

​В свете искусственном,​Упав, к земле прильну ​

​По отмели, вскрытой отливом,​воспетая,​

​Губы юные сомкнем!​

​Здравствуй же, Город, всегда озабоченный,​Взлетая, буду видеть поле,​

​Неясно–ласкающих дум,​

​тобой, жизнь еще не ​

​Мы, сокрытые вдвоем,​Не досягнуть!​

​Как пестрым, маленьким мячом.​Бреду я, в томленьи счастливом​

​Лишь гром над ​

​тень,​Нам к небесам, огнезарным и звездным,​играет долей,​

​От нижнегерманских лугов, –​

​Судьба разредит!​

​Там, где ива клонит ​

​глубже уводят излучины...​

​Пусть он моей ​

​Отрезало берег британский​строй тараном уверенным​

​Как волна, неверен день...​К безднам все ​

​Судьбой.​Титанами вырытый ров,​

​Не скоро твой ​

​Ломок стебель василька;​


Зимние дымы

​медленный путь.​

​Что люди назвали ​

​Над морем, что, словно гигантский,​

​В век впереди!​коротка?​

​Празднует город наш ​златокудрым,​

​вод, –​

​Здравствуй же, племя, вскрывающее двери нам​Ах! не жизнь ли ​

​Лязгом железным​Пред тем ребенком ​

​По гребням озлобленных ​Вознесены?​

​Первый голос​Гулом сопутственным,​

​Склонюсь покорно головой​серо–сизый​

​леса до облака​миг!​

​потонуть!​Не надо спора. Буду мудрым.​

​Пускались в туман ​

​Иль, как в сказке, мы все выше ​Стоит века каждый ​

​расплавленном золоте зорь ​к списку​

​Готовя отважный поход,​Все здесь иным.​

​Кратки сроки, труд велик,​Им ли в ​

​Октябрь 1917​Над морем, где древние фризы,​

​узнаю знакомого облика:​

​сеять страх!​отучены,​

​мечтать – умей.​к списку​

​Знаю и не ​Сеять смерть и ​

​Взоры от красок ​Лишь видеть и ​

​стих!​

​Покорилась Москва?​


Знакомая песнь

​рядах​Четком, умеренном,​

​Все – зовы грез, все – зовы к песне:​Пусть высоко блистает ​

​Древним ли призракам, Мойрам ли, Дике ли,​

​Нам во вражеских ​

​В свете искусственном,​Даль улиц, в блеске фонарей,​

​ковчеге,​

​Поют слова...​огней!​

​Плитами комнатных стен.​чудесней​

​Сиял спасенному в ​

​И новые, новые, странные, дикие​Быть нам вспышками ​

​Области Солнца задвинуты​А вечером еще ​

​разными​

​Над Кремлевским дворцом;​

​наших дней​о Солнце потерянном!​

​Лучом ласкает купола;​Круг радуги лучами ​

​провалы вероятия​

​В черной буре ​

​Что мы мечтаем ​

​Струятся с высоты, что нежным​Как семицветной обольстительностью​

​Плещет в голубые ​

​Другой​

​плен,​


Знойный день

​краски без числа​

​твоих,​

​Извиваясь кольцом,​

​луг.​

​Городом взятые в ​

​Все те же ​Поэт! на всех путях ​

​Красное знамя, весть о пролетариате,​

​За фиалками на ​

​закинуты,​

​Как в поле, в городе мятежном​и неги,​

​к списку​

​Выходи, желанный друг,​

​В пропасти улиц ​

​Зимой – в раздольях пустоты;​

​Над оболыценьем ласк ​17 декабря 1898​

​Манит сладкий флореаль!​к списку​

​Весной стоцветно–изумрудной,​

​соблазнами,​


Зов автомобиля

​себе мои старые, детские краски.​жаль, -​

​на добычу.​

​Везде – сиянья красоты,​Над всеми тайными ​

​Я придвинул к ​Сердцу сердца снова ​

​Мы опять летим ​Везде – торжественно и чудно,​

​действительностью,​

​спокойно пробили час...​

​мы,​

​челки,​луны.​

​Над призраками и ​Часы на стене ​

​Вновь лазурью дышим ​

​У коней развеваются ​Снега под отблеском ​

​к списку​И годы надвинулись, как знакомые маски.​

​Отзвенели дни зимы,​Повинуйтесь жданному кличу!​

​отливы​26 марта 1922​

​И медленно, медленно образ погас,​

​Первый голос​

​Гей вы! Слушайте, вольные волки!​

​И знают дивные ​Только красным знаменам.​

​пришел роковым привиденьем...​к списку​

​дружину.​

​Бессчетных отсветов полны,​Суждено спаять народы​

​В вечерний час ​Песни, плывущей со мной.​

​уйду я в ​

​нивы​Говорит веками нам:​

​к себе! -​Весь подчиняюсь движенью​

​Но от них ​Под ветром зыблемые ​

​Это - Крон седобородый​

​к нему; вот я пришел ​

​и весной!​


Зсфср

​песню для пробы,​багрянят;​

​в овраг.​Вот я пришел ​

​День меж зимой ​Я сложу им ​И лед вершинный ​

​Брошен был весной ​судьбе,​и тенью!​

​Волхвы меня примут, как сына.​закатом​Голубь мира поседелый​

​Я - утомленный, я - измененный, я - уступивший​

​Миг между светом ​все, – и особый.​

​То блещут пурпурным ​снова враг;​

​увидел, ответил презреньем,​Зыбкого сердца весы.​

​Я буду как ​горят,​

​Каждый с каждым ​А если б ​

​равновесье​лики.​

​То золотом зари ​

​Где мечты? Везде пределы,​он смотрел,​

​Тихо пришли в ​

​Начерчу я новые ​

​серым скатам​Был творцом Наполеон?​меня, хоть на меня ​

​Эти святые часы!​кварца​И небеса по ​

​Там, где огненных идиллий​Он не видел ​

​Нет, не укор, не предвестье -​На куске сбереженного ​

​пакетбот;​Пелион?​смел,​

​спят.​клики, –​

​То клонят мощный ​

​Вновь на Оссу ​мной, и уверен и ​В сладком бесстрастии ​Молодежь запляшет под ​

​челнок лелеют,​

​Там, где папы громоздили​

​Он стоял предо ​

​Как в саркофаге, печали​

​старцы,​И зыби то ​

​Рима пламенная сталь?​былом!»​

​Чуть орумянил закат.​

​А когда рассядутся ​плывет;​

​Беспощадно разрубала​

​Дважды жалок тот, кто плачет о ​

​Нежно-жемчужные дали​

​– готов я.​Иль туча темная ​

​Словно молотом хрусталь,​

​Жаловаться позорно, раскаянье презренно,​Прошлого счастья - не жаль.​

​Одарить его пышно ​

​белеют​

​Там, где гордость Газдрубала,​Не уступлю ничего! пойду своим путем!​

​Новых желаний - не надо,​

​его древний,​В лазури облака ​

​Царства Милий, древний Нил?​И он мне: «Нет! Что решено, то неизменно!​

​мне февраль.​

​Я увижу лик ​


и, покинув людей, я ушел в тишину...

​торжествуй!​Край Перикла, край Лисандра,​

​весне!»​

​Веет в лицо ​исподлобья.​

​И радость жизни ​единил​

​О, прошлое! О, юность! кто не молился ​прохладой​

​Поглядит на меня ​требуй​

​В общий остров ​ты много! ах, много!​

​Свежей и светлой ​деревни​

​Восторга высшего не ​

​Там, где гений Александра​


Идут года. Но с прежней страстью...

​Из упований уступишь ​к списку​

​Истукан на середине ​

​пеньем струй,​

​веков?​угрюмой дорогой,​

​23 декабря 1900​

​в телеге.​

​Возносят пик над ​Подымался в гарь ​

​Много надежд погибнет ​

​Темно–синий василек.​Заласкает меня ночью ​

​Пока есть горы, те, что к небу​

​единый​

​тебя ко мне,​цветок –​

​взором жгучим​не забудь!​

​И напрасно стяг ​

​«Путь далек от ​На груди ее ​

​Ваша дева со ​

​Мир славить песней ​

​Праарийских стариков,​строго:​

​той двери.​в беге;​

​раздолен,​Или призрачны седины​

​я печально и ​

​Она выйдет из ​

​Обгоню всех юношей ​

​Пока простор полей ​

​Сотню трещин навело.​

​И ему возразил ​

​утра в сквере,​я лучшим,​

​Пока есть море, счастлив будь!​


Из песен Мальдуна

​своды​

​мгле различаю!»​Буду ждать я ​

​Из пловцов окажусь ​

​Пока есть небо, будь доволен!​Словно временем на ​

​- Приду по венкам! - я их во ​в ответ.​

​воем.​к списку​

​Рисовал здесь набело?​

​к тебе,​И вздохну ему ​

​С оглушительным бранным ​

​2-го сентября​

​разводы​

​пришел я, даже если б ​

​свет, –​

​верно созвучен​

​пресмыкаюсь.​

​Кто зигзаги да ​Куда б ни ​

​Вдруг погаснет тихий ​

​И мой голос ​В земной пыли ​

​До Колхидской крутизны.​борьбе!​

​Различу ее сережки...​

​степей мне родное!​веры​

​Мелькарта​Выступаю смело, не уступлю в ​

​в окошке...​Всё в раздолье ​

​И что ж! - без крыльев и ​От былых Столбов ​

​знаю.​

​Будет лампы свет ​


Из письма (Милый, прости...)

​приучен!​

​умчаться пытаюсь...​

​новизны -​

​«Я - горд, - он воскликнул, - свое значенье я ​

​Перед дверью посижу.​

​я к битвам ​Я к ним ​

​Блещет в красках ​

​оставить! стыдись, будь же горд!»​

​провожу,​Словно с детства ​

​Провидя лучшие сферы,​Встарь, исчерченная карта​

​Все подобное надо ​Их до дома ​

​барсова шкура.​цепи.​

​к списку​«Что за выражения! ах да! ты любишь спорт...​

​бросит!​

​На плечах моих ​

​И любит звучные ​

​Июль 1902​

​остаться за флагом!»​


Иксион и Зевс

​Стыд девичий она ​лука,​

​воле​

​бездне высь!​

​«Ну, нет, - он вскричал, - я не хочу ​

​Он улестит, он упросит,​

​Вот – я чувствую гибкость ​Душа томится по ​

​глубь и в ​Пойми тайны души! стань кудесником, магом...»​

​видно ей.​Поджидать матерого тура.​

​в склепе,​Что в небе ​

​раз!​И меня не ​

​далась бы наука​Себя я чувствую ​

​страстным поцелуем,​повторять, что сказано тысячу ​

​им людей,​Мне не трудно ​

​гондоле,​И верь под ​

​Тебе ли вновь ​

​И не стыдно ​

​мой меткий...​

​Скользя в свободной ​

​его молись,​свету!​

​в губы.​

​Полюбили бы взор ​

​умею.​И в сумраке ​

​все к новому ​Он ее целует ​

​могли бы,​

​Распутать я не ​Прими его, покрой главу им,​

​От заблуждений стремятся ​

​другу любы!​Вы собратом гордиться ​

​И вот, ее паутины​


Иматра

​Огнем пронизанный покров.​

​час?​Как они друг ​

​К вам, мои отдалённые предки, –​

​Забыли злобную фею, -​Но неземной, необычайный,​

​«Но, друг, - я промолвил, - такой ли теперь ​гулять пошла.​

​гостем я прибыл​

​на крестины​веков,​

​указал дорогу поэту!»​

​И с другим ​

​Если б некогда ​

​Позвать ко мне ​

​Сокрытой в явности ​

​Огюст Конт навсегда ​

​взяла​к списку​

​к списку​тайны,​

​знание, презираю свирель,​

​Она сердца не ​

​28 августа 1898​

​27 сентября 1895​Она покров заветной ​

​Я люблю точное ​браслетку.​

​поныне чудеса творят.​

​склоняются.​


Инкогнито

​их.​цветы, подобно Фету.​

​Предлагал я ей ​Мощи его и ​

​Пред ними крестами ​Откроются за тканью ​

​Я, наверно, не стану петь ​беседку?​святыми преставился, -​

​туманные​Иные, строгие надежды​

​цель.​звал ее в ​А когда со ​

​И горестно церкви ​Мгновенья радостей ночных.​

​«Не думаю, - возразил он, - мне ясна моя ​

​Я ль не ​прославился подвигами.​Поют свои песни, ругаются...​

​Спадут, как легкие одежды,​

​и мерить!»​Темно–синий василек.​

​По всей земле ​Идут они, грязные, пьяные,​мечами ждут.​

​И все проклянешь, что можно весить ​цветок –​

​Надел вериги тяжелые,​

​Сторонятся грубо прохожие.​Два ангела с ​мечта,​

​Подарил он ей ​

​Стал разбойник подвижником,​Смеются извозчики праздные,​

​ночи грешной​

​Любить лишь то, где светит живая ​

​пару.​

​песня недолгая.​

​похожие,​В преддверьи каждой ​креста,​

​Погляжу на эту ​Тут и кончилась ​

​На хриплые песни ​сосуд,​

​плакать пред Знаком ​по бульвару,​

​мое покаяние!»​Заслышавши речи бессвязные,​

​Неси священный свой ​

​Будешь молиться и ​


Искатель

​Как пойду я ​

​Примешь ли ты ​наклоняются.​

​Иди походкой непоспешной,​

​верить!​к списку​

​«Был я, господи, великим грешником,​

​Кресты у церквей ​уснет, как ты!​

​«Безумец! - воскликнул я, - знай, что ты будешь ​

​28 июня 1901​

​господом:​Дрожат колокольни туманные,​

​В его руках ​Наука - голова, а искусство - руки!»​

​Царица великая рек.​Земной поклон перед ​

​Обнявшись, идут и шатаются.​

​зачатья),​науке!​

​Прими меня, матушка-Волга,​- земной поклон,​

​Три женщины, грязные, пьяные,​

​(Быть может, также в час ​

​Кто мыслит, пусть честно служит ​век.​

​Творил и он ​к списку​

​темноты​обедне!​

​загубил я свой ​

​трепетом.​Август - октябрь 1901​

​Вдохнув с дыханьем ​не хожу к ​

​И в них ​Возмутилася ужасом и ​

​Безумный, вольный и нагой!​

​И кто-то, сладкий яд объятья​

​в дух и ​промучился долго,​

​смутилася,​алькова,​

​Неведомыми станут вновь.​

​Я не верю ​


К Арарату

​Я в камнях ​

​У разбойника душа ​Бегу от пышного ​

​Людьми изведанные грезы​ответил: «О, устарелые бредни!​

​нив.​

​великое.​другой,​

​любовь!​И он мне ​

​Рыдать на раздолий ​Благодарили за чудо ​

​Душе открылся мир ​

​И первой первая ​

​и позитивистом.​в Расею​

​все пред разбойником,​И я - в слезах, что снова, снова​

​чисты розы,​И я вспомнил, что был матерьялистом ​

​Пойду из столицы ​

​Падали в ноги ​Заботы вспененный родник.​

​И снова будут ​

​мной рассмеялся он,​Но, земный поклон положив,​

​в горенку соседнюю,​

​многоголовой,​

​Лучом, погасшим для тебя!​О боже, как искренно надо ​

​тебе не посмею,​

​Тут все бежали ​

​Вся жизнь толпы ​

​улыбнется​

​Материя - призрак, наше знание - сон...»​Войти я к ​

​слепенькая.​


К Армении

​и мгновенный миг,​

​Ему же солнце ​чистым,​

​Тебя посредине стола.​И прозрела сестра ​

​В тот полный ​Берем мы миги, их губя!​

​духом единым и ​окошко укажут​

​той водицею, -​

​открылась новой,​Чтб пережито - не вернется,​

​Вселенная жива лишь ​И молча в ​

​Омывали ей зрак ​

​И странно мне ​

​первенец в раю.​Любить непонятное, стремиться к тому, чего нет.​

​отошла,​слепенькую,​

​дно.​

​И он как ​

​безвестной далью,​Что ты поутру ​

​Призывали они сестру ​И города морское ​

​доступно,​

​ты будешь бредить ​

​скажут,​

​водицею?»​

​Увидел солнце, небо, крыши​

​Ему открыто и ​Года через три ​

​Мне вечером дворники ​ей зрак той ​

​окно:​

​твою,​

​Я возразил: «О глупый! тебе пятнадцать лет.​солнце уйду.​

​Не омыть ли ​В мое высокое ​

​Что соблазняло мысль ​С некоторым гневом, с невольной печалью​

​И только при ​нас сестра слепенькая.​

​взглянул я свыше​Что была свято, что преступно,​

​действительность твою!»​

​зари караулю​


К армянам

​А есть у ​В последний раз ​

​- бессмертен он!​Ты - обман слуха, не верю в ​

​А я до ​ноги водицею,​

​палящем дне.​Как ты сама ​

​и взвесить.​

​а бреду;​

​Мы омыли ему ​И потонул в ​

​равен,​то, что можно измерить ​

​Проспит, что ты шепчешь ​

​речи проникновенные.​полог​

​сын пред богом ​Я знаю лишь ​

​Твой муж, задремавши на стуле,​Такие у него ​

​Я распахнул тяжелый ​С тобой твой ​

​люблю!​

​слез?​

​лицо просветленное,​сне.​

​Миг вожделенья воплощен:​

​прервал: «Я шуток не ​И ласки, и ласки до ​

​Такое у него ​Вдруг кратким стал, как всё во ​

​Свершилось, Сон недавний явен,​

​Он засмеялся и ​

​речи,​человек,​

​долог,​воскресший май!​

​Ты - это я, я - это ты, лет через десять...»​Иль наши любовные ​

​«Видно, гость-то наш святой ​И сон, который был так ​

​Яви земле опять ​

​Я сказал: «Послушай! я тебя узнаю.​На улице, в жуткий мороз,​

​такие слова:​

​Победно возраставший звук.​

​И после, в срочный час, припав на ложе,​

​И ждал, что будет, с простым удивленьем.​тебе наши встречи​

​Говорили меж собой ​

​глянул​

​Таи дитя, оберегай, питай​овладел​

​Не снятся ль ​в горенке собирались,​

​Как молния, мне в сердце ​

​Неси, о мать, свой плод! внемли глубокой дрожи,​смущенья он собой ​

​видна!​А сестры близ ​

​из рук.​

​грани темноты!​Но через миг ​

​Чья тень поминутно ​

​Что отвечать, что говорить - не знает.​

​И разорвал кольцо ​Удерживаешь нас у ​

​него привиденьем),​

​бреду угадала,​

​смущается,​Но вздрогнул я, и вдруг воспрянул,​

​Ты, женщина, ценой деторожденья​

​он, - я был для ​Ах, если б в ​

​Праведными помыслами их ​

​И жизнь шумела, далека.​

​им новое теченье:​(Меня не видел ​

​у окна!​Ласке-любви сестер удивляется,​

​странно близок раю,​Вмещаешь и даешь ​

​ним заговорил; он вздрогнул, посмотрел​Чье сердце стучит ​

​трапезой,​

​И я был ​Пространство, время, мысль - вмещаешь дважды ты,​

​Тогда я с ​

​чуяла, знала,​


К Медному всаднику

​Сидит разбойник за ​Быть может, годы и века.​

​старика.​забытые, детские сказки!​

​Ах, если б ты ​Приготовили страннику трапезу.​

​мгле прошли - не знаю, -​И мудрое молчанье ​То были мои ​

​твою.​Омыли ноги водицею,​И в этой ​

​порывы​мог не узнать:​

​Что видит лампадку ​добрые,​

​всех сторон.​

​Лелеешь юности красивые ​Я ее не ​

​благодарно,​Обласкали его сестры ​

​Нас облегал со ​Которые преемственностью живы,​

​Достал, торопясь, тяжелую тетрадь...​И сердце мое ​

​праведные,​

​Альков, таинственен и пышен,​

​ты прошедшие века,​стол,​

​окошком стою,​Впустили его девы ​

​Сквозь утомленный, сладкий сон!​В ней сберегаешь ​

​уверенно сел за ​Я здесь под ​

​под воротами.​Мой трубный зов, ты мной заслышан​

​таинственной утробой.​И против меня ​

​регулярно​

​Постучался он странником ​


К моей стране

​Tertia Vigilia​

​Ты охраняешь мир ​вошел​И каждую ночь ​

​платье монашеское,​трубный звук...​

​дала тебе судьба:​

​незванно ко мне ​

​роковом.​Одевали его в ​

​Заслышу я мой ​

​Но труд ответственный ​И странный отрок ​

​Лежишь на одре ​

​Гей вы, товарищи, буйные да вольные!»​И если, страстный, в час заветный,​

​Сокрытый плод нося, ты служишь, как раба,​мои детские краски...​

​в огневице​грабеж поведу,​

​к списку​

​злобой​Я сегодня нашел ​

​Ты пятую ночь ​Ночью вас на ​

​Апрель 1901​

​Ребекка! Лия! мать! с любовью или ​

​ускользнувших лет!​том​

​отопру,​чтобы кинуть опять!​

​в душе воплощена!​Возвращает все обаянье ​

​Есть домик, и в домике ​Ночью вам ворота ​

​силен, свободен и молод, творю,​И вновь вселенная ​

​на забытый предмет​

​нашей столице,​Пойду, постучусь перехожим странником,​

​Я счастлив и ​блуда, -​

​Как часто взгляд ​


К народу

​Есть улица в ​

​платье монашеское.​

​ковать.​миг, иль только трепет ​

​свои старые краски.​к списку​

​«Одевайте меня в ​чтоб снова сначала ​

​Была любовь и ​

​Я сегодня нашел ​20/7 февраля 1918​

​товарищам:​молот,​

​Нам непонятное, что приняла она...​к списку​

​Я, с жизнью, оборву свой стих.​Говорит тут Петр ​

​Я создал, и отдал, и поднял я ​

​Ночь - Тайна - Мрак - Неведомое - Чудо,​Июль–декабрь 1903–1904​случайной​

​нет доступа.​раю спешу, убегаю, мечта неизменно жива!​владеет ею Ночь!​

​людской поток.​Жду, на какой строфе ​

​Ниоткуда к монастырю ​Я к новому ​

​На много месяцев ​Был неисчерпаем яростный ​

​Моторов вопль, рев толп людских?​небом висит, -​

​слова!​Время,​

​Мчались омнибусы, кебы и автомобили,​осилить взвизг трамвайный,​

​Меж землей и ​

​и​рук своих освобождает ​

​из позабытых строк.​Так мне ль ​

​На высокой горе, на отвесной, -​Довольно, довольно! я вас покидаю! берите и сны ​

​Ее ж из ​Как слова ненужные ​

​сходившего певца.​

​святой,​

​потоком широким заря.​

​дня, чтоб снова изнемочь, -​

​смыли,​Грудь в ад ​

​стране случился монастырь ​И, теням подобно, лилась по ступеням​Он снова жаждет ​

​решительно людские волны ​Взвив тирсы, рвали без пощады​

​В той же ​как царя,​

​он зиждительное семя,​

​Но и их ​

​Покрыли, сбили лавр венца;​

​щадил, ни младенцев.​

​юноши встали, встречая, венчая меня,​Как пахарь бросил ​за исчезнувшей мечтой.​

​гимн менады​

​Ни старцев не ​

​И девы и ​в огне - лучей дневных.​Всё стремили руки ​

​Но диким криком ​Делывал дела молодецкие,​

​прозвучавшим навек.​

​И он бежит ​

​безумный​Как он, сошел бы, горд и смел.​

​Грабил поезда купецкие,​В восторге всегдашнем, дрожали, внимали стихам,​

​нем отяготели,​

​зал веселья да ​в адову обитель,​

​набольшим,​

​рек,​

​Дневные яркости на ​

​Только женщина из ​

​Я с песней ​


К Петрограду

​Меж товарищей почитался ​

​и пена раздробленных ​

​ночных,​сон пустой.​

​когда–то пел...​

​разбойником тридцать лет,​Спокойные башни, и белые стены,​

​себя от чар ​виденье свыше или ​

​Меж тигров так ​

​Был тот Петр ​

​во прах.​Он отрывает вдруг ​

​Было ль то ​Орфей, сын бога, мой учитель,​

​О Петре, великом разбойнике.​

​о всем распростертом ​

​от роковой постели,​мог ответить, в буре многошумной,​

​и счастлив им.​

​Начинается песня недлинная,​

​О прежних столицах, о будущей власти,​

​Когда мужчина встал ​И никто не ​

​Но сам богат ​Из Пролога​

​границах, путях,​

​Приносит тайну бытия!​

​светом ярко залито.​

​готовя миру,​

​к списку​

​вам о счастьи, о страсти, о высях,​

​с безвестной грани​Было все обычном ​

​Свой новый гимн ​

​Все тайны бытия!​

​Я песни слагал ​

​И вот она ​

​смежных новое движенье,​храним,​

​словом​

​за сущим следил.​

​И думал, что она твоя...​Набежало с улиц ​

​Держа, и властью струн ​простым и вещим ​

​думе грядущее видя, за жизнью,​

​меж содроганий​

​стоял никто:​


К портрету Лейбница

​Везде я шел, незримо лиру​
​И буду заклинать ​
​И в явственной ​Ты знал ее ​
​толпе смятенной не ​Треск ружей, баррикадный крик.​

​я​
​бродил,​
​мир уже почил.​
​Через миг в ​Плеск речек, гром, свист непогоды,​

​Весь мир увижу ​в садах я ​
​В ней целый ​
​ужас длились – краткое мгновенье.​размер привык:​раю, неведомым и новым​

​По улицам узким, и в шуме, и ночью, в театрах,​водоеме,​
​Но восторг и ​Я облекать в ​
​Вновь, как Адам в ​к списку​

​Но, как в эфирном ​


К портрету М. Ю. Лермонтова

​– от мора, глада и меча!»​и природы​

​Восторженной мечты!​22 января 1900​

​грез, без сил,​Сгибнет четверть вас ​

​Все звуки жизни ​

​проснется в колыбели​— как пять столетий.​

​Она спала без ​узнаете божией десницы!​

​грез.​Мой утомленный дух ​Пять беглых лет ​

​в истоме​«Люди! Вы ль не ​

​Вливали смутный лепет ​ты!​

​Далеко первая ступень.​В изнеможеньи и ​

​Выскочил, растерзанный, пронзительно крича:​В поэмы страсти, в песни мая​Ко мне вернешься ​

​тень.​

​ведала она!​Да еще безумный, убежавший из больницы,​

​Стук, топот, ропот, бег колес, –​О радость творчества, свободного, без цели,​

​и тишь и ​

​О чем не ​


К русской революции

​огневеющему дню.​

​Гудки авто, звонки трамвая,​

​Забытый хоровод.​

​Теперь в душе ​

​Свершилась истина зачатья,​

​Руки простирала к ​

​Я брел, напев стихов шепча;​

​грез, стокрылых и стооких,​в ярком свете...​

​пьяна,​копыта,​

​жизнь, – прохожий,​

​И встретить странных ​Нам все казалось ​

​Когда душа была ​

​Плача целовала лошадиные ​

​Играет Город в ​лед,​

​Мы были дерзки, были дети,​

​В ночь наслажденья, в миг объятья,​к коню,​

​Когда, гремя, звеня, стуча,​И огненность и ​

​недавний день!​Вне вожделений, вне стыда.​

​Красоты своей, – в восторге бросилась ​

​гуле тоже,​раздумий одиноких​

​Как в полусне ​Она по-новому прекрасна,​

​сбыта​В столичном грозном ​

​Чтоб снова испытать ​книги эти,​

​горда,​

​Только женщина, пришедшая сюда для ​

​миф был рад;​


К самому себе

​К тебе, живой родник!​Мне помнятся и ​

​И той причастностью ​Звери морды прятали, в смятенье, между ног.​

​Вложить в античный ​детстве,​

​к списку​

​Святому таинству причастна​

​груде...​Где ласку счастья, жгучесть горя​

​Чтоб снова приникать, как в отдаленном ​

​8 ноября 1897​снизошло.​

​То, упав на мостовую, бились в общей ​живых баллад,​

​тайник,​я ответить.​

​В который небо ​

​То бессмысленно взывали: «Горе! с нами бог!»,​Метр тех своих ​

​Бегу в лесной ​Тебе не могу ​

​Неся сосуд нерукотворный,​

​ужасе, скрывая лица, – люди​шуме моря​приветствий​

​— Твой голос далеко, далеко,​Она ступает тяжело,​

​И в великом ​

​Ловил в немолчном ​


К согражданам

​толпы, от славы и ​

​единый не светит!»​

​Ее движенья непроворны,​

​твердь.​валы;​

​От шума и ​

​Мне луч ни ​

​чреве (лат.)]​улицей вдруг разгорелась ​

​В прибое, бьющем в мол ​

​Мне стать учеником.​

​«Я жду, я томлюсь одиноко,​Она имеет во ​

​В высоте над ​сонетных​

​на нивах; время снова​

​Гремят сладострастно запястья,​-​

​ниток,​Искал черед венков ​

​И всколосилась рожь ​— Я слышу, на радостном Юге​

​[Illa in alvo ​Полосами яркими, как пряжей пышных ​

​В ущельях гор, в тиши яйлы;​пустом,​

​восторгам бесстрастья!»​к списку​

​имя: Смерть...​

​рифм ответных,​

​Свершил в краю ​

​Зову я к ​

​Август 1908​Огненные буквы возвещали ​

​Просил у эхо ​Я сеятеля труд, упорно и сурово,​

​подруги!​

​пути.​


К стальным птицам

​длинный свиток,​Где спят, снам веря, пастухи;​

​к списку​

​«О, вслушайся в голос ​

​Среди пустынь свои ​в руках развитый ​

​степи их, взвив, развеял,​13 мая 1921​

​брата.​К мете, намеченной однажды,​

​Был у всадника ​Чтоб он в ​

​битвы молот!​Как призрак умершего ​

​Напоминает мне - вести​

​– трепет, взоры были – страх!​твердил стихи,​

​Храни для новой ​— Звенящие строки далеки,​

​каждый​Но мгновенье было ​

​Я ветру вслух ​

​жатвы серп,​

​их когда–то!»​Твоих развалин камень ​

​дрожали – отголоски, крики,​

​строф лелеял,​

​Точи для новой ​

​Ты сам написал ​мрамор здесь одет.​

​В воздухе еще ​Я всюду цепи ​

​и молод!​

​«О, эти звенящие строки!​В гранит и ​

​огнем в глазах.​

​к списку​

​Дух человека свеж ​к списку​

​Спокойный, строгий и упорный,​и стал с ​

​скал!​

​вешних верб​

​Июль 1910, Белкино​

​Народ Траяна! Твой завет,​Конь летел стремительно ​

​духов мести между ​

​Но вечно светом ​

​и Глеба.​

​Дорог строитель чудотворный,​всадник огнеликий,​

​Чу! шуршат угрюмо крылья ​скуй нас, молот!​

​Вкруг церкви Бориса ​


К счастливым

​дворцов.​

​Показался с поворота ​подвиг свой! устал! упал!​

​В единый цоколь ​стриж​

​Руину храмов и ​Заглушая гулы, говор, грохоты карет.​

​Не дошел я! не свершил я ​В единый сноп, серп, нас вложи,​

​Со свистом проносится ​

​Венчали арки Константина​Ворвался, вонзился чуждый, несозвучный топот,​

​мной!​Как в осень, плод поспелый золот,​

​хлеба!​Великих, пройденных веков,​

​бред, –​

​замерзших жилах! словно факел предо​Мир долго жил! Довольно лжи!​

​И полосы желтого ​А надо мною, как вершина​

​в земные формы ​

​Стынет кровь в ​Толщь тайн дроби, вселенский молот!​

​Убогость соломенных крыш​

​мостовой.​

​В этот воплотившийся ​

​злой?​Вселенский серп, сев истин жни,​

​И ты, полевая истома,​И плиты древней ​шепот,​

​натиск​

​Лети за грань, в планетный холод!​Так здравствуй, июльская тишь,​

​Базилик рухнувших ступени​И внезапно – в эту бурю, в этот адский ​

​силах отражать их ​Но смело, мысль, в такие дни​

​Итак, я вернулся, я – дома?​радостной тоской​

​Души опьяневших, пьяных городом существ.​мой будет в ​молот.​

​зари.​

​Встречал я с ​– души были юны,​

​Долго ль взор ​Взметнули дружно мощный ​

​Как сон, что ласкал до ​

​родные тени,​В этом свете, в этом гуле ​

​за волком волк.​Недаром мы, блестя серпом,​

​странно знакомо,​И, как во сне ​

​Луны, сотворенные владыками естеств.​

​новым трупом поползет ​вновь расколот:​

​Все это так ​Одной душой когда-то жил.​прикованные луны,​

​И сюда за ​Меч вражий будет ​

​Душа, насладись и умри!​

​знакомый мир, с которым​


К финскому народу

​Лили свет безжалостный ​

​шелк,​вспоим трудом,​

​ярким закатом...​Но как в ​

​щелканье бичей.​уступом, ночь протянет черный ​

​Мы землю вновь ​

​День медлит пред ​Я приходил - в страну могил,​

​Выкрики газетчиков и ​

​Солнце канет за ​

​— Серп и Молот!​

​Косами стучат косари.​к списку​

​колес и скоком​день.​

​Зажжен над миром ​За полем усатым, не сжатым,​

​23 сентября 1902​

​сливались с рокотом ​

​растянул над входом ​герб​

​И мяты, и зреющей ржи.​

​щелк хлыста!​

​В гордый гимн ​

​Злые завесы заката ​Нет, не случайно новый ​

​ароматом​Удары ног и ​

​тридцатых этажей;​храм ведущую ступень...​

​В тьму, в стужу, в пораженья, в голод:​

​Иду и дышу ​далеким​

​С неба, с страшной высоты ​Не склонюсь, целуя свято в ​

​временный ущерб​

​межи​И слышать отзвуком ​

​Вывески, вертясь, сверкали переменным оком​Ее святых дверей!​

​Пусть гнал нас ​

​По горбику тесной ​

​И видеть, что близка мета,​

​людской поток.​

​первым стражем у ​к списку​

​и Глеба!​

​Быть первым, вольно одиноким!​Был неисчерпаем яростный ​

​Я не встану ​18 февраля 1895​

​Вкруг церкви Бориса ​

​порыв!​Мчались омнибусы, кебы и автомобили,​

​дней...​

​свыше?​стрижи​

​Его понятен мне ​неотвратимый Рок.​

​цель моих заветных​Откуда – из бездны иль ​

​Как радостно реют ​

​победу торжествую,​


К. Д. Бальмонту

​Словно их преследовал ​Может быть, за серым кряжем ​

​спасенья:​Как ясно, как ласково небо!​

​Я с ним ​Улица была – как буря. Толпы проходили,​горд.​

​Послышится ль голос ​к списку​

​Выходит, всех опередив,​Откровение, VI, 8​

​Вот лежит, как прах могильный, тот, который был так​мгновенье,​

​1909–1910​прямую​на нем, имя ему Смерть.​

​пыльный, вот упал, в пыли простерт.​

​Мерцает звезда на ​гроб — один лишь шаг!​

​Когда счастливец на ​блед и сидящий ​Вот роняю посох ​

​Качается лестница тише,​С трона в ​«да» и «нет».​

​И се конь ​Грудь гранита, будь мягка мне! спой мне песню, тишина!​И вечно, и вечно паденье!​

​доплясали:​Где миг колеблет ​

​к списку​сосна!​

​стыда, ни тревоги,​Ну,— вот мы и ​

​И финиш, ярый и тяжелый,​2 сентября 1908​Всюду камни, только камни! мох да горная ​

​И нет ни ​Завертись, податель благ!​букет,​

​земля!​скал!​

​заветной дороге, –​Встань, король! по тройной зале​В случайный сбитые ​

​Синеет и скользит ​

​Сушь степей гостеприимней, чем уступы этих ​

​Хоть шаг по ​

​свою?​камзолы,​А там, внизу, в прорывах тучи,​

​Не дойти мне! не дойти мне! я устал! устал! устал!​Неверное только движенье,​

​Ты узнал родню ​

​Люблю я пестрые ​


Как листья в осень

​Взрезают крылья корабля,​к списку​

​стыде и тревоге.​

​сомлели?​Уверенный упругий скок.​

​Пусть, торжествуя, вихрь могучий​

​Декабрь 1907​Стоим мы в ​

​У тебя глаза ​Люблю задержанной кобылы​

​Гордясь короной четверной.​У заметенного костра!​

​И вот – неподвижны – у края​пропою.​

​землю бьющих ног,​

​в обладанье,​трупа​

​рая...​

​Зовы к пляске ​Под шум о ​Мы полно примем ​

​будем мы два ​Мечтались нам отблески ​

​свирели​силы,​Великих предков. Шар земной​

​И к утру ​дороге,​

​Я на тоненькой ​Когда вначале свежи ​

​Так! мы исполним завещанье​из серебра,—​

​Мы верили нашей ​

​Преклониться мне позволь!​шей.​жнем.​

​Нам грудь фатой ​Искатели смутного рая.​

​господином,​

​И трепет вытянутых ​Мы урожай столетий ​

​Ликует вьюга, давит тупо​Мы, путники ночи беззвездной,​

​Как пред ленным ​

​Их равномерное храпенье​

​лелеем,​

​хоровод!​

​бездной –​


Как царство белого снега...

​Ты пируешь, мой король.​лошадей,​

​Мы зерна древние ​

​Да искр безумный ​

​Стоим над разверзнутой ​За столом, под балдахином,​

​К столбу летящих ​былом,​

​помним праздник света​

​края!​

​о л ь​

​Люблю согласное стремленье​

​Ловить пророчества в ​Во сне мы ​

​Друзья! Мы спустились до ​

​К о р ​

​к списку​

​Осуществители, мы смеем​

​и лед,—​Качаются наши ступени.​

​понесу!​

​6 июля 1905​

​Возможность невозможных грез.​Пусть торжествуют ночь ​

​сумрачной бездной​

​В легкой пляске ​


Каменщик

​Вместить молодое вино!»​измерил​
​без ответа,​И молча над ​

​Взяв в объятья, прямо к раю​
​дано​

​И мертвым циркулем ​Пусть молкнут зовы ​
​Видения ночи беззвездной,​упасу:​

​Лишь новому меху ​вознес​
​и счастливом сне.​

​Свиваются бледные тени,​
​И от жизни ​душу!​Его суровый лик ​

​Как в нежном ​
​к списку​Укачаю, закачаю​

​Сокрушим нашу ветхую ​
​в Дедала поверил,​

​никнем рядом,​23 июля 1899​
​Укачаю я тебя!​

​Третий воскликнул: «Братья,​


Кинжал

​Наш век вновь ​На ложе смерти ​

​Засмеюся первым - я.​пляске,​оков!»​

​одолеть.​

​К последней, черной головне,​их победою​Я тебя наставлю ​

​Это звенья старинных ​Нам должно волей ​

​Но мы, прикованные взглядом​И над жалкой ​

​Той, что шепчет мать, любя.​-​

​Давая знак, что косность тела​кольцом.​

​Победят мои друзья,​я сказки,​Стены спокойных домов ​

​медь,​Ложась вокруг огня ​- я ведаю -​

​Не скажу тебе ​

​город!​Свой вызов пламенная ​не тает,​

​Но настанет миг ​

​нее.​Разрушим весь дряхлый ​Над поколением пропела​

​Холодный снег давно ​Откликаются бойцы.​

​Я присяду за ​Другой воскликнул: «Братья,​нас!​

​костром;​мой восторженный​

​Мать куда–то запропала?​

​тюрьмы!»​Просторы неба манят ​

​Вихрь над слабеющим ​

​И на голос ​мое!​

​Увидим свет из ​гавань прибыл,​

​взметает​

​Предвещаю я венцы;​


Клеопатра

​Сердце тронул ты ​

​Разбив их мраморы, мы​Корабль исканий в ​

​Бушует вьюга и ​отторженный,​

​люльке малой!​палаты!!​

​Спеши! настал последний час!​к списку​

​От своих друзей ​Малый мальчик в ​

​Разрушим дворцы и ​

​ты ни был!​милых глаз!​

​Ускользающий, как дух.​

​е ц​

​Первый воскликнул: «Братья,​Фарман, иль Райт, иль кто б ​

​Глаза пусть ищут ​битвами,​

​д е н ​собой.​

​к списку​не стынет,​Прохожу я между ​

​М л а ​

​Звали ее за ​

​снов!​Но здесь, пока наш взгляд ​Повторяемыми вслух,​

​Приготовленной спеша!​Трое, став пред толпой,​Не тревожьте детских ​

​Последний, беспощадный час,​С неустанными молитвами,​

​В такт завертимся,— к могиле​пожаров,​

​крики сов,​минет​к списку​

​Дай обнять тебя, душа!​При зареве близких ​

​Вой волков и ​Умершим мир! И нас не ​

​16 января 1895​

​зазвонили!​На площади, полной смятеньем,​Звери, легшие на роздых...​

​зов, Любовь!​мечта?​

​Звон? То к свадьбе ​к списку​

​Как в берлогах, норах, гнездах​И твой священный ​

​и любовь и ​


Когда я, юношей, в твоих стихах мятежных...

​под венец!​15 января 1895​

​кустах травы,​жизни слышим​

​Есть ли там ​Ты со Смертью ​По древним, рассеченным скалам.​

​Как жучки в ​Мы все призывы ​

​веков:​

​Что ж! Поди, в удалом плясе,​меж вами,​

​Спи, как рыбы, птицы, львы,​бьется кровь,​

​Но напрасны вопросы ​Ты — черница, я — чернец.​

​Блуждаю один я ​Спи, мой мальчик, мирно, сладко.​Пока по жилам ​

​миров,​

​в черной рясе:​запоздалым,​

​Ты не бойся, здесь кроватка,​Умершим мир! Но мы, мы дышим,​

​Много мимо проходит ​Я ведь тоже ​

​Даль гаснет огнем ​пасть.​Теперь воспламененный день!​

​И загадок, и тайн, и чудес.​

​Сочинял их сатана!​гудящих голосов.​

​И только, когда над волнами​


Колумб

​Разевают клюв и ​

​Что было, да не отуманит​

​О мой друг, о моя красота,—​

​обета,​

​хоть единый!​Рыщут, ищут, где украсть,​

​тень!​пурпурных небес,—​

​Эй, не верь словам ​Вы дали ответ ​

​готовы,​

​Пред нами горестная ​

​Много есть у ​

​Богу ты посвящена...​наши вопросы​

​По ночам гулять ​встанет​

​останемся вновь.​одета,​

​О, если б на ​

​Только волки, только совы​Умершим мир! Но да не ​

​И одни мы ​

​В платье черное ​


Колыбельная

​Вы немы навек, исполины!..​

​Почивает сом седой.​

​Ведет безумная мечта!​

​небе ночном,​н я​

​утесы,​водой;​

​Накормили львицы львят;​

​Плывет в безбрежном ​

​И шлет проклятия ​Покорным ходом корабля.​

​во взоре​

​Таков и ты, поэт!..​распрь в пучине ​

​Громадности Земли, и вдруг мне ​

​во все ее ​

​Раздумий, что в тиши ​

​От утренних гудков ​Впервые расслыхал шум ​

​Но неизменен путь ​

​страниц!​

​Напрасен поздний зов ​Припомнить блеск побед ​

​былое,​Когда былые дни ​

​Вся жизнь моя ​


Кому-то

​- в мечтах твоих.​Но над тобой ​

​В деяньях мира ​

​восьмнадцать лет.​с людьми, - затем, что я поэт.​

​с небосклона.​трубы,​

​лишь хохотал порой,​

​всей этой жизни ​Я уходил в ​

​Когда не видел ​

​былые дни, отточенный и острый.​М. Лермонтов​

​Иль никогда на ​Тех он, кто нес кирпичи!​

​сна?​не твой брат, богатый.​

​— Каменщик, каменщик с верной ​белом,​

​Я молюсь неземной ​

​Молюсь неземной красоте;​

​Любви и победы ​снега,​

​Моя душа холодна.​6 января 1924​

​осень, праздный прах, который​двоя?​

​Так что ж ​

​рот?​

​чем!​Мозг — миру центр; но срезан луч ​

​Я — мысль, я — воля!.. С пулей или ​

​И нет устоев, нет порук!​

​«Как листья в ​

​вечный,​

​На город утренний, манящий полутьмой.​Былое выше нас ​

​пройдет покорно предо ​

​Душа умирена воскресшей ​


Конь блед

​И в Город ​всех удач, и от падений ​с утеса.​

​влажным ветром косо!​

​тебе стальным огнем ​

​Нет, я люблю тебя ​всякой невзгоды,​

​природы​

​ты возрос:​Ты, смелый, ты, мощный, ты, юный,​

​Воздвиг на гранитах ​

​Вражду одолел своих ​В нужде и ​

​Хранил - и певучий язык,​Единою грудью дыша, -​Ты вскормлен в ​

​Твой дух, словно зимние тучи,​Их шум в ​

​Упорный, упрямый, угрюмый,​гроба,​

​Но что ж! Пусть так! Клони меня, Судьба!​

​кошмаром.​мной,​

​И ляжем мы ​

​бессонной жажде знанья,​никто, -​

​Свобода, братство, равенство, все то,​Цари стихий, владыки естества,​Но чистый свет, без облаков, без тени;​

​ласкательной весной,​

​на своей планете.​

​Чей луч блестит ​«альбатросы»​

​с высот!​бой под облаками​Нашлись, подсобниками фурий,​

​Без прежних распрей ​Казалось: уничтожив грани​

​разрешены, -​Осуществил и цепь ​

​Был слаб, но он гласил ​бег направил​Я первые полеты ​

​ними - только дети,​Кто назначенье мировое​

​Авентин!​И встанет Рим ​

​Как и веселым ​опочил,​И ждем мы ​

​28 июля 1900​Я хочу и ​

​В бесконечный простор ​

​И, подняв пароходы и ​Подремав у лесистых ​

​сочным лугам,​

​4 декабря 1920​Встречает в смятеньи ​

​В Берлине, в Париже, в Нью–Йорке, –​янтарях.​

​Отважный! Яростно прянув,​копытом​

​Трубным призывом встает​Ломая кольцо блокады,​

​печали​

​И вышел к ​

​женщин и могил!​к проклятиям спешил,​

​об ангельски-прекрасном,​Казался ты и ​

​И долго ждал ​Ты был их ​

​И с лестью ​Я чутко слушаю ​к списку​

​луча заповедного,​Тщетно Нева зажата ​

​в черепе каменном,​Мозг всей России! с трепетом пламенным,​

​- тот же ты, тот же ты!​прожиты, отжиты​

​От островов до ​Достоевского,​дыбы...​

​20 - 23 июля 1905​Раскидаю колышки, как сеют зерна ​Ты должна звенеть ​

​праще,​язык.​

​убитых!​Граню те алмазы, что ты сохранил ​Язык, на котором слагаю ​

​благодати!​Кто мудрец? - у меня своя ​

​Со страниц стремительной ​

​былых времен.​В пестром плаще ​

​узнал моего горького ​

​безвестной вершины.​


Краски

​Мечтая перелететь на ​Где я и ​

​к списку​Их жизнь - во временной могиле,​

​быть - должна!​Ты вспомнила восторг ​

​новой воле​доли,​

​гул Цусимы,​Вся - исступленье, вся - порыв!​всем, что дух твой ​

​летишь на коне.​Мы, люди, проходим, как тени во ​с беспощадностью звенья​

​И полюс земной ​

​и гула​взмутившихся волн;​

​смотр.​высится Петр.​

​23 января 1916, Тифлис​Над камнями истлевших ​

​из тумана,​Гудит над каждым ​Свой многовековой венок.​

​времен.​новом,​лет:​

​Мысль Запада и ​

​Вы за оградой ​

​И блеск Гомерова ​

​Гранился он, как твердь алмаза,​Ваш дух не ​Как вихри — нежный цвет весны:​

​Юстиниана​гром.​Все бури, все волненья мира,​

​миров,​9 декабря 1915, Москва, Тифлис​

​взвивает волос,​

​Армения! Твой древний голос ​

​песнь веков.​Окрестно дрогнули долины,​И смерти луг ​

​гробницы,​

​Смирит тоску седая ​Бежал к бесстрастию ​отяготил,—​

​Со старика не ​

​— суровый, древний,​Похож на скипетр ​

​горит.​И сизым облаком ​

​гор,​свой белый конус​

​к списку​И минет лес ​ту поляну​трав.​

​В зеленых тайнах ​мечты?​

​зов человека​

​Среди ликующих людей!​Пришел я в ​

​к списку​В праведном ужасе ​Афродита.​

​Что мы почувствуем? Укол, ощутимый чуть,​спиной, как​

​А маленький мальчик, что в детской ​Не будем придирчивы ​

​Как машинистка, пишет, улыбаясь печально.​У знакомых в ​

​С ней болтают ​инкогнито,​

​Стою над распрей ​Венчанных радугам пен!​

​Неукротимость, неизменность,​Одно стремление она.​

​И, глыбы вод своих ​Ее не изменился ​

​А ты, богов властитель, помни,​В моей душе ​и о н​

​Гера со мною, чиста, неизменна,​безмерную власть.​3 е в ​

​впереди, –​

​Пусть распинаем я, Иксион,​к списку​

​эта юная даль​

​В воспоминаниях счастьем ​Светлой любви уверенья.​

​Если любовью согреты.​10 - 12 июля 1905​

​свой бросил:​- бродяги,​

​ринут.​Тайны ночей бездыханных!​Жизнь в упоеньи ​

​Ах! вам все снятся ​К этим унылым ​

​Не бойся, друг! пусть гибнут челны:​Грядущий миг, - скорей приди!​утомилась,​

​Май будет ими ​Но строфы славить ​

​Как прежде, детски, верю счастью​страстью,​

​О нет, мне жизнь не ​слова,​

​Есть великое счастье ​Как мечта одинок, я мечтами живу,​

​его лучи.​

​ними пасть!​

​До утра упоен ​

​Мне кто–то предлагает бой​цветы​

​к списку​к свету из ​развале​

​надеждам свободный народ.​снится!​нас яфетиды;​

​рад,​За скалы Дарьяла, где, в вихре вседневных ​

​Новый мир засветился: Зэ-эс-эф-эс-эр.​

​зерна в могучий ​

​и троит.​Сентябрь 1917​Срезая, вновь взлетать на ​

​И встречным прогудеть ​Дремать под трепет ​

​Бросает новый бурелом.​

​в поле незнакомом,​

​лесу,​У станций старых, позабытых,​

​К далеким странствиям ​Призыв протяжный и ​

​памяти потонет​

​Пусть пылающий напиток​


Красное знамя

​Где–то в сердце, с силой жгучей,​

​Сосен пламенное тело,​

​Неискусных звонарей.​Песнь торжественных времен.​

​Пусть ударят неумело:​

​С языком из ​

​В каждом призванном ​

​Эта песнь - как говор грома​

​к списку​

​В смене легких ​Без желаний, без усилий.​

​жгучий -​

​Мы - семья прозрачных теней ​В вольной области ​

​праха,​

​И клубиться белым ​

​В редком воздухе ​

​11 ноября 1909​сторон...​

​Шел бодрый сеятель, и мы​

​Качалось поле золотое,​Вой голодающих волков.​простор.​

​бури,​

​В открытом поле ​Устами неистомными припав!​Я брат зверью, и ящерам, и рыбам,​

​В Эдеме вечном, где конец исканьям,​

​Я затоскую о ​С тоской любовной ​

​И глаз усталый ​

​приучен,​И моря ропоты, и звезд узоры,​Я – ваш, я ваш родич, священные гады!​

​Верь, дорогая, тогда​

​Милая, верь мне,— в тот час​

​2 апреля 1893​

​Тени забытой упреки...​Кто–то во мраке ​

​Ночь завернулась в ​

​мне Дева Мария,​

​Упрям и горд.​


Краткий дифирамб

​проклятием богу исполнен,​

​цели,​La mer sur ​

​И слушают люди, сгрудясь в миллионы,​

​рати​

​От Альп неподвижных ​

​днем,​

​слева, - на мили, на мили, -​

​От Альп неподвижных ​

​Все мертво на ​

​бежит по земле;​

​1921 - 1922​

​Сфинкса,​

​же клетке морская ​

​ответ: «О, нет! не я!»​

​сидеть за окопами.​

​Мировые войны под ​

​око вонзал глубоко,​


Круги на воде

​Покрой простора давно ​

​к списку​

​Только доблесть бессмертно ​

​Как во тьме ​

​Ибо мертвые сраму ​Сгиб в траве ​

​в поле;​

​Ибо мертвые сраму ​

​порубят, побьют,​

​утесам соседним,​Но в горах ​

​Над героями реяла ​По знакомой дороге ​

​мне имя «Мудрый»​круг...​

​И мы пошли, качаясь плавно,​

​Вознесся якорь с ​

​Но вдруг повеял ​

​Но дрогнула пред ​

​И, словно в жажде ​Громадой черной перед ​

​Пришла на пристань, близ кормы,​

​утра ждал...​

​Как змей лежащее ​Давал я щедро ​

​я,​За то, что жизнь моя ​

​Я – жрец Изиды Светлокудрой;​

​последний упоенья!​Тебе, о Сириус, не знающий людей,​

​луч​Пред алтарем ненужный ​

​сумрачной землей,​Бронзовая статуэтка​

​влечем ярем железный,​

​От века убрана ​

​подавляет крик​безумен каждый миг.​

​Ты – свернутый, запечатленный свиток;​час,​

​не выдал.​

​И, что–то важное, святое скрыв​


Крысолов

​Но тотчас поглядит ​не позволит,​

​За ворохом шуршащей ​

​к списку​Извивая под лучами​

​И в воде ​

​Сходит солнце в ​Желтым шелком, желтым шелком​

​Под злобный шум ​

​Теперь уныло-непонятное​

​Запечатлей союз с ​

​Июль 1896​

​ледяные хребты:​

​Но вечен только ​мощи природы,​

​Что ж медлить? Пусть, как тяжесть молота,​

​Забрало; я поник во ​Не мне просить ​

​утрачена -​

​Пусть, пусть от века ​

​Из ножен твой ​падал, опрокинутый;​

​Ударов солнечно-слепительных,​Теперь, смирясь, теперь, покорствуя,​

​Я - побежден, и, не упорствуя,​

​след упорного труда,​безвестен;​

​брата​отчаяньем объята,​

​И хлеба кус ​к списку​

​Города дети и ​

​Навстречу мне шли​асфальт.​

​и​

​Я былинка в ​

​стали,​

​струной!​Славящих творчество бога ​

​Колебавших наш мир ​

​грохочущих дум,​огнеструйный самум,​

​к сверкающей чаше​

​вихрь, непрерывный и​- пожары -​

​Моей душе раскройте ​

​исступленных существ,​

​вселенной,​

​Дрожащий до тайн ​И снова взносились ​

​В озерах стоящий ​падал я в ​

​- не видел​Запоздалый рабочий,​(Тени скорбен неутешенных,​

​зеркальные окна.​

​асфальт.​вещим​

​Как странный сон ​глубь столетий,​Вознес безжалостной рукой,​

​Дохнул на толпы, без пощады, -​

​Так ослепительно прекрасен​

​Земли,​Goethe​

​И манит вновь ​Где все единственно ​

​— восторг и горе.​Покорные, с одной мольбой ​

​Я жажду новых ​

​18 октября 1905​


Ленин

​На этих всех, довольных малым,​

​утлый трон!​

​власти,​

​Довольство ваше - радость стада,​Мне страшно ваших ​

​Выше радостей стань, выше слав,​И правит скорбного ​

​этот из царей,​

​Земля, земля! настало время!​

​Бегут сквозь цепи ​Человек.​

​безмерных просторах,​

​От полюса до ​

​понятны​другим планетам​

​Наши воды, горы и поля?​

​земном.​

​хочет​Не прочтешь и ​

​вечным мирозданьем:​

​неземной?​небо, и надменно​

​и с солнцем ​

​Кинь в сушь ​свету в безднах,​

​боли!​

​глубью дум, всей волей!​

​в уши пел ​

​Скользи в струях, глядись в стекле ​


Лестница

​свисших вниз небес,​

​15–16 мая 1910​

​В глубокой тени ​

​Твердит бессмертный монолог,​

​полян,​

​Мехами злобы и ​всовывает нож.​

​Жужжат мечты про ​

​в нашей комнате,​Он в вечер ​

​Свет обличает и ​

​Глубокой тенью черных ​

​Не ведал наших ​1 апреля 1908​

​Но крылья растопились ​

​Но он - над стаей журавлиной,​Бросаюсь к солнцу, как в Эреб!​

​Отец! Сдержать порыв нет ​плечам твоим!​

​досягнуть!​

​Спеши насытить счастьем ​

​Воздушный путь до ​следом,​

​просторе,​облака...​

​плена,​Что ж медлим? выше! к небосводу!​

​Икар​

​Мой сын! мой сын! будь осторожен,​

​Бродит, весть от планеты ​


Летом 1912 года

​К тем граням, где Полюс льды ​

​любовница, я - твой муж и ​И где страсть ​

​Были оба бездетны, как стар был ​

​клекоте​миновал я, ты - первое предупреждение​

​встреча; но разные видения​- не к часу, в тени,​

​песнь была начата, -​мечтах,​

​8 сентября 1900​Наш мир приветит ​

​И трепеты стрекоз ​

​Лишь погреб приоткрыт, как склеп.​Забиты досками террасы,​

​плач,​18 декабря 1900​

​Мгновенно замер говор ​нуждам не причастный,​

​утеса глянут птицы, –​Но вдруг среди ​смех,​

​Во мгле свободно ​чудом,​Что было для ​

​столпы,​И сердце трепетало ​

​6 октября 1898​Он меж людей ​людей,​

​Он приучался к ​А в будущем ​

​На всей земле ​(То с гвельфами ​

​Людей, принявших снова вид ​воображенье​

​В согласном хоре ​— Моя звезда! я только твой​

​миг мгновенный,​Мне странны красочные ​

​к списку​С последним величием ​

​Погибших времен арабески...​

​во тьме.​Давно ли в ​О горе мне! жребий я вынул,​

​без нее.​Вонзают в меня ​в позоре​

​Но я повторяю: люблю!​

​Объятья ее напоил?​

​власти​О, лживый, приманчивый взор,​душой,​

​Ноябрь 1921​

​из воль...​


Летучая мышь

​полней и видней.​Истину наших разорванных ​

​Кем же в ​

​веков дочитать!​

​и утрой!​

​Звезды меняют шеренгами ​

​Встречаю приветственным гимном.​

​творений?​И что, под бурей летучей.​

​А мы, мудрецы и поэты,​

​радостном свете,​

​Всколосите веселое поле​

​становий –​По еще не ​

​Где вы, грядущие гунны,​живых сверканий!​

​Клонились, лица - «Страшный суд» Орканий,​все годы, - с крутизны​

​Сбирай в пригоршни ​

​виска.​эфире,​

​Стон Клеопатр, вздох Федр, мечты Эсфирей,​

​Груз, равный вечности в ​Всех опытов, видений всех родов,​

​бой​

​Быстро со мглой ​Цезаря влечь иль ​

​Вызов, готовящий к бою!​

​Лирой тревожит Тритона,​пантеры?​

​Те, кто достойны дышать​К белому мысу ​

​Нил,​все мы.​

​Красного золота бросил.​

​Зыблются ветром живым​собой.​

​В порыве ярости ​

​Чтоб, исступленны и легки,​

​И нежно пенится ​

​на митинг черный:​

​Для женщин, для картин, для книг;​


Лик Медузы

​стонет Нищета.​

​Веков добычей не ​Засев, – ты стережешь года,​

​Стальной, кирпичный и стеклянный,​

​Огни вонзая в ​

​Вод!​

​Рухнули тверди высот;​

​Грозно восстали стихии,​Первые дети Земли.​

​Был,— но его совершенства​веках:​

​дали​Ниц перед ними ​

​Вольно царила над ​Первенец древнего мира,​

​Сонм неиссчетный, бессонный,​

​Костью слоновой одета,​

​Храма Прозрачного Света ​

​Он, опоясан кругами​Был он — как царь над ​

​народ...​С верой в ​

​Счет начинавших столетий,​Тает пред умственным ​

​2 сентября 1920​Что сводит в ​

​Разомкнутым кольцо горячих ​Что сон и ​

​Прими мой стих,​Что зелень светлым ​

​струй Борея,—​

​связал мечту двоих,—​

​За то, что здесь, на медленном огне,​За длительность вот ​

​Твой пьедестал нерукотворный ​воле;​

​изваяниях умножен,​Он склонится, как пред царем ​

​Всё в имени ​Что свято в ​

​мифом,​16 ноября 1903​

​звон,​

​хоров​Как странен в ​

​Где всех стремящих ​

​грудой пепла​


Львица среди развалин

​Но путь был ​

​веков,​И твой безумный ​

​какая вера!​Вся рать, мутившая Скамандр,​

​скал Архипелага​к списку​Ступени бью ногой; мой дух в.схожденьем хмелен.​

​глухой,​И что там, в высоте? божественный покой,​

​Вавилоне?​бросает тень на ​

​жмусь; налево нет перил;​птиц,​

​Я вижу только ​безмерной глубины,​

​Urhi et Orhi​к списку​

​с прежней силой ​

​Не сказала, что разлуки - кончен, кончен долгий сон!​через завесу времен,​

​каждый каждому был ​пляски увлекли нас ​

​И клонила пирамида ​в царстве пламенного ​

​Поняв, что я клонюсь, тебя целуя, –​–​

​Вскрыть сладостный обман ​И крыли тайну ​в сладострастной дрожи ​

​Пусть миги были ​

​О, сколько раз, блаженно и безгласно,​


Любимые мелочи

​квартале​И море все ​

​Как сон далеких ​

​Потрясает испуганный мир...​темных костелах,​

​улицам Вильно​

​Я восторгами сердце ​И на грани ​

​нашёл я родник ​

​в тайной муке ​Мы расстались с ​

​года,​

​Мы с тобой ​силах восторга мечты ​

​Эта светлая ночь, эта тихая ночь,​

​Август 1901​

​Как укрощенная пантера,​

​Ищу тропу,​Как море, высь.​

​И мне не ​

​31 марта 1900​

​Заслышу я мой ​

​Как стебель, повлеклась ко мне.​


Люблю одно

​Да обрету в ​

​«Ты царь!» – решили голоса.​

​Я – в шуме слов, я – в суете.​я был в ​

​запечатлен;​Со мной соседили ​

​Там жил, прельщения презрев.​

​пышных брашен,​

​Вонзивших копья в ​«Мы славим, Прах, Твое Величество,​

​Вознес смычок, как дирижер,​- звеня,​

​Над мудрецами, проститутками,​Вечерний празднует прилив.​

​червонцев - серии​Там спят за ​

​И стонут вывесок ​И врагом зимы,​

​Словно бредим вслух;​

​нам глядит подснежник​Одноцветный снег,​

​Нежен вешний день,​Вешней неги не ​

​7 июня 1920​Где запах мяты ​Нет места для ​

​свободы!​ветре веет.​

​Тебя встающий день ​

​жизнью дольней.​


Магистраль

​За лесом — вышка колокольни;​

​Чернеет взрытая земля,​

​8 января 1896​

​Белая роза увяла ​тогда расцветала весна.​

​утро предчувствием нег.​Девушка вензель чертила ​

​И страсть, и горесть, и любовь,​Твоя рука мою ​

​встречу новый трепет,​Неотвратимый, строгий час,​

​я,​

​Заблещет молний синий ​Сокровища моей души!​

​предназначены​Еще люблю, еще приемлю,​

​Соблазны мысли, чары грез, -​Цветок шиповника в ​

​к списку​

​все хранит здесь ​Он воздвиг дворцы ​От условий повседневных ​

​тела.​

​взором​к списку​

​оно,​

​Влечется, суровый, прилежный,​лугов.​

​Следят за работой ​Микула​

​Колеблются нивы от ​Синеет младенческий лен...​

​Корявую кожу земли, –​– томленье застывших предгорий​

​чернеют кресты.​снегу блуждают стада.​

​и вода...​в дружеском споре,​

​К воде наклоняясь, чернеют кресты.​гряды облаков.​

​валов;​Взбегает, напротив, за склонами склон;​

​Меж морем и ​28 октября 1923​слепой порыв?​

​Над мутно плещущей ​

​роковой.​И сквозь безумное ​И мыслей вихрь ​

​Праправнук мог топтать ​Уздой железной взвил ​

​Ужасен ты в ​Иль слабый стон, каким душа​

​Вопль здесь встающих ​

​кровавый​соединятся.​

​Спешат признаньями меняться;​Спиной к приподнятым ​

​спящий,​

​Громадой камня отенен,​плащ затрапезный.​

​Над омраченным Петроградом​

​Над вокзалом свет!​Виснут шали с ​Словно - прошлый век.​

​Не во сне ​

​Как мечта мечты, -​


Максиму Горькому в июле 1917 года

​Пушкинских стихов!​

​Встретить вольный стан ​

​-​

​Другие сверкавшие струи,​Банальным, как лунная ночь.​

​не был желанным,​Луна серебрилась так ​

​смертельней гнет любовь!​сметает дни и ​Победный лавр и ​

​дни все взнесено ​Содружный труд упорно ​

​влито в трепетные ​

​Мысль в зареве ​Еще безумней и ​

​к списку​И часами смотрю ​

​земли и знаю ​Дева спутника игр ​

​Словно горсти жемчужин, блестя за водой.​Обнаженные юноши, девы и дети​Веет юность свободной ​

​Дремлет небо одной ​могил.​

​развалин,​Пришелец. В мире все ​и те похожи​

​Быть может, в землях их ​

​Чтоб после путники ​Их чудом света ​

​В твоей стране ​были мы в ​

​Пусть ты клянешься ​

​рады​Я – скромный гость из ​

​хранят​

​Глядит печально из ​


Мальчик

​3 ноября 1894​Это детское тело ​

​И соломой тебя ​Обнаженной забыла позор.​

​слов отреченья.​Ты вдруг проснешься, пробужденный​

​Лишь в бурю, осенью, тревожно​Лишь жаба, волочась, ползет​

​Он помнит прошлые ​В тиши, в часы вечеровые,​

​похорон.​

​сон.​13 - 14 сентября 1903, 1904​

​вознестись,​На шири моря ​

​На крыльях страсти ​устами верными,​

​Признав в душе, навстречу кинутой,​примиряющей​

​и все тени ​мной.​

​Свершилось! молодость окончена!​раз в песнях ​

​простерта мечта.​

​мысль, в жгучей зоркости, верит​Грудь на груди ​

​тьма!​

​поле весной опьянело,​

​Годы - что полки прочитанных ​

​Дни все, что было, сметают на дно.​


Медея

​дня, и в мраке ​

​Меня венчают иль ​Но в тайнике ​

​кипит тревога​

​верен стреловержцу,​

​Лук беспощадный в ​

​мира,​

​от плуга!​А в час, когда нам темнота​

​И спросит властно ​

​Иди по знойной ​

​петь на воле?​

​Весенним, свежим утром в ​над нами ляжет.​

​глыбы!​Я близ тебя, мой кнут тяжел,​

​Еще не скоро ​

​А. Хомяков​к списку​

​Встревоженный шепот: «Валерий!​

​Но чу! что за шелест ​

​охотой:​С мерцаньем прикрытого ​

​криптомерий.​В ночной полумгле, в атмосфере​

​неконченом здании,​

​И вот почему ​

​Свершится, что вами замыслено.​

​Здесь стены задвинутся ​

​вестницы,​

​Стоим, зачарованы, мы.​

​Безмолвие, холод и дым.​

​Оконные встретив пробоины,​

​Нам путь отрезают... мы ждем.​По шатким, дрожащим лесам,​

​сладкой умереть!​Удары снежных вихрей ​

​И зимний сон, как всей природой,​

​Избытком страсти, буйством сил!​покоем​

​обеты,​

​Теперь торжественность пустыни,​Порой влюбленных стерегли,​

​цвела и зрела​Омытый холодом простор.​

​ней.​- покой осенний,​

​звонки трамваев вкруг,​плаху гильотины;​

​Крест на плече, я шел в ​Шел с гиксами ​

​тумана;​

​океана,​Мельканье красных флагов ​

​Сверкают сны, что снились в ​Нет, не могу безвольно ​

​Оно, звуча, не может, как прежде, мне звенеть!​

​шумят!​

​В них наши ​дне.​

​И потускнели краски ​

​Да, многое погибло за ​

​Но в чувстве ​

​Встречая этот праздник, ступень иных времен,​Что мне не ​

​к списку​

​столетий!​

​в тревоге​

​Пришлец проникнет в ​

​при огне.​


Между двойною бездной...

​заслышат звери​дни последних запустений​На площадях плодиться ​

​поезда.​суда,​

​поколений​Приидут дни последних ​

​Последних ласк.​Как сталь магнит?​

​Поют тропарь.​Творим обряд.​К твоим губам,​

​Пел правду новых ​звук;​тысячелетий,​Узором стелется вдали;​

​Открыты мне – былых веков:​делю;​

​людского глаза, –​То жаждал мстить, то мог рыдать.​Бывало, жизнь мутили страсти,​

​к списку​Я с тобой ​

​в чепчиках белых, –​Отраженные в тихо–застывших каналах, –​к списку​

​дня,​


Меня, искавшего безумий...

​И, кажется, в воздухе чистом​

​бессильно,​

​При виде с ​

​Но он, – он лишь хочет ​

​И груди так ​Мы душою слилися ​

​звуки,​ты,​

​И скользнуло дыханье ​

​к списку​

​протянет тьму,​прибежище,​

​В лицо мне ​Но где-то, в глубине последней,​

​включен, как в сеть, -​Все, что исчезло, все, что минет,​

​Беспечность, песни и вино!​Зов бури вольно ​

​двойник!​Так! не сгорая и ​

​Будь мрамором, будь медью ратной,​

​Храм, чья постройка едва ​Будущее!​

​Славьте, славьте неустаннее​

​Дерзко правьте корабли!​

​мечты!​

​прошлом ставили​

​суждена?​

​Это только беглый ​к списку​

​Двери открыты в ​

​веков!​

​приносили каменья,​

​Видите зданье за ​

​хриплые двери:​

​Стыд и Обида-сестра​

​во храме отверстом,​

​Крик, уходящий в века.​

​трава!​тают страстные слова...​

​не лягут, как цветок пунцовый,​

​не станет чей-то лик бледней.​

​новых дней...​

​Беатриче,​

​Больше никогда, под громкий говор ​

​И когда вдоль ​

​Лик мой слишком ​

​в сад, обманутый луной,​пламенем!»​

​к списку​

​к лицу взглянуть​


Мечтание

​На ярком пире ​

​Где в годы ​Представился мне дом ​

​влага​

​нив,​И кубки всех ​

​Я видел все, всего достиг.​

​Мне снились тирские ​Повергнут скорбью и ​

​Пушкин​Ломать - я буду с ​

​Но там, где вы поете ​Зову на приступ, с боя брать ​

​вековые,​И я б, как верный, клятвенно приник!​

​ваши,​вселенной​

​Встаешь - алтарь пред человеком,​

​страниц кристальных​

​И сколько мыслей ​

​К тебе не ​-​

​Познав сиянье Моисея,​Иосиф​

​Рахили,​

​С голубкой возвращенной ​

​Младенческая простота!​В чреде видений ​

​судьбе,​бессмертных книг,​

​Во мгле, куда суд жизни ​Певучих стрел, завещанный в страницах,​

​Повсюду отблеск вдохновенных ​поныне метит!​

​светит!​

​мгле, она -​

​21 августа 1895​недалек...​

​С ласковой лаской ​

​Должен я встретить ​

​смеха притворного!​Память дрожит, уронивши альбом,​

​Белые клавиши в ​Что–то в душе ​

​стянут испорченный стан,​

​Лица еще не ​


Мечты о померкшем

​Светит любовь и ​

​пьяных речей.​Пишутся строфы о ​

​Думы скитались в ​

​баллады​

​прекословь!»​

​дух готов.​Твердыни и от ​

​сердце рад​меч подъявший вновь;​

​Ромео, много лет назад​

​Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!​

​Вещает он, воздев ладони,​небосклоне​

​Встают, как из-за леса главы,​правы,​Грань преступать, ломать уставы.​

​Я помню: веря злой весне,​удавы,​

​Я славил жгучий ​

​отравы​

​кровавый,​

​На помосте алтаря.​Чтоб не дрогнув, чтоб не крикнув,​

​Я спокойного лица!​в Трою​

​я!​

​жребий -​с тобой!​

​колена,​облак дыма,​

​Изогнулся меткий лук,​

​Думать, что встать до ​

​опять​Горстка оливок да ​

​Голод и холод ​к списку​

​И вот стою ​безумном сне,​

​Владыки и вожди, вам говорю я:горе.​

​в моем едином ​

​и камни бросил ​


Мир

​Владыки и вожди, вам говорю я: горе!​к списку​сплелись до боли,​

​ней отзвук вечной ​Жди весны, ей верь, лови в ней​

​В дни, где мамонт высил ​звенят в апреле,—​

​Кто поет, мечта ль, природа ль,​Как беглецу, корабль свой кинуть​

​И стыд, и гибель - за тебя!​

​Чтоб раз взглянуть ​

​делила​

​Венец и пурпур ​

​И перевесила любовь!​Победный лавр, и скиптр вселенной,​

​трибуны​небосклоне​

​Я тебе не ​пустыне.​

​Звезды ярки, как алмаза​дня,​

​шепот милый​говоря.​

​Ангел бледный, озаренный​

​Ты идешь во ​Душу от слов ​

​Долгожеланной зари!​

​В час, когда льнет обаяние​В час, когда пламя желания​К небу возносят ​

​Сердце трепещет в ​к списку​

​судьбе,​необычайный, молят, падают во прах...​

​Аммон.​и умолк.​

​От курений залы ​царя!​

​стран,​Дарий! скипетр мой, иль он​

​прошли до Ганга, в Сарды, в Сузы,​Как стада, в полях бродили, в чащу прятались, как​

​взгляд,​Я люблю тебя, Великий, в час иного ​

​судьбе,​храма​слиться могли б,​

​Всем, в ком трепет ​И кумир Бельведерский, расколот,​

​Дорогие навеки черты.​Стоя первым в ​

​Пусть пьянил победителей ​потонуть,​

​Апрель 1915​Канет он в ​

​Ultima Thule.​единым!​

​я влеком неизведанной ​только было,​

​проплывают все реже ​

​чуждаются хмурых прибрежий,​Их корабли у ​в задумчивом гуле,​

​14 августа 1912​

​Руки несытые я ​

​К струнам: им должно звучать!​простираю​

​Вновь я хочу ​Ужас, и скорбь, и любовь!​

​Вновь я хочу ​делать, когда не пресыщен​

​Я – этой жизнью хмельной!​воскреснуть вновь и ​

​Срывать цветы, мгновенные, как маки,​

​В торжественной тиши ​

​И все мои ​И годы я ​

​них просторы и ​

​С какою жадностью, как тесно я ​Что ждет меня ​

​Вы были голубем ​лик, -​

​дорогой,​Есть думы-женщины, глядящие так строго,​холодных днях.​

​детской дрожи,​оживленных кровью!..​Которые меня ласкали ​

​по дням, клонясь как вол,​Иные умерли, иные изменили,​воды впавших рек,​

​нас теченье по ​я сам​И женщин жадные ​

​Грозят мне замыслов ​Которую зовут воспоминаньем.​

​- от них уйти ​От смены истин, смены рифм в ​Я жить устал ​

​Алупка​

​Пока здесь, в уши, бьет прибой,​

​дрожанья вод...​И древний кедр ​

​сонь дневная,​В чернь кипарисов, в желчь маслин;​

​тени...​

​Чредою снятся мне.​Когда же в ​

​Хочу, чтоб всюду плавала​

​Неколебимой истине​Успешной, Лера, вечно будь!​конца и края,​

​Всегда, как будто звездочка, блистай!​Пусть станут явью ​Желаю тебе, Лерочка, добра,​

​Тебя сердечно поздравляю,​былью станет.​

​счастье ты купайся.​На пути рушь ​И любимой бесконечно.​

​Жить с юмором ​Будь яркой как ​

​Лера, твой каприз любой.​пылкой страсти​

​Рядом пусть живет ​Будь правительницей мудрой,​

​Если что-то потеряешь,​сегодня,​

​местам.​получить максимум позитива.​

​по пустякам, и не держать ​Лера, Лерочка, Валерка! Желаем тебе всегда ​

​была просто прекрасна,​блеск счастливых глаз,​

​Всех благ тебе ​любима, несомненно,​

​Пускай отличным будет ​

​Валерия: Лера, Леруня, Леруся.​друга. Будет любить его ​

​со всеми ее ​язык.​новый коллектив или ​

​нельзя положиться.​день разные, а мнение о ​будет в этом ​

​могут к этому ​Значение имени Валерия: «сильная» (с латинского)​- правый суд!​

​полноте,- Я сердце холодности ​

​готов ответить, И, открывая душу всем, Не мог я ​то, что много верил, Мои отпустятся дела. Я дорожил минутой ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​смущенные. Город и камни ​

​дома И узкие ​прожит Торжественнейший день ​в рдяном свете, Горя, Цусима и Мукден. Год Пятый прошумел, далекой Свободе открывая ​

​железных, И льдов тысячелетних ​тих. И людям жить ​

​Валерий Брюсов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.​ласкающиx слов - Не забыл я ​

​...Я вернулся на ​призрак сна... Я бы умер ​

​изведанный Повторенных слов ​Я бы умер ​

​мечты, мне дороги все ​

​в огнях и ​

​И славил сильную, как смерть, любовь. Я посещал сады ​


Мир N измерений

​речи, И всем богам ​

​Мой дух не ​молодых зрачках!​

​уст Вновь предо ​без меры, Опасных битв и ​

​- быть вам подобным ​

​то мне близки ​кровь; Ваш зорок глаз ​

​любили, Вы душу предавали ​» Список стихов​

​взором смущенным! Если ты примешь ​» Список стихов​

​приподняла уста... Но я, безумный, с ложа прянул, Я отвратил во ​ливийских нег, Когда ты призван ​

​- Циллений Склоняет посох, вестник-бог. "Внемли,- вещает,- сын богини! Ты медлишь, но не медлит ​- в неясном сне,- И грудь горячая ​

​былых трудов венцом! И ночь была ​

​Я этой тайной ​проводил как дивный ​» Список стихов​

​случайный, Объемлет нас непересказный ​жизни богов и ​

​идеальной природы,- Что перед ним ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​чужим не стал; И будем мы ​

​заложница, Сирена польская, и ты! Так что ж! с лицом первосвященников ​Ты, ныне льющаяся кровь! Рукой властительной протянута ​

​тебя целовать, О мой друг, у ночного окна!​до тайны миров, И по ней ​голубым. И для взоров ​

​Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. Поэтическая антология по ​в ней луна. Гаснут в сердце ​

​протягиваются, К сердцу иглами ​пересек, Повторят привет священный: Будь прославлен, Человек!​

​новой выей Петлю ​хрупким шаром, И в стекле ​

​провел свои пути, Чтоб нервущейся, железной Нитью землю ​Прямо в купол ​

​» Список стихов​

​счастье дерзновенья, И в этой ​


Мир электрона

​имена, ты видел горний ​

​холма За звездами ​

​безмолвием столетий, Сегодня о тебе ​

​и весной! Весь подчиняюсь движенью ​орумянил закат. Как в саркофаге, печали В сладком ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​свет,- И вздохну ему ​

​им людей, И меня не ​

​браслетку. Она сердца не ​

​по бульвару, Погляжу на эту ​осилить взвизг трамвайный, Моторов вопль, рев толп людских? Жду, на какой строфе ​

​когда-то пел... Я с песней ​

​облекать в размер ​гуле тоже, Когда, гремя, звеня, стуча, Играет Город в ​

​шуме моря Метр ​твердил стихи, Чтоб он в ​

​костра!​

​хоровод! Ликует вьюга, давит тупо Нам ​

​и счастливом сне. Пусть молкнут зовы ​слабеющим костром; Холодный снег давно ​

​милых глаз!​

​бьется кровь, Мы все призывы ​

​же цели Ведет ​- все в огне. Умершим мир! Их память свято ​

​» Список стихов​

​нимф, то голос ли ​траве запряталась ничком, Еще полна любви, уже полна стыдом. Ей слышен трубный ​

​воде и на ​

​суровый шкипер Фарватер ​


Мировой кинематограф

​для игры. Где ныне косо ​

​на камне старом, Что рядом спит ​» Список стихов​

​все шаги мне, Здесь, в чуде, я — абориген, И я храним, звук в чьем-то гимне, Москва! в дыму твоих ​метет молва... И — зов над стоном, светоч в темень,— С земли до ​

​— земных утопий,— Где глух Гоанго, нем Непал, С лент мертвых ​» Список стихов​

​Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. Поэтическая антология по ​земных наслаждений... Но такой ли ​

​созвездий. О, туманные ночи в ​» Список стихов​

​в душу льется ​Явно видны их ​

​полной чашей, В прошлом создано ​В мире слов ​

​Любовь воспевал! Дни и миги ​тихой покорностью белая, Глаза ее - грусть, безнадежность - уста. И странно застыла ​

​зов. Проходит в надменном ​молодые года? Сгибается алая хищной ​

​Три женщины - белая, черная, алая - Стоят в моей ​

​ведет племена!​времен. Эй, ветер, ветер! поведай, Что в распрях, в тоске, в нищете Идет ​

​Вновь сомкнут древний ​горе, Наши язвы огнем ​

​черном, Когда-то шумном, в огнях; А там, на погнутых фронтах, Куда толпы пришли ​люди гурьбой Ругаются, корчатся, стонут, Дрожа на мешках ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​груди. Плакать и биться ​

​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​

​толпе вседневный Шум ​

​В новый, пламенный язык. Ты расслышишь в ​Скрыв, бросали нам цари ​

​народ; Ведь века над ​Тяжесть вечной духоты, С жизнью взявший, как наследство, Дедов страстные мечты; Тот, кто выпил полной ​

​лад с поэтом ​в былое с ​В лесу испуганной ​

​ликах, живой причудой Пред ​невероятность! Нам слышны громы: то - вековые Устои рушатся ​

​Иль ужас нового ​

​Других плели вам ​Валерий Брюсов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.​

​пенной, Над прибоем, над буруном, Звезды первые зажглись. О, плывите! о, плывите! Тихо зыблемые сны! Словно змеи, словно нити, Вьются, путаются, рвутся В зыби ​» Список стихов​

​их гробниц И ​в живительные сферы, Несмело, как сквозь сон, стихи слагаю я. Мне снится прошлое. В виденьях полусонных ​

​и небо и ​

​» Список стихов​взвивается в вихре ​

​зари! О, весенние звуки в ​

​колен изваянья, беломраморность бедер, оттенки волос... А дымящее пламя ​

​пальцы в округлости ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​мне. Тайны созданных созданий ​

​На эмалевой стене. Фиолетовые руки На ​стоит благосклонная Муза!​

​неумолчного Пана, Видел недавно в ​

​на Олимпе Люди. Так что же! Чтоб видеть бессмертных, потребны Зоркие очи ​блаженным!.. Юноша! горькую тайну тебе ​

​привычны, Посохи взяв и ​— Юноша! грустную правду тебе ​

​голос не случайный, Мой страстный вздох, домчавшийся с земли! Вы, властелины Марса иль ​

​донесет, Но, если те любили ​


Младшим

​много раз взносились ​

​земли в просторе ​ихтиозавров, От дикаря с ​

​ином. Я - сын земли, где дни и ​истории русского стиха. Составитель В.Е.Холшевников. Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1967.​

​о смерти, Кружась под ветром, шуршат о смерти: Они блестели, им время тлеть. Прозрачно небо. Шуршат о смерти ​синеет небо, Так странно нежно ​

​Сухие листья, сухие листья, Сухие листья, сухие листья, Под тусклым ветром, кружат, шуршат, Сухие листья, сухие листья, Под тусклым ветром ​глаза - проходящих гетер. Как тихие звуки ​

​толпой, И жаждущих плит ​На выгнутых длинных ​

​неживые леса... И не гонится ​приготовленный гроб. Загорается дом... и другой... Вот весь город ​

​стерегу И смеюсь ​

​прячусь, как трус, Приподняв воротник у ​

​швыряется брызгами пены.​для боя, Чтоб не были ​и победам! Кого и напевы ​

​битвы, Ему же коснеть ​

​бег непреклонный. И с каждым ​у ног о ​

​» Список стихов​

​и до света, Нашли себе желанные ​фантазий, Бегущие, как в небе ​

​и запахом цветка ​безвестный колос Расти, цвести и умирать!​

​бичом! Час пробил. Чудом очередным, Сквозь смерть, о мае вспомнил ​над взрытостью полей, Над зыбкой глубиной ​

​жизни вновь,— Иль оставь в ​


Мое упорство

​надежды скошены, Словно осенью цветы? Мы, безвольные, простертые, Вновь — на ложе страстных ​

​жгутом? Иль не все ​беспредельной поэме.​

​желаю властителем Судьбы, подчинившейся мере. Иду я по ​

​случайностям, Слежу, любопытствуя, миги. Так сладко довериться ​прекрасно В тебе, мгновенный человек!​

​тайна есть, И лик склоняет ​

​рамена! И если враг ​и бед, Но ты родные ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​дружину. Гей вы! Слушайте, вольные волки! Повинуйтесь жданному кличу! У коней развеваются ​кварца Начерчу я ​

​меня исподлобья. Я увижу лик ​

​в беге; Ваша дева со ​

​приучен! Всё в раздолье ​далась бы наука ​

​Если б некогда ​битвы молот!​

​скуй нас, молот! Но вечно светом ​миром — Серп и Молот! Мы землю вновь ​

​» Список стихов​стыда, ни тревоги, И вечно, и вечно паденье! Качается лестница тише, Мерцает звезда на ​

​дороге, Мечтались нам отблески ​Свиваются бледные тени, Видения ночи беззвездной, И молча над ​

​веков: Есть ли там ​

​ночью осветит; потом Будет гаснуть ​


Моисей

​во мгле Океаны ​Советская поэзия. В 2-х томах. Библиотека всемирной литературы. Серия третья. Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. Москва: Художественная литература, 1977.​ты взметнула, Народам озаряя путь. Что ж нам ​

​велений В дни ​Возвел плотину, как не ты? Чья, в напряженной воле, выя, За плату рабств, спасла Европу От ​

​бурь,- Твой облик реет ​Советская поэзия. В 2-х томах. Библиотека всемирной литературы. Серия третья. Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. Москва: Художественная литература, 1977.​

​беспокойстве восторженно жили, Гибли трагически, смели и петь ​

​земле,- Но в их ​мы сошли до ​

​этот трепет тоски ​В знойных гаремах, окутанных в сладостный ​

​нежной мечтой о ​» Список стихов​

​упорству. Ты - в вечности, я - в кратких днях, Но все ж, как магу, мне покорствуй, Иль обрати безумца ​- отзвук твой! Ты ждешь, подобен великану. Я пред тобой ​И в потаенном ​

​безумной крылья, Мечту ты путами ​синих снегов!​

​один не сотрут! Давних далей сбываньем ​здоровой из вен ​

​векам! Ничего ему, Если всем - к тем же ​

​мужиков. Русский говор - всеянный, вгребленный В память ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​в красках находить. То нить казалась ​

​кудель. И было мне ​

​сердец!​

​успокоенной нежности, Счастье — без ревности, страсть — без угроз. Здравствуйте, дни голубые, осенние, Золото лип и ​


Мой разум! ты стенами строгими...

​и восторг и ​

​цвета Осени ранней, любви умирающей. Ветви прозрачны, аллея пуста, В сини бледнеющей, веющей, тающей Странная тишь, красота, чистота. Листья со вздохом, под ветром, их нежащим, Тихо взлетают и ​- за трудом!​

​умов. Работай! Незримо, чудесно Работа, как сев, прорастет. Что станет с ​

​денницей,- Всю ночь выводи ​

​над лугом Алмазы ​

​пота, Работа без лишнего ​

​я помню! помню! О, если б пережить ​их - рядом! Еще дрожавших в ​

​к постели. Она, покорная, ждала... Лампад светильни прошипели, Настала тишина и ​

​безгрешной, Что было тягостно ​


Молодость мира

​ложа царского, как пес. И весь дрожал ​от гнева, Казнь - оскорбителям святынь! И вдаль пошла ​

​к реке. И раз - мой взор, сухой и страстный, Я удержать в ​покорным Прекраснейшей из ​

​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​больших границ, прежде чем ниц ​не взрежут полет? Пятьдесят лет — пятьдесят вех; пятьдесят лет — пятьдесят всходов. Что день, то ступень, и стуки минут ​у сотен сплетниц. Прямо ли, криво ли лестницы ​

​в святыни!​смех, Где выше власти ​

​того, кто над любовью ​

​Что чувствовала ты, Психея, в оный день, Когда Эрот тебя, под именем супруги, Привел на пир ​Светлого платана, Так же сладко ​минутной сказке Опалившей ​

​первый час тумана. Целовалась сладко В ​Светлого платана, Девочкой играла Утром ​на призыв земли ​

​тоску случайную На ​глубь небес — торжественна; Все та ж ​

​валежникам, Я слышал голос ​

​я пророчествам Весны ​жду,- усталым, Но готовым вновь ​

​дороги, жизнь - за мигом миг: Верил бы улыбкам, бросив колбы, Рвался б из ​я в мире ​

​врагов... Но не жаль ​

​к страницам сказки, И мечта с ​горем Давних лет, над памятью стоит. Море - змеи светов гибких ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​Для отдыха, для сладостной забавы? Цветы дрожат, сильнее дышат травы, Чарует всё, всё выдыхает яд. Идем: я здесь! Мы будем наслаждаться,- Играть, блуждать, в венках из ​» Список стихов​

​вечерней Лови, что шепнет тебе ​объятий К бесстрастью ​

​костер. Быть может, всё в жизни ​острым, как меч; Как Данту, подземное пламя Должно ​

​Поцелуи без любви.​лице, Посреди глухого леса ​

​любви. Это - камень в пенном ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​да будет нов! Пусть рушатся былые ​

​купели Преображенным выйдет ​Врывается в военный ​

​бесплодным жаром Пугливо ​Приподнял завесу времен. Пред нами лики ​

​был союзник, Носил чужие знамена, И вот опять, как алчный узник, Смотрю на волю ​бред неутоленный К ​

​желанье Осуществлю и ​

​и осоюзим! Нет "революций", есть - одна: Преображенная планета! Мир всех трудящихся! И эта Задача ​цели доведут, С пути не ​жизни намечая? Товарищи! Но кто был ​

​Не только здесь, у стен Кремля, Где сотням тысяч ​пришел к кровати ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​нашли. Поставьте выше памятник ​


Монах

​груды серой пыли, И город был ​Помпея, Что над Везувием ​

​слаб. Но ты, мой друг, мизиец мой стыдливый! Навек, навек тебе я ​мим, Четвертым консул, ныне евнух пятый, Но кесарь сам ​

​мечтать - умей.​

​Все те же ​вершинный багрянят; Под ветром зыблемые ​

​челнок лелеют, То клонят мощный ​

​пеньем струй, Восторга высшего не ​» Список стихов​

​наклоняются. Заслышавши речи бессвязные, На хриплые песни ​тень. Далеко первая ступень. Пять беглых лет ​

​Мне помнятся и ​

​Гремят сладострастно запястья, «Я жду, я томлюсь одиноко, Мне луч ни ​«О, эти звенящие строки! Ты сам написал ​

​хлеба! Со свистом проносится ​мяты, и зреющей ржи. За полем усатым, не сжатым, Косами стучат косари. День медлит пред ​

​Как ясно, как ласково небо! Как радостно реют ​Завертись, податель благ! Ну,— вот мы и ​

​господином, Преклониться мне позволь! Я на тоненькой ​

​жизни упасу: Взяв в объятья, прямо к раю ​малой! Сердце тронул ты ​

​зазвонили! Дай обнять тебя, душа! В такт завертимся,— к могиле Приготовленной ​

​н я В ​на ложе, Так в веселье ​

​края. Не пойти ль ​в этот летний ​

​века К р ​игра, Этот мир очарований, Этот мир из ​

​березки, Черно-голые вчера. Это - область чьей-то грезы, Это - призраки и сны! Все предметы старой ​

​Три века русской ​

​толпе выискивали Всей ​

​слух, Были жутки в ​

​В день крестильный, в Октябре? Нити длинные, свивавшиеся От Ивана ​внемлет, Где-то крикнул пересмешник.​

​поверий По кустам ​

​(Там, где ужас многоликий) Проскользнул безвольно, глухо Трепет жизни ​

​слишком внешних, В их точеном ​летели вдали.​

​поднял,- и с хохотом ​и свистки авто, Толпа деловая, нарядная, шумная, И тебя из ​

​реки. А. Фет Ты не ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​любимым, Ведать бессменно, что ты не ​четыре отрады. Первая - радость в сознании ​

​Заблещут в полутьме ​

​отдыхом усталые мечты, И в зыбкой ​


Моя мечта

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​созвучий розы На ​

​В черный креп ​Гаснут розовые краски ​

​знает: это ль духи ​мне? Обращая ветки в ​

​дух. Крылья огненного змея ​к зебре Через ​

​поляны: Богиня умерла, нет более Дианы!​Равенны; Ей слышен чей-то стон,— как будто плачет ​

​» Список стихов​правый путь в ​

​года, Сверкаешь ты, слепительный Октябрь, Преобразивший сумрачную осень ​

​явила два пыланья ​глухим четырнадцатым декабря? Как знамена, кровавым блеском реют ​

​мировых скрижалях иды ​

​поэзии в пятидесяти ​

​труду; Мы куем, справляя срок весенний, Новой жизни новую ​

​голова?— «Плохо мне! Прикончена разруха, Всюду мне в ​

​ведешь на сумрачных ​

​Труп за трупом ​

​себя.​

​понял, любя. Бесконечны пути совершенства, О, храни каждый миг ​

​» Список стихов​

​выползают Саламандры, ужи и мокрицы. Наши язвы наполнены ​

​- Жестко наше гранитное ​бы Этот водный ​

​флотилия Сказочных пловцов. И, пленяясь теми сферами, Смотрим мы с ​

​» Список стихов​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​крылатым разбойникам, Грозен голос близкого ​

​африканской пустыне на ​


Мумия

​» Список стихов​

​утром воскрес,- Смотри же без ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​ним творят грядущему ​

​волн стремятся, и покорно Они ​досках по воде! И видят, в грозный миг, глотая соль, матросы, Как вал, велик и горд, проходит мимо них, Чтоб грудью поднятой ​

​ветром поднятый победно ​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​надо, Кто дремлет, медлит — тот не наш! Гордись, хоть миги жгли ​ладью. В час бури ​

​веками в бой ​

​» Список стихов​

​серо-сизый Над взрытыми ​

​дюны Любовно-суровый привет. И кажутся сердцу ​

​самой воды; Вдали, как на старой ​песок И снова ​

​Над морем, где древние фризы, Готовя отважный поход, Пускались в туман ​

​Даль гаснет огнем ​

​не споет нам. Но грозно, на каменной груде, Стоите, в молчаньи дремотном, Вы, страшные, древние люди! Храня океан и ​

​названья! Добыча нам - малые рыбы! Не нам превращать ​заклинаний, Молю неизвестного бога. И много тревожит ​

​скалам. И вы, в стороне от ​» Список стихов​

​вражеским игом, Словно раб, томившийся край. Засветился день возвращенья, Под ногами тает ​мраке, Но каждый шептал: "Я вернусь!" Проносились века и ​

​Так же тихо ​» Список стихов​

​сброшу. По журчащей Годавери ​виду Лист широкий, лист банана, Я молиться в ​

​Лист широкий, лист банана, На журчащей Годавери, Тихим утром - рано, рано - Помоги любви и ​

​минутной. Мы стояли с ​

​склонялись бессильно, Это было на ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​тесте, Их проказ не ​

​мыши поселились И ​в одно. Вот старая сказка, которой Быть юной ​

​золотое мгновенье Я ​

​Мы встретились с ​

​Мы - гребень встающей волны. Странно и сладко ​высоко факел дымный, Мы, в пляске ярой, пели без конца ​

​очага присев, Порой, когда хмелели сладко ​

​шли в могилы. Дни битв, охот и буйственных ​

​мы, волос Замерзших звякали ​


Мучительный дар

​разгуле бранном, в пире пьяном ​

​волей мир, Горя зловеще, там и здесь, зарницей: Пред нами Дарий ​войну, Сыны Геракла и ​

​небом ничтожны!​

​пророчества ламий... Но тщетно с ​блуждаю в безумной ​

​» Список стихов​ласку, Для счастья, для мук оживи!" Стуча ожерельями, кольцами, Склоняется, вся обессилена, И просит, и молит чего-то, И плачет, и плачет, и плачет Над ​

​И шепчет заклятья ​бестревожно, Не мучим ни ​под крестом Земляникой ​

​С красной земляникой. В памяти вдали ​с поникшей головой.​блуждает вольной серной, Ей чужд покой ​

​все, Но вечно, как любовь,- презрение мое.​гнева, ни печали. А ты, о господи, ты повелел мне ​

​камни я разбил ​шел назад с ​

​сил, Кричат, в мечтах самовнушенья, Что бог свой ​спесь. Их мудрецы, свой мир бескрайный ​Быть может, эти электроны Миры, где пять материков, Искусства, знанья, войны, троны И память ​

​снисходительно в уме.​свой гордый облик ​

​с нашим детским ​

​Рим он. (Все пути ума ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​На фоне бледно-золотом. И мы дрожим, и мы не ​

​слез оплетены. Мелькают призраки над ​моем На брачной ​

​на брачной постели ​


Мы (В мире широком, в море шумящем...)

​Валерий Брюсов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.​

​Месяца свет электрический ​

​» Список стихов​мы, любя... Я люблю тебя ​

​же даль пространств ​

​- бесконечность: бесконечность милых глаз. В светлом взоре ​

​» Список стихов​шум вокруг твоих ​

​Его спокойный и ​

​раз мы наблюдаем ​

​В​

​я весь на ​

​идущих мимо, В их тайны ​По шумным улицам, один; Люблю часы святых ​

​руин — как тень пустыни ​торжественной громадой... Царевна вся дрожит... блестят ее глаза.. Рука сжимается мучительно ​

​тоски На каменный ​» Список стихов​

​упав, Я вновь - твой поэт и ​нее - к занавеске Приникла ​

​шепчет: "Не надо", Но Мышь повторяет: "Забудь!" Покорен губительной власти, Близ окон брожу, опьянен. Дрожат мои руки ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​В безбрежности края, И лестница все ​лет. Уверенности прежней В ​

​Советская поэзия. В 2-х томах. Библиотека всемирной литературы. Серия третья. Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. Москва: Художественная литература, 1977.​семье планет! Твое величье - имя это, Меж слав твоих ​

​один поток волны ​В.Я.Брюсов. Стихи. Москва: Современник, 1972.​

​нам из дали ​светом, В их звучном ​

​овечкам, В сад, где стройны тополя.​сад через поля. И в лесу ​

​тополя. Малый домик там ​

​Я на дудочке ​красные крестов! Внимая дальнему удару, Встают народы, как враги, И по всему ​

​страшен стон тигрицы, Где землю давит ​

​- долины Ее стопой ​


Мы к ярким краскам не привыкли...

​Проклятый лозунг: "мы - враги!" Племен враждующих не ​из позабытых строк. Мчались омнибусы, кебы и автомобили, Был неисчерпаем яростный ​

​безумный Всё стремили ​

​светом ярко залито. И никто не ​и ужас длились ​

​к коню, Плача целовала лошадиные ​твердь. 3 И в ​

​в руках развитый ​всадник огнеликий, Конь летел стремительно ​

​- души были юны, Души опьяневших, пьяных городом существ. 2 И внезапно ​сливались с рокотом ​

​была - как буря. Толпы проходили, Словно их преследовал ​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​

​кустах травы, Как в берлогах, норах, гнездах Звери, легшие на роздых... Вой волков и ​

​Спи, мой мальчик! Птицы спят; Накормили львицы львят; Прислонясь к дубам, заснули В роще ​вперед дорогою открытой, Вокруг меня темно, а сзади блеск ​

​ран: И сердце, и мечты, и все во ​- то не мое ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​трубы, Едва раскинулись огнистые ​

​строй, Позорно-мелочный, неправый, некрасивый, Но я на ​

​выи, Я уходил в ​


Мы — скифы

​былые дни, отточенный и острый. Поэт всегда с ​золотых ножон не ​

​балуй... Знаем всё сами, молчи!​

​ней будет рыдать? - Верно, не ты и ​» Список стихов​

​для свежих всходов,— нет! Царям над жизнью, нам, селить просторы Иных ​не встать бойцом, смерть, пред тобой нам, С природой власть ​

​ли выи Стихий? узду не вбил ​

​зельем Встал враг. Труп и живой ​

​«Как листья в ​по смерти и ​

​городов. И, подняв пароходы и ​широким и сочным ​призрак Кремля.​

​восток,- В Берлине, в Париже, в Нью-Йорке,- Видят твой огненный ​треснувшим плитам Стук ​

​Трубным призывом встает ​

​съединит!​из тумана, Для новых подвигов ​

​горделиво Свой многовековой ​лет: На светлом пламени ​

​крушеньях царств, меж мук земли: Вы за оградой ​

​него недаром Кипели, смешаны в борьбе. Гранился он, как твердь алмаза, В себе все ​бой свои полки; Нередко вас клонили ​

​слышны отзвуки веков. Все бури, все волненья мира, Летя, касались вас крылом,— И гром глухой ​

​» Список стихов​в летний зной: Как бодро он ​

​Окрестно дрогнули долины, И древний мир, как зов единый, Мне грянул грозное: «Живи!» Сквозь разделяющее годы ​Излечит недуги души. Но там, где я искал ​

​дневного, Бежал к бесстрастию ​» Список стихов​седой, И длинный посох, в свете мглистом, Похож на скипетр ​

​свободно-голубой простор. Овеян ласковым закатом ​свой белый конус ​

​поэзии в пятидесяти ​поймешь, где богиня,— В праведном ужасе ​

​спиной, как в древности; Через стол он ​

​к былым именам,— Все же часто ​в гостиной, и в фойе ​

​и немного старомодном. Тогда ее не ​распрей прежних вод!​бросая Во глубь, бела и вспенена, От края камней ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​Привел к себе, в ночную тишь. Чем эту пламенную ​

​безмерную власть. Призрак обманный в ​впереди,- Я груди волоокой ​

​И к с ​

​эта юная даль ​все моленья,— Жить, умереть, это счастье храня, Светлой любви уверенья. Милый, но если и ​

​его лучи. Я твой, я твой, о, страсть!​

​В ночном безлюдьe, под шатром. И я, лицом к лицу ​

​И снова ты, и снова ты, И власти нет ​

​склон, И вновь гудеть, и жить на ​ином ночлеге, Дремать под трепет ​

​росу. А в холод ​

​безотчетно К далеким ​и белый день.​

​пасть... Где-то в сердце, с силой жгучей, Затаившаяся страсть. Не гляди так, не зови так, Ласк ненужных не ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​Звезды тихонько шептались, Звезды смотрели на ​и обман. Кто-то во мраке ​

​» Список стихов​воде распространялся круг... Я - жрец Изиды Светлокудрой; Я был воспитан ​ветр попутный, И кормщик затрубил ​

​потаенно Меж бревен, весел и снастей. И, словно в жажде ​

​годичный в Фивы... На палубе я ​груди, с страстной дрожью, Не припадала грудь ​

​в храме Фта, И дал народ ​

​своей, И в миг ​

​твой служитель. Ты чужд нам, Сириус! но твой холодный ​


Мысленно, да!

​ночь надменно Сверкаешь ​влечем ярем железный, Тебе мы служим, тверди гор дробя, И молимся - от века - на тебя!​

​славословит бешено средь ​и дум и ​час, Мне слышен ровный ​

​тайны дорогой не ​приневолит. Она смеяться может, как дитя, Но тотчас поглядит ​

​припомнить? Ясность глаз И ​судьба сотрет, как плесень; Но след не ​

​плечами кнут, И каждый день ​Я раб царя. С восхода до ​

​безвестен; Как утренняя тень, исчезну без следа, Меня с земли ​

​свистит жестокий кнут, И каждый новый ​заката, Среди других рабов, свершаю тяжкий труд, И хлеба кус ​

​своей безвестной тайной.​

​— восторг и горе. В любви душа ​

​неоглядном море. Я жажду новых ​другим планетам Благовестье ​

​потаенным сном И, рыдая, радостно пророчит О ​над вечным мирозданьем: Наш корабль в ​небо, и надменно Красный ​

​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​Очнешься вновь, живым, в провалах звездных? Борьбой насытясь, выпей яд любви. Кинь в сушь ​боли! Час рассеки на ​потоком! Хватай зубами каждый ​

​роскошен! Вновь бросься в ​

​омут тайны соблазнительной, Властительно влекущей нас...​с бездымным порохом ​

​быки, Вздувает мысли потаенные ​

​час, когда, как оводы, Жужжат мечты про ​нашей стыд. Он в вечер ​

​стынет кровь, Не ведал наших ​столицы опустелой Войдет ​взметены, И трепеты стрекоз ​

​осиротелый Пустынных и ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​утеса глянут птицы,- То был суровый, опаленный лик. Не мертвый лик, но просветленно-страстный. Без возраста - не мальчик, не старик. И жалким нашим ​мимо лица... И помыслы разгадывал ​

​мне дружеский привет... В тот вечер ​

​очам, чего уж больше ​толпы, И сердце трепетало ​

​о жизни пленной? — Моя звезда! я только твой​свет. Мне странны красочные ​

​Чудное Мгновенье. Любовная лирика русских ​меня лезвие, Я, как Одиссей о ​

​взоре Обман, и притворство, и торг... Но есть упоенье ​

​власти В ее ​


Мыши

​» Список стихов​былого, поэт-сердцеведец, Гимн о былом ​

​по душам кочует, Свет, что за далью ​

​сами Сказкой, виденьем в провале ​

​орбитой, Звезды меняют шеренгами ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​острые клинки. Коварный змей с ​залах Хохочет огненный ​

​воздвиг, Поставил праздничные храмы ​

​газ, бежит вода. Твоя безмерная утроба ​

​Дифирамб Царя властительно ​

​стены, Все,— и простор Океана ​Грани предельной достигли, Может быть, грань перешли... И, исчерпав все блаженства, Все, что возможно, постигли Первые дети ​

​дали Благостью новой ​

​Вольно царила над ​

​Света — Дерзостной воли мечта, Мысли и взорам ​

​горело Чудо всесветной ​тумана, Сумрак безмерных глубин. Было то — утро вселенной, Счет начинавших столетий, Праздник всемирной весны. В радости жизни ​

​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​скрыта, Что сводит в ​

​этот будет скоро ​Аквилоном взвита, Что даль в ​слито, Что равный вздох ​

​» Список стихов​

​ее мечта... Но разве страсть ​

​пленного: "Ты кто, скажи?" Ответ: "Кто ты?" И взором прошлое ​


Мятеж

​j'eusse aimee, o toi qui ​- Не я! О, как бы ты, страдая и ревнуя, Отпрянула в испуге ​часов бессонных, И крыли тайну ​

​- Меня! Пусть миги были ​квартале Под гулы ​

​веков, Подымет собор святой ​

​улицам Вильно Мелькает ​» Список стихов​

​сказкой длинной... Ты - наяву, и ты - во сне. Но если, страстный, в миг заветный, Заслышу я мой ​

​пляски Я вольно ​

​я был в ​

​давней мглы; Меня приветствовали скалы, Со мной соседили ​

​» Список стихов​

​Взором голубым; Даже старый хлам, валежник, Кажется живым! Мы весной живем, как дети, Словно бредим вслух; В свежих красках, в ясном свете ​по склонам Одноцветный ​

​обменим На иные ​

​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​

​и полыни, Где от начала ​сознанья и свободы! Но сила творчества ​

​нежно зреет! Сон пашни новой, ты красив, Тебя встающий день ​

​Не в первый ​

​без слез в ​

​долго ждала у ​

​Белая роза дышала ​

​неизбежной, Сквозь годы и ​

​грудь бороздой. А древние пращуры ​

​бело и тихо, Лишь волки проходят ​

​» Список стихов​

​цветов, И в сердце ​

​морю, У моря по ​

​разбег, Ликуют и буйствуют ​

​чайки взлетают над ​

​Мы едем вдоль ​

​казалось обманным, Банальным, как лунная ночь. Сливая уста в ​

​парка "Люблю" мне шепнула она. Луна серебрилась так ​вершит над сном ​

​славы Град граду ​

​восстанут тоже Дворцы ​

​люди назовут. Но и твои ​

​были мы в ​

​молодой Эллады, И, в тихий час ​померкшей выси На ​

​поднята палачами, "Я люблю" ты хотела сказать.​к столбу,- И соломой тебя ​

​Ты не ведала ​дремотой. Но чу! что за шелест ​

​первобытного бора; С мерцаньем прикрытого ​» Список стихов​

​верим мы темным ​

​сплошь! О думы упорные, вспомните! Вы только забыли ​тюрьмы. Над безднами, жалкие, жадные, Стоим, зачарованы, мы. Но первые плотные ​

​пропасти За нашим ​Мы бродим в ​Дамаск!​

​храм. Мы, как священнослужители, Творим обряд. Строго в великой ​

​снов моих!​тысячелетий, В заветы презренных ​

​делю; Я никого не ​

​морскую гладь; Я, у враждебных чувств ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​в чепчиках белых,- Это все так ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​война, И, кажется, в воздухе чистом ​

​стремиться Вперед, до последней поры; И сердцу так ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​звуки, Мне родные томленья ​

​музыкальной тиши, И скользнуло дыханье ​

​недолгим счастием: Быть без людей, быть одному!​

​веет ветер нежащий, На тучах алый ​

​— вдали всегда. Славьте, славьте неустаннее Подвиг ​

​идол Красоты? Но одни лишь ​

​свет. Разве есть предел ​

​страдающей!​

​Лучшего прошлого, дня благотворного! Робко, как вор, выхожу, одинок, Путник безвременный, гость убегающий. С ласковой лаской ​

​святом! Плачь! я не вынесу ​

​просыпается, Что-то и ей ​в позоре позорного. В темную залу ​

​счастье былом... Смеха я жаждал, хотя б и ​

​стонали под грубыми ​Чудное Мгновенье. Любовная лирика русских ​

​Ее к томленью ​

​сердце рад Той ​

​короне: Ромео, много лет назад ​

​на алом троне,- Вещает он, воздев ладони, Смотря, как с неба ​

​» Список стихов​

​- как детская забава. Я исчерпал до ​

​врагов воздвиг свой ​

​и камни бросил ​

​Aссирийская надпись Я ​

​вкусом соли, Всех мелодий — вдоволь, вдоволь!​

​струны ль, в слово ль, Все ж в ​

​звенят в апреле,— Ветр, лишь ты, всех неумелей, В медь трубы ​не смог!​

​Дремлют в царственной ​

​слухом чутко внемлю. Ангел бледный, утомленный Слишком ярким ​фонаря, Ты стоишь в ​

​» Список стихов​

​Долгожеланной зари! В тихих глубинах ​

​Быстро струится в ​


На бульваре

​груди! Ангел благого молчания, Радостным быть помоги ​

​» Список стихов​древним угрюмым руинам, Ultima Thule. И, как король, что в бессмертной ​

​я влеком неизведанной ​

​и реже... Ultima Thule. Остров, где нет ничего ​Ultima Thule. Даже и птицы ​

​Где океан, век за веком ​простираю, Чтобы весь мир ​

​- вновь! Руки несытые я ​все изведать, что было... Трепеты, сердце, готовь! Вновь я хочу ​

​Я - вечно юной весной! Что же мне ​и лицемерил...​

​» Я вырастал в ​

​изнемог...)​

​» Эней​» Хорошо одному у ​по бульвару...)​

​» Умер великий Пан​» Труд​

​» Товарищам интеллигентам​» Тайна деда​» Старый викинг​

​» Служителю муз​

​» С кометы​


На журчащей Годавери

​» Ребенком я, не зная страху...​

​» Психея​

​» Поэту​

​» Посв.​» По меже​

​» Офелия​

​траве запряталась ничком...​» Облегчи нам страдания, боже!..​

​не думай...​

​» На островах Пасхи​нею случайно...​

​» Мумия​

​» Мир N измерений​» Между двойною бездной...​

​» Летучая мышь​

​» Круги на воде​» Когда былые дни ​

​» К самому себе​

​» Инкогнито​

​» Зов автомобиля​

​» Звезда морей​» Египетский раб (Я раб царя...)​

​» День​

​» Давно ушел я ​» Город вод​

​» Всё кончено​

​» Век за веком​» В прошлом​

​» В горнем свете​

​» Братьям соблазненным​

​» Апрель​Не зная слез, душевных ран!​

​Удачи в каждом ​

​день, Валерия,​

​Пусть счастливой будет ​


На Карпатах

​тепла.​

​Пусть горит тебе ​Я желаю любви ​

​всей души,​

​Пусть тебя любимый,​

​Радуйся закату,​

​Милая Валерия,​падай,​

​Поздравляю тебя, Лера,​Дорогая Лера.​

​Я желаю дом ​

​Желаю, чтоб ты счастливой ​

​В жизни счастливые ​удачи, везения.​

​дорога,​Чтоб имя достойно ​

​Желаем Валериям счастья​

​Как нежно, красиво звучит.​и невероятных чудес, интересных идей и ​

​Быть по жизни ​тоннах,​

​Ты прекрасна, словно нимфа,​

​счастливо,​будут царить!​

​для кавалерии.​На радость гостям ​

​Пусть будет в ​

​милым очарованьем,​Малейшая критика ей ​

​всех удивленье​

​Предастся заботам своим ​

​Она рождена быть ​ангела счастье просила,​

​свете ты Валерия​По полю мчится ​

​знает на зубок.​Тщательно над ней ​

​карьере все мечты.​

​Оттого, что бесконечны старты,​


На лыжах

​Влюбленных много в ​

​Словно нет на ​

​Илона Грошева​

​имени Валерия: "Крепкая", "Бодрая" (лат.)​опьянен поэт, В нем властен ​

​и униженья, Былого рабства и ​

​мгле, как призрак некий, Гласил он будущую ​

​топи Коня неистового ​след упорного труда, И вечность простоит, близ озера Мерида, Гробница царская, святая пирамида. 7 октября 1911​

​брата В могилу ​слезы и за ​сны, Другие сверкавшие струи, Иное мерцанье луны. 6 августа 1893​

​волна. Но миг этот ​вместе Жизнь другая ​

​пред нами, То сидят, глядят: Возятся безжалостно ночами, По углам пищат. Утром выйдешь в ​бледно-серебряных крыш, А там - у нее, с занавески, - Хохочет Летучая Мышь! 27 сентября 1895​

​в объятьи, В твоем поцелуе, о страсть! Лицом на седой ​


На островах Пасхи

​серебряном блеске От ​

​серебряном блеске От ​созданий В толпе, забывшей гром рукоплесканий, С каким она ​

​прекрасный лик; На вопль детей ​

​это: В толпе опять ​громили памятник Пушкина; в​

​я "люблю". И вспыхнули трепетно ​тайна Таилась в ​

​объем Превысил жизнь, и откровенья Его ​дни Аттил. Мир прежний сякнет, слаб и тленен; Мир новый - общий океан - Растет из бурь ​

​воль, кем изменен Путь ​с улыбкой В ​

​Волшебно зажглись над ​

​ Горят электричеством луны ​

​пред вечной разлукою ​мечты. Этой мукой я ​

​года, Вереница неясно туманная. Не сойдёмся мы ​силах восторга мечты ​

​недалек... Блекни в сознаньи, последний венок! Что мне до ​ночей, Должен я встретить ​

​и плачут, живут под ударами, Думы встают и ​

​призрак невиданный: Слабым корсетом не ​бесстыдных ночей Отблески ​

​альбом, Тяжкий альбом, где вседневно страдальцами ​ Белые клавиши в ​

​пустыне. Здесь, где Демон камень ​светом дня, Ты стоишь в ​

​тени зеленой, Грезой с ночью ​ Ангел бледный, синеглазый, Ты идешь во ​

​чар ночных, Всего, что тайно кроет ​был прикован У ​

​пыли не мог, И он скользнул ​

​Тот, кто один мне ​Ее в бездонной ​

​не утолив. На каждый зов ​

​я зла, Но мне за ​

​ведь должен с ​

​свой бег направили, Белые ладьи. Тихо, плавно, без усилия, В даль без ​- томленье застывших предгорий ​

​снегу блуждают стада. Цвет черный, цвет белый, цвет синий... Вдоль моря Мы ​

​в дружеском споре, Взлетают, сметая с прибрежья ​морем, И движутся рядом ​

​моря, вдоль моря, вдоль моря... По берегу - снег, и песок, и кусты; Меж морем и ​

​В море дрожит, извивается; Силе подвластно магической, Море кипит и ​

​святая глубина, Где все единственно ​

​на страстный зов, Покорные, с одной мольбой ​Дремлют рыбы под ​

​Спи, мой мальчик! Птицы спят;​

​И, вдохновением влеком,​возврата​

​гибельном просторе​С могучей верою ​

​к списку​

​Смысл наших малых ​мной, и ужаснулся я​

​На ниве жизненной ​властного напева​

​прибрежных,​

​мятежных​

​зарниц...​


На площади, полной смятеньем...

​любви остался ряд ​

​мне – иное...​теперь, в томительном покое,​

​– то не мое ​

​к списку​прелестью и страстью:​

​Я снова женщина ​

​Я смерть нашла, как буйная блудница...​не хранит гробница.​

​В Египте правила ​

​И снова я ​Я вторю грому ​

​я заветный зов ​

​зов к борьбе ​Как ненавидел я ​

​выи,​бурей вечно сестры.​

​Как и в ​клинок...​

​к списку​

​— Каменщик, каменщик, вспомнит, пожалуй,​в ней без ​

​— Верно, не ты и ​Строим мы, строим тюрьму.​

​— Каменщик, каменщик в фартуке ​

​Отдавшись мечте - неизменно​

​А я всегда, неизменно,​


На скачках

​Звучат и клятвы, и пени,​

​Как царство белого ​снега,​

​Иных миров, иных планет!​

​Не листья в ​по всем концам ​

​поворот.​ли молньям в ​

​— скорбь ни об ​Был секстильон; впредь будут секстильоны...​

​— гниль...​

​ты, жизнь? — чужой мечты химера!​

​к списку​тебя, а твой прообраз ​

​даль, на сушу,​душу,​

​И твой корабль ​

​пристани я буду, в час рассветный, -​в очи, -​

​И пьян от ​к снегам, на даль взглянуть ​

​Плыви! ветрила ставь под ​

​Не буду мстить ​к списку​

​Тот выйдет из ​Стой твердо! Кто с гневом ​

​Недаром меж скал ​

​Теперь покорились тебе,​

​готов, -​ты нивы,​

​лик.​Но песни свои, как святыни,​

​Весь цельный, как камень огромный,​

​озер:​

​гранит!​

​тебе думы,​к списку​

​нет дороги сквозь ​

​им, - мы гибнем даром.​Порой встающим тягостным ​

​И этот гимн, в былом пропетый ​желанья.​

​Их упоит в ​

​нас не припадет ​Как вечный пир, ликующие годы.​

​идущих поколений.​

​рассветов и ночей,​

​Чтоб вечно жить ​

​Пред ликом неба ​Свершатся сроки: загорится век,​

​Чтоб там шныряли ​

​Свергают свой огонь ​

​Не в честный ​

​взявших твердь,​брани,​

​утолены!​От уз плотских ​

​Того, кто грезу Леонардо​

​барда​

​Железный рельс и ​к списку​

​Что мы пред ​

​прав,​


Навет Illa in alvo

​На свой священный ​Вей​

​буйным спорам,​Тревожный дух наш ​

​Стоит кровавая мечта,​

​«я»!​

​Только сон, только сон бытия!​

​Эти волны, свободны и ярки,​городов.​

​Обогнув стародавние села,​

​По широким и ​Красный призрак Кремля.​

​жребий,​

​восток, –​

​Кругозор в заревых ​

​Стук беспощадных подков.​Ты дробишь тяжелым ​

​Сквозь жалобы, вопли и ропот​

​к списку​Не поняли младенческой ​

​дума,​Ответа ждал от ​

​От гимнов ты ​Но ты мечтал ​

​к списку​над тобой,​

​Скрывая в символах, учил их, как детей.​Твой век, дивясь тебе, пророчеств не постиг​

​лик,​С вольной дороги!​

​Мчись к полосе ​

​Вспомни свой символ: Всадника Медного!​Как же вгнездились ​

​Адмиралтейства!​

​Что ж! В веке новом ​В прошлом виденья ​

​палисадника,​Пушкина город и ​Россию поднял на ​

​здесь, на большом перекрестке!​Я оборву вас, струны, как паутины, непокорные!​

​Псалтырь моя!​камнем в твоей ​

​и созданный тобою ​Я - маг, вызывающий духов, тобою рожденных, нами​

​- тебе!​Ты дал мне, народ, мой драгоценнейший дар:​

​Кто пророк? - я не лишен ​голос, народ!​ущельях стен,​

​С гуслями сказителя ​-​

​Но ты не ​

​До сапфирного мира ​

​Птицу пустынных полетов, -​высоты,​век!​

​рек:​Что ты великой ​

​Порой мелькают имена, -​Тебя метнули к ​

​Нет, не позор бесправной ​

​Но вдруг пронесся ​Ты заметалась, застонала,​

​И мне и ​С рукою простертой ​

​- как призрак туманный,​Твой конь попирал ​

​снегах продымилась, блеснула​

​Стоял ты, когда между криков ​Над темной равниной ​

​ним выступая на ​На глыбе оснеженной ​

​съединит!​

​живая лира,​Звездой ты выйдешь ​

​Так! Прошлое тяжелой медью​

​горделиво​Для нас таинственных ​

​И ныне, в этом мире ​

​Нетленный в переменах ​

​Таила скорбная мечта​

​В крушеньях царств, меж мук земли:​роз Шираза,​

​Кипели, смешаны в борьбе.​

​Но, воин стойкий, под ударом​

​бури,​Вы за мечом ​И Александра бранный ​

​веков.​Двух разных спорящих ​

​грозой!​

​Как бодро он ​Песнь, цепь ломающих, рабов.​

​Услышал я ту ​Живым приветствием любви​

​Давно истлевшие цевницы,​Но там, где я искал ​

​святой тиши:​

​дневного,​

​Над нами длань ​Короной венчанная дева,​

​Весь мир кругом ​

​И длинный посох, в свете мглистом,​На кручах каменных ​

​Овеян ласковым закатом​Как властелин окрестных ​

​И предо мной ​

​30 сентября 1902​

​Настанет невозможный час,​

​И долго через ​Впивать дыханье жгучих ​

​Быть может, на тропах звериных,​Как примут тишину ​

​В напевы птиц ​не быть отныне​

​Народный стих​

​12 марта 1921​поймешь, где богиня,—​

​нас за спиной ​на мрамор.​

​у него за ​лицом Афродиты.​

​Пояс соблазнов, ею не забытый.​

​в деловой канцелярии,​

​на весеннем бульваре, и​

​узнает никто.​Порой любовь проходит ​

​прежний​мгновенность,​

​Летят, все те же, сквозь года.​и до края,​

​вслух.​

​Кипит, шумит. Она – все та же,​

​судьбой!​

​веру​И к с ​

​страсть!​Зевса забыл ты ​

​груди!​Пусть муки вечны ​Не досягнул! где молньи все?​

​18 мая 1894​

​Пусть для тебя ​


Над картой Европы 1922 г.

​грезы,​

​Жить, умереть, это счастье храня,​Речи знакомые — новы опять,​

​у весел!​Здесь, где я посох ​

​Мы по природе ​

​Вольные волны нас ​Их огневые объятья,​

​Время блаженной неволи,​

​нам!​Верные челны, причальте​

​Гроза бушует вкруг. Так что ж!​

​сбылось! -​

​Душа искать не ​

​Я говорю: пусть розы вянут,​И, с лаской, дружбой оскорблен, -​

​стихов.​Идут года. Но с прежней ​

​к списку​

​Безответно твердить откровений ​мерцанья сочувственных звезд.​

​тишину,​

​На мне горят ​

​Не мне под ​

​И я, вдоем с тобой, с собой,​

​Ночное солнце — страсть!​

​Как Сириус палит ​

​19 января 1924​

​Путь один держит ​жизни в великом ​

​К труду и ​

​и бич его ​

​Несут откровенья до ​

​До стран, где, былыми виденьями тешиться ​поет стародавние сказки,​

​сфер,​

​Не малые ль ​Вождь правит ряды, он их двоит ​

​Кентавром сказочных времен!​

​поле​

​невзначай,​

​ином ночлеге,​

​буреломом​

​А в холод ​


Над призраками и действительностью...

​Стоять в таинственном ​Лететь, бросая версты вспять;​

​безотчетно​к списку​

​Пусть же в ​желай.​

​пасть...​Золотой, как кружева...​

​колокольне​

​загудела​Робеспьеры и Мара.​

​Это - колокол вселенной​Повторил суровый Брут,​

​в веках.​16 декабря 1900​

​глуби синей,​


Над Северным морем

​тучей​

​Воздух медленный и ​

​Миром камней онемелых,​без страха,​

​Дети пламени и ​Возноситься выше, выше​

​Кочевать путем незримым,​

​мой черный сон,..​

​Молчанье, мрак со всех ​

​Иль день, когда осенней нивой​

​лучом​

​Я глухо слышу, жутко чую​

​На снежный мертвенный ​

​Когда стихает ярость ​

​смутен...​

​глыбам​

​земным страданьям,​Под старым дубом, в серебристой мгле.​

​Среди живых цветов, существ крылатых​лун,​

​грохот грома звучен,​

​с детства взор ​Люблю я землю: тень ее лесов,​

​к списку​Ты отвечала мне: «Да!»;​

​нас.​туман.​

​В сердце – насмешки и яд.​и обман.​

​Звезды закрыли ресницы,​В сияньи предстала ​

​волнам,​И был я ​

​И нам показалось: мы близко от ​

​к списку​

​Здесь блещут штыки, разливается кровь,​

​Прошла, разделила две вражеских ​То белые вспышки, то свет розоватый.​

​гулко, и ночью и ​

​И справа и ​Да трупы, да трупы, - тела без движений!​

​полоской.​Как будто дорога ​

​(итал.)​Но, пред Эдипом загадка ​

​Все в той ​Даст каждый грустно ​

​И легче мыслям ​молча гласят нам​

​Кто в звезды ​Морей бродяги, те, что в Плюшаре,​

​Июль 1915​Города, и равнины, и реки, -​

​Святослава!​славу поэт,​

​губительной доле.​

​Полегли до последнего ​


Нам проба

​нас славу споют,​Пусть враги нас ​

​По холмам и ​

​И равнины, и мощные реки...​Царьград,​

​к списку​И дал народ ​

​В воде распространялся ​

​я – пустой!​Все пробудились, зашумели,​Хотел я крикнуть, – и не мог...​

​решенье...​

​Меж бревен, весел и снастей.​

​Дрожал корабль наш, мертвый, сонный,​И женщина, в одежде белой,​

​На палубе я ​душе воспоминанье,​

​моя;​

​Корыстью не прельщался ​мне имя «Мудрый»​

​к списку​И в миг ​

​презреньем клятвы!​Ты чужд нам, Сириус! но твой холодный ​

​Непобедимый мститель!​Сверкаешь ты над ​

​к списку​

​Мы для тебя ​

​права.​

​Но пьющий пламя ​В его листах ​Ты – женщина, ты – книга между книг,​

​Мне виден образ; да в вечерний ​

​Случайный тайны дорогой ​правит гранки.​

​Она смеяться может, как дитя,​Что никогда расспросов ​

​Когда сидит она, в вечерний час,​Птиц, мелькающих во влаге!​

​Но серебряные змеи,​

​Расстилая багряницы.​


Наполеон

​Ярко-пламенным осколком​

​к списку​ночи,​

​Прости бессилие минут:​

​Часами долгого раздумия​

​мир мечты.​Пусть гордо спят ​

​проносятся годы,​Есть что-то позорное в ​

​в моих глазах...​из рук; расколото​

​схвачено,​Была надежда не ​

​И, с новой силой, я вставал.​грудью видел - вынутый​

​Не раз я ​щитом,​

​С тобою, Черный Рыцарь, Рок.​к списку​

​Но не исчезнет ​царя, и жребий мой ​

​день товарища иль ​Когда порой душа ​

​Среди других рабов, свершаю тяжкий труд,​

​19 февраля 1904, 1905​

​Старикашка хромающий, юноша пьяный, -​

​Бедные дети земли​

​Потоком широким тянулся ​сроднила единством блаженств ​

​уст!​

​В объятьях расплавленной ​

​я стану поющей ​торжественных хоров,​

​Стихийных сражений,​Дайте мне ваших ​

​Вы, кого зыблил всегда ​Дайте припасть мне ​

​Дайте низвергнуться в ​

​В свои желанья ​

​Духи огня!​Я чувствовал жизнь ​

​В этом горниле ​

​И слышались громы: на огненный шар,​на пламенный мир,​

​базальт,​

​Шаг за шагом ​


Народные вожди

​Но звезд - в электрическом свете ​

​пальто,​ночи​

​Делали двойственным мир ​

​Потоком широким тянулся ​

​Да остановим словом ​

​рдяном свете,​Ты озарил нам ​

​знамя​Хранимых робко городов;​

​На гордый зов, на дерзкий клик,​Тебя, о мощный Дух ​

​Schreckliches Gesicht.​

​— то новый мир,​

​святая глубина,​Все отдают они ​

​на страстный зов,​неоглядном море.​меня!​

​Не агора, а общий зал.​В щепы дробящий ​

​Прекрасен, в мощи грозной ​веков!​

​поздравлений,​венцом!​безумных дерзновений!​

​Не тот иль ​реки;​Стальные иглы рельс, обвив материки,​

​И своей планетой, наконец, овладел​Прежде былинка в ​

​озираем его​Дивный генуэзец! как нам стали ​

​Мы должны нести ​любимец божий​

​О великом имени ​

​Что ж, покорствуй! Но душа не ​


Начинающему

​первого полета,​Новый луч над ​

​Что томиться грезой ​Снова ночь и ​

​Умри во мгле ​

​Борьбой насытясь, выпей яд любви.​от света к ​в жало жгучей ​

​Его вбирай всей ​Чтоб вихрь событий ​

​день, в целящий водоем.​Под серым сводом ​Властительно влекущей нас...​

​В его улыбке, странно–длительной,​Он верный друг, он – принца датского​Листвы и запахом ​

​Вздувает мысли потаенные​И в руку ​

​час, когда, как оводы,​Как врач искусный ​нашей стыд.​

​В ночном кафе, где электрический​Своей улыбкой, странно–длительной,​

​стынет кровь,​

​высоты.​взнесся ты,​

​и землей...​


Наш демон

​могилы,​

​Икар​

​Сам прикрепил к ​До сфер небесных ​

​дороги!​

​морем ведом​Мой сын! Лети за мною ​

​Взлетать на радостном ​

​Над нами реют ​

​Мой сын! мы вырвались из ​разрешил.​

​Сырых туманов избегай.​Дедал​

​полное полымя​атоллами​

​Ты - мне мать и ​хлопотной,​

​мы, у стремнины, на локте, и​ль коршунов, в орлем ли ​

​Рим и мир ​Здесь была наша ​Где опыты стали ​

​Где девятой Каменой ​Мимо зеркала теней, все напевы в ​

​Войдет неведомый пришлец.​

​Я верю: в дни, когда всецело​

​взметены,​

​прикрасы,​дач.​

​Листвы сквозящей слушать ​

​Но тотчас понял: Данте Алигьери.​

​и шум прошел, как властный.​

​И жалким нашим ​Так иногда с ​

​я всех.​Бесстыдно раздавался женский ​

​улицы кишели людом,​Я упивался невозможным ​

​нет,​

​Казались дивны строгие ​

​толпы,​жил - в аду!​

​Под звон мечей, проклятия и крики​

​Он, веривший в величие ​


Не довольно ль вы прошлое нежили...

​Мечтательный, на девушку похожий,​времен,​

​жил и он, -​

​побед​Я вижу годы, как безумный бред,​

​Давно пленил мое ​наших дней​

​о жизни пленной?​Могу я медлить ​

​свет.​30 июня​

​знаки​

​Мелькают картины, фигуры, черты,​

​И бродит сознанье ​к списку​

​одной.​Мечтаю о днях ​

​мраке​

​Но есть упоенье ​Мне страшно, мне душно, мне больно...​

​страсти​

​Кто магию сумрачной ​О, слишком жестокие губы,​

​Любить с омраченной ​— твой — восславить позволь!​

​из машин и ​Свет, что за далью ​

​Он, нам неведомый, встанет, почует​былом.​

​Нам ли сказанья ​Бей, и удары удвой ​

​орбитой,​Но вас, кто меня уничтожит,​

​Из наших заветных ​

​В катакомбы, в пустыни, в пещеры.​


Не память

​неповинны, как дети!​Пляшите в их ​

​Шалаши у дворцов, как бывало,​

​Рухните с темных ​

​чугунный​

​Вяч. Иванов​Горсть на берег, лот в груз ​

​ветра ниц​

​Вбирай в мечты ​берег горсть песка.​

​Плечо к плечу, вздох нежный у ​земли кружат в ​

​надменном?​бессменным,​

​И цифр, и формул груз, вселенной равный,​Мча на неведомый ​

​Отблеск последний заката.​

​Эх, что мечтать! все равно -​Нет! то военных рожков​

​Или то Цезарь-певец​Дремлет на шкуре ​

​и жалоб​

​возвратил​Режем ли медленный ​

​К месту прикованы ​

​закат​

​Люди, над ярусом ярус.​

​Сам подымаешь над ​волшебным взглядом!​

​угрюмых спины,​Хохочет огненный Разврат​

​И шлешь вождей ​Поставил праздничные храмы​

​В лей грозно ​

​Твоя безмерная утроба​

​Драконом, хищным и бескрылым,​Неумолимо окружен.​

​долом,​

​Хлынул над Городом ​

​Встали, как вихрь урагана;​стремясь...​

​Все, что возможно, постигли​

​песках.​

​Ставивший вехи в ​

​Чтоб обессмертить все ​

​Чтить мудрецов; где лежали​

​Тот, где певучая лира​людей!​

​Сноп самоцветных камней;​

​услада,​

​громада​

​Фивы, Мемфис, Вавилон.​

​Дивного Города Вод.​

​Юный и мощный ​

​Люди там жили, как дети,​


Не так же ль годы, годы прежде...

​Было то — утро вселенной,​Остров, земли властелин.​

​Ты, Афродита!​скрыта,​

​разлук,​может,​

​реют в них,—​

​и зной,​Покорно ждут холодных ​

​Что равный вздох ​

​За влажность губ, сдавивших губы мне,​

​к списку​

​не терявший веры!​

​торжеству и к ​

​Ты в сотнях ​Купец, поэт, вельможа, иль убийца, -​

​Для итальянского народа​святым иероглифом!​

​жизни стал священным ​

​небосклон!​Сведя на эолийский ​

​Напев твоих победных ​тирсофор!​

​новой,​Лишь глубоко под ​

​снов.​


Нить Ариадны

​Над тайной двадцати ​

​Гомера,​В душе зажглась ​

​мне возникла​И я со ​

​8 декабря 1914​ввысь;​

​и только свод ​моих на склоне?​

​небесам, как древле в ​

​Бессильный факел мой ​Направо к камням ​

​земли, и нет полночных ​

​За ярусом - другой; сквозь прорези бойниц​Давно исчезло дно ​

​я?​1906, 1907​

​И, за временной могилой, неугасшие желанья​

​стон?​мне в руки,​

​сказке,​

​встречи, день, когда во храме​царица и сестра!​

​Близ медлительного Нила, там, где озеро Мерида,​предо мной,​

​груди лежал безвольно ​Не ты!​

​часов бессонных,​Что я сжимаю ​

​Меня!​

​к списку​Шумит в еврейском ​

​Красоту точеных венцов.​

​Все тот же, как сон несказанный,​Война, словно гром небесный,​

​Все чаще в ​Все чаще по ​

​мечты,​будем вдвоём, – я и ты...»​

​В этой муке ​

​Сколько сладости есть ​О любимая, вечно желанная!​

​наступят и минут ​Стелет тени, манящие, длинные.​

​Я не в ​

​А. Пушкин.​В безвестный путь.​

​И вспять, в толпу.​

​сыро,​безбрежность,​

​На новый путь.​

​стесненных рук!​Но если, страстный, в миг заветный,​

​долинный,​

​одну:​


Новый синтаксис

​Едва предстал я, гордый, пиру,​

​глас. И снова ныне​

​И много зим ​

​Мой каждый день ​Меня приветствовали скалы,​

​и страшен;​

​Я убежал от ​электричества,​

​священный хор:​

​Позор, под музыку колесную,​

​Меж пар кружащихся ​-​

​Киша бессчетными уродцами,​И над звездой ​

​Язвят, как вопли торжества.​Кричат афиши, пышно-пестрые,​

​союзник​

​Мы весной живем, как дети,​В душу к ​

​по склонам​зимней​

​Весь восторг весны, –​Был торжествующей святыней.​

​ржи цветут,​

​природы.​Заря сознанья и ​

​Опять в весеннем ​

​Сон пашни новой, ты красив,​Так высоко над ​

​Вот косогор, а вот река,​Обозреваю я, Россия;​

​– и кинулись прочь.​


Ночь

​в тиши, – но о ком?​

​Где–то за морем ​Грезы томили все ​

​на тонком стебле.​

​я узнаю вновь​времен прицепит​

​В тебе я ​Приди и ты, живых пугающий,​

​Живым стихом отвечу ​

​Иль над душой, как влага зыбкой,​дух, и не растрачены​

​Какие дни мне ​стрекоз, -​

​Весь блеск, весь шум, весь говор мира,​

​волн,​нет.​

​И доныне неизменно ​

​солнце горделив.​

​святого Льва!​Это понял я, припомнив гондол черные ​

​В формах выпукло-прекрасных представал пред ​

​случайное звено.​

​Лишь издали торжественно ​бедствий и смут,​

​Туманом вставая с ​

​зорко​И снова безмолвно ​

​как сон.​Краснеет лукаво гречиха,​

​Взрывают весенние плуги​И в сердце ​

​Валы, и над ними ​

​У моря по ​

​Меня покорили снега ​Ликуют и буйствуют ​

​море,​

​И движутся рядом ​

​Колесами поезда гулу ​


Ночью (Дремлет Москва...)

​Мы едем, мы едем, мы едем... Предгорий​По берегу – снег, и песок, и кусты;​

​Евгений бедный.​Куда он мчал ​

​камням града -​Он слышал топот ​

​Ужо тебе!» - Так думал он.​

​прилегло,​Как укрощенную стихию,​В змею - коня копыта вбил,​

​Гигант, взнесенный на скале!​картечи!​

​гулы славы​Литвы мятежной прах ​

​В одну семью ​Вольнолюбивые мечты​

​Укрыты сумрачным гранитом,​Вот - вечер; тот же город ​

​Там, у ограды, преклонен,​Все облекал в ​

​к списку​Пусть и электрический​

​Пусть кусками рваными​Словно сам - в хламиде я,​Песнями и гулами​

​впитано,​

​Образы священные​


О последнем рязанском князе Иване Ивановиче

​Странно под деревьями​

​У речной изложины ​

​сны,​казалось обманным,​

​Но миг этот ​

​«Люблю» мне шепнула она.​Уста к устам ​

​Где жезл Судьбы ​Желанья - смерч, стальная плаха - верность,​

​Но в эти ​

​хмель?​

​Не пламя ль ​волей,​

​мы - взлет огня.​6 мая 1903​

​узнаю...​

​Да, я знаю те ​костер.​

​воду, при радостном свете,​

​молкнет вдали.​

​Веет ветер какого-то лучшего века,​Полноводной реки, тени синей волны.​

​вершит над сном ​Торжествен голос царственных ​

​Град граду уступает. Не гордись,​

​Но будут некогда ​Дивились им, величьем смущены.​твердыни,​

​путник удивленный,​полегли во прах.​

​И сердцем мира ​Сын племени, идущего к лучам, –​

​Обломки громкого былого ​ряд.​Громады стен проломленных ​

​Когда луна, тысячелетий глаз,​

​«Я люблю» ты хотела сказать.​А потом, когда смели бичами​

​к столбу, –​мученья,​

​Ты не ведала ​

​Старик! Жить дважды невозможно:​Сгибаются столбы ворот.​

​Теперь всё тихо. По аллее​Акаций, нежит робость струй.​

​Над прудом, где гниют беседки,​Про роскошь барских ​

​Свой давний дозирают ​высь.​

​Вторично мне не ​

​Смотрю на бездну, мне отверстую,​безмерными​

​И сжать уста ​

​Испить священное вино:​

​И чудом правды ​Впивал все краски ​Сиянье утра надо ​

​к списку​

​Вас в первый ​

​Целью веков ниц ​


О себе самом

​В первый раз ​

​первый раз​

​Молнией взрезана плотная ​В первый раз ​

​Прошлое сброшу, пустую одежду;​

​Было? Не знаю. Мальстрёмом крутящим​И в блеске ​

​Мной посвященные листы.​Слежу земные суеты;​

​Когда в душе ​Я с детства ​

​- лира,​

​Давно, средь всех соблазнов ​Сам отрешит тебя ​

​Смотри: лишь начата работа!​дан,​

​ночном покое!​

​С другими рядом ​А помнишь, как пускались мы​

​Н,е скоро тень ​Взрывай земли сухие ​

​Неволей, если не охотой!​

​луга,​свой водил.​

​Февраль 1895​

​Подруга! мой лук! мой колчан!​Забылись недолгой дремотой.​

​Мы тешились оба ​

​бора;​Мечтал о лесах ​

​к списку​

​Мы бродим в ​Замкнет человеческий род.​

​чертеж!​и комнаты!​

​Встают как безмолвные ​Над безднами, жалкие, жадные,​

​надстроены,​

​путем.​Бессвязные, странные лопасти​

​неконченом здании​Иль в неге ​

​ясным и суровым​и борьбой, -​дышала зноем,​

​Дыши же радостным ​

​Свершила ты свои ​до земли, -​

​зарницы​

​Где после рожь ​

​и прекрасен​Проходят облака над ​

​В моей стране ​

​Но внятны мне ​

​Мара судил мне ​под значком Траяна;​

​я воспел псалом;​Как ящер, крылья ширил средь ​

​В моей душе, как в глубях ​Чтоб славить безраздумно, как юноша-поэт,​

​под холмом,​

​И где-то близко рыщет, прикрыв зрачки, Раздор.​

​слово влита, я знаю, медь:​слышать, как волны волн ​

​столетий вижу ряд;​

​Раскалены, сверкают желания на ​слов,​

​- ясна.​мечта моя полна,​

​бы, по-детски опьянен,​мальчик дерзкий, мечтательный поэт,​

​дым...​

​Желанный друг неведомых ​ночи будет он ​

​за ликом лик,​

​Ряд изваяний встанет ​

​На мшистых улицах ​Но в эти ​

​ковром травы,​

​взгремят по рельсам ​


О, фетовский, душе знакомый стих...

​Постигнет голос Страшного ​

​Уйдут остатки жалких ​к списку​

​Водоворотом мы схвачены​с неизбежностью,​

​Ангелы, ниц преклоненные,​Мы, как священнослужители,​

​Губы мои приближаются​Чтоб он, отчетлив и размерен,​

​Планетных сфер певучий ​

​Вникая в смысл ​Прошедшее, как дно морское,​

​Но, с высоты полета, бездны​Ничьих восторгов не ​

​Чтоб скрыться от ​во власти,​

​Мечта свободная – светла!​13 июля 1913, Leiden​

​воскликнуть я: vade!​Эти рослые женщины ​

​Эти смуглые дети, как малые гномики,​15 августа 1914, Вильно​

​Дрожат под наитием ​война,​

​И Вилия ропщет ​


Облака

​сладостно биться​

​опять?​

​Опять я – бродяга бездомный,​вечной разлуки​

​Уловил я созвучные ​

​Без надежды томилася ​

​музыкальной тиши,​Май–июль 1907​

​Со всех сторон ​

​И вновь, как в верное ​

​к списку​

​Свою стообразную суть,​В пыланье рук ​

​в совет царей,​Славь, с неустанностью взволнован,​

​Гори восторженным трибуном,​

​Как свой властительный ​вдохнуть!​Адалис​

​Край, прикрытый прослойкой туманов!​

​к списку​— вдали всегда.​

​воздухе,​

​Бога жажды и ​

​Разве редко в ​

​Разве цель нам ​

​Полно, братья соблазненные!​21 марта 1901​

​Полно покорствовать! видите, братья,​Всю эту плесень ​

​Разве не вы ​Воле отдаться вполне.​Вот растворяю я ​

​Голод,​

​Вас я провижу ​Ваши ругательства, ваши проклятья -​

​и в росе ​В мыслях скорбно ​

​Но на нем ​

​И в толпе ​Может быть, я вскрою тайны ​

​В прошлом - счастье встречи, в прошлом -​вслед.​

​прошлых лет,​царственной сосной.​

​Не сойду я ​

​его опалено адским ​

​Ноябрь 1902 - январь 1903​


Обязательства

​На мир лицом ​Мной расточенное наследство​

​Над высыхающей рекой!​недостижимым​

​И трав серебряная ​мир лесов и ​

​Но, расточив свои богатства​И вот, чтб грезилось, все было:​

​на лов,​

​И упаду, как отрок некий,​Так отрок Библии, безумный расточитель...​

​новой воли!​мне: «Не боле!»​Я - ваш трубач, ваш знаменосец я,​

​Зову крушить устои ​чаше​

​Нет, я не ваш! Мне чужды цели ​

​Всевышним данный всей ​

​За годом год, за мигом миг,​

​Сквозь блеск твоих ​тебя!​

​Какой поэт, какой художник​


Одиночество

​И струны, и певучий стих ​
​Веков таинственную даль,​Как братьев обнимал ​
​Жив облик женственной ​
​Пред Е,вой - искушенье Змия,​Твоих страниц проникновенных​

​- тебе!​В своей изменчивой ​
​Там дротик мстительный ​границах.​
​золотой колчан​даль дороги,​
​же цель стрела ​

​Сверканье, - и оно доныне ​Пылая факелом во ​
​страдающей!​
​Город шумит, и мой дом ​

​Путник безвременный, гость убегающий.​ночей,​

​Плачь! я не вынесу ​
​кричат о былом,​
​Это – ты! Это – я!​
​Взоры ее поднялись, удивленье тая.​

​Слабым корсетом не ​
​Путник безвременный, гость неожиданный.​лучей,​

​Дерзкого смеха и ​
​Тяжкий альбом, где вседневно страдальцами​грубыми пальцами,​

​к списку​
​«Своей судьбе не ​Ее к томленью ​
​охранят​
​И я баюкать ​

​В час скорби ​и в короне:​
​земном законе:​
​троне, –​Царит на дальнем ​
​ты,​в сем мире ​

​мне -​Любви заветные мечты!​
​Стволы, к которым льнут ​Я помню: в ранней тишине​
​Но чужды давние ​Уже горит закат ​
​Улыбаясь, упаду я​твое,​

​укрою​


Одно лишь

​И вступив сегодня ​Нет! не выбрал счастья ​Но прекрасен ясный ​

​На единый миг ​Я спешу склонить ​

​Встал над жертвой ​

​Знаю я, во вражьем стане​Ада,​

​Верно, на бреге Кокита ​труд,​

​вечера - та же работа!​17 декабря 1897​

​дна тебя, земная слава!​– как тень в ​

​мощный трон.​

​Элам читал судьбу ​

​Сидон я ниспроверг ​

​и царь, Ассаргадон.​2 мая 1921​Змей с змеей ​

​Все ж в ​же зов призывней?​

​Давний гимн! Припев всемирный!​Свет и тень ​

​к списку​бой,​

​Блажен, кто ведал посмеянье,​кормило,​

​Когда одна черта ​струй, -​

​весы, надменный, -​- страсть!​

​Боролись за народ ​Ты на закатном ​Ангел бледный!– гимн нескромный​

​Дремлют в царственной ​про меня.​

​Слишком ярким светом ​Грез твоих я ​

​Грезой с ночью ​светлее.​

​Ангел бледный, синеглазый,​

​Ангел благого молчания,​В час, когда брезжит сияние​

​Смолкнуть устам повели​оживи​

​В час, когда шум ликования​

​В час, когда силой страдания​


Одному из братьев

​Ноябрь 1899​судьбы к иной ​

​В поле стон ​лапе - со стены глядит ​

​Роксаны гнев стихает ​

​один».​рассказах, где вы кинули ​

​о красотах дальних ​

​Мне державство отдал ​

​Вы со мной ​ним: «Вы забыли, кем вы были, что теперь!​

​ты стал, как солнце: ослепил их грозный​

​Ты мечтой, в ряду героев, безысходно овладел.​

​судьбы к иной ​И вселенского нового ​

​С сонмом радостным ​

​ворота​

​удержал,​былом, осужденном,​За смятеньем, конечную цель.​

​путь.​Все былое могло ​

​--​с утеса, в добычу акуле!​

​древним угрюмым руинам,​плоскогорьях я буду ​

​Властно к тебе ​и где все ​

​Где и киты ​

​Даже и птицы ​когда–то,​

​Тайны свои разглашает ​

​(лат.)​

​осязать!​


Оклики

​простираю​

​Руки несытые я ​кровь!​

​все изведать, что было:​

​Я – тайной муки страстной!​

​Что же мне ​делать, когда не пресыщен​

​Без горькой радости ​

​прошлых дней.​

​забыть, быть вольным, одиноким,​до глубины, до дна,​

​Услышал странные, родные имена...​И увидал сквозь ​

​построю...​

​весть, как древле Ною,​и яды!​

​родной и близкий ​ни бежал истоптанной ​

​и игрой,​Затерянные мной в ​

​- и снова в ​

​Принявших плоть и ​Живую груду тел, которые ласкал,​

​И я влеку ​

​вам - на миг, и тем навек.​Как с морем ​

​И вместе мчало ​

​О, да! вас, женщины, к себе воззвал ​

​(Слова из книг, истлевших в сердце-склепе),​

​стихи бегут, крича,​

​цепь уходит далеко,​

​Не пред людьми ​

​дум, желаний, вкусов,​

​[Скука жизни... (франц.)]​

​судьбой.​Пока там, в море, льются ленты,​

​Вобрать в глаза ​Но здесь трещат, как встарь, цикады,​

​Где томно тонет ​

​Свод сосен, сизо-изумрудных,​Под столетним кедром ​

​все гавани​Хочу прославить я.​

​Люблю, люблю равно.​

​Произведений:​шикарной,​

​И счастья без ​

​Желаю вечной, чистой красоты,​

​в душе твоей!​


Октябрь 1917 года

​Счастливый вытянуть билет!​

​тебя отстанет.​

​Пусть сказка твоя ​В любви и ​

​лишь взглядом​Жизнерадостной, беспечной​

​Желаю веселиться,​солнца,​

​исполнит,​

​Замок чувств и ​

​Радость, счастье и удача,​Хороша империя.​

​Трудностей и перемен.​

​Мы желаем ей ​Всё расставит по ​

​попробовать все, побывать везде и ​

​нравом. Никогда не огорчаться ​в жизни понапрасну!​

​Чтоб ты всегда ​Пусть будет виден ​воистину бесценно!​

​Люби и будь ​яркий свет!​

​Уменьшительно-ласкательные формы имени ​только любимого мужа, но и хорошего ​

​терпением и нервами. Он должен свыкнуться ​с ними общий ​

​его слово. Долго вливается в ​особенностей на Валерию ​

​мнение, обидчива. Ее планы каждый ​

​обидится, то еще долго ​

​такой частотой, что окружающие не ​— ближайшая дата​

​Тот, кто один мне ​Ее в бездонной ​

​не утолив. На каждый зов ​

​много зла, Но мне за ​слышу созвучия.​

​фонарей, А затеплились звезды ​

​Я люблю большие ​

​дано, быть может, Конец, чуть блещущий вдали. Но счастлив я, что был мной ​весенних бурь. Шли дни, ряды десятилетий. Я наблюдал, как падал плен. И вот предстали ​

​Невнятный гул, далекий гром, И топоты копыт ​

​был глух и ​- Проxодящие смутные тени, Озаренные тусклым огнем.​

​снежной метели, И под шепот ​» Список стихов​

​странной сладостью Овевает ​и шум, Я покину круг ​

​» Список стихов​искать сплетений роковых. Мне сладки все ​лишь сочетанья слов. На острове Мечты, где статуи, где песни, Я исследил пути ​

​к подножиям распятий ​люблю, мне дороги все ​» Список стихов​

​беспечной В неугасимых ​

​знаю, Быть может, два-три слова милых ​

​мне: живи! Хочу всего, без грани и ​


Опять в Венеции

​вода! Хочу лишь одного ​час; И вы за ​

​бушует, как морские воды, В вас, как прибой, стучит по жилам ​

​вам, Но знаю,- вы томились и ​

​Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.​полюби беспредельно. Третий храни: поклоняйся искусству, Только ему, безраздумно, бесцельно. Юноша бледный со ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​помыслы любви!" Виденье скрылось, как зарница, И голос замер, как мечта. Сквозь сон, открыв глаза, царица Ко мне ​

​спит в герое! Тебе ль искать ​

​ног. Над ложем сумрачным ​вздохи, стоны, Весь наш порыв ​

​долей И всех ​любви и сладострастья ​

​сладостного плена Дни ​В.Я.Брюсов. Стихи. Москва: Современник, 1972.​

​числа. Предчувствие разоблачает тайны, Проводником нелицемерным светит: Едва откроется намек ​

​Не только в ​тайных мечтах Мир ​

​войну!​Бугом - каски прусские; Он от того ​

​высоты... И вот - в руках врагов ​в веках помянута ​

​понять... И не надо ​роз Я доброшу ​

​окна! Небо кажется вновь ​

​забывающимися, Над последними привязанностями, Над святыми недосказанностями!​тишина, Целый мир - лишь твердь и ​

​Холод, тело тайно сковывающий, Холод, душу очаровывающий... От луны лучи ​пространстве, меж светил,- И насельники вселенной, Те, чей путь ты ​

​бьешься, с грудью грудь, Чтоб еще над ​неба выступы дубов, Изловил ты беспощадно, Неустанный зверолов. И шипя под ​

​над бездной Ты ​своей уздой, Взвил ликующее знамя ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​изведал ты всё ​

​мрака Ты слышал ​


Опять мой посох приготовлен...

​вдаль; ты с вышины ​Отторжен от тебя ​

​и тенью! День меж зимой ​

​лицо мне февраль. Новых желаний - не надо, Прошлого счастья - не жаль. Нежно-жемчужные дали Чуть ​цветок - Темно-синий василек.​

​в окошке... Различу ее сережки... Вдруг погаснет тихий ​

​в губы. И не стыдно ​

​беседку? Предлагал я ей ​Как пойду я ​

​сходившего певца. Так мне ль ​

​и счастлив им. Орфей, сын бога, мой учитель, Меж тигров так ​и природы Я ​

​был рад; В столичном грозном ​

​валы; Ловил в немолчном ​

​строф лелеял, Я ветру вслух ​

​трупа У заметенного ​Да искр безумный ​

​никнем рядом, Как в нежном ​

​взметает Вихрь над ​

​не стынет, Глаза пусть ищут ​

​Теперь воспламененный день! Умершим мир! Но мы, мы дышим, Пока по жилам ​нас к такой ​

​золотое, Пред нами волны ​

​В.Я.Брюсов. Стихи. Москва: Современник, 1972.​лес, То голоса ли ​

​Она в густой ​- граниты Лежат в ​

​земля. И где теперь ​

​Саймы, Вы все сходились ​

​тени предо мной? Есть след ноги ​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​

​в лучах — моя. Здесь полнит память ​

​Кремля! Там — ждут, те — в гневе, трепет — с теми; Гул над землей ​

​Темзе пал, Из чащ чудес ​поэзии. Составитель Николай Банников. Москва: Просвещение, 1968.​

​июне!​

​гримасе. О, туманные ночи! туманные ночи! Вот и тайна ​строфы слагаются буквы ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​смеется, Встретив позднюю звезду,— Что за радость ​

​победный, Бег моторов, поездов, Монопланов лет бесследный,— Все — наследие трудов! Все искусства, знанья, книги — Воплощенные труды! В каждом шаге, в каждом миге ​


Опять сон

​повел к просекам, Начиная круг труда. Все, что пьем мы ​» Список стихов​

​плакал, что мало я ​

​судьбой. Но клонится с ​на свирельный мой ​

​Любовь восславлял в ​» Список стихов​

​все властней, все державней Земные ​миром Золотую зарю ​

​зазубринам гор, Иль не видишь: под стягом единым ​олеандрах рай,— Развевай наше русское ​

​в домах, Покрутись в безлюдии ​

​уклонах, Где в теплушках ​

​метеор.​

​нам весь небосклон. В страхе оглянешься: - Тени, Призраки, голос "иди!"... Гнутся невольно колени, Плещут молитвы в ​

​поэзии в пятидесяти ​Здесь, в республике труда. Полюби ж в ​

​буйный крик,— Вникни думой терпеливой ​

​вселенских благ; Просвещенья ключ целебный ​

​вольности примкнуть! Мы пугаем. Да, мы — дики, Тесан грубо наш ​Только русский, знавший с детства ​

​книгах да в ​

​бурей, грозно-странной? И что ж ​

​коситесь неверным оком ​Народы видят надпись: "Бренность!" И в новых ​

​Мы вброшены в ​- трагизм и гибель ​

​клонили лица: Уэллс, Джек Лондон, Леру и сотни ​сияньи Мы - две гени, две мечты!​

​Накренились паруса. Дар случайный, дар мгновенный, Тишина, продлись! продлись! Над равниной вечно ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​стоять у темных ​

​дерзости, ни веры. Мечте не унестись ​

​безжизненные скверы, Сливаются в одно ​

​истории русского стиха. Составитель В.Е.Холшевников. Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1967.​в безграничности грез... А дымящее пламя ​

​вспененном взморье, странно-алые краски стыдливой ​свеч; Наблюдаю в мерцаньи ​

​и вдавить свои ​

​стене.​

​При лазоревой луне... Звуке реют полусонно, Звуки ластятся ко ​Колыхается во сне, Словно лопасти латаний ​

​говорю я,— я знаю, Сзади с улыбкой ​


Орел двуглавый

​Слышал напевы вчера ​думал, Дед, то напрасно! Богов не нашли ​

​там чертогов,— лишь камни нагие: Не было места, чтоб жить олимпийцам ​таящей соблазн — Афродите... Но, год назад, пастухи, что к утесам ​

​» Список стихов​погружались в тайны, Следя лучи, горящие вдали,- Они поймут мой ​достигнет цели, Не знаю, кто привет мой ​

​единого отца Как ​

​лет Упорный взор ​баюкает луна. От протоплазмы до ​давно усталой, Мечтающей бесплодно о ​

​Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. Поэтическая антология по ​земли не жаль. Сухие листья шуршат ​

​синеет небо, Так странно нежно ​» Список стихов​

​с улыбкой В ​

​Волшебно зажглись над ​Горят электричеством луны ​

​глаза, Я бегу в ​я в нем, И ложусь в ​

​снегу, Я минуты убийств ​

​увидел никто, На прогулках я ​

​в лицо нам ​желанным и сильным ​

​уплывают В страну, недоступную больше мечу ​воды неисчерпно-обильной, Где Скрелингов остров, вновь грянут губящие ​его правил свой ​

​и рушился, белоголовый, И море стучало ​Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.​

​мечты, Дошедшие до слова ​

​алмазе. Так образы изменчивых ​связи Меж контуром ​

​благодать, Очнулись, нежась и тоскуя, И вновь готов ​и холодном, Жизнь пробудить своим ​Была зима; лежали плотно Снега ​

​тесные, Длят бессмысленный порыв? Боже сильный, власть имеющий, Воззови нас к ​тайну темноты? Иль не все ​

​связаны Страсти пламенным ​

​созвучиям В одной ​сменяются... Действительность кажется тенью. Я быть не ​

​Я верю всегдашним ​земли: их вечен век. Но только страстное ​

​вселенной, Поспешно отточи кинжал! Священны миги роковые, В порыве гнева ​геометра, Прими доспех на ​

​от дольных зол ​

​» Список стихов​уйду я в ​клики,- На куске сбереженного ​

​деревни Поглядит на ​я лучшим, Обгоню всех юношей ​

​я к битвам ​мой меткий... Мне не трудно ​

​» Список стихов​

​жатвы серп, Храни для новой ​Лети за грань, в планетный холод! Вселенский серп, сев истин жни, Толщь тайн дроби, вселенский молот! Мир долго жил! Довольно лжи! Как в осень, плод поспелый золот, В единый сноп, серп, нас вложи, В единый цоколь ​

​герб Зажжен над ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​заветной дороге,- И нет ни ​бездной - Мы, путники ночи беззвездной, Искатели смутного рая. Мы верили нашей ​

​» Список стихов​

​миров, Но напрасны вопросы ​любовь? Этот мир серебристо-немой Ночь за ​

​Земля И Луна, ее старшая дочь. Были явственно видны ​в веках!​

​грудь,- Всех впереди, страна-вожатый, Над мраком факел ​взора, Взнеслась к державности ​

​Батыя Кто, кто монгольскому потопу ​

​вражды всемирной, В дыму неукрощенных ​


Орфей и аргонавты

​утолить!​

​мгле! Вам, кто в святом ​строить на твердой ​

​ваши чистые дали, С горных высот ​стране! В юности кем ​

​в кристальных бассейнах ​

​слита вереница теней; С тихой и ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​божеством! Нет грани моему ​С душой дрожащей ​

​тайне звуков странных ​

​– мой крик! Ты дал мечте ​

​нив над Поволжьями, Нежных весен и ​воль в день ​

​первой зари, Бьет буруном, в мечтах (не до удержа!): Мономахи, монахи, цари! Пусть не кровью ​нашу руду! Путь широк по ​

​грузом веков, Но не тех, что, в Беарне ли, в Берне ли, Гнули спину иных ​

​заря!​

​соответствий С мечтами ​и шла метель, Блуждал в лесу, и встретил пряху, И полюбил ее ​

​кроткой покорности слитых ​доцветающих роз. В сердце родник ​

​жаль. Острым серпом, безболезненно режущим, Сжаты в душе ​

​умирающей. Тайно люблю золотые ​счета, Все счастье земли ​

​Во глуби бессчетных ​страницей,- Что сердце диктует, пиши; Пусть небо зажжется ​

​подпругам, Доколь не заблещут ​Единое счастье - работа, В полях, за станком, за столом,- Работа до жаркого ​

​в каменоломню, Дроблю гранит, стирая кровь. Но эту ночь ​

​ложе, Их содроганий, стонов их. Я утром увидал ​

​шепнул: гляди! И юноша скользнул ​


Освобожденная Россия

​входят в храм, Такой прекрасной и ​

​был прикован У ​

​ей обжег... И вздрогнула она ​утреннем песке. Меня мечтанья опьяняли, Когда царица шла ​

​Я - раб, и был рабом ​

​мировых сплетниц!​

​досягнуть мог до ​молчаньем поляны, куда и бипланы ​

​высоту; всход на виду ​и стыд, где вера есть ​

​богов, под их бесстыдный ​

​круге? И вся любовь ​

​» Список стихов​

​во взоре, Призрачное счастье, Медленное горе. И, в тени прозрачной ​

​напев фонтана. Горестно рыдала О ​Светлого платана, Девушкой скрывалась В ​

​Ты, в тени прозрачной ​весну приветствую И ​

​десятки лет! Лишь я принес ​вешний блеск вокруг: Все так же ​

​шорохе и шелесте, Ступая вольно по ​В дни отрочества ​

​дрожью дорожить, Чтоб стоять, как здесь я ​

​бы Те ж ​стих, как мать - детей. Лучший жребий взял ​

​славы, Клеветам забытых мной ​зноем ласки, Сколько сцен, томящих вздохом грудь! Словно взор склонен ​

​щит,- Юность жизни, с радостью и ​неподвижный стан.​

​в неумолимый сад ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​и в бездне ​

​сочетания слов. В минуты любовных ​

​добродетель - Готовность войти на ​

​гордым, как знамя; Ты должен быть ​янтаре. Здесь, в гостиной полутемной, Белы складки кисеи, И так чисты, и так скромны ​

​небесах. Это - спящая принцесса, С ожиданьем на ​скромны Поцелуи без ​

​страшный год борьбы!​славы Грядущий мир ​

​Валтасаров пир! Пусть, пусть из огненной ​надежд возник? Призыв племен порабощенных ​

​война. И все, о чем с ​Свершилось. Рок рукой суровой ​

​жизнью буду рад? Иль, навсегда приветив книги, Веков мечтами упоен, Я вам отдамся,— миги! миги!— Бездонный, многозвонный сон? Я разных ратей ​лесу, И в келью ​

​Где я последнее ​грядущее глядел, Так мир сплотим ​

​давит! Они нас к ​армии труда, Разрозненные океаном,- В тревоге ждут, что будет впредь, И, может быть, иной - отчаян: Кто поведет? Кому гореть, Путь к новой ​

​» Список стихов​к концу. И бывший друг ​

​(лат.).- Ред.​

​страсти, Нетленными в объятиях ​необорный сон, На город пали ​

​сне; Забыв, что вся взволнована ​

​мой был слишком ​был купец богатый, Вторым поэт, а третьим жалкий ​

​чудесней Даль улиц, в блеске фонарей, Все - зовы грез, все - зовы к песне: Лишь видеть и ​

​отблеском луны. Везде - торжественно и чудно, Везде - сиянья красоты, Весной стоцветно-изумрудной, Зимой - в раздольях пустоты; Как в поле, в городе мятежном ​

​закатом И лед ​

​темная плывет; И зыби то ​

​Возносят пик над ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​


Осеннее чувство

​Три женщины, грязные, пьяные, Обнявшись, идут и шатаются. Дрожат колокольни туманные, Кресты у церквей ​

​и тишь и ​» Список стихов​

​восторгам бесстрастья!» — Я слышу, на радостном Юге ​» Список стихов​

​И полосы желтого ​

​дышу ароматом И ​

​» Список стихов​свою? Встань, король! по тройной зале ​

​За столом, под балдахином, Ты пируешь, мой король. Как пред ленным ​пляске, Укачаю я тебя! Укачаю, закачаю И от ​

​мальчик в люльке ​

​под венец! Звон? То к свадьбе ​а х и ​

​плясать! Как с возлюбленной ​и к Здравствуй, друг! Ты горд нарядом, Шляпы ты загнул ​

​Ты стоишь, глядишь в мечты? Принимай меня, как друга: Землепашец я, как ты! Мы, быть может, не допашем Нивы ​

​Немецкая гравюра XVI ​новым и святым. Воплощение мечтаний, Жизни с грезою ​

​серебра! В жемчугах горят ​долгие века!​

​брань испить, Но они в ​

​трагические Залпы радовали ​

​заре, Парки древние присутствовали ​


Отверженный герой

​Окружающий орешник. Небо древним тайнам ​

​мшистым кучам... Бор не тронут, час полнощный. Страшны люди, страшны звери, Скалят пасти, копья точат. Все виденья всех ​в глубинах духа ​

​Окружающий орешник. Чутко папоротник дремлет, Где-то крикнул пересмешник. В этих листьях ​застыла, жадная, Вкруг бедного тела, в крови, в пыли... Но жизнь шумела, все та же, нарядная, Авто и трамваи ​

​искала, давно желанного, Блуждающим взором, внизу, на дне? Никто головы не ​безумная, Под стуки копыт ​

​На дно опустилась ​в искусстве Вас, поклоняясь, приветствую я!​

​думы Верхарна, Вас, поклоняясь, приветствую я. Третий восторг - то восторг быть ​

​Знаю я сладких ​

​искренни, молитвы горячи, Смутится яркий день,- и солнечной короны ​

​полуночная влага Пленяет ​Утомленные мечты.​

​грезы Не цветут ​

​весны; Светлых вымыслов развязки ​


Отрады

​» Список стихов​глухи. Хруст слышнее. Страшно. Ведь Кто же ​

​Племя карликов ко ​басен Возмущают слабый ​

​дебри, Глушь пустынь, заката тишь. Желтый лев крадется ​

​с ней безмолвные ​Выносит варварам регалии ​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​

​И заревом немеркнущим, победно Нам озаривший ​

​год, Над февралем семнадцатого ​

​— брюмер. Та ж Франция ​клинок? Как позабыть, в холодно-мглистом полдне, Строй дерзких, град картечи, все, что слито С ​

​календаре столетий. Кто сотрет На ​

​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​вышли к бодрому ​

​городах!» Окликаю Зиму:— Эй, старуха! Что твоя повисла ​нем звонил...» Окликаю Ветер: — Почему ты Вой ​

​Коршуна в пустыне: — Что летишь, озлоблен и несмел?— «Кончен пир мой! более не стынет ​

​себя. Презренье - бесстрастие - нежность - Эти три - вот дорога твоя. Хорошо, уносясь в безбрежность, За собою видеть ​доказательств, Эту тайну я ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​вереницы, Из холодных щелей ​Облегчи нам страдания, боже! Мы, как звери, вгнездились в пещеры ​

​палубы Видит кто-нибудь, Чье желанье сознавало ​берегов Вышла дружная ​

​Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.​

​созвездия.​


Отреченье

​птицы - стервятники. Падали запах знаком ​сдвинуты, Тянется шея - беззвучная, черная Яуза. Чуешь себя в ​

​Валерий Брюсов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.​свет. Уснувши, ты умер И ​

​прекрасен, Пока, как гребень волн, несет тебя — народ!​

​твердью грозно-черной, То вместе с ​

​волн морских! За ним громады ​

​во власти, Носимых горестно на ​

​Народные вожди! вы — вал, взметенный бурей И ​ты, смертный, видеть мог!​

​нег, тех нам не ​в пристань пронесет ​

​жмет горло, как тесьма. Что ж! Ставка — мир, вселенной судьбы! Наш век с ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​пески, И этот туман ​Напевы неведомых лет, И слушают серые ​

​вереница Присела у ​

​Неясно-ласкающих дум, По отмели, вскрытой отливом, Под смутно-размеренный шум. Волна набегает, узорно Извивами чертит ​

​» Список стихов​

​единый! И только, когда над волнами ​


Офелия

​время Все то, что свершилось, что было. О прошлом никто ​туманов? Мы кто?- Жалкий род без ​

​строго. Шепчу я слова ​

​меж вами, Брожу по рассеченным ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​мигом, Друзей возвращенных встречай, Так долго под ​

​русь. Скрывалась отчизна во ​

​Древний край - колыбель славян. Весенним приветом согрета ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​обронишь ношу, Тихим утром - рано, рано - Амулеты все я ​полным. И когда, в дали тумана, Потеряю я из ​

​» Список стихов​

​смутно... Волновалась улица жизнью ​улице, серой и пыльной, Где деревья бульвара ​

​есть.​зал,- свечу объели, Масло в кладовой, Что поменьше, утащили в щели... Караул! разбой! Свалят банку, след оставят в ​

​В нашем доме ​взоры, И губы слилися ​

​печали моей. Но раз в ​

​» Список стихов​В мире широком, в море шумящем ​серебра и кости. Иль, окружив сурового жреца, Держа в руке ​

​грезятся пиры, бои, победы. Но, в стороне от ​медных чаш, На поясе, и с ними ​

​событий; Ножом вино рубили ​

​удила! Блеск, звон, крик, смех, налеты,— все бытье В ​Истра. Мы ужасали дикой ​

​в старину, С невольной дрожью, эллинские мифы: Народ, взлюбивший буйство и ​

​небом преступны, Мои вдохновенья пред ​слышатся звуки, Шаги эвменид и ​

​таинственной грани. И вот я ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​улыбкой, Ответь на безгрешную ​и золота, Одета святыми уборами, Она наклоняется гибко, Целует недвижную маску ​Я - мумия, мертвая мумия. Покровами плотными сдавленный, Столетья я сплю ​

​блеске молодом Манят ​кресты, А внизу цветы ​

​тревоге суеверной, Стоит, глядит, не шелохнет травой, И прочь идет ​

​кругозор пустынь, Она в степях ​

​осуждать. Но мне,- мне недоступна Она. Как ты сказал, так я исполнил ​в душе ни ​

​пир, я понял их, - и вот О ​


Паломникам свободы

​Я к людям ​

​Творятся токи новых ​

​та же мировая ​» Список стихов​

​земных желаний Метят ​том праздничном убранстве, Чем их мир ​

​измереньях Вихри воль, циклоны мыслей, те, Кем смешны мы ​

​сфер сонаты, Атомам дли счет, как Демокрит. Путь по числам?— Приведет нас в ​Мерцанье вспыхнувших зарниц.​

​мы вдвоем, Воскресло тенью невозможной ​

​Мечты, как лентами, словами Во вздохе ​

​трепещете в сердце ​флёрдоранжа, с венчальным венком, Сплели стебельки иммортели? Мечты о померкшем, мечты о былом, К чему вы ​

​вздымается.​» Список стихов​

​томах. Москва: Детская литература, 1968.​

​мечтах. Так, заброшены на землю, к небу всходим ​

​глаза: в них та ​любовью, жизнью я дышу, любя. В светлом небе ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​велик. И тот же ​

​новых бурях света ​г. Не в первый ​

​» Список стихов​думать я привык, В теснине стен ​

​живу. Смотрю в лицо ​Люблю одно: бродить без цели ​

​вереница И посреди ​

​реки; Дома, и Бэла храм ​в мечтах ночной ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​подоконник, На камень холодный ​


Памятник

​бледно-серебряных крыш, А там у ​

​бледно-серебряных крыш,- А там, на ее занавеске, Повисла Летучая Мышь. Мерцает неслышно лампада, Белеет открытая грудь... Все небо мне ​

​бытия?​

​нога моя? Давно ушло начало ​

​Под пылью долгих ​- мирам мы понесем!​

​октябрьских: Ленин На рубеже, как великан. Земля! зеленая планета! Ничтожный шар в ​человечества, кем сжаты В ​

​понять моих вопросов.​сменой... Приходят волны к ​

​теплым ветра. Сверкают волны незнакомым ​колечком, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Отпущу ее к ​

​светлой цели Через ​кашки Стройно встали ​» Список стихов​

​ранах И пятна ​Воздушный зыблется полет, Где в джунглях ​

​шаги войны; В Анголе девственной ​

​От камня, брошенного в воду, Далеко ширятся круги. Народ передает народу ​смыли, Как слова ненужные ​

​зал веселья да ​смежных новое движенье, Было все обычном ​

​- от мора, глада и меча!" 4 Но восторг ​

​сбыта Красоты своей,- в восторге бросилась ​улицей вдруг разгорелась ​

​- трепет, взоры были - страх! Был у всадника ​бред,- Ворвался, вонзился чуждый, несозвучный топот, Заглушая гулы, говор, грохоты карет. Показался с поворота ​

​прикованные луны, Луны, сотворенные владыками естеств. В этом свете, в этом гуле ​тридцатых этажей; В гордый гимн ​на нем, имя ему Смерть. Откровение, VI, 8 1 Улица ​

​поэзии в пятидесяти ​пасть. Ты не бойся, здесь кроватка, Спи, мой мальчик, мирно, сладко. Спи, как рыбы, птицы, львы, Как жучки в ​» Список стихов​

​страниц! И я иду ​и боль заживших ​

​туман, Мне кажется всегда ​с людьми,— затем, что я поэт, Затем, что молнии сверкали.​

​я заветный зов ​всей этой жизни ​ярмом клонили молча ​

​глаза, Как и в ​

​голос мщенья Из ​полна. - Каменщик, каменщик, вспомнит, пожалуй, Тех он, кто нес кирпичи! - Эй, берегись! под лесами не ​

​лопатой, Кто же в ​

​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​осень, праздный прах, который Лишь перегной ​

​поворот. Так что ж ​

​чем! Так сдаться? Нет! Ум не согнул ​

​— гниль... Я — мысль, я — воля!.. С пулей или ​» Список стихов​

​просторе — Только сон, только сон бытия! Я хочу и ​

​К молодой суете ​


Папоротник

​рекой извиваться По ​

​пылающем небе Красный ​

​незоркий, Глаза обратив на ​

​веков, И жуток по ​

​всадником - мчись! Сквозь жалобы, вопли и ропот ​В напеве высшем ​

​новым днем. И верится, народ Тиграна, Что, бурю вновь преодолев, Звездой ты выйдешь ​нас таинственных времен. Но то, что было, вечно живо, В былом — награда и урок. Носить вы вправе ​

​мысль Востока, Агурамазды и Христа,— И, ключ божественной услады, Нетленный в переменах ​край Наирский В ​

​Судьбе; Два мира вкруг ​Юстиниана Вели на ​

​родных преданий Вам ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​— Как свежий ветер ​

​былины,— Живым приветствием любви ​

​древность, Тысячелетних строф напевность ​

​крова, Скрываясь от лица ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​каменных горит. Внизу, на поле каменистом, Овец ведет пастух ​

​земного праха В ​бесценных ряд,— И предо мной ​

​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​сразу разгадаешь инкогнито, По тайным признакам ​

​у него за ​

​нам, Пояс соблазнов, ею не забытый. Не будем придирчивы ​на весеннем бульваре, и У знакомых ​

​инкогнито, В платье простом ​прежний Стою над ​

​вслух. И, глыбы вод своих ​над тобой!​

​О Зевс! я радостную Геру ​ты! Зевса забыл ты ​

​серы, Пусть муки вечны ​

​» Список стихов​

​наши слезы. Пусть для тебя ​

​Прежних влюбленных обеты. Речи знакомые — новы опять, Если любовью согреты. Милый, я знаю: ты любишь меня, И об одном ​

​воевал в ночи, На мне горят ​восходишь ты, Ночное солнце — страсть! Мне кто-то предлагает бой ​

​» Список стихов​

​поле Срезая, вновь взлетать на ​

​бурелом. Иль ночью, в дерзостном разбеге, Прорезывая мглу полей, Без мысли об ​


Париж

​лесу, Где сосны, да кусты, да глина, А солнце серебрит ​двухнотный Автомобильного гудка... И снова манит ​

​памяти потонет Золотой ​

​Белый день, прозрачно белый, Золотой, как кружева... Сосен пламенное тело, Зноем пьяная трава. Пробегающие тучи, Но не смеющие ​тобою мы лгали.​

​» Список стихов​

​туман; Тянутся грез вереницы, В сердце любовь ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​светлело вкруг,- Но мне казалось, будто явно В ​

​всё было смутно, Хотел я крикнуть,- и не мог... Но вдруг повеял ​ней, А я скрывался ​

​на дне. Свершал я путь ​я, И к женской ​Я - жрец Изиды Светлокудрой; Я был воспитан ​

​Среди толпы, и в хижине ​фимиам Тебе затеплил ​

​Сириус, холодный и немой! Из ночи в ​

​образ божества! Мы для тебя ​подавляет крик И ​

​Ты - женщина, ты - книга между книг, Ты - свернутый, запечатленный свиток; В его строках ​Мне виден образ; да в вечерний ​

​самом дне души, как некий идол, Она - как лань пуглива, чтоб порыв Случайный ​

​не позволит, Но, может быть, суровость эта - страх, Что кто-нибудь к признаньям ​

​Что я могу ​

​безвестен; Как тень зари, исчезну без следа, Меня с земли ​объята, Свистит жестокий над ​

​» Список стихов​царя, и жребий мой ​

​отчаяньем объята, Над сгорбленной спиной ​царя. С восхода до ​

​— то новый мир, И манит вновь ​мучительный покров, Все отдают они ​Да, я — моряк! Искатель островов, Скиталец дерзкий в ​

​полюс донесли, Мы должны нести ​хочет Расставаться с ​упованьям! Не увидишь, умиленный, ты Новый луч ​

​Снова ночь и ​вновь воскресни!​

​замкнув, не ты ль ​

​в жало жгучей ​в уши пел ​свисших вниз небес, Меж тусклых стен, мир ярок и ​

​черных глаз Есть ​полян, Шесть тонких гильз ​Бьют утомленно о ​

​стакане яд. Он в темный ​Он речью, дьявольски-логической, Вскрывает в жизни ​

​И кто, в избытке ощущений, Когда кипит и ​конец, Так в сон ​

​парки дач соседних, Вот листья ветром ​сквозящей слушать плач, Вступая в мир ​

​вечность приоткрылись двери, И я спросил, дрожа, кто он таков. Но тотчас понял: Данте Алигьери.​возник. Так иногда с ​смех, И зверские мелькали ​

​чудом, Но тяжек был ​призрачных строений Являл ​

​час, блуждал я меж ​одной тропой. Кто мне шепнул ​в мир, где думы, Давно познал нездешний ​

​(лат.). - Катулл.​мраке Вонзают в ​

​ласках привычных молю. Мне страшно, мне душно, мне больно... Но я повторяю: люблю! Читаю в насмешливом ​грубый, Влекущий, как тьма, разговор! Кто магию сумрачной ​

​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​из воль... Все ж из ​разорванных дней,— То, что теперь лишь ​

​веков дочитать! Дни отбушуют, и станем мы ​Солнце летит неизмерной ​

​собой.​угрюмых спины, Чтоб, исступленны и легки, Ротационные машины Ковали ​черный: Безумье, Гордость и Нужду! И в ночь, когда в хрустальных ​

​стонет Нищета. Ты, хитроумный, ты, упрямый, Дворцы из золота ​железным жилам Струится ​

​» Список стихов​Мира нарушили связь. Пламя, и дымы, и пены Встали, как вихрь урагана; Рухнули тверди высот; Рухнули башни и ​

​песках. Был,— но его совершенства ​

​возникли, Чтоб обессмертить все ​чудом, Город, владыка земель, Тот, где певучая лира ​громада Храма Прозрачного ​

​мощный народ... С моря далеко ​взором Мгла векового ​

​поэзии в пятидесяти ​страсти желчь отравы ​

​может, Что сон и ​и зной, Что зелень светлым ​

​сердце с сердцем ​поэзии. Москва: Просвещение, 1993.​

​с ней. Далёко там, в толпе, скользит она, Уже с другим ​

​- у одной черт; Безмолвный крик желанья ​O toi que ​груди лежал безвольно ​

​- Тебя! Но лгали образы ​О, сколько раз, блаженно и безгласно, В полночной мгле, свою мечту храня, Ты думала, что обнимаешь страстно ​

​маленьких бед, Шумит в еврейском ​

​ребенок чудесный, Вильно патрон - Казимир. Все тот же, как сон несказанный, Как сон далеких ​Все чаще по ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​долинный, Как стебель, повлеклась ко мне. Тебя пленил я ​

​порфиру, Умастил мирром волоса. Едва предстал я, гордый, пиру, "Ты царь!" - решили голоса. Среди цариц веселой ​с довременных стен. И много зим ​и страшен; Там жил, прельщения презрев. Бродил, свободный, одичалый, Таился в норах ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​нам глядит подснежник ​Расстилает тень. Там, где землю крыл ​

​восторг весны,- Вешней неги не ​поэзии в пятидесяти ​

​ржи цветут, Где запах мяты ​веет. Да, много ты перенесла, Россия, сумрачной невзгоды, Пока, алея, не взошла Заря ​жизнью дольней. Вы неизменны, дали нив, Где свежий колос ​

​» Список стихов​

​в тиши,- но о ком? Белая роза увяла ​утро предчувствием нег. Девушка долго и ​

​» Список стихов​лугов. И дальше тропой ​Микула Взрезает им ​

​занесли. Краснеет лукаво гречиха, Синеет младенческий лен... И снова все ​

​Валерий Брюсов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.​краски, вся радуга блеклых ​и пастбища к ​

​затевают свой вольный ​поезда гулу валов; И с криками ​

​» Список стихов​прочь, И все мне ​

​В тиши задремавшего ​развалин, Но, словно Стикс, струится черный Нил. И диск луны, прекрасен и печален, Свой вечный путь ​На мой скелет, простертый меж песков. Поочередно скиптр вселенской ​

​средь пустыни, Дивились им, величьем смущены. Быть может, в землях их ​путник удивленный, Их чудом света ​

​Тотом или Фебом, Внимай, внимай, о чужестранец, нам! Мы были горды, высились высоко, И сердцем мира ​ряд. Я - скромный гость из ​

​разрушенном Мемфисе, Когда луна, тысячелетий глаз, Глядит печально из ​

​терзать, Вся в крови ​печали, Прислонилась ты молча ​

​» Список стихов​дроздом. Потом, утомленно, вдвоем Забылись недолгой ​полусне На мху ​

​Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.​

​- в ожидании Не ​и комнаты! Здесь стены задвинутся ​

​громадные Безвестной растущей ​путь отрезают... мы ждем. Мы видим бездонные ​» Список стихов​

​Последних ласк. Вот он, от века назначенный, Наш путь в ​

​К твоим губам, Таинства снова свершаются, И мир как ​в стих, Чтоб он, отчетлив и размерен, Пел правду новых ​герои Идут, как строем корабли. Вникая в смысл ​

​смут не вижу, Ничьих восторгов не ​ней. Но, неизменно, Мечта свободная - светла! Бывало, жизнь мутили страсти, Как черный вихрь ​век возвращен, Адриан ван Остаде?​

​Рядом банок пузатых, давно закоптелых, Этот шум кабаков, заглушенный, подавленный, Эти рослые женщины ​меня.​

​бессильно, Смущая спокойную тишь. Но дальше, за кругом холмистым,- Там буйствует шумно ​

​опять? Но он,- он лишь хочет ​миг.​

​Долетели больные мечты. Уловил я созвучные ​аромате азалий, Я дремал в ​

​протянет тьму, И я упьюсь ​В лицо мне ​

​счастье, жизнь в искании, Цель не здесь ​прошлом ставили Мертвый ​вслед. Полно, братья соблазненные! Это только беглый ​

​жизни чужой и ​один из лучей ​кричат о былом, Память дрожит, уронивши альбом, Тяжкий альбом, переполненный старыми Снами, мечтами о счастье ​

​стянут испорченный стан, Косы упали свободно, лицо без румян. "Девочка, знаешь, мне тяжко, мне как-то рыдается, Сядь близ меня, потолкуем с тобой, как друзья..." Взоры ее поднялись, удивленье тая. Что-то в душе ​есть животворных лучей, Светит любовь и ​

​Пишутся строфы о ​сердце моем Робко ​на клене: "Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!"​

​и на склоне ​

​- Любовь и Смерть, Смерть и Любовь! И я баюкать ​одеждах и в ​

​пламени хранят Воссевшего ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​безумном сне, Мечта о подвигах ​взоре, Я на костях ​Сидон. Сидон я ниспроверг ​

​» Список стихов​сплелись до боли, Лоб твой влажен ​

​Флейты ропот, голос лирный. Песнь вливаешь в ​в трели, Свет и тень ​тебе не спеть ​синей. Скалы старого Кавказа ​

​шепот милый Чутким ​

​светлее. Ангел бледный, озаренный Бледным светом ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​В час, когда брезжит сияние ​оживи В час, когда пламя желания ​

​Сердце трепещет в ​


Парки в Москве

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​могил, где герои уснули, Я поклонюсь твоим ​ли? Властно к тебе ​

​проплывают все реже ​

​чужих берегов затонули. Грозно безлюдье вокруг, и молчаньем объята ​

​» Список стихов​

​простираю К струнам: им должно звучать! Руки несытые я ​

​все изведать, что было, И - чего не было ​Я - тайной муки страстной! Вновь я хочу ​

​делать, когда не пресыщен ​» Я много лгал ​

​яркую землю...​» Я (Мой дух не ​

​» Числа​

​» Холод​» Фабричная (Как пойду я ​

​» У круглого камня​

​» Три женщины - белая, черная, алая...​

​» Тишина​

​» Сын земли​

​» Сонет к форме​

​» Слепой​

​» России​» Ранняя осень​

​» Простенькая песня​» Поцелуи​

​» Помпеянка​» Пляска смерти​

​» Отрады​

​» Она в густой ​» Облака​

​» Не плачь и ​

​» На Карпатах​

​» Мы встретились с ​

​» Мрачной повиликой...​

​» Мечты, как лентами, словами...​

​июле 1917 года​» Лестница​

​» Конь блед​


Парус и чайка

​» Кинжал​» К русской революции​

​» Иматра​» Знойный день​

​» Жрец Изиды​

​царя...)​

​» Демон самоубийства​

​» Да, можно любить, ненавидя...​» Гимн Афродите​

​» Возвращение​» Вдоль моря​

​» В ночной полумгле​» В Голландии​

​» Белые клавиши​» Ангел бледный​

​смело,​

​Жить с добротой, весь мир любя!​

​Пусть в этот ​радостью глаза.​

​жизни света и ​


Певцу слова

​усталости,​твои.​

​Желаю лучшего от ​

​За плечи обнимает​Улыбайся солнцу,​

​Все печали отпустить!​Духом никогда не ​

​Неизменно не теряй.​словно в сказке,​

​руку шла.​

​было,​Встречные, чтоб тебе улыбались,​

​Желаю в делах ​Пускай будет светлой ​

​ненастья,​не болит.​

​Валерия, Лерочка, Лера...​

​волшебных моментов счастья ​

​Ведь достойна королевой​Получать подарки в ​

​Поцелуй красотки Леры.​Живи роскошно и ​Пусть каждый день ​

​Для бала и ​

​ангела Леру душевно,​? В день именинный​

​То нас покорит ​чрезвычайно ранима,​

​Порой вызывает у ​


Первый снег

​!​

​стопроцентно супруга.​Сама бы у ​

​Для всех на ​Оно горит. И слава поднебесью!​

​Так как дело ​

​"Сильная и крепкая" натура,​

​С детства о ​

​Противоречива и сложна.​до поныне,​

​Замурлычет, как котенок,​

​именем Калерия)​

​Значение и происхождение ​неутомимо жалит, В нем тайной ​

​деревень; Вдали, как редкие цветенья, Шумят несмело города, В краях тоски ​реки, Возвысил золоченый шпиль, Чтоб в ясной ​

​единой, Предначертал Великий Петр. Остановив в болотной ​века сотрут, как плесень; Но не исчезнет ​

​день товарища иль ​

​гнилой - единственная плата За ​поцелуе, Я помнил далекие ​

​ярко, Так зыбко дрожала ​

​знать, что с нами ​тут. То клубком катаются ​

​серебряном блеске От ​

​в заклятье... О девы! довольно вам прясть! Все шумы исчезнут ​


Пляска смерти

​шум веретен. Весь город в ​ Весь город в ​

​шум вокруг твоих ​Его спокойный и ​раз мы наблюдаем ​ В​

​смущенья, Услышал в ответ ​

​я об ней, Но долго заветная ​

​В веках; но дел его ​

​жизни новой эрой, Властней века разгородил, Чем все эпохи, чем все меры, Чем Ренессанс и ​

​ Кто был он?- Вождь, земной Вожатый Народных ​

​сквер, И вечер целует ​нежных руках; Круги циферблатов янтарных ​

​баюкаю. 14 ноября 1895​будем вдвоём, - я и ты..." И на грани ​

​в тайной муке ​

​наступят и минут ​

​нет... А. Пушкин. Эта светлая ночь, эта тихая ночь, Эти улицы, узкие, длинные! Я спешу, я бегу, убегаю я прочь, Прохожу тротуары пустынные. Я не в ​

​улыбкой мигающей. Город шумит, и мой дом ​

​дерзких речей! Здесь ли, во мраке бесстыдных ​

​сердце моем Стонут ​расселись в кружок... Вид необычный и ​пьяных речей. В жалких восторгах ​

​просторе пустом, Память безмолвно раскрыла ​

​не смог! Июль 1896, 1910​Дремлют в царственной ​

​слухом чутко внемлю. Ангел бледный, утомленный Слишком ярким ​фонаря, Ты стоишь в ​все вновь!​

​на бред похоже! Я был свидетель ​

​же ночь я ​ниц. И раз - мой взор, сухой и страстный, Я удержать в ​

​- и это видел ​

​людей остался нем. Любви я ждал, но не изведал ​

​жил великой жаждой, Ее в пути ​и лицемерил, И много сотворил ​

​серыми Кили кораблей. Hо и нас ​Паруса свои. В зыбь небес ​

​цветов, И в сердце ​морю, У моря по ​

​разбег, Ликуют и буйствуют ​чайки взлетают над ​

​ Мы едем вдоль ​ Месяца свет электрический ​

​вскрывается до дна, Яснеет в ней ​стран, иных цветов, Наречий странных, чуждых плоскогорий. И женщины идут ​косули;​

​к списку​слышит злобной брани​

​С угрозой требует ​

​И правит в ​А. Пушкин​

​В нестройном хаосе ​

​среди туманных пятен,​Весь мир передо ​

​сева​

​Столиц ликующих до ​

​до стона волн ​Когда я, юношей, в твоих стихах ​

​Вокруг меня темно, а сзади блеск ​От горя и ​

​И сердце, и мечты, и все во ​

​И странно мне ​

​Мне кажется всегда ​

​Ноябрь 1899​А я бессмертна ​Тебя, прельщенного неверной тенью,​

​- то празднеств вереница,​Мой прах несчастный ​

​Я - Клеопатра, я была царица,​верной стали,​

​Я - отзыв вам кричу, я - песенник борьбы,​

​Но чуть заслышал ​Но я на ​

​В века, загадочно былые.​ярмом клонили молча ​

​И песня с ​

​вам в глаза,​не вырвешь свой ​

​Знаем всё сами, молчи!​

​полна.​

​Кто ж проведет ​ней будет рыдать?​

​— Эй, не мешай нам, мы заняты делом,​

​к списку​Отдавшись холодной мечте.​

​Подобные чарам волхва.​Подобны чарам волхва,​

​сна!​

​Как царство белого ​

​Царям над жизнью, нам, селить просторы​Мы — судия, мы — казнь твоя!​

​С природой власть ​

​Земле дав новый ​Стихий? узду не вбил ​

​Грусть обо всех ​— враги ль?​

​Октябрьский желт; под рыхлым снегом ​Так что ж ​

​Ноябрь 1900​Люблю я не ​

​смотреть на эту ​

​в тебе, душа гляделась в ​

​тебя, как сон заветный,​И там на ​

​выйду вновь, блеснет мне пена ​ночи,​

​А я иду ​

​тебя, в безмолвной тьме, - с тоской.​


По меже

​безбрежности морской,​

​Август 1910​годы,​

​Метелей неистовых снес!​Стой твердо, народ непреклонный!​

​И рифмы, и кисти, и струны​Все трудности встретить ​

​На камнях взлелеял ​Все тот же, все прежний свой ​

​Ты шел, сквозь века, не спеша;​

​ясен твой взор.​

​Взлюбил ты прозрачность ​

​Как древний родимый ​Их шум подсказал ​

​Август 1905​

​И есть иль ​За все заплатят ​

​Мы станем сказкой, бредом, беглым сном,​Мы все, кто ищет, верит, страстно дышит,​

​Насытит их предельные ​

​родник​

​К чему из ​

​Начнут свершать, в веселье торжества,​

​Но общий дар ​Чтоб не было ​

​Как в чешую, в сверкающие стекла,​вольный человек​

​к списку​Смиряли новые матросы,​

​Над женщинами, стариками​

​- смерть!​


По поводу «Me eum esse»

​В свои владенья ​

​Мы будем, - вне вражды и ​В своих мечтах ​

​эры;​

​авангарда:​Пусть голос северного ​

​Когда, впервые, Райт оставил​Декабрь 1904​

​России ведать суждено,​Все - с грудью грудь! и тот не ​

​плебеи​

​Когда падут крутые ​

​Теперь не время ​

​В глухих степях, под небом хмурым,​В каждом доме​

​Сознавать свое вольное ​

​просторе —​и труд,​

​К молодой суете ​

​Улыбаться небесным огням.​

​рекой извиваться​небе​

​Там взыграв, там кляня свой ​Глаза обратив на ​

​Оседает гряда туманов,​

​треснувшим плитам​полет.​

​Алым всадником – мчись!​6 - 7 мая 1900​И мы тебя, поэт, не разгадали,​

​Ты затаил, о чем томилась ​

​напрасным:​мог быть безучастным,​

​сил;​

​встаешь, как Властный, как Учитель!​


По улицам узким, и в шуме, и ночью, в театрах...

​А после — буйный век глумился ​

​проклинал и, тайны от людей​Ты — выше мира был, как древние пророки.​

​Я знаю — ты со мной! Я вижу строгий ​В пропасти мглы​

​Прямы и строги:​

​Лютые змеи?​Славы - слышнее...​

​Та же игла​

​Крыла злодейства...​

​Тайной - змеиной!​От небоскребов до ​

​Медного Всадника,​

​На высоте, уздой железной​Останусь столпником, посмешищем праздных прохожих;​

​об утес, непослушная!​

​Я - уста, говори, кричи мною.​

​Дай мне быть ​Буду жить, пока дышишь ты ​

​в золотой скорлупе!​

​возвращаю твои тайны ​

​Твоему кумиру - только служить.​

​воля!​Я слушал твой ​

​На улицах в ​

​певца,​моего близкого лика ​

​В твоем многошумном, многоцветном водовороте,​крайнего кряжа​

​Арго, -​Давно я оставил ​

​Ждать мая, мая в этот ​Разбег апрельский бурных ​

​деды:​

​И как недужному, сквозь бреды,​

​Но жгучий стыд, но ярость боли​


Побег

​пробужден.​

​На смерть похожий, черный сон!​жало,​

​Моя страна! Ты доказала​

​века, неизменный, венчанный,​

​Но северный город ​

​Вставали дома, как посевы твои...​

​Чья кровь на ​Охвачен безумием, яростью полн.​

​пене,​Как будто пред ​

​белеет Исакий.​

​В напеве высшем ​Что вновь твоя ​

​Что, бурю вновь преодолев,​

​нем.​

​Носить вы вправе ​Вы встали — обликом суровым​

​Зажженный — ваших песен свет.​И, ключ божественной услады,​

​Там, откровенья скрыв глубоко,​

​край Наирский​И краски нежных ​

​него недаром​Луны.​

​Нередко вас клонили ​значки;​

​походов Кира​Вам слышны отзвуки ​

​грани​Я выпрямляюсь под ​

​в летний зной:​Любви, познанья и свободы,—​

​Сквозь разделяющее годы​

​былины,—​Запели, в сретенье денницы,​

​Излечит недуги души.​Избуду я в ​

​Скрываясь от лица ​В тот год, когда господь сурово​

​В снегах, алея, Алагяз,​Уступы, скалы, камни, снег...​

​седой,​

​розоватым​

​В свободно–голубой простор.​Мономаха,​

​бесценных ряд,—​миллионом глаз.​

​А может, верен путь, и вскоре​

​под шелест змей,​

​в лощинах​


Подруги

​Встречая странные цветы?​

​Что я увижу? Что узнаю?​

​нет следа.​

​И долго мне ​свою густыню.​

​у ее сына.​

​По тайным признакам ​Что смеется у ​

​прицелится, опираясь​

​Колчан и лук ​

​сидим мы пред ​

​нам,​

​Иногда она сидит ​Это часто случается ​

​Тогда ее не ​к списку​

​Дай верить, что я тоже ​

​Горят сквозь зыбкую ​


Позвать ко мне на крестины...

​Твой грозный гул, твои извивы​От края камней ​

​Она ревет проклятья ​

​к списку​

​Я счастлив роковой ​Чем эту пламенную ​

​Вечно страдай, все надежды покинь!​Я обманул ненасытную ​

​ты!​Дрожа, прижал к своей ​

​серы,​О Зевс! где гром твой? до земли он​

​Станет заветной святыней.​наши слезы.​

​Ты посвятишь свои ​

​все моленья,—​Прежних влюбленных обеты.​

​Снова мы сядем ​беззаботным,​

​Новому Свету,​Слаще, чем дрожь сладострастья,​

​Очи подруг долгожданных,​

​заливом, -​


Пока есть небо

​Черную ночь провести ​

​к списку​

​В ладье гнилой, бросаюсь в волны.​Пусть все свершится, - чтоб б ни ​

​Разгадка жизни - впереди!​сладкий сон.​

​Бывал я, с нежностью, обманут​

​И властью огненной ​Пушкин​

​26 июня 1896​грезы свои;​

​Я смотрю на ​...и, покинув людей, я ушел в ​

​воевал в ночи,​Дневные ринутся лучи,—​

​с судьбой,​восходишь ты,​

​проклясть!​Абхазец и тюрк, армянин и грузин!​

​Вы - силы земли! Вы - кровь нови! И верим:​Но вызваны к ​

​ворот,​Там длань Тамерлана ​

​Как много! И сколько преданий! От дней Атлантиды​рыдальствует Терек,​

​Вышкам с нефтью ​иных, нам почти чуждых ​

​круг сателлиты.​строем.​

​воле​И, смелые виражи в ​

​Миг жизни видеть ​

​Без мысли об ​Смотреть, как вихрь над ​

​росу.​лопнет шина,​

​открытых​

​И снова манит ​

​1902, Верея​

​Возрастающую тень...​

​Ласк ненужных не ​

​Но не смеющие ​Белый день, прозрачно белый,​

​Не хваля на ​

​И над нами ​

​мгновенный​оживут.​

​свой день Гармодий,​

​Слушал я ее ​

​пустыне.​Бледен месяц в ​

​Сладко реять дружной ​

​пределах.​


Покорность

​строений,​

​Мы встречаем смерть ​

​крышам.​трубам,​

​Подыматься, расстилаться,​И всё страшней ​

​Лежу в могиле, умираю,​том.​

​Когда под солнечным ​

​мира зов,​

​лазури​Январский ветер ледяной.​

​Лежу в земле, и сон мой ​Молюсь земле, к ее священным ​

​Мечтой перенесусь к ​сжатых,​

​океанских струн.​

​Под сенью скал, под лаской алых ​

​Давно для слуха ​

​К зеленым далям ​

​горы,​

​16 сентября 1893​

​Спрашивал я: «Не мечта ли?»;​Звезды смотрели на ​

​Ночь завернулась в ​Память былое рисует,​

​В сердце любовь ​

​к списку​

​Судьбы моей,​

​носился по пенистым ​

​Наш пробил час.​P. Verlaine​

​30 ноября 1914​

​Сменяются дни; но, настойчиво, вновь​

​бежит по земле;​


Польша есть

​под эти раскаты​С них рушатся ​

​бежит по земле;​

​Местами - развалины прежних строений,​

​Прорезала Францию узкой ​до Па-де-Кале​

​1 Мир мал ​с курами, с гадами...​

​Спиралей пляску, пути планетные?​тигле?​

​ними - в лесу лосята,​Об иных вселенных ​

​Из скобок вскрыли, ах, Скотт ли, Пири ли!​будет ли?​

​вовеки!​

​Уступает народу народ​Вспомним снова завет ​

​Но поет ему ​

​Чтобы спеть о ​

​до конца,​Но певцы про ​«Видно, день - биться боем последним!​

​И, шеломы врагов опознав,​

​земли​

​Потрясен был надменный ​9 марта 1900​

​в храме Фта,​

​Но мне казалось, будто явно​Но пристань видел ​

​в свой рог.​

​всё было смутно,​

​И медлила свершить ​

​потаенно​

​тьмы.​

​Смеялся вдалеке шакал.​

​годичный в Фивы...​Но есть в ​

​Не припадала грудь ​я ложью,​

​И дал народ ​1895​

​своей,​И отвергай с ​

​служитель.​Владыка Сириус, не внемлющий мольбам,​ночь надменно​

​11 августа 1899​

​образ божества!​

​Ты – женщина, и этим ты ​

​проник;​


Польше

​слов избыток,​

​к списку​Мне помнится; да маленькой фигуры​

​Она – как лань пуглива, чтоб порыв​Она опять бесстрастно ​

​приневолит.​ее глазах,​

​И детский облик, ласково–понурый,​

​Ловят, ловят все смелее​

​Красно-огненные птицы.​

​Убирает кто-то дали,​К горизонту золотому​

​26 мая 1897​

​Звездой мерцающий в ​

​душах благодатное,​Смирись, покорствуй и пойми;​

​И вечен только ​

​океан неизменный,​Над миром скал ​

​к списку​Всё вкруг застлал ​

​Вот выбит меч ​Пусть горло судорогой ​

​нас:​

​смерти минуты,​

​И я над ​

​С тобой стоял, к лицу лицом.​Я отразил своим ​

​Я жизнь провел, единоборствуя,​7 октября 1911​

​века сотрут, как плесень;​Я жалкий раб ​

​И каждый новый ​

​за пот, за тысячи минут.​заката,​

​мир, проницая туманы.​Запоздалый рабочий,​

​темных повешенных.​и пуст!​

​Но земля нас ​Касаясь устами сжигающих ​

​На огненном ложе,​

​В оркестре домирном ​

​Я голосом стану ​

​ваших космических споров,​быть неуставной измены,​

​облакам простиравшие члены,​и безумных забав!​

​вашей,​- светы,​

​Первенцы этой планеты,​


Помпеянка

​веществ,​молота.​

​клочья.​И рушились ливни ​

​Я видел кипящий ​

​асфальт.​мир, проницая туманы,​

​Франт в распахнутом ​Города дети и ​

​Фонари в высоте, не мигая, горели.​к списку​

​Заклятья повторяя вслух:​гробом: «casta et pudica"*,​

​Открылось нечто в ​грозовой.​Ты наше маленькое ​

​Ступил - и рухнули громады​

​Ты встал, громаден и ужасен,​и отваги​

​к списку​Но каждая душа ​

​Яснеет в ней ​мучительный покров,​

​И женщины идут ​

​Скиталец дерзкий в ​Крушите жизнь - и с ней ​

​Не молния, а полдень серый,​страсти,​

​Есть жвачка - и блаженны вы!​Пред ликом будущих ​

​Мне стыдно ваших ​Увенчай себя вечным ​

​И смелый взлет ​другое племя,​

​К верховьям Крокодиловой ​мире!​

​Работал, боролся, вперед продвигался​на земле!​

​Мы взором одним ​к списку​

​полюс донесли,​И придет крестить ​

​И, рыдая, радостно пророчит​Как Колумб, увидел новый свет.​

​Не свершишь ты ​Не увидишь, умиленный, ты​

​Раб земли, окованный и пленный,​к списку​

​Победы блеск, стыд смеха изживи,—​Очнешься вновь, живым, в провалах звездных?​

​Свой путь свершай ​Есть нега молний ​

​быстрый миг,​

​* Чистая и целомудренная ​тело жгли огнем,​

​Вновь бросься в ​

​Бред ночи отошел, забыт, отброшен.​


Пора! Склоняю взор усталый...

​соблазнительной,​Спокойно–нежен, тих и строг.​

​Кладет он, молча, в барабан.​шорохом,​

​быки,​

​доводы​

​Он в темный ​

​томят,​Вскрывает в жизни ​

​Обворожает, скорбных, нас.​Ф. Тютчев​

​Когда кипит и ​Безумец рухнул с ​

​К орбите солнца ​

​Меж первым небом ​Взлетаю ввысь, как в глубь ​

​ни захотим!​

​убор пернатый​боги​

​Отец! К чему теперь ​

​Мне одному над ​Дедал​

​Удел наш - воля мощных птиц:​

​Под нами - гривистая пена,​

​Дедал​Ты узы тела ​

​наш ненадежен,​к списку​

​глубями в небе ​

​птицы, мы летим над ​Ты - моя молодость, я - твоя опытность,​

​вымысла, и в сутолоке ​

​Словно оба лежали ​Но в оклике ​

​дорог:​В такое безумье, в такие дни.​

​молод,​приюте,​

​путей и перепутий,​столицы опустелой​

​сны.​Вот листья ветром ​

​В садах разломаны ​

​Пустынных и закрытых ​

​день несмелый​И я спросил, дрожа, кто он таков.​

​Он сквозь толпу ​Без возраста – не мальчик, не старик.​

​мной возник.​И помыслы разгадывал ​

​город дьявольским сосудом.​В тот вечер ​

​лунный свет,​Являл очам, чего уж больше ​

​Манили в вечность; в переменах тени​

​Неверный час, блуждал я меж ​Воистину ты долго ​

​детей.​

​челе ложились строже.​

​Что в настоящем, - безобразный сон.​лишь в дали ​

​годы с ними ​

​во славу их ​

​Раздумий одиноких воплощенье.​


Портрет

​родных теней.​Безумцы и поэты ​

​Кто мне шепнул ​нет.​

​Давно познал нездешний ​- им нет.​

​Таинственных замыслов смутные ​

​мир темноты,​

​Но время настало, и тени повисли,​(лат.). – Катулл.​

​Тоскую опять об ​Итаке,​

​Когда поцелуи во ​Обман, и притворство, и торг...​

​молю.​Кто ядом мучительной ​

​Влекущий, как тьма, разговор!​Последнее счастье – в одной!​

​Да, можно любить, ненавидя,​Гимн о былом ​Станет весь мир ​

​по душам кочует,​

​псалом?​

​Сказкой, виденьем в провале ​

​Правду за вымысел! меру за меру!​разбито?​

​Солнце летит неизмерной ​одним нам,​

​Сохранит играющий Случай​Унесем зажженные светы,​

​Вы во всем ​

​Сложите книги кострами,​Поставьте, невольники воли,​

​опьянелой​

​Слышу ваш топот ​

​Топчи их рай, Аттила.​страниц;​

​А им, а тем, кто в буйстве ​

​гул морской плотины, -​Прибой швырнул на ​

​звездистый,​

​Где фильмы всей ​

​дрожал во сне ​

​Сквозь пламя рук, зов к молниям ​Книг, статуй, гор, огромных городов,​

​мы,​окно​

​Волны упругие рою?​Славя величие трона?​

​гетеры.​

​Кто там? Нагая ль жена​Но не расслышат ​

​Или нас Рок ​

​Нами влекомой триремы?​


После грез

​Цепи жестоки. Навек​В узкие окна ​

​мы сидим,​ядом,​

​Коварный змей с ​Ты гнешь рабов ​залах​

​дворцов – орду​воздвиг,​ропщет Злоба,​

​Струится газ, бежит вода.​Ты – неслабеющий магнит.​

​частоколом​Царя властительно над ​Все,— и простор Океана​

​Пламя, и дымы, и пены​

​К целям запретным ​

​И, исчерпав все блаженства,​

​В нильских бесплодных ​


После смерти В. И. Ленина

​Остров таинственно–властный,​

​возникли,​Тот, где издавна привыкли​

​Город, владыка земель,​

​В шелк облаченных ​

​Вязь драгоценных металлов,​Мысли и взорам ​

​Высилась в центре ​было жалко:​

​Чудо всесветной столицы,​Царства раздвинул границы​

​мгновенной,​

​Сумрак безмерных глубин.​

​Грозных зыбей океана,​

​Прими мой стих,​

​страсти желчь отравы ​Что видеть мне, в час сумрачных ​

​не быть не ​цветах и песни ​

​мой сад слепительность ​

​За то, что в дни, когда поля, серея,​

​слито,​

​глаз туманных,​10 декабря 1913​

​При всех паденьях ​Зовя сограждан к ​гарибальдийца.​

​был итальянец: ладзарони,​«родина» светло и свято,​

​Горишь в веках ​Но ты при ​

​Родной и близкий ​лиру​

​слепоте,​И вечно юный ​

​И вот, в столице жизни ​мрачили дни,​

​К былым теням, как в область ​разверстой бездной,​

​И нектар сладостный ​

​И завершитель Александр, -​

​Когда опять во ​

​мир​

​винт, и правда, беспределен?​


Последнее желанье

​Не знаю. Но иду; мечу свой факел ​Иль черное кольцо ​

​дня и дней ​

​Взвел башню к ​Гляжу наверх - темно; взглянуть назад - нет сил;​

​путь железный.​

​И нет огней ​бесстрашней.​

​высь гигантской башни.​Не оступлюсь ли ​

​краткий час!​раз,​

​и толпы ответный ​Разве ты, в сияньи бала, легкий стан склонив ​

​и когда, как в странной ​

​Вспомни тайну первой ​любила, как Озириса Изида, друг,​

​к списку​Отпрянула в испуге ​

​Но на твоей ​объятьях принужденных –​

​Но лгали образы ​

​день любя,​

​–​

​17 августа 1914, Вильно​

​маленьких бед,​Анны​

​Вильно патрон – Казимир.​

​Мать, сестра иль жена.​

​Широк разверзнутый склеп.​к списку​

​в тайной муке ​

​«Никогда мы не ​


Последние поэты

​сердце баюкаю,​

​несказанная!​вновь никогда, никогда,​

​Без тебя и ​И спешу, и бегу, – а прозрачная ночь​

​Прохожу тротуары пустынные.​

​нет...​нам обоим вера​

​мира,​В ночном лесу, где мгла и ​Вокруг туманность и ​

​какой-то силой​И вырвусь из ​

​Ты – наяву, и ты – во сне.​

​И ты, о мой цветок ​

​Я вольно предызбрал ​Умастил мирром волоса.​

​Но был мне ​стен.​

​дики,​

​давней мглы;​

​Туда, где мир уныл ​к списку​

​Вкруг алтарей из ​

​В единый и ​

​Автомобили - сноп огня.​Кадрилей нарушая линии,​

​Лучи синеют фонарей ​

​Горящих улиц, - город жив,​яд,​острые​

​к списку​

​Каждый маю стал ​Кажется живым!​

​Молодой побег!​Там, где землю крыл ​

​После долгой ночи ​

​мы ценим​бодрый труд​

​Где васильки во ​

​В глубоких тайниках ​Пока, алея, не взошла​

​радостный призыв​нежно зреет!​

​Плывут неспешно облака​

​Берез извилины родные.​раз твои поля​Голуби утром мелькнули ​

​Девушка плакала ночью ​окна.​

​сквозь призрачный снег.​

​Белая роза дышала ​

​В тех далях ​Пусть к кораблю ​

​глаз!​

​Стоцветных перлов ожиданья!​на страданья​

​Любовь, подруга лучших лет,​

​Но цел мой ​

​Плодотворит нагую землю!​

​До легких трепетов ​прозрачный челн,​

​Разбег морских надменных ​

​мощи, над которой смерти ​

​безвестной поползли, дрожа, века.​

​прекрасен и как ​

​Это понял, лишь увидел моего ​

​моя жила.​красках и цветах,​И видим лишь ​

​Великое вблизи неуловимо,​Сквозь годы и ​

​пригорка,​А древние пращуры ​бой...​

​Лишь волки проходят ​

​Пустынный простор занесли.​

​к списку​

​цветов,​Направо синеют, просторы узоря,​

​морю,​

​Мы едем... Не числю, не мыслю, не спорю:​

​вольный разбег,​Вот кладбище, смотрится в самое ​

​морем,​

​Всё дальше, всё дальше, всё дальше... Мы вторим​

​черты.​моря, вдоль моря, вдоль моря...​

​Стоял в веках ​

​Всадник Медный...​

​Уже скакал по ​

​грохотанье,​

​«Добро, строитель чудотворный!​К решетке хладной ​

​гнев, стыд и страх,​

​Виденье призрачных сибилл,​

​А тот же, пристально-суровый​

​Легли под взрывами ​

​И заглушат ли ​

​метут​

​Народы мира навсегда​двух слиты!​Стоят, кропимые дождем,​

​Надежд, падений и годин.​

​Топча змею, скакал над бездной.​

​Дождь мелкий моросил. Туман​

​Скудной правды - нет!​Дышит чья-то речь;​

​Алек.​Встречусь наяву?​В ризе темноты!​

​Всё, что с детства ​Сжившихся цыган!​

​Зажжены костры.​

​к списку​Я помнил далекие ​И все мне ​

​волна.​парка​ночных объятий,​

​приветствий и проклятий,​

​зенит веретено!​

​цель.​

​не роковой ли ​

​Класть цоколи стен, взмеченных в века!​Мечту пронзили миллионы ​

​Над мировым костром ​

​ними в раю!​

​быстро в мечтах ​мгле поцелуи сестер!​

​задымился и светит ​И бросаются в ​Песня вольных охотников ​

​качелях речной глубины.​берег​

​Свой вечный путь ​

​лишь тот, кто держит высь!»​славы​

​капища богов, –​средь пустыни,​

​поникнут в прах ​

​Падет пред ними ​Погнулись мы и ​

​Мы были горды, высились высоко,​

​«Ты, странник из земли, любимой небом,​


Последний день...

​таинственных планет,​

​Строг уцелевших обелисков ​Ленивый Нил плывет, как воды Стикса;​

​разрушенном Мемфисе,​

​поднята палачами,​

​на лбу.​

​Прислонилась ты молча ​ты шла на ​

​к списку​сонный...​

​И всё бессильней, всё грустнее​Смех, шепот, быстрый поцелуй.​

​Выходит месяц, нежит ветки​лип.​

​свадьбы,​усадьбы​

​Всем существом впиваю ​

​ослепительной​Уже предчувствуя вдали,​

​И над просторами ​Заветной радугой любви,​

​Из чаши длительно-сжигающей​

​сберечь.​встреч,​

​Как было ясно, как утонченно​

​23 ноября 1920​ваш глухой водомет,​

​Строить, крушить, в битву ринуться! Перед​

​Жуть, счастье, муку закинутых глаз.​


Последний путь

​Губы мне жмет, я ловлю в ​В первый раз, в храмине туч, сине-белой​

​«Было» и «будет» зажегшийся миг.​

​застлало оно.​к списку​

​Приемлю лавр, что мне подносят,​лишь: гимнам​

​и святилищ,​

​сердцу,​- торжество.​

​На грозном пьедестале ​К. Бальмонту​

​Не я, а тот, другой, - мечта, -​

​туман,​

​Нам кем-то высшим подвиг ​Не думай о ​

​сладкой тьмы​скажет.​

​Уж полдень. Жар палит сильней.​отдохнуть,​

​Вперед, мечта, мой верный вол!​

​По бороздам земного ​

​Я плуг тяжелый ​Сменяет хвою криптомерий.​Нет, нет! два блестящие глаза...​

​Потом, утомленно, вдвоем​

​мне.​На мху первобытного ​

​синий альков,​1 февраля 1900​

​темным часам:​

​И в глуби, разумно расчисленной.​Вы только забыли ​

​Здесь будут проходы ​Ведущие к балкам, во мрак,​

​Безвестной растущей тюрьмы.​Над крышами крыши ​

​За нашим неверным ​часам.​

​Мы бродим в ​с майским зовом,​

​С лицом и ​

​Как раньше делом ​Как прежде ты ​

​И собран хлеб, и скошен луг.​Как купол, увенчавший храм!​

​Свой стан усталый ​

​Где ночью жгучие ​

​лугов,​Но странно ясен ​

​мгновений,​

​к списку​друг;​

​сквозь дым;​

​Гнал диких даков ​


Последняя война

​С халдеем звездам ​

​теплом;​

​к списку​не пятнадцать лет,​

​И смутно, как былые чертоги ​

​упорный спор,​Но в золотое ​

​И память рада ​

​Прошедших и грядущих ​Душа иного алчет. На медленном огне​

​в сверканьи многих ​

​Оно - не шторм весенний, в нем глубина ​Пусть радостью разумной ​

​Ах, как я ликовал ​

​Что я не ​

​Я был, я мыслил, я прошел как ​

​И песни – гимны сладостям земли.​

​И дни и ​Узнав по надписям ​

​В домах застонут, растворяясь, двери,​

​сон строений,​поселятся львы.​

​Исчезнут камни под ​

​В ней не ​А наши башни, города, твердыни​

​вдруг;​

​Дамаск!​

​Но взор закрыт.​Что нас влечет ​

​Слова звучат.​храм.​

​к списку​в стих,​

​Я словно слышу, в горнем свете​

​Идут, как строем корабли.​И вопль умолкших ​

​И – страшно мыслить – не люблю!​

​смут не вижу,​За кругом круг, уходит ввысь,​

​Я, у враждебных чувств ​Ложится в ней. Но, неизменно,​

​век возвращен, Адриан ван Остаде?​И готов наважденью ​

​Этот шум кабаков, заглушенный, подавленный,​желтых и алых,​

​меня.​зыбко​

​Там буйствует шумно ​Сеть улиц, строений и крыш,​

​И сердцу так ​

​К каким изумленьям ​


Потоп

​к списку​

​И меж гранями ​

​Долетели больные мечты.​Где–то там, на какой–то планете,​

​Я дремал в ​

​Быть без людей, быть одному!​

​Вот кто–то, с ласковым пристрастием,​

​блеск погас,​4 сентября 1920​

​Являй смелей, являй победней​час, на ложе зыбком,​

​Как древле Пирр ​

​В живую цепь, к звену звено,​

​свергает алтари,​

​Предельный призрак выдвигая,​Всем существом умей ​

​Ты говоришь: ограда меди ратной...​

​дано прочитать!​


Поцелуи

​12 июня 1899​

​Цель не здесь ​

​Паруса развейте в ​мы прославили​

​— здесь она!​

​мечтателям?​вслед.​

​В шуме, в дыму кабака.​Наш торжествующий рев.​

​смоем лавиной​и книг...​

​Весело вспомнить опять, что мы звери,​

​Смело берите - пора!​

​Много веков насмехавшийся ​желез,​

​В шуме, дыму кабака!​

​Сосен мягкий сумрак ​

​устах признанья,​

​своем челе...​смущенно-юный,​

​В строфах многозвучных, с мировой трибуны,​у звонко-шумных струй...​

​Шепот потаенный пробегает ​Девушек смущает тайной ​

​Где-нибудь под старой ​

​нежное свиданье​

​девушки шептали: «Видите, как лицо​

​потонуть!​

​вновь возможно​

​и я, -​


Поэт - музе

​тихо дымом​И вдруг таким ​

​тиши,​Бежал я в ​

​И ум речей, мудрее книг.​мудрецов.​Как лучник опытный ​

​отчий дом​

​к списку​

​бой во имя ​

​Но там, где вы кричите ​Где вы - как Рок, не знающий пощады,​

​пьян,​Но, в шумном круге, к вашей общей ​

​к списку​Ты - откровенье, ты - завет,​

​Ты вечно новой, век за веком,​слиты:​

​Все, все учились у ​

​твоих!​Резец, и карандаш, и кисти,​

​Кто проникал, не пламенея,​

​Не плакал, в детстве, прочитав,​Отец и сын, костер сложив;​

​Однажды вызваны тобой:​

​чиста -​

​Свой утомленный дух ​

​О, книга книг! Кто не изведал,​извилисты и зыбки, -​

​На всех путях, на всех земных ​Но нам дороже ​Вскрывающих пред нами ​

​И в ту ​

​чей-то ум зажег​В рядах страниц, на полках библиотек:​

​жизни чужой и ​улыбкой мигающей.​

​Робко, как вор, выхожу, одинок,​Здесь ли, во мраке бесстыдных ​

​святом!​

​Думы встают и ​вспоминается...​

​Сядь близ меня, потолкуем с тобой, как друзья...»​призрак невиданный:​вхожу, одинок,​

​Отблески есть животворных ​притворного,​

​альбом,​

​Робко стонали под ​

​«Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!»​


Поэту

​Ты слышишь, друг, в вечернем звоне:​и на склоне​

​Нет, от любви не ​Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!​

​Надменный триумвир Антоний,​

​В простых одеждах ​Что сказано в ​

​Воссевшего на алом ​Когда торжественный Закат​

​Храни меня отныне ​И вы одни ​

​Казалось так желанно ​Всё смыли, как потоком лавы,​

​на волне,​Любви заветные мечты!​

​Проходят детские забавы.​На склоне лет, когда в огне​

​Клятвы тихие творя,​

​Посмотреть в лицо ​Пред стрелою не ​

​Жизнь мятежная моя.​

​спокойной доле...​Годы долгие скорбеть.​

​Обручен я, Поликсена,​Аполлонова стрела.​

​Тетивы певучий звук.​к списку​

​И, засыпая в обители ​

​страшиться грозящего Орка?​- тот же тягостный ​С утра до ​

​и царь – Ассаргадон.​Я исчерпал до ​

​Деянья всех людей ​врагов воздвиг свой ​

​звучала, как закон,​

​Сидон.​

​Я – вождь земных царей ​


Предчувствие

​Всех мелодий — вдоволь, вдоволь!​

​спозналась в поле,​струны ль, в слово ль,​

​Выл ли тот ​

​дудишь поодаль.​в трели,​

​Апрель 1905​И в час, когда не кончен ​

​Над всеми, кто погиб, любя!​

​Ты повернул свое ​

​поцелуй.​

​Среди вспененных боем ​

​Ты бросил на ​Один алтарь поставил ​

​Как яркий, незабвенный сон.​к списку​

​Огневой слезой прожег, –​

​Скалы старого Кавказа​

​Ты не знаешь ​Ангел бледный, утомленный​

​на землю!​

​тени зеленой,​


При свете луны

​Над тобой горят ​к списку​

​Светят святые огни!​Душу себе покори​

​Ангел благого молчания,​Гордость в душе ​

​Радостным быть помоги​

​Властно уста загради​опять молюсь тебе!​

​О, заветное стремленье от ​

​Но, едва зажглась денница, взволновался шумный стан.​На тебя - со скиптром в ​

​В ласках трепетной ​

​Здесь, по царственному праву, я останусь и ​Но припомните в ​

​Дома детям расскажите ​

​милостью мечей?​вам он;​

​Ты воззвал к ​И к войскам ​

​час ужасных боев, возле древних Гавгамел,​Неустанное стремленье от ​

​Буре мира - века охранить,​великой работы​

​Ты широко вскрываешь ​Ты любовной рукой ​

​Указал им в ​Ты провидел, в далеких пределах,​

​Над развалом зиждительный ​жестоком​

​Ultima Thule!​Брошу свой кубок ​

​Я поклонюсь твоим ​Пусть на твоих ​

​ли?​Остров, где нет ничего ​

​дремлют в июле,​Ultima Thule.​Вымерли конунги, здесь что царили ​

​стучась о граниты,​--​

​Чтобы весь мир ​Руки несытые я ​

​– вновь!​

​Все, что сжигало мне ​Вновь я хочу ​

​делать, когда не пресыщен​

​Я – вечно юной весной!​

​Что же мне ​мраке,​Без будущих и ​

​О, если б все ​Лучи ее прожгли ​

​безвестных сочетанья,​книг,​

​на камнях я ​И принесли мне ​

​обрел все сладости ​В которых отражен ​

​Куда б я ​

​Но оскверненные притворством ​


При электричестве

​Есть думы светлые, как ангел божий,​

​Есть думы тайные ​Заветных дум, лелеянных с любовью,​пьедестал:​

​ни шел.​

​Я отдал душу ​мной небесным, высшим браком,​

​вдвоем одной минуте,​цепи.​без числа​

​Со мной мои ​Уже в былое ​

​не быть «Валерий Брюсов».​Устал от смены ​

​L’ennui de vivre​Я, в юность возвращен ​

​сон былой, - и вот,​коре шершавой,​

​Приблизясь, шлют ручьи огня...​полукруг,​Лет, - блеск полуденных долин,​

​[Сладкое безделье (итал.)]​Все бездны и ​

​Дьявола​

​И все моря, все пристани​путь!​

​Такой красивой и ​

​и ярких дней,​жизнь твою пускай!​

​Сияет счастье пусть ​

​тебе желаю,​Беда пусть от ​

​Будь, Лера, доброй ты всегда,​мечты,​И одним своим ​

​Обаятельной, красивой,​От радости, успеха.​

​Сияй как лучик ​А Фортуна пусть ​

​задачи.​пусть будут​

​королева,​Ты, Валерия, не бойся​

​И умна, и весела,​

​И красива, и с фигурой,​и активной жизни, чтобы ты успела ​

​открытостью и легким ​

​И не печалься ​

​Пускай цветет, не вянет красота,​

​Чтоб ты, как можно чаще, улыбалась,​Ведь все это ​и побед!​

​Тебе приносит счастья ​

​все недостатки.​

​будет видеть не ​человек с железным ​

​еще труднее находить ​и чувствительна. Реагирует на каждое ​

​ее настроения. К сожалению, из-за этих ее ​

​характера. Она вспыльчива, постоянно меняет свое ​


Приветствие

​словом. А если она ​

​настроения, которые происходят с ​

​6 мая 2020 ​

​- и это видел ​

​людей остался нем. Любви я ждал, но не изведал ​жил великой жаждой, Ее в пути ​

​и лицемерил, И сотворил я ​

​таю, Но в восторге ​холодом. Пространства люблю площадей, Стенами кругом огражденные,- В час, когда еще нет ​

​» Список стихов​

​Октябрем сменен февраль. Мне видеть не ​

​воли И грохотом ​

​мне в безднах ​глухое время, Когда весь мир ​

​все грезятся - ночью и днем ​взоры гляжу. Но за ропотом ​

​В.Я.Брюсов. Стихи. Москва: Современник, 1972.​

​перейдет, В вечной бездне, без усталости, Будет плыть вперед, вперед. И все новой ​Тень таинственного сна. Беспредельным далям преданный, Там, где меркнет свет ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​я мглу противоречий, И жадно стал ​

​всеми, Но сам любил ​

​проливал я кровь, И после подходил ​

​в сцепленьях роковых. Я все мечты ​Валерий Брюсов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.​

​мертв и пуст. Таким живу, таким пребуду вечно,- В моих, быть может, чуждых вам стихах, Всегда любуясь дерзостью ​пространства потонуть! Кем буду завтра, нынче я не ​

​полон вещей веры, Как вам, судьба поет и ​

​черпаю я силы, Любуюсь вами, ваш огонь деля. Вы - мой прообраз. Юности крылатой Я, в вашем облике, молюсь всегда. Вы то, что вечно, дорого и свято, Вы - миру жизнь несущая ​волнует вас, Вы не боитесь,- ищете тревоги, Не страшен,- сладок вам опасный ​

​безумную любовь, В вас жизнь ​мил иль ненавистен ​

​оставлю поэта.​

​тебе три завета: Первый прими: не живи настоящим, Только грядущее - область поэта. Помни второй: никому не сочувствуй, Сам же себя ​поднял паруса.​

​Итала,- из сердца Исторгнув ​

​в веках высок. Земная страсть да ​


Признание

​тени, И шелест окрыленных ​

​я дремал. Еще я помнил ​

​неволе,- Царицы радостным рабом,- Душе казалось лучшей ​в удел, В те дни ​

​приведен, Я в узах ​

​с вершины вдохновенья!​

​Дорогами, запретными для мысли, Проникли — вне сознания — далеко, Туда, где светят царственные ​» Список стихов​

​просторе. Создал я в ​мы Бородину. Нет, мало овладеть столицами, Чтоб кончить Русскую ​

​края мы, Все претерпев, не ослабеть. День торжества, день, нами чаемый, Когда-то должен заблестеть. И пусть над ​опорожнится, Струясь потоком с ​

​Будь меж святынь ​

​грез, Несказанных таинственных слов. Эта воля — свободна опять, Эта мысль — как комета — вольна! Все могу уловить, все могу я ​

​раздумьем святым. И гирлянду пылающих ​Хорошо одному у ​

​Вьет над днями ​

​- лишь смерть и ​

​» Список стихов​

​направишь Бег в ​царств, Не стыдясь, ты роешь ямы, Множишь тысячи коварств,- Но, отважный, со стихией После ​

​Пробежал державно ты. Змея, жалившего жадно С ​молот, Залил блеском города. Сквозь пустыню и ​

​с топором, Целишь луком, ставишь сети. Торжествуешь над врагом! Камни, ветер, воду, пламя Ты смирил ​тобой, о искренний, о неизвестный друг!​

​знаков Зодиака. И пусть безлюдие, нагая степь вокруг; В ту ночь ​

​яснеют для ума. Божественный пастух! Среди тиши и ​тихом звездном свете. Ты жадно смотришь ​

​» Список стихов​весы. Миг между светом ​

​прохладой Веет в ​

​той двери. На груди ее ​провожу, Перед дверью посижу. Будет лампы свет ​

​другу любы! Он ее целует ​

​звал ее в ​» Список стихов​

​Грудь в ад ​

​готовя миру, Но сам богат ​


Принцип относительности

​грез. Все звуки жизни ​

​в античный миф ​

​сонетных В прибое, бьющем в мол ​Я всюду цепи ​

​будем мы два ​

​помним праздник света ​последней, черной головне, На ложе смерти ​

​Бушует вьюга и ​минет Последний, беспощадный час, Но здесь, пока наш взгляд ​

​горестная тень! Что было, да не отуманит ​уста. Так пусть и ​

​и черной тишине. Над нами солнце ​

​поляны: Богиня умерла, нет более Дианы!​Равенны; Ей слышен чей-то стон,- как будто плачет ​

​» Список стихов​белой мгле,- Но тяжкие мячи ​

​футболом Дрожала древняя ​

​ворот! Бывало, в грозные хавтаймы, Неся гранитные шары, Сюда, на тихий берег ​

​пеленой... Отава, Пейва, Укко, Ахти, Не ваши ль ​

​поэзии в пятидесяти ​в цепь спаяли, И искра есть ​

​мечтами К нам, к стенам Красного ​— орел крылом. Но город-миф — мой мир домашний, Мой кров, когда вне — бурелом. С асфальтов Шпре, с Понтийских топей, С камней, где докер к ​

​Три века русской ​

​стыда - я смеюсь! Вы солгали мне, тени! Вы солгали, туманные ночи в ​зажженные очи, Дорогие черты, искаженные в страстной ​

​накануне, И в печальные ​завершен!​

​Только тем, чьи дни — в трудах: Только труженикам — слава, Только им — венок в веках! Но когда заря ​дом. Новой лампы свет ​

​день, когда Он сошник ​

​поэтов. Москва: Художественная литература, 1988.​жизни. И кто-то поет, Что нет, не довольно я ​

​для тебя быть ​

​заклятий, знакомых мне, верую: За мной побежит ​


Пророчества весны

​мечту мою? Разве немало я ​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​

​жива в ней, Что, уже торжествуя, она За собой ​

​зажжен, Торопя над встревоженным ​на равнины. С равнин к ​

​взморий, Где спит в ​

​ребят; В городах, бесфонарных, беззаборных, Где пляшет нужда ​

​пути; Догоняй поезда на ​

​взглянешь... С неба скользнет ​

​Завтрашний день отделен. Мир так ничтожен, и редко Виден ​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​— простор надежде, В нем — свободный человек. Чьи-то цепи где-то пали, Что-то взято навсегда, Люди новые восстали ​толпе шумливой, Слышишь брань и ​

​дороги в школы, Он был чужд ​к нашей Новой ​

​» Список стихов​

​как дальность? И только в ​

​вихрь событий Упиться ​

​и в гуле... Что ж вы ​сияет небывалый. В обломках троны; над жалкой грудой ​

​превратность: Из круга жизни, из мира прозы ​назначенных столетий. Вам были любы ​

​к новым сказкам ​

​змеином, Мы - два призрака в ​под тихим ветром ​

​над нами!​дум, погибших, погребенных,— Как странно вновь ​

​моей душе ни ​серы; В туман окутаны ​

​Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. Поэтическая антология по ​ночью, за мигом признанья, перламутрово-чистое утро любви, Это утро, и воздух, и солнце, и чайки, и везде - точно отблеск - улыбки твои! Озаренный, смущенный, ребенок влюбленный, я бессильно плыву ​

​в разноцветный хаос. О, далекое утро на ​раздражающем блеске курящихся ​

​темной постели окружили, легли, притаились, манят. Наклоняются груди, сгибаются спины, веет жгучий, тягучий, глухой аромат. И, без силы подняться, без воли прижаться ​латаний На эмалевой ​

​звонко-звучной тишине. И прозрачные киоски, В звонко-звучной тишине, Вырастают, словно блестки, При лазоревой луне. Всходит месяц обнаженный ​Тень несозданных созданий ​

​мирно, И, вот сейчас, как с тобой ​быв, в молодом перелеске ​

​этой правдой ты ​

​поднялись, на вершину Олимпа, И не нашли ​

​молились гремящему Зевсу, Гере, хранящей обеты, Афине премудрой, В поясе дивном ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​И жадной мыслью ​мирах иных. Не знаю, как мой зов ​

​нашей населенной суши, К тем дочерям ​на шаре скромном, И сколько раз, в бессчетной смене ​

​душ загадки, Где сны любви ​

​мировом, Под бременем веков ​

​опять блестеть!​


Простенькая песня

​синеет небо, Как будто небу ​

​понял никто, никто! Меж черных сучьев ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​сквер, И вечер целует ​

​нежных руках; Круги циферблатов янтарных ​» Список стихов​

​я - в ледяной тишине. А потом, отряхнувши пальто, Принадвинув картуз на ​

​угрюмый сугроб. И могилу копаю ​

​тела, Посинелые в рыхлом ​

​Чтоб меня не ​

​воя И ветер ​

​со славой, уступленной дедам. Хочу навсегда быть ​

​лепечут молитвы! О, горе, кто видел, как дети детей ​разносился, как вопль похоронный. Там, там за простором ​

​просторе, К Винландии внук ​

​ветер суровый Бросал, насмехаясь, колючими брызгами пены. И вал возносился ​красоты!​

​завершенной фразе. И я хочу, чтоб все мои ​

​не оживет в ​

​Есть тонкие властительные ​

​какой-то нежный голос: "Опять пришел солнцеворот!" И под землею, зерна, чуя Грядущей жизни ​

​не смогли бы, В зерне замерзшем ​

​» Список стихов​

​забыв, Всё хранят объятья ​

​вброшены Вместе в ​

​Почему мы снова ​

​всеми,— И ночи подобны ​

​мгновенью; И жизнями жизни ​

​» Список стихов​

​безучастно На скорбь ​

​стал,- Забудь о таинствах ​

​нам вражьи знамена,- Сломай свой циркуль ​

​водят музы Вдали ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​песню для пробы, Но от них ​

​старцы, Молодежь запляшет под ​

​телеге. Истукан на середине ​

​оглушительным бранным воем. Из пловцов окажусь ​барсова шкура. Словно с детства ​

​могли бы, Полюбили бы взор ​

​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​молод! Точи для новой ​

​молот. Но смело, мысль, в такие дни ​

​тьму, в стужу, в пораженья, в голод: Нет, не случайно новый ​

​свыше?​

​и тревоге. Неверное только движенье, Хоть шаг по ​


Психея

​края! Стоим над разверзнутой ​

​В.Я.Брюсов. Стихи. Москва: Современник, 1972.​

​пурпурных небес,— О мой друг, о моя красота,— И загадок, и тайн, и чудес. Много мимо проходит ​тобой: Есть ли там, и мечта и ​ночь? Серебрилась на небе ​

​страх? Нам - лишь вершить, что ты решила, Нам - быть с тобой, нам - славословить Твое величие ​дула, Огня твоя хлебнула ​унижений, Вдруг, ярким выкриком костра,- Не ты ль, с палящей сталью ​

​пронзил лазурь! Россия! в злые дни ​пожара, Под ярый вопль ​здесь не мог ​

​- луч, вас манивший во ​задвигались поршни машин. Вышли другие, могучие силой хотений, Вышли, чтоб рушить и ​

​волшебном челне? Трезвая правда сожгла ​

​тоской по нездешней ​голубым; Жены султанов глядятся ​

​виденья бросает Людмилам, С бледным туманом ​пред тобой: Ты – мститель мой, ты – мой спаситель, Твой мир – навек моя обитель, Твой голос – небо надо мной!​Я, как Израиль с ​

​тихой упоен тоской, Я тщетно ждал, чтоб был созвучен ​сокрушал избытком сил. Как часто в ​

​Мой верный друг! Мой враг коварный! Мой царь! Мой раб! Родной язык! Мои стихи – как дым алтарный! Как вызов яростный ​берегов, В красоте наших ​извечного вензеля Зовы ​

​тьмы Батыя до ​латыни серебряной: Плавим в золото ​губернии Горько сгорблена ​

​пряжи Кровавым отблеском ​

​нить, И много странных ​


Пусть вечно милы посевы, скаты...

​Ребенком я, не зная страху, Хоть вечер был ​и мгновения В ​

​прежней мятежности), Запах в садах ​

​жить — хорошо и не ​Ранняя осень любви ​

​пота, Работай без лишнего ​

​Поток животворный польется; Печатная мысль отзовется ​

​Рабочих, преемственных дней! Иль - согнут над белой ​плугом, Рассчитывай взмахи косы, Клонись к лошадиным ​

​» Список стихов​

​их, как пес. Вот сослан я ​

​чар ночных, Всего, что тайно кроет ​сомкнул я вежды... Но голос мне ​

​неспешной, Как только жрицы ​же ночь я ​

​И очи бегло ​

​сандалий На влажном ​» Список стихов​

​дне — суд обо мне ​— охоты нет! ветер, непрошен ты! Пусть бы путь ​

​вырастали, гор кругозоры низились, ожили. Где я?— высоко ль?— полвека — что цоколь; что бархат — осока низинных болот. Что здесь?— не пьяны ль ​Пятьдесят лет — пятьдесят вех; пятьдесят лет — пятьдесят лестниц; Медленный всход на ​

​земных утех, Где есть печаль ​

​злой привет Киприды! И на пиру ​в их олимпийском ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​Жизнь, как мир обмана, Вспоминала, с грустной Тишиной ​

​Светлого платана, Женщиной рыдала Под ​Был платан посажен. Ты, в тени прозрачной ​

​» Список стихов​чашу бытия! Сквозь боль души ​

​осталась девственной: Что для земли ​жизни — мед!» И вновь весна, но — сорок пятая... Все тот же ​

​Синело майской глубиной, И в каждом ​» Список стихов​

​мукам вновь, большим и малым, Чтоб всегда лишь ​быть поэтом, Признавать один завет: "Живи!" И, начнись все вновь, я вновь прошел ​

​до последней,- Каждый стон и ​слов... Улыбаюсь детской жажде ​

​и сны, изжитые давно. Сколько ликов манят ​щит над морем, Издавна знакомый лунный ​

​Я обовью твой ​свиваются удавы. И ты вошла ​

​венок!​исступленную боль. В снах утра ​

​беспечального детства Ищи ​

​свой взор. Да будет твоя ​Ты должен быть ​

​бледнея, Тонет в топком ​

​зори В лучезарных ​

​Так заманчивы и ​

​свободы Да будет ​шаткое веков,- В неверном озареньи ​

​коснели И длили ​Не голос ли ​

​древней Идет последняя ​» Список стихов​

​Буйство правят, Я слиться с ​

​скит уединенный, Горящий главами в ​» Список стихов​

​сузим! Как он в ​

​все так же ​


Пятьдесят лет

​меридианам, Все роты в ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​могильной, Я глухо близился ​

​угасла во вселенной ​

​из земли. И двое тел, как знак бессмертной ​

​И покорил их ​

​нашлась одна!" Так говорила, не дыша, бледнея, Матрона Лидия, как в смутном ​

​люб нубийский раб, Не жду над ​

​"Мне первым мужем ​

​ласкает купола; А вечером еще ​

​отливы Снега под ​

​золотом зари горят, То блещут пурпурным ​

​белеют Иль туча ​

​не забудь! Пока есть горы, те, что к небу ​

​крестами склоняются.​

​» Список стихов​

​в ярком свете... Теперь в душе ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​подруги! Зову я к ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​зари. Итак, я вернулся, я - дома? Так здравствуй, июльская тишь, И ты, полевая истома, Убогость соломенных крыш ​

​межи Иду и ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​сомлели? Ты узнал родню ​

​о л ь ​

​я сказки, Той, что шепчет мать, любя. Я тебя наставлю ​

​е ц Малый ​в черной рясе: Ты — черница, я — чернец. Что ж! Поди, в удалом плясе, Ты со Смертью ​

​в ад лицом! М о н ​

​в ласке, Только в том, чтоб обнимать? Эй! доверься бодрой пляске, Зачинай со мной ​

​о в н ​

​и н Эй, старик! чего у плуга ​

​» Список стихов​

​жизнь природы Полны ​

​Серебро, огни и блестки,- Целый мир из ​

​пряже - свежую кудель: Чтоб страна, борьбой измученная, Встать могла, бодра, легка, И тянулась нить, рассученная Вновь на ​

​дряхлых, скорченных руках. Их толкали, грубо стискивали, Им пришлось и ​

​завиты. И, когда в Москве ​

​Ты постиг ли, ты почувствовал ли, Что, как звезды на ​

​в глубинах духа? Облик жизни жалкой, дикой Закивал мне, как старуха. Предвечерний час объемлет ​

​папоротник мощный. Я бегу по ​странном содроганьи, И на миг ​

​Предвечерний час объемлет ​копыт. Метнулась толна и ​

​до лика странного, Высоко, высоко, в чужом окне! Чего ж ты ​

​зов! Внизу суетилась толпа ​

​пела, И пела, сплетая венки, С цветами, венками и песнью ​

​есть мир бытия. Сны совершенства! в мечтах и ​

​быть. Радость вторая - в огнях лучезарна! Строфы поэзии - смысл бытия. Тютчева песни и ​

​» Список стихов​слышит клеветы. Не проклинай людей! Настанет трепет, стоны Вновь будут ​

​В серебряной пыли ​встречают звезд алмазных ​

​смерти смущены. Под лучами юной ​

​сказки О страданиях ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​


Раб

​реке. Дали сумрачны и ​выйдет вдруг ли ​

​ветви вознесли. Слышу шаг гиппопотама, Заросль мнущего вдали. На утесе безопасен, Весь я - зренье, весь я - слух. Но виденья старых ​Мне опять приснились ​

​небес; Но внемлют вместе ​

​звук: то император пленный ​поэзии в пятидесяти ​

​над дряхлой жизнью ​над датами святыми, Над декабрем, чем светел пятый ​

​августа, и скорбный день ​грудь направил свой ​

​Есть месяцы, отмеченные Роком В ​

​столетий брошен, Это — наше право, это — рок!​потрясений Все мы ​

​Раздувать пожары в ​

​на пустом заводе: Утром колокол на ​Четвертый Октябрь Окликаю ​

​- Сознавать, что ты выше ​в себя. Этой истине нет ​

​покоем Покрывало последнее, боже!​веры. Самоцветные камни блистают, Вдаль уходят колонн ​

​» Список стихов​ведь должен с ​

​свой бег направили, Белые ладьи. Тихо, плавно, без усилия, В даль без ​

​ноги​тропическом ярко сверкают ​

​в воздухе, То приближаются хищные ​темной почве раскинуты, Кругло-тяжелые веки безжизненно ​

​и вперед.​не думай: Прошедшего - нет! Приветственным шумом Врывается ​влечет — Так ты, народный вождь, и силен и ​

​с ним под ​

​пробить для вольных ​чьих-то тел — у темных сил ​

​» Список стихов​

​— мир столетий Иных ​вены, Вдвинь сталь пружин, как сердце, в грудь! Строг выбор: строй, рази — иль падай! Нам нужен воин, кормчий, страж. В ком жажда ​

​любовь свою! Чем крепче ветр, тем многозыбней Понт ​льдяной метелью, День к дню ​

​дерзкий поход?​изломы, И влажные эти ​

​и к буре, Широкий рыбацкий баркас... Поют океанские струны ​без вражды, И чаек морских ​

​От нижнегерманских лугов,- Бреду я, в томленьи счастливом ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​дали ответ хоть ​

​грозно когда-то царило, Но скрыло бегучее ​из утесов, Поставил их стражей ​

​видно в тумане, Но знаю, что страшно и ​Погаснет огнем запоздалым, Блуждаю один я ​

​друга славян!​склонах Карпат. Вздохни же ожиданным ​

​племена. Шли сербы, чехи, поляки, Полабы и разная ​

​туман. Внизу различают солдаты ​

​Кали!​храма. Лист широкий, лист банана, Если ж ты ​

​волнам, Осуши надеждой слезы, Сохрани венок мой ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​тобой молчаливо и ​мелькнула несмело,- С опущенным взором, в пелериночке белой. Это было на ​

​вместе Жизнь другая ​пред нами, То сидят, глядят: Возятся безжалостно ночами, По углам пищат. Утром выйдешь в ​

​» Список стихов​

​я "люблю". И вспыхнули трепетно ​тайна Таилась в ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​» Список стихов​

​и львов из ​цари: во сне Им ​

​бой под звоны ​в метельный вихрь ​

​смирен царицей. Что были мы?— Щит, нож, колчан, копье, Лук, стрелы, панцирь да коня ​иль к низовьям ​

​Мы — те, об ком шептали ​

​между нами. Земля мне чужда, небеса недоступны, Мечты навсегда, навсегда невозможны. Мои упованья пред ​ожиданий. Нездешнего мира мне ​

​даровали мне боги, Поставив меня на ​непрозревших живых?​

​взорами, Привстань под усталой ​

​раздумия, В покой мой, другими оставленный, Порой, словно тень, осторожно Приходит, с прозрачной лампадой, Любимая внучка жреца. В сверкании лала ​


Работа

​» Список стихов​

​те же В ​

​Мрачной повиликой Поросли ​Святынь, Она дрожит в ​

​Моей мечте люб ​закон. Да будет так. Любовь Не смею ​

​избранный народ. Но не было ​и ждет... Они, забыв меня, вокруг тельца плясали. Смотря на этот ​

​» Список стихов​умствуют, как ныне я; А в миг, когда из разрушенья ​

​страсть, как здесь, и даже Там ​

​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​во тьме, Боги те тщету ​

​бескрыл, Лишь фестон в ​зубы узкая узда! Но живут, живут в N ​

​путь? Засов закрыт. С Пифагором слушай ​

​тусклым лепетом встречаем ​

​грезилось тревожно, О чем молчали ​

​» Список стихов​

​душой овладели, К чему вы ​

​теперь? Неужели С венком ​

​В море дрожит, извивается; Силе подвластно магической, Море кипит и ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​Русские поэты. Антология в четырех ​

​рею, отражен в своих ​поглощен. Я смотрю в ​

​тебя, Я живу двойной ​образы любимой драмы, Бессмертные, величественно-прямы, Стоят над нами ​

​ответа, Задумчив и божественно ​

​кумир поэта. Но неизменен в ​

​"На дне". Газетное сообщение 1917 ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​экипажей Мечтать и ​

​пьян огнем багровым, И ночью сумраком ​» Список стихов​

​видится: ночные небеса, Разрушенных колонн немая ​

​столпы, прозрачны и легки; Мосты, повисшие над серебром ​

​пески. Выходит дочь царя ​бледно-серебряных крыш, А там - у нее, с занавески,- Хохочет Летучая Мышь!​

​в объятьи, В твоем поцелуе, о страсть! Лицом на седой ​

​серебряном блеске От ​серебряном блеске От ​

​падучей На небе ​

​ступала На всё ​

​влечет вперед. Но думы безнадежней ​объем Превысил жизнь, и откровенья Его ​

​дни Аттил. Мир прежний сякнет, слаб и тленен; Мир новый - общий океан - Растет из бурь ​воль, кем изменен Путь ​

​смысл волненья, А морю не ​Не угадав, смущен их вечной ​

​Лежу на камне, солнцем разогретом, И отдаюсь порывам ​


Развертывается скатерть, как в рассказе о Савле...

​зацелую, Сердце лаской утоля. И, сменившись с ней ​зов свирели, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Выйдет словно к ​

​тихой речки, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Дремлют тихие овечки, Кротко зыблются поля. Спите, овцы и барашки, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, За лугами красной ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​ровный рев, Повязки белые на ​

​бой. Везде - вражда! где райской птицы ​Палестины Уже звучат ​

​» Список стихов​

​решительно людские волны ​сон пустой. Только женщина из ​

​стоял никто: Набежало с улиц ​узнаете божией десницы! Сгибнет четверть вас ​

​груде... Звери морды прятали, в смятенье, между ног. Только женщина, пришедшая сюда для ​

​ниток, В высоте над ​дрожали - отголоски, крики, Но мгновенье было ​

​в земные формы ​

​щелканье бичей. Лили свет безжалостный ​С неба, с страшной высоты ​блед и сидящий ​

​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​ночам гулять готовы, Рыщут, ищут, где украсть, Разевают клюв и ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​любви остался ряд ​теперь, в томительном покое, Припомнить блеск побед ​

​я вижу сквозь ​верной стали, И снова я ​

​робкие призывы. Но чуть заслышал ​

​былые. Как ненавидел я ​

​я ни дерзости, ни сил, Когда все под ​блещет вам в ​

​Иль никогда на ​ней без сна? - Может быть, сын мой, такой же рабочий. Тем наша доля ​строишь? кому? - Эй, не мешай нам, мы заняты делом, Строим мы, строим тюрьму. - Каменщик, каменщик с верной ​

​поэзии в пятидесяти ​идешь, грозясь ножом разбойным; Мы — судия, мы — казнь твоя! Не листья в ​

​орбитные кривые, Земле дав новый ​— скорбь ни об ​осень! Лист весенний зелен; Октябрьский желт; под рыхлым снегом ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​потекут. Но боюсь, что в соленом ​

​холмов, Раскатиться дорогой веселой ​

​Я желал бы ​


Разоренный Киев

​земля На рассветном ​янтарях. И все, и пророк и ​

​копытом Обветшалые стены ​Ломая кольцо блокады, Бросая обломки ввысь, Все вперед, за грань, за преграды Алым ​

​плит, Два чуждых, два враждебных мира ​Гудит над каждым ​

​племен, Вы встали — обликом суровым Для ​Мысль Запада и ​

​огня. И уцелел ваш ​дух не уступал ​значки; Вы за мечом ​спорящих миров, И в глубине ​

​грозой!​природы, Любви, познанья и свободы,— Песнь, цепь ломающих, рабов. Армения! Твой древний голос ​

​— в цветах расцвел. Не мертвым голосом ​тиши: Смирит тоску седая ​отяготил,— Я, в жажде сумрачного ​

​сводит глаз.​розоватым На кручах ​гор, Ты взнесся от ​

​Благодарю, священный Хронос! Ты двинул дней ​ее сына.​

​Афродита. Но если ты ​

​ревности Поблизости вертится, это — проказливый Амор. Колчан и лук ​на теле, сквозь ткани незримый ​свободно. Это часто случается ​

​Порой любовь проходит ​зыбкую мгновенность, Венчанных радугам пен! Кипи, шуми, стремись мятежней, Гуди, седой водоворот, Дай верить, что я тоже ​дух! Гранитам, дремлющим на страже, Она ревет проклятья ​

​судьбой! А ты, богов властитель, помни, Что я смеялся ​

​и о н ​


Ранняя осень

​с Смертный безумец! не Геру ласкал ​Не досягнул! где молньи все? Пусть распинаем я, Иксион, На беспощадном колесе! Пусть Тартара пространства ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​живи, Мне же оставь ​

​Милый, прости, что хочу повторять ​

​ними пасть! Они — как туча саранчи. Я с богом ​

​пустоты. Так надо мной ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​напевней, Чем голос девушки: "Прощай!" И, смелые виражи в ​

​буреломом Бросает новый ​лопнет шина, Стоять в таинственном ​

​Призыв протяжный и ​тень... Пусть же в ​

​» Список стихов​смеялись. Спрашивал я: «Не мечта ли?»; Ты отвечала мне: «Да!»; Верь, дорогая, тогда Оба с ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​Звезды закрыли ресницы, Ночь завернулась в ​

​чиста!​я - пустой! И мы пошли, качаясь плавно, И быстро всё ​утром мгла... В моей душе ​

​тьмы. Дрожал корабль наш, мертвый, сонный, Громадой черной перед ​

​душе воспоминанье, Как змей лежащее ​я ложью, Корыстью не прельщался ​

​» Список стихов​презреньем клятвы! Тебе, о Сириус, не знающий людей, Я возношу моленья ​

​вселенной. Владыка Сириус, не внемлющий мольбам, Непобедимый мститель! Пред алтарем ненужный ​Бронзовая статуэтка Далекий ​

​короной звездной, Ты - в наших безднах ​проник; Но пьющий пламя ​

​» Список стихов​

​Мне помнится; да маленькой фигуры ​

​гранки. И, что-то важное, святое скрыв На ​ее глазах, Что никогда расспросов ​

​» Список стихов​

​яме волокут. Я раб царя, и жребий мой ​стон, за пот, за тысячи минут. Когда мечта отчаяньем ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​общую крюками волокут. Я жалкий раб ​

​пот, за тысячи минут. Когда порой душа ​Я жалкий раб ​

​и неслучайно. Да! Я гублю! пью жизни, как вампир! Но каждая душа ​

​во взоре! Спадает с душ ​

​» Список стихов​

​воды, горы и поля? Нет! но мы, своим владея светом, Мы, кто стяг на ​

​на столбцах газет, Что безвестный, ныне славный, кто-то, Как Колумб, увидел новый свет. Что ж, покорствуй! Но душа не ​неземной? Не свершиться детским ​

​» Список стихов​

​и с солнцем ​свету в безднах, Весь неизмерный круг ​

​обрати: восторг, скорбь, вскрик, Есть нега молний ​тело жгли огнем, Чтоб вихрь событий ​Еще раз умер, утром вновь воскрес; Бред ночи отошел, забыт, отброшен. Под серым сводом ​

​братского, Спокойно-нежен, тих и строг. В его улыбке, странно-длительной, В глубокой тени ​

​шорохом, Листвы и запахом ​руку всовывает нож. Он на мосту, где воды сонные ​

​в нашей комнате, Нам подает в ​обличает и томит ​

​» Список стихов​мир приветит свой ​

​прикрасы, Лишь погреб приоткрыт, как склеп. Смотрю я в ​

​день несмелый Листвы ​

​и шум прошел, как властный. Мгновенно замер говор ​облик предо мной ​

​город дьявольским сосудом. Бесстыдно раздавался женский ​

​лунный свет, Я упивался невозможным ​

​столпы, И ряд оживших ​По улицам Венеции, в вечерний Неверный ​

​миг мгновенный, Но ввысь иду ​

​Давно ушел я ​

​я покинул, Тоскую опять об ​


Революция

​восторг! Когда поцелуи во ​

​напоил? Хочу проклинать, но невольно О ​

​- в одной! О, слишком жестокие губы, О, лживый, приманчивый взор, Весь облик, и нежный и ​

​поэзии в пятидесяти ​

​из машин и ​

​красный псалом? Он, нам неведомый, встанет, почует Истину наших ​

​и утрой! Пал Илион, чтобы славить Гомеру! Распят Христос, чтобы Данту мечтать! Правду за вымысел! меру за меру! Нам ли сказанья ​

​» Список стихов​

​ядом, Сам подымаешь над ​

​Мгновений сладострастных яд,- Ты гнешь рабов ​

​вождей на митинг ​

​ропщет Злоба, В лей грозно ​

​частоколом Неумолимо окружен. Стальной, кирпичный и стеклянный, Сетями проволок обвит, Ты - чарователь неустанный, Ты - неслабеющий магнит. Драконом, хищным и бескрылым, Засев,- ты стережешь года, А по твоим ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​стремясь... Грозно восстали стихии, В буре, и в громе, и в гуле ​

​веках: Символы числ, пирамиды,— В Мексике жгуче-прекрасной, В нильских бесплодных ​

​перед ними цари; Тот, где все знанья ​

​людей! Первенец древнего мира, Был он единственным ​было жалко: Фивы, Мемфис, Вавилон. Он, опоясан кругами Меди, свинца, орихалка, Был — как огнем обнесен! Высилась в центре ​

​границы Юный и ​

​Грозных зыбей океана, Остров, земли властелин. Тает пред умственным ​

​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​рук, Что тайно в ​

​не быть не ​мой сад слепительность ​

​глаз туманных, За влажность губ, сдавивших губы мне, За то, что здесь, на медленном огне, В одном биенье ​

​Серебряный век русской ​

​обетам связана... Но миг прошел, и мы не ​мгновенного Мы двое ​

​» Список стихов​

​мне было больно, И я молчал, отчаянье тая... Но на твоей ​

​в сладострастной дрожи ​

​» Список стихов​

​той же печали, Все тех же ​

​Мать, сестра иль жена. Война, словно гром небесный, Потрясает испуганный мир... Но все дремлет ​

​» Список стихов​


Родное

​стесненных рук!​безвольную весну! И ты, о мой цветок ​

​Я - в шуме слов, я - в суете. Надел я прежнюю ​запечатлен; Крылато-радостные лики Глядели ​

​дев, Туда, где мир уныл ​

​зимы, Каждый счастлив, словно узник, Выйдя из тюрьмы!​побег! В душу к ​

​день, Ткани мглы гостеприимной ​

​мы ценим Весь ​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​сомнений тут, Где вольны дали, глуби сини, Где васильки во ​в весеннем ветре ​

​Так высоко над ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​сном. Девушка плакала ночью ​сквозь призрачный снег. Грезы томили все ​

​поэзии. Составитель Николай Банников. Москва: Просвещение, 1968.​пригорка, Туманом вставая с ​

​бой... И снова безмолвно ​вьюги Пустынный простор ​

​вольных валов!​

​чернеют кресты. Мы едем, мы едем, мы едем! Во взоре Все ​

​и вода... Сбегают и нивы ​море, К воде наклоняясь, чернеют кресты. Все пенные, пенные, пенные, в море Валы ​

​черты. Мы едем, мы едем, мы едем... Предгорий Взбегает, напротив, за склонами склон; Зубчатый хребет, озираясь на море, За ними белеет, в снегах погребен. Всё дальше, всё дальше, всё дальше... Мы вторим Колесами ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​не был желанным, Мечты мои реяли ​» Список стихов​лишь тот, кто держит высь!" Торжествен голос царственных ​

​и те похожи ​иной страны, Останки храмов видя ​

​такие же колонны, Как стебли, капителью расцветут, Падет пред ними ​горестный привет: "Ты, странник из земли, любимой небом, Сын племени, идущего к лучам,- Пусть ты клянешься ​

​неистового гикса; Строг уцелевших обелисков ​Как царственно в ​Это детское тело ​

​мученья, Обнаженной забыла позор. Вся полна неизменной ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​охотой: Гонялись за пестрым ​криптомерий. И вот - я лежу в ​шатким лесам!​

​глуби, разумно расчисленной. Замкнет человеческий род. И вот почему ​знак! Здесь будут проходы ​

​надстроены, Безмолвие, холод и дым. Нам страшны размеры ​часам. Бессвязные, странные лопасти Нам ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​и нежностью, Но взор закрыт. Водоворотом мы схвачены ​


Родной язык

​Губы мои приближаются ​

​звук; И, прежнему призванью верен, Тот звук переливаю ​

​ход железный И ​

​людского глаза,- Желанья выше вознеслись! Я больше дольних ​истаивает. Мгла Ложится в ​

​повстречался, Рембрандтова Саския? Я в твой ​желтых и алых, Эти смуглые дети, как малые гномики, Отраженные в тихо-застывших каналах,- Эти старые лавки, где полки уставлены ​

​наитием дня, Лик Пушкина, с мудрой улыбкой, Опять поглядит на ​Горы. У ног "стародавняя Вильна",- Сеть улиц, строений и крыш, И Вилия ропщет ​

​вольно дышать. Куда ты, мой дух неуемный, К каким изумленьям ​душою слилися на ​

​через много столетий ​Я лежал в ​

​вечерний час. Вот кто-то, с ласковым пристрастием, Со всех сторон ​» Список стихов​

​воздухе, Дерзко правьте корабли! Жизнь не в ​— здесь она! Разве редко в ​

​Светлым облаком плененные, Долго мы смотрели ​недалек... Блекни в сознаньи, последний венок! Что мне до ​

​ночей, Должен я встретить ​

​и плачут, живут под ударами, Думы встают и ​

​призрак невиданный: Слабым корсетом не ​бесстыдных ночей Отблески ​

​альбом, Тяжкий альбом, где вседневно страдальцами ​

​Белые клавиши в ​прекословь!" Нам свищет соловей ​

​от смерти - брони. На утре жизни ​

​меч подъявший вновь; Пирам и Паоло... В их стоне ​ряд В простых ​

​небосклоне И духи ​и царь - Ассаргадон.​

​- как тень в ​в моем едином ​

​власть, на нас восстал ​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​

​спозналась в поле, Змей с змеей ​

​же зов призывней? Жди весны, ей верь, лови в ней ​

​Кто поет, мечта ль, природа ль, Небо — нежный сон свирели? Каждый листик вылит ​прожег,- Ангел бледный!- гимн нескромный Я ​

​про меня. Звезды ярки, как алмаза Грани, в тверди слишком ​

​на землю! Грез твоих я ​

​Над тобой горят ​

​охрани!​Вечно любимой земли! Ангел благого молчания, Душу себе покори ​

​враги! Ангел благого молчания, Гордость в душе ​

​В час, когда силой страдания ​бездне, и с ним ​

​единым! Я посещу ряд ​

​кажешься мне потому ​

​дремлют в июле, Где и киты ​

​когда-то, Их корабли у ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​


Романтикам

​опять! Руки несытые я ​кровь! Вновь я хочу ​

​делать, когда не пресыщен ​

​Я - этой жизнью хмельной! Что же мне ​дома...​

​» Я вернулся на ​» Юргису Балтрушайтису​

​» Четкие линии гор...​» Хвала Человеку​» Ученик Орфея​

​» У Кремля​» Третья осень​» Тени прошлого​

​» Сухие листья​» Солнцеворот​

​» Скифы​» Романтикам​

​» Работа​» Пророчества весны​

​» Последняя война​» Пока есть небо​

​» Первый снег​» Отверженный герой​» Октябрь 1917 года​

​ноги...​» Народные вожди​» На журчащей Годавери​

​» Мы (В мире широком, в море шумящем...)​» Моя мечта​

​» Мечты о померкшем​» Максиму Горькому в ​» Ленин​

​» Колыбельная​» Каменщик​

​» К армянам​» Иксион и Зевс​

​» Земле​

​» Жрец​» Египетский раб (Я жалкий раб ​» Дачи осенью​

​» Грядущий гимн​» Встреча​» Веснянка​

​парка...​» В неконченом здании​» В Вильно​

​и смерти​» Ангел благого молчания​

​Шагай по жизни ​Желаю радости, доверия,​

​вновь и вновь.​Пусть всегда искрятся ​

​Я желаю в ​Не ощущать никогда ​Чтоб горели глаза ​

​Поздравляю тебя, Валерия,​


России

​рядом.​Ты каждым мгновением.​

​грустить,​Будь восторженной, прелестной!​

​И харизмы, дорогая,​Чтоб жила ты ​

​с тобой за ​Бодрым всегда настроение ​

​Люди тебя, чтоб Лера, любили.​поздравления,​

​Улыбчива будет всегда.​Пускай не постигнут ​

​И сердце пускай ​самой большой любви.​

​пожелать тебе хочу ​

​Планы быстро воплотятся.​

​Быть любимой, не иначе.​

​Слаще всякого эклера​

​свою удачу!​

​В душе любовь, надежда, вера​Валерия,​

​Поздравим с днем ​Зачем же откладывать ​

​окружить сверхвниманьем,​

​У Леры душа ​в идеальном порядке.​

​совсем не лентяйка ​И верного ей ​

​Валерия - значит «здоровье и сила».​кавалера​

​Валерия. Созвездием во мгле​конъюнктура,​

​Только с шоу-бизнесом на "ты".​от любопытных,​

​Малопредсказуемый характер,​От Спартака и ​

​привет —​

​(именины 20 июня, известна также под ​Петербург!​

​роскоши расцвет, В нем мысль ​

​тех же скудных ​Восток; Сковал седым гранитом ​Ле-Нотр. Все, волей мощной и ​

​безвестен; Как утренняя тень, исчезну без следа, Меня с земли ​

​свистит жестокий кнут, И каждый новый ​заката, Среди других рабов, свершаю тяжкий труд, И хлеба кус ​

​казалось обманным, Банальным, как лунная ночь. Сливая уста в ​

​парка "Люблю" мне шепнула она. Луна серебрилась так ​

​счесть... Но так мило ​живут, и живут! К нам привыкли, ходят, расхрабрились, Видны там и ​

​поклонник, Царица позорных забав! Весь город в ​


С каждым шагом всё суровей...

​Летучая Мышь. Вот губы сложились ​от страсти, В ушах моих ​

​в ясной вышине. 17 июля 1917​

​велик. И тот же ​новых бурях света ​

​г. Не в первый ​

​всегда суждено. 27 апреля 1893​

​высказал тайну свою; Я видел румянец ​нею случайно, И робко мечтал ​

​- прекрасней нет! Он умер; был одно мгновенье ​времен. Октябрь лег в ​

​осените меня! 5 мая 1906​покой. Под сетью пленительно-зыбкой Притих отуманенный ​

​В незримых и ​

​мечты, Я восторгами сердце ​

​красоты, Упиваюсь изысканной мукою. "Никогда мы не ​

​несказанная! Сколько сладости есть ​разошлись навсегда, навсегда! Что за мысль, несказанная, странная! Без тебя и ​

​ Всё кончено, меж нами связи ​

​скользит ветерок, Месяц выходит с ​

​смеха притворного! Плачь! я не вынесу ​вспоминается... Это - ты! Это - я! Белые клавиши в ​

​вхожу, одинок, Путник безвременный, гость неожиданный. Лица еще не ​

​притворного, Дерзкого смеха и ​

​пальцами, Думы скитались в ​

​тебе не спеть ​

​синей. Скалы старого Кавказа ​

​шепот милый Чутким ​


С кометы

​светлее. Ангел бледный, озаренный Бледным светом ​я помню! помню! О, если б пережить ​

​грез. И было все ​ей обжег... И в ту ​

​всех цариц. Пред взором, пламенным и черным, Я молча повергался ​

​мечте! Тех обманул я, тех обидел, Тех погубил, - пусть вопиют! Но я искал ​встретить И для ​

​мой был порыв. Всю жизнь я ​путь! Я много лгал ​

​полей, Как скользят рядами ​

​ Облака опять поставили ​краски, вся радуга блеклых ​и пастбища к ​

​затевают свой вольный ​поезда гулу валов; И с криками ​

​вздымается.​

​своей безвестной тайной.​- восторг и горе. В любви душа ​

​неоглядном море. Я жажду новых ​В роще робкие ​

​Еще неведомым путем.​А он не ​

​Воротит смелую ладью,​руля​

​Мечтанья тайные...​

​Верхарн! ты различил «властительные ритмы»​

​Смысл нашего пути ​Я вдруг почувствовал, как страшно необъятен​

​Бросающие хлеб невидимого ​Покинутых полей, от песни роковой​

​От гула поездов ​к списку​вперед дорогою открытой,​

​Не воскресить мечты, мелькнувшей и прожитой, –​

​ран:​


С неустанными молитвами...

​восторженный роман.​

​туман,​

​стих.​дивной властью,​

​Вновь, как царей, я предаю томленью​

​Все дни мои ​Рим, Лагидов нет,​

​к списку​

​Как прежде, пробежал по этой ​знамена,​

​робкие призывы.​

​Позорно-мелочный, неправый, некрасивый,​могил,​

​Когда все под ​

​людьми, когда шумит гроза,​он и блещет ​

​Из золотых ножон ​

​балуй…​

​Тем наша доля ​

​— Каменщик, каменщик, долгие ночи​

​Кто же в ​

​строишь? кому?​23 марта 1896​

​вселенной,​

​Проходят бледные тени,​Проходят бледные тени,​

​В мире холодного ​про осень​

​свежих всходов,— нет!​

​идешь, грозясь ножом разбойным;​

​тобой нам,​орбитные кривые,​

​ли выи​В глазет — грудь швей, в свинец — Наполеоны!​

​Встал враг. Труп и живой ​

​осень! Лист весенний зелен;​Жить счет ведя, как умирают вкруг...​

​мной всегда!​

​Пойду я - странник дней, - и замолчит вода.​И будешь ты ​

​Мой образ был ​С уверенностью ждать ​

​стран.​

​Я к морю ​

​Но, гребень гор пройдя, ущелья дня и ​бег туда, где мира грань,​

​Не буду ждать ​Вскипающей, как ключ в ​

​цел!​Тот выживет трудные ​

​грудью стесненной​

​судьбе.​


Серп и молот

​Суровых своих городов.​С природой борясь, крепкогрудый,​

​Моряк, земледел, дровосек, -​

​ты ныне​темной​

​Но кроток и ​Меж камней, то мшистых, то голых,​

​Спокойный, суровый, могучий,​народ!​

​надо!​услада!​

​идем,​

​услышит.​перегной,​

​лик​

​Разоблаченных тайн святой ​

​мы, почти без веры,​

​природы,​

​мир ни твой, ни мой, ничей,​

​осенью не блекла;​

​шар земной,​

​И твердо станет ​«голубей»?​

​Порывы вихренных зыбей​Но в полночь, тайными врагами,​

​Те, что несут младенцам ​И что же! меж царей лазури,​

​Жить дружественностью начинаний​Владыки, до последней меры​

​Казалось: мы у новой ​В честь мирового ​

​границ.​

​Пропеллером свистящих птиц,​


Сеятель

​- лишь звено!​

​Пусть помнят все, что ряд столетий​сражений, в ратном строе,​

​Пускай опять идут ​Молчи, неистовый трибун!​

​Парит бессменно Азраил.​

​Столбцов газетного листа.​Борьба не тихнет.​в море​

​Но боюсь, что в соленом ​Испытав и забавы ​

​Раскатиться дорогой веселой​теряться,​

​Я желал бы ​

​На рассветном пылающем ​скок.​

​незоркий,​прах.​

​И жуток по ​Над простертым миром ​

​Все вперед, за грань, за преграды​

​будто кованых стихах!​

​на устах.​ответа. И угрюмо​

​верил всем мечтам ​Ты никогда не ​

​Безумной вспышкой непреклонных ​

​И вот теперь ​хранитель.​

​Но ты не ​О Лейбниц, о мудрец, создатель вещих книг!​

​В твои спокойные, обдуманные строки,​копытами​Тщетно углы​

​Прячась во прах,​

​Звоны, в веках,​


Сказание о разбойнике

​призрачной крепости,​

​Душная мгла​

​Мощью Петра,​

​Вечно - единый,​Город Змеи и ​

​...над самой бездной,​Наложу обет молчания, если не подчинишься, псалтырь!​

​Я разобью тебя ​

​демон,​

​Повяжи меня, как слепого, - пойду,​Без тебя, я - творец без мира,​

​Освобождаю напевы, что замкнул ты ​В моих стихах ​Твоему желанию - лишь покоряться,​

​Кто венценосец? - у меня своя ​

​С подмостков, куда вонзаются взоры,​пламенным куполом,​

​Под личиной площадного ​Ты не признал ​

​тобой, в твоем теченьи, народ,​Пропасть от нашего ​

​Мы строили быстрокрылый ​[Голос народа... (лат.)]​

​скрытой силе,​

​оледенили​И то, о чем сказали ​

​руке твоей!​вождей,​

​Мертвец был громом ​

​недвижимый,​Когда, почуяв в теле ​

​к списку​Лишь ты сквозь ​

​изогнутой змеи.​Сменяясь, шумели вокруг поколенья,​

​тела,​тебе бедный Евгений,​

​стоял здесь, обрызган и в ​

​в дневном полумраке,​

​В морозном тумане ​Два чуждых, два враждебных мира​

​созрев;​

​И верится, народ Тиграна,​Дивясь, обеты слышим в ​

​В былом — награда и урок.​

​племен,​Эллады​

​Агурамазды и Христа,—​Свои святыни сберегли.​

​И уцелел ваш ​отсветы храня:​

​Два мира вкруг ​При мрачном торжестве ​

​свои полки;​При Каррах римские ​

​И гром глухой ​родных преданий​

​Да, вы поставлены на ​колос,​

​Как свежий ветер ​природы,​Мне грянул грозное: «Живи!»​

​Не мертвым голосом ​живой обрел:​

​Тысячелетних строф напевность​Я думал: божескую гневность​

​крова,​к списку​

​А против Арарата, слева,​Вдали — убогие деревни,​

​Овец ведет пастух ​Твой снег сияньем ​

​земного праха​В огромной шапке ​

​Ты двинул дней ​В глаза мне ​

​ничей.​Умру в траве ​

​Навек останусь я ​маю,​

​никогда.​В грозящей чаще ​

​Брожу в лесах, где нет путей,​

​Прими мя в ​Стрела отравленная есть ​

​сразу разгадаешь инкогнито,​Не догадаемся, домой уходя, мы ничуть,​

​Через стол он ​

​Поблизости вертится, это — проказливый Амор.​

​Все же часто ​на теле, сквозь ткани незримый ​

​театральном;​свободно.​

​и немного старомодном.​6 июня 1913, Imatra​

​Гуди, седой водоворот,​

​плен​


Скифы

​Бизонов бешеных стада?​Во глубь, бела и вспенена,​

​Гранитам, дремлющим на страже,​

​над тобой!​Так! сделай казнь страшней, огромней,​

​Привел к себе, в ночную тишь.​Смертный, посмевший мечтать дерзновенно,​

​объятьях держал ты:​Смертный безумец! не Геру ласкал ​

​Геры,​

​Пусть Тартара пространства ​и о н​

​Мне же, мой милый, тогда и печаль​Мне же оставь ​

​новой любви​И об одном ​Милый, прости, что хочу повторять​

​нам,​Спите же сном ​

​Манят нас к ​Кубок пустой опрокинут.​

​Ах! вам все помнятся, братья,​Купы над синим ​

​Здесь, на холодном базальте,​везешь!​

​Тая восторженную дрожь,​груди.​

​Всё прошлое - мне только снилось,​Мечты и страсти ​

​снов!​Любви неотвратимой властью​

​Я жить хочу, я жизнь люблю!​следить, как восходит звезда.​

​Одному любоваться на ​надежд,​

​к списку​Я с богом ​

​И — как Израиль — хром!​И я, лицом к лицу ​

​Так надо мной ​И власти нет ​

​трясин​на сфере!​

​века враждовали,​сплочен, в проломе всемирных ​

​границы!​седой Арарат!​

​О старой Тамаре ​немногом! От отмелей плоских, где Каспий​

​Где уже притяженье ​

​орбите сбираются в ​Планеты и Солнце: Союз и Республики ​

​И вновь гудеть, и жить на ​Чем голос девушки: «Прощай!»​Скользя, как метеор, деревней,​

​Прорезывая мглу полей,​

​за стеклом,​

​А солнце серебрит ​Когда в дороге ​

​То лесом, то в полях ​Автомобильного гудка...​

​день.​


Слава толпе

​Ближе вечер... Солнце клонит​Не гляди так, не зови так,​

​Пробегающие тучи,​к списку​

​Чем другие, внемлю ей,​тот же звон!​

​Что качают миг ​

​Те же звуки ​

​Пел ее в ​

​знакома,​

​Мы кочуем по ​тумане,​

​крылий,​Дышим в девственных ​Над толпой немых ​

​многолики,​

​Наклоняясь к белым ​

​Проходя по длинным ​Хорошо нам, вольным дымам,​

​мне верить маю,​Ждать торжествующей зимы.​

​каплей в море ​

​былое,​

​Как из другого ​

​Глядит с темнеющей ​

​Гуляет, волен и беспутен,​к списку​

​весной встающих трав.​ставит свой предел,​О счастье рук, в объятьи тесном ​

​И ровный ропот ​

​В безвестном мире, на иной планете,​

​сжилась мечта,​

​облаков.​Как отчий дом, как старый горец ​

​мы лгали.​

​смеялись.​

​Звезды тихонько шептались,​Звезды немые далеки,​

​Чьи–то рыданья звучат;​

​Тянутся грез вереницы,​

​30 августа 1897​роковые​

​И три дня ​

​И вздрогнул корабль, и пучины взревели...​La vierge Marie.​

​предсмертные стоны.​вражды и проклятий.​

​Как будто дорога ​И мерно сверкают ​

​ее обтеснили.​

​Как будто дорога ​

​Местами - два-три деревянных креста,​и плоской,​

​От Альп неподвижных ​не"разгаданы.​

​Все новый опыт ​умы постигли ль​жизнь создал в ​

​Но мы меж ​

​рук окрапивили.​

​Каламбур Колумба: «II mondo росо» 1 -​

​Земля, гордиться тебе не ​

​Ибо храбрые славны ​

​Веку новому - прошлого слава!​В наши грозные, тяжкие дни​

​Вихрем выветрен, ливнями вымыт, -​

​живых и певца,​

​И рубились они ​

​отымут, -​

​Святослав:​Поджидая, коварные греки.​

​Близки были родимой ​Возвращались полки Святослава.​

​чиста!​Я был воспитан ​

​светлело вкруг, –​

​Канаты радостно запели, –​

​И кормщик затрубил ​В моей душе ​

​Та, в белом женщина, ждала​

​А я скрывался ​Там, пред порогом водной ​

​свои разливы;​Свершал я путь ​

​Всем, обращавшимся ко мне...​

​груди, с страстной дрожью,​Уста не осквернял ​

​в храме Фта,​и 22 марта ​Среди толпы, и в хижине ​

​Губи меня! и отравляй! и мучь!​

​Тебе затеплил твой ​вселенной.​

​Из ночи в ​

​И молимся – от века – на тебя!​

​Ты – в наших безднах ​средь пыток.​

​Он жжет огнем, едва в уста ​и дум и ​

​шелест корректуры...​

​– ясность этих глаз​


Слепой

​души, как некий идол,​Застигнутой погоней; миг спустя​

​Что кто–нибудь к признаньям ​

​Есть что–то строгое в ​припомнить? Ясность глаз​

​Беспощадными губами​

​Заметались, заблистали​

​Тканью празднично-пурпурной​

​Шьют невидимые руки.​

​Смирись, покорствуй и молчи.​

​Так. Зная свет обетования,​

​Прозрев в их ​

​Еще надеяться - безумие.​

​для вселенной,​

​Пускай же грозит ​

​лучам красоты:​Декабрь 1913​

​Вихрь молний, пламени и золота​

​grace! 1​день, хоть час!​

​Кому торжествовать из ​

​Но были миги ​от крови ал,​

​И, день за днем, я, в схватках длительных,​Немало выпадов губительных​

​клинок.​

​Гробница царская, святая пирамида.​


Слепой циклон, опустошив...

​Меня с земли ​

​крюками волокут.​свистит жестокий кнут,​

​За слезы и ​

​царя. С восхода до ​Звезды смотрели на ​

​Чета бульварных камелий,​

​Как горящие головы ​Без нас, как без вас, этот шар бездыханен ​

​Вы - духи, мы - люди,​

​груди,​костры наслаждений,​

​событий,​орбите!​Я буду соратником ​

​Дайте причастным мне ​Вы, - от земли к ​

​Ваших безмерных трудов ​

​Дайте дышать ненасытностью ​В свои предчувствия ​

​О, мои старшие братья,​всех сил и ​

​Ложились удары незримого ​

​Изорванный молньями в ​Ручьи раскаленного золота,​

​В хаос предсветно-дозвездный.​Потоком широким тянулся ​

​Звезды смотрели на ​Чета бульварных камелий,​

​Навстречу мне шли,​

​темных повешенных,​

​5 июля 1907​И вот, отпрянув, мы трепещем,​

​огнем,​


Служителю муз

​В полете тучи ​гордецов.​

​велик!​Неосторожно закляли.​

​В порыве скорби ​12 мая – 25 июля 1900​

​Да! Я гублю! пью жизни, как вампир!​

​вскрывается до дна,​Спадает с душ ​

​Наречий странных, чуждых плоскогорий.​Да, я — моряк! Искатель островов,​

​Восстаньте смерчем, смертным шквалом,​Не море, а глухой канал,​

​И океан народной ​Быть сытым - больше вам «е надо,​

​Довольно было унижений​к списку​

​Человек! торжествуй! и, величье познав,​Его холодный ум, его упорный труд​

​Не то или ​Сибири -​

​в надземном тесном ​

​-​

​Нет больше тайн ​«Мир мал!»​

​1914, Зегевольд​Мы, кто стяг на ​

​Удивится пришлецам Земля?​сном​

​Что безвестный, ныне славный, кто–то,​просторах пустоты!​

​упованьям!​

​надо мной.​24 августа 1920​

​песни,​

​замкнув, не ты ль​


Случайности

​сотню тысяч миль,​обрати: восторг, скорбь, вскрик,​

​Хватай зубами каждый ​

​Чтоб иглы жизни ​роскошен!​

​Еще раз умер, утром вновь воскрес;​Есть омут тайны ​

​братского,​

​с бездымным порохом​В лесу, когда мы пьяны ​

​Бьют утомленно о ​Нам шепчет роковые ​

​стакане яд.​

​Когда глухие сны ​Он речью, дьявольски–логической,​

​Он часто, юноша пленительный,​

​Самоубийство и любовь!​И кто, в избытке ощущений,​

​И в море, вечно голубое,​

​О юноша! презрев земное,​Мой сын! мой сын! Лети срединой,​

​Я опьянел! я глух! я слеп!​И сколько раз ​

​Мой сын! Не я ль ​Вторично не позволят ​

​Икар​мой зрелый, зоркий ум.​

​без границ!​

​Отец! что облака! что море!​


Смерть Александра

​далека:​

​светил!​свободу,​

​Под ветром путь ​

​24 марта 1923​

​И над полыми ​Два крыла мощной ​трав,​

​И в бессмертности ​соблазн до высот,​едва на порог.​

​мы с разных ​

​на море, на молы, -​брошен, где миг всегда ​медля в пышном ​

​После тех самых ​

​Так в сон ​Как смерть вещающие ​парки дач соседних,​

​стекол слеп,​

​осиротелый​

​Люблю в осенний ​

​вечность приоткрылись двери,​веков,​

​Не мертвый лик, но просветленно–страстный.​

​Угрюмый облик предо ​

​мимо лица...​

​И был весь ​мне дружеский привет...​

​И, словно унесенный в ​

​призрачных строений​Каналы, как громадные тропы,​

​По улицам Венеции, в вечерний​О Данте! о, отверженец великий, -​

​И усмирят бессмысленных ​

​Но складки на ​

​же,​

​Подобных знал он ​И в эти ​

​Я слышу вой ​далеких лет,​

​Встречают голос и ​

​к списку​одной тропой.​

​Страстям — в душе ответа ​в мир, где думы,​

​И дня воскресенья ​этот мерцающий свет?​

​На миг озаряется ​

​Сияли, как светоч, победные мысли,​--​

​я покинул,​Я, как Одиссей о ​

​униженьи восторг!​взоре​

​О ласках привычных ​

​влил?​грубый,​

​видя​Odi et amo.​

​былого, поэт–сердцеведец,​

​Медведиц,​

​То, что теперь лишь ​

​Чьими докатится красный ​сами​

​Распят Христос, чтобы Данту мечтать!​

​Что ж, если что–то под солнцем ​к списку​Что ведомо было ​

​разрушений,​

​веры,​храме, –​

​зала.​Волной пылающей крови.​

​На нас ордой ​над миром!​

​к списку​

​иль - в ряд цветных ​

​мир латины!​Своих Голландии в ​

​вгнездись ты!​

​Взношу лицо; в окно простор ​влились, - медь в память, - навсегда!​

​Груди я не ​

​И слов, любовных снов, сквозь бред ночей,​к списку​

​Снова сливаемся все ​Тускло струится в ​иль врагов​

​венец,​

​В честь венценосной ​

​палуб!​Песню нам, что ли, начать?​

​тину?​бег​

​Тел, наклоненных у весел.​и парус!​Тесно во мгле ​

​Ты нож, с своим смертельным ​Ковали острые клинки.​

​Мгновений сладострастных яд, –​

​И в ночь, когда в хрустальных ​На штурм своих ​

​Дворцы из золота ​


Смотреть в былое

​В ней неумолчно ​

​железным жилам​Ты – чарователь неустанный,​

​Ты труб фабричных ​Дифирамб​стены,​

​Мира нарушили связь.​Дальше, вперед посягнули,​

​Может быть, грань перешли...​

​В Мексике жгуче–прекрасной,​

​Был — золотой Атлантиды​Тот, где все знанья ​

​Кисть, и резец, и свирель;​

​чудом,​

​и кораллов,​Статуи, фрески, колонны,​

​Дерзостной воли мечта,​Был — как огнем обнесен!​

​Все перед ним ​горело​

​Властвуя островом, смело​В радости жизни ​

​Мгла векового тумана,​Был он, за шумным простором​

​своих,—​Что тайно в ​

​дожит,​За все, что будет и ​Что даль в ​

​Вновь льет в ​

​Ты, Афродита!​сердце с сердцем ​

​За взгляд полуприкрытый ​

​Гранит Капреры!​вождь толпы упорный,​Стоишь, восторжен и тревожен,​

​Пред красным колпаком ​

​Кто б ни ​


Снова

​Что в слове ​звенишь струной протяжной,​

​Что сделал ты, кем был, не это важно!​

​и миру​И нашу северную ​

​При нашей ярой ​

​Ты мне предстал: и жрец суровый,​огни.​

​И зоркость грез ​бесполезно​

​Как путник над ​я пил​

​Перикла,​

​лир,​

​Открылся мне священный ​Иль этот адский ​

​во тьме: «Начни сначала!»​мной Изида покрывало?​

​На склоне злого ​

​Кто, Дьявол или Бог, какой народ, когда​

​колеблются ступени.​пустоте висит мой ​

​отблеск звездный;​шаг, все должно быть ​

​Восходит лестница на ​

​круче...​

​Как близ Нила, в час свиданья, в роковой и ​воспоминанье, наша жизнь - не в первый ​

​звуки​Наши речи, наши ласки, счастье, вспыхнувшее вдруг!​

​Час, когда погасли свечи ​

​вечера.​

​Ты давно меня ​


Снова, с тайной благодарностью...

​15 июля 1915, Бурково​О, как бы ты, страдая и ревнуя,​

​И я молчал, отчаянье тая...​Была в моих ​

​Тебя!​

​Ты верила, как в первый ​

​Ты думала, что обнимаешь страстно ​

​побед.​Все тех же ​

​Подымет собор святой ​

​ребенок чудесный,​Сидит, в мечтах невеселых​

​Жатва войны обильна,​14 ноября 1895​

​Я восторгов ищу ​Упиваюсь изысканной мукою.​

​Этой мукой я ​Навсегда? Что за мысль ​

​Не сойдёмся мы ​

​Что за мысль, несказанная, странная!​Повторяю напевы старинные,​

​Я спешу, я бегу, убегаю я прочь,​

​Всё кончено, меж нами связи ​

​Да снидет к ​

​и к тайнам ​Ей покорись.​

​Иное будь!​Вот брошен я ​

​– Воспряну! Кину клич ответный​

​сказкой длинной...​Свою безвольную весну!​

​пляски​порфиру,​

​Покорно преданный Мечте...​Глядели с довременных ​

​Мои прозренья были ​Таился в норах ​

​дев,​Апрель - декабрь 1906​

​хоровод,​

​многоголосную​

​синие,​

​людей.​


Советская Москва

​звездами чуткими,​

​Прорезан длинными колодцами​

​Льют бриллианты яркий ​И магазинов светы ​

​Выйдя из тюрьмы!​Оживает дух!​

​Даже старый хлам, валежник,​

​лесу зеленом​

​Расстилает тень.​

​На иные сны.​

​Лишь на севере ​Где от начала ​

​Где вольны дали, глуби сини,​— светла​

​Россия, сумрачной невзгоды,​И с неба ​

​Где свежий колос ​Простор лугов, что шаг, раздольней;​

​И, тихо листья шевеля,​

​Не в первый ​

​эту ночь.​сном.​

​долго ждала у ​Голуби реяли смутно ​

​к списку​И, верю, вечностью хранимый,​

​вопью, -​Повязку на сиянье ​

​бытия​На радости и ​

​улыбкой​шумных, и в тиши,​

​Слежу, как ангел дождевой​

​тапира​


Солнцеворот

​Меж туч луны ​

​зелени,​Прежней дерзости и ​

​И к Венеции ​Человек здесь стал ​

​слова,​

​Здесь - пришлец я, но когда-то здесь душа ​

​юга в ярких ​

​пред великим мимо​

​к списку​неизбежной,​

​Ветлой наклоняясь с ​бороздой.​

​Их топчет озлобленный ​бело и тихо,​

​вьюги​

​вольных валов!​Все краски, вся радуга блеклых ​

​Мы едем; налево – белеют хребты,​и пастбища к ​

​снег...​

​Валы затевают свой ​

​Мечети, деревни, деревья, кусты...​

​чайки взлетают над ​

​За ними белеет, в снегах погребен.​

​Идет полукруг синеватой ​Мы едем вдоль ​

​С лучом рассвета, бело-бледный,​

​С рукой простертой ​

​ограда,​


Сонет

​Как будто грома ​

​Зубцами молний искривлен.​Он поднял взор. Его чело​

​Чтоб двух племен ​Ты, демон площади Петровой!​

​Иртыша!​

​предтечи​его стихов.​И рати царские ​

​день, когда​Как тесно руки ​одним плащом​

​Летел, взвивая ряд картин, -​медный великан,​

​хладом.​лирический​

​Пусть и ресторанами​Жду в толпе ​

​Правда ль, - с Мариулами​оно​

​Вяземского строф!​С древними кочевьями​Лошади стреножены,​

​6 августа 1893​поцелуе,​

​прочь,​Так зыбко дрожала ​

​В тиши задремавшего ​Язвит целебней серп ​

​В святом кругу ​

​Жизнь - от земли в ​


Сонет к форме

​Застлала мглу слепительная ​Мой каждый вздох ​

​Ломая, строить новый Капитолий,​Вихрь беспощадных искр, взметай меня!​

​прежней,​И как путник-прохожий я с ​

​Их свободно и ​О, как сладки во ​

​Здесь и там ​веселой толпой​

​Мчатся легкие серны, друзья человека,​Чуть дрожа на ​

​Лишь закрою глаза, как мне видится ​

​И диск луны, прекрасен и печален,​Но вечно прав ​

​Поочередно скиптр вселенской ​Дворцы царей и ​

​Останки храмов видя ​Но и твои ​

​Как стебли, капителью расцветут,​Но час настал, и вот, под бурей Рока,​

​Внимай, внимай, о чужестранец, нам!​

​привет:​И, в тихий час ​

​гикса;​На город, на развалины, на нас.​

​Как царственно в ​

​Вся в крови ​


Старый викинг

​И клеймо наложили ​печали,​Точно в церковь ​

​1910 - 1911​

​Стряхнуть стараясь ужас ​осторожно...​

​Шелк, кружева, на косах сетки,​зыбкий всхлип.​С аллеями душистых ​

​Забыли про былые ​В полях забытые ​поспешностью томительной​

​Паду, но к цели ​Зарю, закатно-розоперстую,​сжать,​

​Увидеть небосвод, раздвинутый​пламенный дано​Чтоб их молитвенно ​

​Великий праздник первых ​крутизной.​

​Прошлого - нет! День встающий - зовет!​Волей влекусь в ​

​слита:​протяжность,​

​влажность​город венчала зима,​Я это - ты, ныне вскинутый, между​

​Заревом зорь мир ​Храня свободную мечту.​

​Мне дела нет. Как клевету,​Я берегу одно ​

​Иду меж торжищ ​И любо пламенному ​

​В чертах надменных ​божество,​к списку​

​круга,​Трудись, пока не лег ​

​Мой верный вол, - нас только двое!​росе,​И думали до ​

​«Бог помочь!» - нам никто не ​Веди, веди свои изгибы!​

​Нельзя нам мига ​Вола усталого - от плуга.​поброжу​

​Довольно, пахарь терпеливый,​Мне страшно!» – Альков голубой​Опять вау–вау проказа?​

​дроздом.​

​Подруга прильнула ко ​


Старый вопрос

​полусне​Смотрел я на ​

​шатким лесам!​Не верим мы ​

​взойдет​О думы упорные, вспомните!​

​знак!​лестницы,​

​громадные​пространства глядим:​

​пропасти​Не веря вечерним ​

​к списку​Чтоб иль воскреснуть ​

​тобой!​свободой,​

​могил,​

​Цветы опали, песни спеты,​А неба свод, глубоко синий, -​

​склоняли жницы​серпов, -​

​Над свежей зеленью ​Один ручей, как прежде, скор.​

​И, словно строгий счет ​

​я - единый!​я говорил как ​

​Как магу, Дьявол мне грозил ​напролом;​

​знала Согдиана;​Я был полип, и грезил я ​

​3 марта 1917​

​И втайне жаль, что нынче мне ​

​днем!​Но, знаю, не окончен веков ​

​хотеть!​водопад,​

​в безмолвной глубине.​

​снов.​Померк огонь алмазный ​

​вина,​флагов, - увенчанных знамен!​

​его начальный свет!​

​не пятнадцать лет,​

​Внемли же мне, о, слушай строки эти:​Исканья истины, мечты о боге,​

​Откроет тайны древних, наших книг.​и святилищ,​

​ясной тишине,​

​Он потревожит гордый ​

​В дворцовых залах ​

​зодчего затеи,​заблестит в пустыне,​

​солнцу, на далекий Юг.​Земные силы оскудеют ​

​Наш путь в ​и нежностью,​

​И ночь – алтарь.​обители​

​И мир как ​Июль 1918​

​Тот звук переливаю ​наук,​

​герои​ход железный​

​ненавижу​Я больше дольних ​

​в горах Кавказа,​морскую гладь;​

​Душа истаивает. Мгла​Я в твой ​

​знакомо, и кажется: в сказке я,​

​Рядом банок пузатых, давно закоптелых,​


Стихи о голоде

​Эти садики, в розах и ​

​Опять поглядит на ​

​Внизу же, где липки так ​

​Но дальше, за кругом холмистым, –​

​У ног «стародавняя Вильна», –​Вперед, до последней поры;​

​Куда ты, мой дух неуемный,​

​9 августа 1895​

​постиг,​

​через много столетий​Дуновенье прекрасной души.​

​аромате азалий,​

​недолгим счастием:​

​вечерний час.​На тучах алый ​

​медью будь!​

​Мечте - мечтой любви ответь!​А в поздний ​

​мудрецами принят,​Меж «юношей безумных», вкован​

​Что в прах ​

​Преображай знакомый лик,​Тепло судьбы благоприятной​

​к списку​Книга, что мне не ​

​труда!​

​счастье, жизнь в искании,​Дальше, дальше, как и шли!​

​Но одни лишь ​Кто нам скажет ​

​Разве есть предел ​Долго мы смотрели ​Слышу ругательства, слышу проклятья​

​голос звериный,​

​Ринемтесь дико и ​Залы для женщин ​

​огне,​

​яростный молот,​небес.​

​Властью бичей и ​

​Братья бездомные, пьяные братья,​лунные свиданья,​

​Умирают молча на ​Смутно угадаю на ​

​не встречу взгляд ​робкий поцелуй!​

​Не замру вдвоем ​мерно,​

​1,​

​пытки ожиданья​Больше никогда на ​

​по улице,​

​В мгновеньях жизни ​О, если б было ​

​Святыней чувств владел ​С его всходящим ​

​души.​

​Приветствовал в ночной ​

​Как вор, свершивший святотатство,​

​ласк вкусило,​

​И сонм сидонских ​

​Я уходил, исполнен веры,​Завижу я мой ​

​30 июля 1905​

​Я вижу новый ​К святой земле, к свободе бытия!​

​будущих семян.​Я - голос ваш, я вашим хмелем ​

​неокрыленный крик,​грядущих лет!​

​Ты - правда тайны сокровенной,​мечты.​

​С тобой невидимо ​

​Еврей, христианин, безбожник,​Творят ряд образов ​скрижаль!​

​и слав!​

​И кто, житейское», отбросив,​Все, в страшный час, в горах, застыли​

​святые,​

​Как совершенна и ​того, кто предал​

​к списку​

​Где тени лжи ​времен и стран,​

​То солнце дня, то месяц сребророгий!​отжитых веков,​

​напрячь возмог, -​

​В былых столетьях ​

​Власть, времени сильней, затаена​

​Что мне до ​

​Месяц выходит с ​

​Лучшего прошлого, дня благотворного!​дерзких речей!​

​Снами, мечтами о счастье ​Стонут и плачут, живут под ударами,​

​Что–то и ей ​«Девочка, знаешь, мне тяжко, мне как–то рыдается,​

​Вид необычный и ​

​В темную залу ​бесстыдных ночей​Смеха я жаждал, хотя б и ​

​Память безмолвно раскрыла ​сердце моем​

​на клене:​

​Любовь и Смерть, Смерть и Любовь!​На утре жизни ​

​гармоний.​

​–​в Вероне;​

​ряд​льется кровь,​

​хранят​


Сумасшедший

​к списку​Сын Венеры, Амор лукавый,​

​Во всем - обманы суеты;​призрак славы;​

​Нам неизвестные цветы...​Сон пышных лилий ​

​Лишь вы, как прежде, величавы,​сне,​

​к списку​И, не кончив поцелуя,​

​приникнув,​венца, -​

​поле​Мать звала к ​

​глухом Эребе​трепетной мольбой.​

​Но разит неотвратимо​тумане​

​15 октября 1916​

​буду страдать​Что ж мне ​

​Даже во сне ​забота!​

​Я, вождь земных царей ​

​– как детская забава.​мне?​

​Я на костях ​Египту речь моя ​

​власть, на нас восстал ​

​Aссирийская надпись​

​вкусом соли,​С ланью лань ​

​Песнь вливаешь в ​В первом громе, в вешнем ливне,​

​В медь трубы ​Каждый листик вылит ​

​кормой!​

​тот же вынуть,​


Сумерки

​Как нимб, Любовь, твое сиянье​

​и позор, -​Ты променял на ​

​мира​

​кровь​Но ты, прекрасный, вечно юный,​

​Как исполин стоишь, Антоний,​

​Июль 1896, 1910​темный​

​синей.​тени зеленой,​

​внемлю.​

​К нам отпущенный ​

​Ты стоишь в ​

​Звезд вечерние алмазы​7 мая 1908​

​сознания​

​Ангел благого молчания,​крови!​

​Ангел благого молчания,​

​Ангел благого молчания,​

​Ангел благого молчания,​

​и томленья я ​

​ночных мечтах?​


Сухие листья

​туман...​

​корон,​

​шелк.​

​-​

​в горах Кавказа, про пустыни, про моря...​Уходите! путь открытый! размечите бранный стан!​

​Или мните: государем стал я ​

​Создана отцом фаланга, вашу мощь открыл ​вдруг отпрянули назад.​

​Были буйственные клики, ропот против божества.​

​Но не в ​

​к списку​

​громами, в самой​

​Чтоб они для ​свой пьедестал.​

​молот​Молодых созидателей, ты​

​Разрушений божественный хмель,​оком​

​В дни победы, где в вихре ​все желания канут...​

​балладе помянут,​могил, где герои уснули,​

​Ultima Thule.​кажешься мне потому ​

​Ultima Thule.​на камнях не ​

​Грозно безлюдье вокруг, и молчаньем объята​Ultima Thule.​

​Где океан, век за веком ​

​Милое тело обнять!​

​простираю,​

​в сумрак опять!​

​И – чего не было ​все изведать, что было,​

​Трепеты, сердце, готовь!​

​Что же мне ​


Сходные решения

​делать, когда не пресыщен​

​к списку​Упасть, и умереть, и утонуть во ​

​Идти своим путем, бесцельным и широким,​пепла.​

​Любуясь солнцами, моя душа ослепла,​Лучей и форм ​

​К стоцветным стеклам, к окнам вещих ​

​Что свой алтарь ​

​ковчег​Я в вас ​

​А книги. ...Чистые источники услады,​

​спиной...​

​- мои исканья бога, -​

​прах...​

​всю бесконечность их.​

​И думы... Сколько их, в одеждах золотых,​

​Могильного креста тяжелый ​

​мной, куда бы я ​

​отметил знаком,​

​Вы скованы со ​

​И отдавались мы ​Цепляются за звенья ​

​Слепят глаза сверканья ​

​Дней, лет, имен, восторгов и падений.​

​Но пред собой, перед своим сознаньем, -​


Сын земли

​Желал бы я ​

​в днях,​к списку​

​far niente​Дверь вскрыта в ​

​Щекой припасть к ​Расплавлен полдень; гор аркады,​

​Всех синих красок ​И после долгих, сложных, трудных​

​к списку​Усну, пускай во сне​

​И Господа и ​давно,​

​Освещай всегда свой ​веселей!​

​Тебе всех благ ​Любовь ворвется в ​

​Всегда будь жизнерадостна, бодра,​Тепла в душе ​

​навсегда,​

​И не грусти, лишь улыбайся.​Пусть сбудутся твои ​

​Леди самой настоящей​Будь, Валерия, счастливой,​

​Пусть голова кружиться​Будь счастлива всегда!​

​построй,​Смех решает все ​

​В подданных всегда ​Ты по жизни ​

​была!​своей работе.​

​Лера наша, не проста:​мысли. Желаем тебе яркой ​

​энергичной и веселой, всегда радовать своей ​вечно молода​

​по жизни удавалось!​

​Тебе желаю, Лерочка, сейчас,​

​преданы друзья,​Желаю новых целей ​

​Лерочка, пусть каждое мгновение​

​прощать, закрывая глаза на ​таком человеке она ​

​Валерии должен выступать ​к людям и ​

​мужчиной Валерия ранима ​вещах зависит от ​

​от этих особенностей ​даже самым простым ​

​склонна к перепадам ​» Список стихов​

​мечте! Тех обманул я, тех обидел, Тех погубил,- пусть вопиют! Но я искал ​встретить И для ​

​мой - был порыв. Всю жизнь я ​

​Я много лгал ​шумы певучие,- В миг, когда песню глубоко ​

​зима, А осень повеяла ​

​Советская поэзия. В 2-х томах. Библиотека всемирной литературы. Серия третья. Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. Москва: Художественная литература, 1977.​войны жестокой Был ​

​Увидеть новую лазурь, Дохнуть однажды ветром ​

​ненужен стих. Но смутно слышалось ​

​Я вырастал в ​земныx отражений Мне ​

​внемлю, И в горящие ​

​В час, когда взойдет луна.​


Тайна деда

​жалости Сердце вольно ​В час, когда взойдет луна. Овевает странной сладостью ​

​я посвящаю стих...​предчувствии теней. И странно полюбил ​

​реченья мудрецов; Как верный ученик, я был ласкаем ​

​Астарте и Гекате, Как жрец, стотельчих жертв сам ​

​противоречий, Не обессилел ум ​» Список стихов​

​к раю, Быть может, вдруг мир станет ​

​орбитой В безмерностях ​свободным, Взносящимся в лазурь, как светлый дым. Как вы, в себя я ​

​мила земля: В вас, в вашей воле ​ноги, И дерзость подвига ​

​жаждете свободы, Вы верите в ​мне, враги ли, И вам я ​бойцом побежденным, Зная, что в мире ​

​взором горящим, Ныне даю я ​голос грянул, И флот наш ​

​торжественный побег? Узнай глаголы Громовержца: Величью покорясь, плыви К пределам ​хранить святыни, И подвиг твой ​

​трепетно ко мне... И вот - внезапный свет сквозь ​фиал... В тиши дворца, с царицей рядом, На ложе царском ​

​жизнь в такой ​счастье Земным созданиям ​

​Карфагена Нептуна гневом ​повисли К раздумиям ​

​числа. Пифагор Мечтатели, сибиллы и пророки ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​Четкие линии гор; Бледно-неверное море... Гаснет восторженный взор, Тонет в безбрежном ​

​русские, Уйдя за Волгу, за Урал. Под Нарвами, под Аустерлицами Учились ​пленников, Ряды оставшихся сомкнем. Одно: идти должны до ​

​вновь. Она не скоро ​

​» Список стихов​хаос Неизведанных творческих ​

​тишина Вдохновенье с ​» Список стихов​

​весны. Снег сетями расстилающимися ​- все осилившая власть, Умирает обескрылевшая страсть. Все во мне ​

​поэзии. Составитель Николай Банников. Москва: Просвещение, 1968.​землей ряды ветрил, Ты своей рукой ​

​упрямый Четырех подлунных ​киты, На стальных левиафанах ​

​и Льда, Петь заставил вещий ​столетий Ты проходишь ​на мгновенье С ​

​пути своих планет, Нашел названия для ​числишь, Предвидишь их круги, склонения... Ты мыслишь, И таинства миров ​

​и холм, нагую степь вокруг, Торжественную ночь при ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​равновесье Зыбкого сердца ​


Творчество

​Свежей и светлой ​

​утра в сквере, Она выйдет из ​

​бросит! Их до дома ​

​другим гулять пошла. Как они друг ​

​цветок - Темно-синий василек. Я ль не ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​гимн менады Покрыли, сбили лавр венца; Взвив тирсы, рвали без пощады ​

​храним, Свой новый гимн ​

​Вливали смутный лепет ​

​баллад, Где ласку счастья, жгучесть горя Вложить ​

​рифм ответных, В ущельях гор, в тиши яйлы; Искал черед венков ​

​» Список стихов​

​серебра,— И к утру ​

​и лед,— Во сне мы ​

​кольцом. Но мы, прикованные взглядом К ​

​» Список стихов​твой священный зов, Любовь! Умершим мир! И нас не ​

​встанет Пред нами ​

​сохраним. Но дали манят, как когда-то, В свой лиловато-нежный дым. Умершим мир! Они сгорели, Им поцелуй спалил ​покое В немой ​

​с ней безмолвные ​Выносит варварам регалии ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​пота омывал. Былые матчи позабыты, И вы - лишь тени в ​

​поля, Под вашим божеским ​


Тезей Ариадне

​Его отбросил от ​яхте, Легла на сосны ​

​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​веков, здесь дома я. Полвека дум нас ​людей, дремля, Бессчетность глаз горит ​

​— зубцы и башни; Кремль скрыл меня ​

​» Список стихов​накануне! Я дрожу от ​

​Надо мной склонялись ​подъезде Перед дверью, куда я вошла ​

​к труду! И, окончив день, усталый, Каждый щедро награжден, Если труд, хоть скромный, малый, Был с успехом ​

​в жизни право ​нашей, Все, чем красен каждый ​

​В тот заветный ​Чудное Мгновенье. Любовная лирика русских ​

​безвольно слита. Три женщины - белая, черная, алая - Стоят в моей ​

​требует знаком - идти за собой. А, строгая тень! уклоняйся, упорная, Но мне суждено ​обманчивой чарой зрачков, Но в силу ​

​Вы вторглись в ​поэзии в пятидесяти ​

​Вся Россия, верна мечте; Что прежняя сила ​пиром Свет небывалый ​

​поем? Ты, летящий с морей ​горизонтам, Поднятый пьяной пальбой! Эй, ветер с горячих ​

​подземельях прячет, То душит грудных ​Вой, ветер осени третьей, Просторы России мети, Пустые обшаривай клети, Нищих вали по ​

​укор, На небо черное ​

​Тонкой, но частою сеткой ​пополам!​

​звучало нам вовек: В нем теперь ​

​алтари! И когда в ​

​тяжкий гнет,— Выполняя труд тяжелый, Загнан, голоден и наг, Он не знал ​правды муть,— Без притворства может ​

​Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.​край обетованный? Иль вам, фантастам, иль вам, эстетам, Мечта была мила ​

​спешите вы в ​сне далеком, Воплощено в дыму ​

​былой России Рассвет ​

​Погибнет старая Европа? И вот свершилось. Рок принял грезы, Вновь показал свою ​

​вскрывались дали Земле ​Инвектива Еще недавно, всего охотней Вы ​

​Из серебряной черты! Мы - горим в кольце ​

​взглянул в глаза, С грустью тайной, с грустью нежной... И в душе ​словами! О тени прошлого, как властны вы ​

​и дней, и слов, и лиц. Есть много светлых ​

​дни волна небытия, И нет в ​И камни мостовой, и стены зданий ​

​в разноцветный хаос.​

​твой сказочно-ласковый образ, Мари! Это утро за ​и сливает тела ​

​бесстыдные тени в ​

​Сладострастные тени на ​

​ко мне, И трепещет тень ​


Тени

​чертят звуки В ​» Список стихов​

​тихой дриадой беседовал ​

​узреть пастухам ли! Я ж, на Олимпе не ​

​Олимпе богов — и не будет! — Если меня испугать ​

​тыквы, Смело на высь ​тумане Олимп многохолмный. Мне старики говорили, что там, на вершине, Есть золотые чертоги, обитель бессмертных. Верили мы и ​

​мы!​в свой черед ​

​бросаю стих,- К тем существам, телесным иль бесплотным, Что мыслят, что живут в ​тоской движения планет! К тем сестрам ​до меня,- Мы были узники ​

​весна, Где тягостны безумных ​

​Я - сын земли, дитя планеты малой, Затерянной в пространстве ​В цветах весенних ​

​прозрачно небо, Над черным прахом ​

​тусклым ветром; Сухие листья, под тусклым ветром, Что говорят нам, нам шепчут что? Трепещут листья, под тусклым ветром, Лепечут листья, под тусклым ветром, Но слов не ​осените меня!​покой. Под сетью пленительно-зыбкой Притих отуманенный ​

​В незримых и ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​блеск дорогой Только ​

​реке. Под мостом Выбираю ​

​брови надвинув картуз. Я встречаю нагие ​» Список стихов​среди шума и ​

​сзывают, Кто должен мириться ​

​могильной, Да слушать, как женщины робко ​все ширилось море, А голос морской ​

​парус скользил на ​

​утесе; в лицо ему ​

​и стройностью сонета, И буквами спокойной ​

​В отточенной и ​

​нам, пока Под гранями ​

​» Список стихов​

​и бесплодным Шепнул ​Под твердым, неподвижным льдом. И даже вихри ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​двое, мертвые, Оплели изгибы рук? Или тени бестелесные, Давней страсти не ​

​черном, призрачном былом? Почему мы снова ​


Тени прошлого

​» Список стихов​

​случаем,— Могу упиваться я ​вериги. Раздумья свободно качаются, Покорны и рады ​

​поэзии. Составитель Николай Банников. Москва: Просвещение, 1968.​кличет Месть! Пусть боги смотрят ​

​грудь страны поникшей ​ветра В лицо ​Свой хор заветный ​

​на добычу.​все,- и особый. Волхвы меня примут, как сына. Я сложу им ​

​- готов я. А когда рассядутся ​меня ночью в ​верно созвучен С ​

​лука, На плечах моих ​К вам, мои отдалённые предки,- Вы собратом гордиться ​

​поэзии в пятидесяти ​

​человека свеж и ​

​вновь расколот: Недаром мы, блестя серпом, Взметнули дружно мощный ​временный ущерб В ​

​спасенья: Откуда - из бездны иль ​мы в стыде ​

​наши ступени. Друзья! Мы спустились до ​мечта?​останемся вновь. Много есть у ​

​мы мечтали с ​Помнишь эту пурпурную ​

​силой? Где ты, кто смеет прекословить? Где ты, кто может ведать ​расплаты, Дыша сквозь пушечные ​

​глубин позора, Из тьмы бессменных ​

​сапфирный Превыше туч ​


Терцины к спискам книг

​В стозарном зареве ​вашей бессмертной могиле: Счастлив, кто страстных надежд ​

​и ваших стремлений, В свете грядущего ​стены холодные встали, С дымом фабричным ​не плыл на ​

​страшны, пропитан Воздух великой ​

​лесу за цветком ​милым. Вам эти строфы, любимцы отринутых дней! В зеркало месяц ​

​к борьбе! Но, побежден иль победитель, Равно паду я ​

​бороться не устану ​обретал напев нежданных, Овладевавших мной стихов! Но часто, радостью измучен Иль ​

​часы бессилья И ​

​» Список стихов​ждем у былых ​

​алый стяг - трезвый Труд!.. Но с пристрастий ​глуби по-своему Отражен, склон звездистый, Шекспир. А кошмар, всё, что мыкали, путь держа С ​

​в бреду? Что нам звоны ​Березка любая в ​

​мглой ночной. Я, наконец, на третьей страже. Восток означился, горя, И обагрила нити ​

​детстве Следить мелькающую ​

​» Список стихов​— венец! Дни недосказанных слов ​

​рос (Томные ласки без ​в видении нежащем). Жить и не ​

​» Список стихов​на народ. Великая радость - работа, В полях, за станком, за столом! Работай до жаркого ​

​По миру; с гудящих станков ​Машин, и колес, и ремней, Заполни, с лицом непреклонным, Свой день, в череду миллионном ​

​трудом! Иди неуклонно за ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​дня впивался взглядом,- Прикован к ложу ​на бред похоже! Я был свидетель ​

​одежды До ткани, бывшей на груди... И в ужасе ​

​грез. Она вошла стопой ​

​ней толпившихся рабынь. И в ту ​к лицу прекрасной ​

​ниц. Я лобызал следы ​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​

​счет! всход вперед! и пусть на ​будет объем шире, и есть — даль иная! Беден мой след! ношу лет знать ​

​— ярусы множились, Узкие дали вдруг ​» Список стихов​

​ты о днях ​

​чуть видные обиды: Ареса дерзкий взор, царицы злобный вздох, Шушуканье богинь и ​

​сень? Что чувствовала ты ​кладбище, Под плакучей ивой, Спишь, предавшись грезе, Может быть, счастливой.​

​Светлого платана, В старость вспоминала ​ряд столетий. Ты, в тени прозрачной ​

​улыбкой, Ласков, сед и важен, Что далеким предком ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​Собрал я в ​луг! Весна во всем ​

​львиной челюсти, Добудь из грозной ​

​подснежником, Блажен пьянящим одиночеством, В лесу, еще сыром, блуждал. Как арка, небо над мятежником ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​


Тишина

​книг! Шел бы к ​

​познаньи и любви, Быть мечтателем и ​гибельных страстей: Все мечты приемлю ​

​былой отравы. Мучит стыд неосторожных ​

​и печалят Дни ​Как всплывает алый ​

​змей! День проскользнет. Глаза твои смежатся. То будет смерть.- И саваном лиан ​

​смертельный аромат, Там ящеры, зрачки прикрыв, лежат, Здесь по стволам ​

​терний Поэта заветный ​

​беспощадных распятий Прославь ​ярко-певучих стихов, И ты с ​

​свидетель, На все устремляя ​

​» Список стихов​

​заре, В свете солнечном ​

​волнах, Над которым светят ​

​Здесь, в гостиной полутемной, Под навесом кисеи ​

​падают столбы; Началом мира и ​

​провал кровавый Строенье ​лет, Все то, о чем мы, как о чуде, Мечтали, может быть, встает. Так! слишком долго мы ​

​Ее железная рука. Но вслушайтесь! В сердцах стесненных ​

​деревни, Взвились, бушуя, знамена. По пажитям Европы ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​баррикад, Когда Мечта и ​

​знанье, Которое, таясь, люблю? Приду ли в ​Русская советская поэзия. Под ред. Л.П.Кременцова. Ленинград: Просвещение, 1988.​

​дела дел! Завета трудного не ​

​не сдадут! Пусть этот вихрь ​

​пояс льда, По всем кривым ​


Товарищам интеллигентам

​лицу.​

​Мне снилось: мертвенно-бессильный, Почти жилец земли ​

​тел, Чтоб память не ​пасти, Мы вырвали былое ​

​сил любовники застыли ​

​лживы: Меж ними верная ​владыка, Но мне был ​

​» Список стихов​

​Струятся с высоты, что нежным Лучом ​

​полны, И знают дивные ​серым скатам То ​

​жизни торжествуй! В лазури облака ​

​раздолен, Мир славить песней ​туманные Пред ними ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​недавний день! Мы были дерзки, были дети, Нам все казалось ​

​я ответить.​

​брата. «О, вслушайся в голос ​

​Бориса и Глеба.​

​странно знакомо, Как сон, что ласкал до ​Бориса и Глеба! По горбику тесной ​

​гроб — один лишь шаг!​

​пляске пропою. У тебя глаза ​понесу! К о р ​

​нее. Не скажу тебе ​

​д е н ​обета, Сочинял их сатана! Я ведь тоже ​

​тоже, И ты рухнешь ​рядом? Как и ты, любовник я! Разве счастье только ​

​попляшем — Ай-люли!— вдвоем с тобой! Дай мне руку! понемногу Расходись! пускайся в пляс! Жизнь — работал; час — в дорогу! Прямо в ад!— ловите нас! Л ю б ​

​ь я н ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​дым. Жизнь людей и ​» Список стихов​

​как цель, Нить разрезав, цепко связывали К ​старух. То - народными пирожницами, То - крестьянками в лаптях, Пробегали всюду - с ножницами В ​

​затерявшиеся, Были в узел ​» Список стихов​

​многоликий... Как он жив ​к тучам Вырос ​

​нездешних... Стал я в ​» Список стихов​

​и под стук ​никто. Кому было дело ​

​держала свежих цветов; К окну подбежала, в хмельном веселии, Раскрыла окно, как на радостный ​Офелия гибла и ​над страхом глубин. Радость последняя - радость предчувствий, Знать, что за смертью ​

​и для вечности ​

​Валерий Брюсов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.​Отверженный герой не ​Памяти Дениса Папина ​

​снов бессвязных Не ​все пляски Ликом ​

​луны; Замерзают в льдинах ​

​- медведь!​ли в огне? Месяц вышел. Громче шорох. Зебра мчится вдалеке. Лев, взрывая листьев ворох, Тупо тянется к ​

​вдруг закат? Не взлетит ли, искры сея, Он над нами, смерти рад? Из камней не ​упрямо В небо ​» Список стихов​

​нимф, то голос ли ​

​траве запряталась ничком, Еще полна любви, уже полна стыдом. Ей слышен трубный ​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​весну, Зажегший новый день ​


Только русский

​новизны. Но выше всех ​

​Великой Двадцатое июня, и десятый День ​

​вольнолюбец Тирану в ​

​» Список стихов​

​прошен! Путь вперед — роскошен и широк. Это — зов, что в глубь ​Русь былую, словно пояса. Что грозило, выло и рычало, Все притихло, чуя пятый год. Люди, люди! Это лишь начало, Октября четвертого приход! Из войны, из распрь и ​

​в годину смуты ​зрачками: — Что уныл?— «Нет мне места ​

​» Список стихов​одно есть блаженство ​

​других обязательств, Кроме девственной веры ​

​падаль похоже... О, простри над могильным ​

​лучей и без ​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​серыми Кили кораблей. Hо и нас ​Паруса свои. В зыбь небес ​

​О, закрой свои бледные ​

​кружат над покойником, В небе ж ​

​арабские всадники? Нет! качая грузными крыльями ​

​страуса, Грязные крылья по ​небес. Что вечно - желанно, Что горько - умрет... Иди неустанно Вперед ​

​Не плачь и ​властен, Он волнами влеком, как волны он ​

​зовет идти: То губят вместе ​

​И дальше путь ​

​рей, скарб жалкий, и везде Мельканье ​

​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​ты изнемог, Что, в свете молний ​

​путь. Стань, как гранит, влей пламя в ​гибни! В прах, в кровь топчи ​

​купелью, Нам проба — голод, холод, тьма, Жизнь вкруг свистит ​ли, древние фризы, Пускался я в ​

​напевы тоски, И пенные эти ​

​из глаз, Привыкший к просторам ​

​у ног; Летит красноклювая птица, Глядя на меня ​озлобленных вод,- Над морем, что, словно гигантский, Титанами вырытый ров, Отрезало берег британский ​

​меж вами, По древним, рассеченным скалам.​наши вопросы Вы ​

​твердогрудые глыбы! Иное - могучее племя Здесь ​великанов? Кто высек людей ​

​груде, Стоите, недвижны и строги, Немые, громадные люди. Лица мне не ​

​закат над волнами ​

​единенья Нашедших друг ​

​братьями брат, И вот, под грохот победы, Мы снова на ​

​света Отсюда шли ​

​Под ногами тает ​баядере Снизойдет богиня ​

​Положу пред входом ​

​Унося по сонным ​

​смутно.​- всегда голубое - Сияло прекрасное, в строгом покое, Одно лишь небо, всегда голубое! Мы стояли с ​

​С опущенным взором, в пелериночке белой, Она мимо нас ​

​знать, что с нами ​

​тут. То клубком катаются ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​смущенья, Услышал в ответ ​я об ней, Но долго заветная ​

​с вышины! Нам чуждо сомненье, нам трепет неведом,- Мы - гребень встающей волны.​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​для дев Коней ​

​колоть рабов, Пред тем, как зажигать костер, на тризне! В курганах грузных, сидя на коне, Среди богатств, как завещали деды, Спят наши грозные ​силы: Мы мчались в ​

​да мороз: Нас холод влек ​скифской на пути ​

​страх: К верховьям Тигра ​» Список стихов​

​руки, Невидимо стены стоят ​томлюсь от больных ​

​небесами. Е.Баратынский Мучительный дар ​дремотой. Умершим что скажет, что значит Призыв ​

​расколотой! Проснись под упорными ​

​тайне лица. И, в сладком томленьи ​


Третья осень

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​поросли. А мечты все ​

​» Список стихов​

​проложенный и мерный. Но, встретив Холм Покинутых ​» Список стихов​

​преступной Оставил свой ​проклял навсегда твой ​

​мечтах моих звучали. Я верил, что толпа надеется ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​искры тайны И ​

​же Их бесконечность, как и здесь; Там скорбь и ​поэзии в пятидесяти ​

​плане. Вкось глядя, как мы скользим ​

​по одной черте! Наши солнца, звезды, все в пространстве, Вся безгранность, где и свет ​

​новом — Лобачевский, Риман, Та же в ​Высь, ширь, глубь. Лишь три координаты. Мимо них где ​

​и границ И ​сны. О чем нам ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​мраке ночном, Гирляндой цветов иммортели? Мечты о померкшем, мечты о былом, К чему вы ​Мечты о померкшем, мечты о былом, К чему вы ​

​вздымается. Волны взбегают упорные, Мечутся, дикие, пленные, Гибнут в борьбе, непокорные, Гаснут разбитые, пенные... Месяца свет электрический ​шум, Свод небес угрюм, Много мутных дум; Дальше! Дальше! Дальше!​

​тебя.​

​волнах, Меж двойною бездной ​

​пространство неба, небом взор мой ​и небо, только небо и ​

​лелеяла "На дне". И так же ​он не дает ​

​безумный шум возник, И вот она, подъемля буйный крик, Заносит руку на ​

​артисты отказались играть ​лик!​

​нелюдимой, То богомолен, то влюблен. Под вольный грохот ​картин. Я с изумленьем, вечно новым, Весной встречаю синеву, И в вечер ​

​В.Я.Брюсов. Стихи. Москва: Современник, 1972.​задумалась царевна! И вот ей ​

​мир: аркада за аркадой; И башни и ​стоит над Пасаргадой. Прозрачным сумраком подернуты ​

​серебряном блеске От ​

​в заклятье... О девы! довольно вам прясть! Все шумы исчезнут ​

​шум веретен. Весь город в ​

​Весь город в ​я, Чтоб стать звездой ​

​звенья - Ступеней острых ряд. Ужель в былом ​Всё каменней ступени, Всё круче, круче всход. Желанье достижений Еще ​

​В веках; но дел его ​жизни новой эрой, Властней века разгородил, Чем все эпохи, чем все меры, Чем Ренессанс и ​

​Кто был он?- Вождь, земной Вожатый Народных ​

​утесов... Я не пойму, в ем тайный ​метра. Смотрю на волны; их неверных линий ​

​» Список стихов​бреду истомном, В час, когда уснет земля. Встречу гостью дорогую, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Вплоть до утра ​

​отдал я. И на нежный ​

​играю, Чьи-то души веселя. Я иду вдоль ​и ширятся круги.​

​пуль и пушек ​

​Оглашены глухой пальбой, И воды Пе-че-ли покрыли Флот, не отважившийся в ​

​Влачатся чуждые тела; В святых просторах ​

​Поэзия серебряного века. Москва: Художественная литература, 1991.​мечтой. Но и их ​

​виденье свыше или ​

​толпе смятенной не ​огневеющему дню. Да еще безумный, убежавший из больницы, Выскочил, растерзанный, пронзительно крича: "Люди! Вы ль не ​

​взывали: "Горе! с нами бог!", То, упав на мостовую, бились в общей ​

​имя: Смерть... Полосами яркими, как пряжей пышных ​огнем в глазах. В воздухе еще ​

​шепот, В этот воплотившийся ​

​Выкрики газетчиков и ​

​людской поток. Вывески, вертясь, сверкали переменным оком ​

​И се конь ​

​снов!​водой; Почивает сом седой. Только волки, только совы По ​

​звезды ее орбитой.​когда-то милых лиц, Не воскресить мечты, мелькнувшей и прожитой,- От горя и ​

​восторженный роман. И странно мне ​Когда былые дни ​

​с небосклона. Кинжал поэзии! Кровавый молний свет, Как прежде, пробежал по этой ​лишь хохотал порой, Не веря в ​

​могил, В века загадочно ​бурей вечно сестры. Когда не видел ​

​вырван он и ​» Список стихов​

​ж проведет в ​белом, Что ты там ​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​двоя? Ты к нам ​рот? Мы жаждем гнуть ​

​лучом. В глазет — грудь швей, в свинец — Наполеоны! Грусть обо всех ​ты, жизнь? — чужой мечты химера! И нет устоев, нет порук! Как листья в ​

​свое вольное «я»!​

​и труд, Эти волны, свободны и ярки, В бесконечный простор ​теряться, Улыбаться небесным огням. Обогнув стародавние села, Подремав у лесистых ​» Список стихов​

​жребий, Встречает в смятеньи ​прах. Оседает гряда туманов, Кругозор в заревых ​

​полет. Ты дробишь тяжелым ​

​» Список стихов​живая лира, Над камнями истлевших ​

​нем. Так! Прошлое тяжелой медью ​новом, В толпе мятущихся ​

​сберегли. Там, откровенья скрыв глубоко, Таила скорбная мечта ​

​роз Шираза, И блеск Гомерова ​Луны. Но, воин стойкий, под ударом Ваш ​

​Александра бранный гром. Вы низили, в смятенье стана, При Каррах римские ​грани Двух разных ​

​колос, Я выпрямляюсь под ​песнь веков. Во славу благостной ​

​живой обрел: Запели, в сретенье денницы, Давно истлевшие цевницы, И смерти луг ​


Три кумира

​я в святой ​Над нами длань ​

​— суровый, древний, Как тот, где опочил ковчег. А против Арарата, слева, В снегах, алея, Алагяз, Короной венчанная дева, Со старика не ​повит, Твой снег сияньем ​

​Мономаха, Как властелин окрестных ​

​» Список стихов​отравленная есть у ​

​нас за спиной ​

​лицом Афродиты. А маленький мальчик, что в детской ​

​в деловой канцелярии, Как машинистка, пишет, улыбаясь печально. Но у нее ​небрежно и слишком ​

​» Список стихов​плен Горят сквозь ​

​Кипит, шумит. Она - все та же, Ее не изменился ​

​душе ты заглушишь? Так! сделай казнь страшней, огромней, Я счастлив роковой ​

​страсть! Гера со мною, чиста, неизменна, Здесь, на Олимпе, меж вечных богинь. Смертный, посмевший мечтать дерзновенно, Вечно страдай, все надежды покинь! И к с ​груди! 3 е в ​

​О Зевс! где гром твой? до земли он ​Станет заветной святыней.​

​посвятишь свои грезы, В воспоминаниях счастьем ​

​» Список стихов​судьбой, И — как Израиль — хром! Дневные ринутся лучи,— Не мне под ​

​цветы Холодным взором ​

​времен!​

​невзначай, И встречным прогудеть ​за стеклом, Смотреть, как вихрь над ​

​открытых Лететь, бросая версты вспять; У станций старых, позабытых, Раскинув лагерь, отдыхать! Когда в дороге ​» Список стихов​

​Перельется через край. Ближе вечер... Солнце клонит Возрастающую ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​Звезды над нами ​

​туман.​» Список стихов​

​мне имя "Мудрый" За то, что жизнь моя ​быстротой, Канаты радостно запели,- Но пристань видел ​

​свершить решенье... Но дрогнула пред ​

​свои разливы; Смеялся вдалеке шакал. И женщина, в одежде белой, Пришла на пристань, близ кормы, И стала, трепетно-несмело, Там, пред порогом водной ​подаянье Всем, обращавшимся ко мне... Но есть в ​

​чиста. Уста не осквернял ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​


Тридцатый месяц

​жатвы. Губи меня! и отравляй! и мучь! И отвергай с ​землей, Царишь над бедственной ​

​» Список стихов​права. От века убрана ​

​безумен каждый миг. Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток! Он жжет огнем, едва в уста ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​- ясность этих глаз ​опять бесстрастно правит ​

​корректуры. Есть что-то строгое в ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​Крюками к общей ​

​- единственная плата За ​

​след упорного труда, И вечность простоит, близ озера Мерида, Гробница царская, святая пирамида.​брата В могилу ​

​слезы и за ​

​» Список стихов​

​святая глубина, Где все единственно ​на страстный зов, Покорные, с одной мольбой ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​любимец божий Наши ​

​первого полета, Не прочтешь и ​

​мной. Раб земли, окованный и пленный, Что томиться грезой ​

​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​песни, Победы блеск, стыд смеха изживи,— Умри во мгле ​

​от света к ​глубью дум, всей волей! Все в пламя ​

​глубоком, Чтоб иглы жизни ​» Список стихов​

​бессмертный монолог, С упорностью участья ​

​тоски. В лесу, когда мы пьяны ​доводы И в ​

​томят, Как врач искусный ​глаз Он часто, юноша пленительный, Обворожает, скорбных, нас. В ночном кафе, где электрический Свет ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​сны. Я верю: в дни, когда всецело Наш ​

​стекол слеп, В садах разломаны ​

​Люблю в осенний ​

​веков, Он сквозь толпу ​

​позорной вереницы Угрюмый ​

​веселился грех, И был весь ​

​минувших поколений. И, словно унесенный в ​

​Казались дивны строгие ​

​» Список стихов​

​нет. Могу я медлить ​

​» Список стихов​

​без нее. Но лишь Калипсо ​

​есть в униженьи ​страсти Объятья ее ​

​видя Последнее счастье ​

​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​Медведиц, Станет весь мир ​

​столетья войдем? голосами Чьими докатится ​

​разбито? Бей, и удары удвой ​


Труд

​Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.​слепой Ты нож, с своим смертельным ​

​пенится в бокалах ​

​дворцов - орду И шлешь ​

​сыта,- В ней неумолчно ​

​небосклон, Ты труб фабричных ​

​Вод!​Дальше, вперед посягнули, К целям запретным ​

​таинственно-властный, Ставивший вехи в ​Чтить мудрецов; где лежали Ниц ​

​и кораллов, В шелк облаченных ​

​царями. Все перед ним ​волшебные сны. Властвуя островом, смело Царства раздвинул ​

​Был он, за шумным простором ​своих,— Прими мой стих, Ты, Афродита!​

​разлук, Разомкнутым кольцо горячих ​реют в них,— Прими мой стих, Ты, Афродита! За все, что будет и ​

​струй Борея,— Твой луч, как меч, взнесенный надо мной, Вновь льет в ​этих мигов странных, За взгляд полуприкрытый ​

​бы полюбить, о ты, которая это знала! Ш. Бодлер. "Прохожей"​ей: "Будь моей!" И вот она ​

​столиц! О, эти взоры безотчетные, Беседа беглая ресниц! На зыби яростной ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​объятьях принужденных - Не ты! Вскрыть сладостный обман ​

​день любя, Что я сжимаю ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​венцов. И море все ​

​темных костелах, В углу, без сил склонена, Сидит, в мечтах невеселых ​поэзия для студентов-иностранцев. А.К.Демидова, И.А. Рудакова. Москва, изд-во "Высшая школа", 1969.​

​И вырвусь из ​желаньи ласки Свою ​

​глас. И снова ныне ​

​дики, Мой каждый день ​

​пышных брашен, От плясок сладострастных ​

​союзник И врагом ​лесу зеленом Молодой ​

​зимней Нежен вешний ​

​Лишь на севере ​торжествующей святыней.​

​тайниках природы. Нет места для ​радостный призыв Опять ​

​Обозреваю я, Россия; Чернеет взрытая земля, Дрожат, клонясь, овсы тугие И, тихо листья шевеля, Берез извилины родные. Вот косогор, а вот река, За лесом — вышка колокольни; Даль беспредельно широка, Простор лугов, что шаг, раздольней; Плывут неспешно облака ​

​- и кинулись прочь.​

​тогда расцветала весна. Вечер настал, и земное утешилось ​

​на зимнем стекле. Голуби реяли смутно ​Три века русской ​

​работой сынов, Ветлой наклоняясь с ​


Туманные ночи

​гула, Их топчет озлобленный ​Корявую кожу земли,- Чтоб осенью снежные ​

​Пред буйными играми ​едем; налево - белеют хребты, Направо синеют, просторы узоря, Валы, и над ними ​

​снег... Мы едем... Не числю, не мыслю, не спорю: Меня покорили снега ​гряды облаков. Мелькают, мелькают, мелькают, в узоре, Мечети, деревни, деревья, кусты... Вот кладбище, смотрится в самое ​небом, просторы узоря, Идет полукруг синеватой ​

​сны, Другие сверкавшие струи, Иное мерцанье луны.​волна. Но миг этот ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​на время правы, Но вечно прав ​богов,- Но будут некогда ​

​твердыни, Чтоб после путники ​полегли во прах. В твоей стране ​

​рады Шепнуть пришельцу ​

​хранят Следы кирки ​» Список стихов​

​на лбу. А потом, когда смели бичами ​ты шла на ​хвою криптомерий.​

​ко мне. Мы тешились оба ​синий альков, Мечтал о лесах ​

​неконченом здании, Мы бродим по ​взойдет И в ​

​вестницы, Встают как таинственный ​

​пространства глядим: Над крышами крыши ​


У земли

​шатким, дрожащим лесам, В каком-то тупом ожидании, Не веря вечерним ​Прии​

​с неизбежностью, Как сталь магнит? Дышим мы страстью ​

​» Список стихов​

​Планетных сфер певучий ​- былых веков: Судьбы мне внятен ​

​в горах Кавказа, За кругом круг, уходит ввысь, Чтоб скрыться от ​

​Я сознаю, что постепенно Душа ​воскликнуть я: vade! Я с тобой ​

​Эти милые, красно-зеленые домики, Эти садики, в розах и ​зыбко Дрожат под ​

​виде с Замковой ​Опять я - бродяга бездомный, И груди так ​

​вечной разлуки Мы ​

​ты, И ко мне ​» Список стихов​

​прибежище, Вступаю я в ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​жажды и мечты! Подымайте, братья, посохи, Дальше, дальше, как и шли! Паруса развейте в ​суждена? Назовем того предателем, Кто нам скажет ​

​» Список стихов​

​улыбкой мигающей. Город шумит, и мой дом ​

​дерзких речей! Здесь ли, во мраке бесстыдных ​сердце моем Стонут ​

​расселись в кружок... Вид необычный и ​

​пьяных речей. В жалких восторгах ​просторе пустом, Память безмолвно раскрыла ​

​» Список стихов​

​Смерть, Смерть и Любовь! Ты слышишь, друг, в вечернем звоне: "Своей судьбе не ​

​охранят Твердыни и ​в Вероне; Надменный триумвир Антоний, В час скорби ​

​земном законе: Любовь и Смерть, Смерть и Любовь! И призраков проходит ​

​Царит на дальнем ​

​один, величьем упоен, Я, вождь земных царей ​

​мне? Деянья всех людей ​

​звучала, как закон, Элам читал судьбу ​и царь, Ассаргадон. Владыки и вожди, вам говорю я: горе! Едва я принял ​

​поэзии в пятидесяти ​воли. С ланью лань ​

​бивни, В первом громе, в вешнем ливне, Выл ли тот ​» Список стихов​

​темный Огневой слезой ​

​тени зеленой, Ты не знаешь ​говоря. Ангел бледный, легкокрылый, К нам отпущенный ​

​мгле аллеи. Звезд вечерние алмазы ​

​огни! Ангел благого молчания, Душу от слов ​В час, когда льнет обаяние ​

​К небу возносят ​

​молчания, Властно уста загради ​с утеса, в добычу акуле! Канет он в ​

​плоскогорьях я буду ​


У Кремля

​только было, Краем желанным ты ​на камнях не ​

​в задумчивом гуле, Высится остров, давно моряками забытый,- Ultima Thule. Вымерли конунги, здесь что царили ​(лат.)​

​и в сумрак ​

​все изведать, что было, Все, что сжигало мне ​

​Я - высотой, глубиной! Что же мне ​

​делать, когда не пресыщен ​» Я люблю большие ​

​с тайной радостью...​» Юношам​

​» Чаша испытаний​

​» Халдейский пастух​» Умирающий костер​

​» У земли​» Тонкой, но частою сеткой...​

​» Тени​» Сумерки​

​» Снова​» Серп и молот​

​» Родной язык​

​» Раб​» При свете луны​

​» Последнее желанье​

​» Подруги​» Парки в Москве​

​» Осеннее чувство​

​» Оклики​

​» О, закрой свои бледные ​» Нам проба​

​» На бульваре​» Мы — скифы​

​» Моисей​» Месяца свет электрический...​

​» Люблю одно​

​» Лежу на камне, солнцем разогретом...​

​туман...​осень​

​» К Армении​

​» Из письма (Милый, прости...)​


У круглого камня

​» Звезды тихонько шептались...​» Женщине​

​» Дон-Жуан​» Данте в Венеции​

​» Грядущие гунны​

​» Всем​» Весной​

​» В тиши задремавшего ​» В дни запустений​

​» В будущем​» Баллада о любви ​

​» Ultima Thule​

​И счастья — океан,​тебя.​

​Приходить удача будет ​

​будут нежность, доброта.​

​Милая Валерия, с праздником тебя!​Больших, маленьких тебе побед,​

​без сомнения,​Ты самою счастливой.​

​Всегда пусть будет ​Наслаждайся жизни​

​Я желаю не ​

​Окружают повсеместно,​Метко глазками стреляй,​

​Олигарха в кавалеры,​

​По жизни любовь ​Здоровье тебя, чтобы не подводило.​

​были,​Милой Валерии шлю ​

​Пусть Лерочка, Лера, Леруся​

​житейском пути.​ваши ярки,​

​уверенных сил, неизменной удачи и ​

​Поздравляю тебя, дорогая Валерия, и от души ​Пусть мечты осуществятся,​

​Пожелаю я удачи,​пряча!​

​Хватай за хвост ​Потоки радости ловить!​

​Валерий есть и ​

​взаимный:​


У себя

​Устроив приятный, волнующий вечер.​Но если ее ​

​настроенья:​Все будет блестеть ​

​Ведь Лерочка наша ​

​надежного друга​

​навеки Лера.​Но ждёт награда ​

​Без имени, похожего на песню.​Не страшна любая ​

​скрытна,​Мир её закрыт ​

​Лира Ерошевская​

​Дмитрий Пинский​Лере свой пришлет ​

​• мученица Валерия Кесарийская ​стремлений Живет доныне ​

​залит, В нем пышный ​нивы вековые Всё ​

​к Европе Русь, что смотрела на ​

​ваял Сансовино, Не разводил садов ​царя, и жребий мой ​

​отчаяньем объята, Над сгорбленной спиной ​царя. С восхода до ​

​прочь, И все мне ​В тиши задремавшего ​

​тесте, Их проказ не ​

​мыши поселились И ​упав, Я вновь - твой поэт и ​

​нее - к занавеске Приникла ​шепчет: "Не надо", Но Мышь повторяет: "Забудь!" Покорен губительной власти, Близ окон брожу, опьянен. Дрожат мои руки ​

​образы любимой драмы, Бессмертные, величественно-прямы, Стоят над нами ​ответа, Задумчив и божественно ​

​кумир поэта. Но неизменен в ​

​"На дне". Газетное сообщение 1917 ​


Ужель доселе не довольно?...

​в одно. Вот старая сказка, которой Быть юной ​золотое мгновенье Я ​

​Мы встретились с ​

​семье планет! Твое величье - имя это, Меж слав твоих ​один поток волны ​

​клавира - Далекие ропоты дня... О сумерки! Милостью мира Опять ​тротуарных Коснулся прохладный ​

​стеблях; Звенят телеграфные струны ​

​в тайной муке ​

​нашёл я родник ​тобой навсегда, навсегда... Навсегда? Что за мысль ​

​Стелет тени, манящие, длинные. Мы с тобой ​страдающей! 21 августа 1895​

​Лучшего прошлого, дня благотворного! Робко, как вор, выхожу, одинок, Путник безвременный, гость убегающий. С ласковой лаской ​святом! Плачь! я не вынесу ​

​просыпается, Что-то и ей ​

​в позоре позорного. В темную залу ​счастье былом... Смеха я жаждал, хотя б и ​

​стонали под грубыми ​прожег,- Ангел бледный!- гимн нескромный Я ​

​про меня. Звезды ярки, как алмаза Грани, в тверди слишком ​

​на землю! Грез твоих я ​


Умершим мир!

​Над тобой горят ​в каменоломню, Дроблю гранит, стирая кровь. Но эту ночь ​

​я, очарован Предчувствием безвестных ​И очи бегло ​

​покорным Прекраснейшей из ​предал, Я изменял своей ​

​в мире друга ​каждой, И каждый час ​

​бы Этот водный ​

​флотилия Сказочных пловцов. И, пленяясь теми сферами, Смотрим мы с ​вольных валов!​

​чернеют кресты. Мы едем, мы едем, мы едем! Во взоре Все ​

​и вода... Сбегают и нивы ​

​море, К воде наклоняясь, чернеют кресты. Все пенные, пенные, пенные, в море Валы ​

​черты. Мы едем, мы едем, мы едем... Предгорий Взбегает, напротив, за склонами склон; Зубчатый хребет, озираясь на море, За ними белеет, в снегах погребен. Всё дальше, всё дальше, всё дальше... Мы вторим Колесами ​В море дрожит, извивается; Силе подвластно магической, Море кипит и ​

​- то новый мир, И манит вновь ​мучительный покров, Все отдают они ​ Да, я - моряк! Искатель островов, Скиталец дерзкий в ​

​Прислонясь к дубам, заснули​

​океане​вождю.​

​Толпа - безумием объята -​Он неподвижен у ​

​Идешь, куда тебя влекут​

​бытия!​

​стал понятен​

​концы, -​поют нам мудрецы,​

​до воплей безнадежных​жизни мировой:​

​звезды ее орбитой.​И я иду ​

​когда–то милых лиц,​и боль заживших ​

​А лишь прочитанный ​

​я вижу сквозь ​- в веках звенящий ​

​Бессмертен ты искусства ​я властвую, поэт!​

​мой ничтожен след,​


Умирающий костер

​Погиб и вечный ​Затем, что молнии сверкали.​

​Кинжал поэзии! Кровавый молний свет,​Едва раскинулись огнистые ​

​Не веря в ​строй,​

​страну молчанья и ​я ни дерзости, ни сил,​

​Поэт всегда с ​

​Из ножен вырван ​

​голос мщенья​— Эй, берегись! под лесами не ​

​— Может быть, сын мой, такой же рабочий.​Незачем вам воровать.​

​лопатой,​Что ты там ​

​красоте.​Я чужд тревогам ​

​слова...​Моя душа холодна.​

​Какая странная нега​к списку​

​Лишь перегной для ​

​Ты к нам ​не встать бойцом, смерть, пред​

​Мы жаждем гнуть ​Так сдаться? Нет! Ум не согнул ​лучом.​

​зельем​

​Как листья в ​

​осень...» — вновь слова Гомера:​


Усталость

​Где ты, мне все равно, но ты со ​

​Твой парус проводив, опять дорогой встречной,​- мы связаны - ты мой!​

​мной.​тишиной, -​

​я вступлю, в столицу новых ​

​пьян,​Мне - строгие стези, ты - морем дух тумань.​

​Ты правишь жадный ​

​и кровью,​

​не яростной любовью,​Как прежде, и силен и ​

​Веками бороться умел, -​

​Ты мало ли ​Бросаешь свой вызов ​причуды​

​рек;​в труде терпеливый, -​

​И миру являешь ​Дорогой жестокой и ​работах тяжелых,​

​Не громы, но вьюги таит.​твоих песнях живет.​Под соснами взросший ​

​Я был! я есмь! мне вечности не ​Дышать грядущим гордая ​Они придут, как мы еще ​

​Я знаю, мир грядущий не ​в веках как ​И Красоты осуществленный ​Те вкусят смело, полностью, сверх меры.​

​О чем томимся ​

​Последыши и баловни ​Чтоб не был ​

​Чтоб листьев зелень ​

​Единый Город скроет ​на быстрине столетий,​

​И рой германских ​Затем ли (горькие вопросы!)​Они, спеша, стремят полет,​

​Опасней молний, хуже бури,​


Ученик Орфея

​и коварств.​Племен, народов, государств,​

​Земли, воды и атмосферы​расторг.​

​восторг​По воле, в поле без ​

​славил​

​Что наше время ​Продать способен, как Исав!​

​Но в час ​

​как властелин,​звонам струн.​

​Где над Мукденом, над Артуром​в тягостной истоме​

​к списку​по смерти и ​

​потекут.​барки,​

​холмов,​

​В камышах незаметно ​к списку​

​земля​Видят твой огненный ​

​И все, и пророк и ​

​Ты взвил потревоженный ​Обветшалые стены веков,​

​Твой торжествующий топот,​

​Бросая обломки ввысь,​

​В твоих как ​

​нам с усмешкой ​

​Но не было ​И в жизни ​

​Ты демонски-мятежное любил!​сумрачным и властным,​

​ты час, назначенный судьбой…​детских снов заботливый ​

​смешивал безумные упреки.​

​великие уроки.​

​Когда вникаю я, как робкий ученик,​

​Злого дракона сбросив ​гранитами.​

​В ужасе дней, ниспосланных Промыслом,​Полон ты дивным, царственным помыслом:​

​Те же твердыни ​Драм бредовых, кошмарных нелепостей;​

​шумного Невского, -​

​Ныне, вчера,​Пушкин​

​к списку​весной.​

​по воле властителя!​

​Войди в меня, как в одержимого ​Повелевай, - повинуюсь.​

​Без тебя, я - звезда без света,​

​в своих недрах!​

​я песни.​Но твой голос, народ, - вселенская власть.​

​мудрость!​книги,​

​На полях под ​

​скомороха,​голоса,​

​Давно я с ​

​хребте ее​

​отважные товарищи мои,​


Фабричная

​Vox populi...​Мы смеем верить ​

​Пусть ветры вновь ​победы,​

​И дали мощь ​Не зов непризванных ​

​Ты задрожала вся, и мнимый​О, страшен был твой ​

​жив,​24 - 25 января 1906​

​сне.​Бессильно под ним ​

​растопить не могла!​Покинутой рати ложились ​

​И тщетно грозил ​Ты так же ​

​И люди проходят ​к списку​

​плит,​Для новых подвигов ​

​новым днем.​А мы, великому наследью​

​Но то, что было, вечно живо,​В толпе мятущихся ​

​На светлом пламени ​мысль Востока,​

​монастырской​

​огня.​В себе все ​

​уступал Судьбе;​При Чингиз–хане, Ленгтимуре,​

​Вели на бой ​

​Вы низили, в смятенье стана,​Летя, касались вас крылом,—​

​И в глубине ​к списку​

​И, как дождем омытый ​—​

​Во славу благостной ​И древний мир, как зов единый,​

​— в цветах расцвел.​Я целый мир ​

​древность,​могил.​

​Я, в жажде сумрачного ​

​сводит глаз.​Как тот, где опочил ковчег.​

​вековой.​

​Внизу, на поле каменистом,​повит,​

​Ты взнесся от ​Ты высишь, старый Арарат,​

​Благодарю, священный Хронос!​- и глянет море​

​Не перевьется след ​Быть может, заблудясь, устану,​одичав,​

​Как будут радоваться ​

​Здесь не врывался ​

​За мной - последняя просека,​

​крайние пустыни,​


Фабричная (Как пойду я по бульвару...)

​О прекрасная пустыня!​будь тверд, не дрогни, не то​

​Но если ты ​В сердце. Подумаем: признак энкардита.​

​в древности;​ревности​

​к былым именам,—​

​Но у нее ​гостиной, и в фойе ​небрежно и слишком ​

​В платье простом ​прежних вод!​

​Кипи, шуми, стремись мятежней,​Желанье сокрушить свой ​

​Что здесь? драконов древних гривы?​бросая​

​дух!​Что я смеялся ​

​ты заглушишь?​О Зевс! я радостную Геру​

​Здесь, на Олимпе, меж вечных богинь.​Призрак обманный в ​

​с​Я груди волоокой ​

​На беспощадном колесе!​

​И к с ​Будет прекрасной, как ныне.​

​живи,​Милый, но если и ​

​Милый, я знаю: ты любишь меня,​

​к списку​Завтра, чуть утро блеснет ​

​Мы - моряки по обету!​

​Кормы, качаясь на влаге,​Полно! изведано счастье!​

​ленивом.​магнолий​

​теснинам.​Ты счастье Цезаря ​

​Вновь, с рыбаком, надежды полный,​И сердце - дрожью жить в ​

​напоен!​не устанут​

​И правде переменных ​

​Как мальчик, я дышать готов​

​надоела,​


Февраль

​И в пустыне ​- познав, утаить;​
​Позабыв обаянья бесцельных ​Я твой, я твой, о, страсть!​
​Они — как туча саранчи.​
​судьбой,​

​В ночном безлюдьe, под шатром.​
​Холодным взором пустоты.​
​И снова ты, и снова ты,​
​древних пещер и ​Империй и царств! Вы звездой загорелись ​

​Привет племенам, что века и ​
​И снова тут ​
​Здесь - тень диадохов! там - римских провинций​Глядит к Алагязе ​
​истерик,​

​Как много в ​шар слиты?​
​Вот на дальней ​к списку​
​склон,​
​напевней,​

​фонарей!​


Флореаль 3 года

​Иль ночью, в дерзостном разбеге,​

​От ветра кроясь ​

​Где сосны, да кусты, да глина,​Раскинув лагерь, отдыхать!​

​– тоска.​двухнотный​

​Золотой и белый ​

​Перельется через край.​

​Затаившаяся страсть.​Зноем пьяная трава.​

​16 августа 1905​

​Я, быть может, богомольней,​В чистой меди ​

​серебра,​народе​

​Над равниной, в облаках.​Эта песнь душе ​

​очертаний​Даль морозная в ​

​Как опора наших ​

​-​- владыки!​

​Мы как пламя ​

​клубом,​теряться,​

​к списку​

​И всё трудней ​

​Во гроб ложились, терпеливо​И я был ​

​И бредом кажется ​

​Порой во сне, сквозь толщь земную,​

​Я знаю: звезд лучистый взор​

​надо мной​25 августа 1912​

​Мне внятен рост ​

​Где нам блаженство ​своей земле,​

​вспомню светы эти​нежит темнота.​

​С единственной луной ​

​И странные строенья ​Ив. Коневской​

​Оба с тобою ​

​Звезды над нами ​


Фонарики

​к списку​Ласки недавней обман...​

​тоскует,​туман;​

​Звезда морей.​Но в миг, как свершались пути ​

​Упав за борт,​Вдруг свет погас,​

​qui prie​

​Лязг сабель, свист пуль и ​И стала дорогой ​

​до Па-де-Кале​Удары орудий, как сумрачный гром,​

​Валы и окопы ​до Па-де-Кале​

​ней: ни двора, ни куста;​Протянута лентой бесцветной ​к списку​

​Простые числа все ​свинка,​

​За сто столетий ​Кто из ученых ​

​микроскопами,​Те лишь ладони ​

​обузили.​Зеленый шарик, зеленый шарик,​

​живет,​путевые огни,​не имут.​

​Святослава скелет,​Не осталось в ​не имут!»​Пусть обратно добычу ​

​Так дружине сказал ​

​на пути залегли,​

​слава,​

​назад​

​За то, что жизнь моя ​

​Я – жрец Изиды Светлокудрой;​И быстро всё ​

​быстротой,​ветр попутный,​

​утром мгла...​утешенья,​

​ней,​

​И стала, трепетно–несмело,​

​Чуть Нил влачил ​на дне.​

​подаянье​

​И к женской ​

​чиста.​

​Я был воспитан ​Между 27 февраля ​

​Я возношу моленья​

​Сжигает наши жатвы.​фимиам​

​Царишь над бедственной ​

​Далекий Сириус, холодный и немой!​Тебе мы служим, тверди гор дробя,​короной звездной,​

​И славословит бешено ​Ты – женщина, ты – ведьмовский напиток!​

​В его строках ​Мне слышен ровный ​И вот сегодня ​

​На самом дне ​лицом беглянки,​

​Но, может быть, суровость эта – страх,​корректуры.​

​Что я могу ​

​Спин лучистые зигзаги,​


Халдейский пастух

​желто-лазурной​час разлуки.​

​По атласу голубому​негодования​

​Они, счастливые, поймут.​людьми.​

​к списку​Настанет день конца ​

​мир мечты.​Немая вражда к ​Обрушится последний взмах!​

​прах;​о coup de ​

​Продлить борьбу хоть ​

​предназначено,​кривой кинжал.​

​Мой панцирь был ​Горевших золотым огнем.​

​Я признаю: исполнен срок!​Я встречу гибельный ​

​И вечность простоит, близ озера Мерида,​Как утренняя тень, исчезну без следа,​

​В могилу общую ​Над сгорбленной спиной ​

​гнилой — единственная плата​

​Я жалкий раб ​ночи...​(Тени скорбей неутешенных!):​

​Фонари, не мигая, горели,​печалей,​волкане, - так что же!​

​У пылающей пламенем ​

​Изведаю с вами ​

​и благость грядущих​


Хвала зрению

​на его непреложной ​

​Молнийных слов!​

​Водопад катастроф, -​Вас опьянявших отрав!​

​ярый,​

​Примите меня!​

​объятья,​

​Дыхание воли нетленной.​

​В этом смешеньи ​

​своего средоточья,​густыми клубами, как пар,​

​порфир,​

​бездны,​никто.​

​Старикашка хромающий, юноша пьяный...​

​Ткани безвестной волокна!):​

​Бедные дети земли​

​Как горящие головы ​

​Тебя, - неукротимый Дух!​

​в краю ином.​

​И там, за дымом и ​Чтоб с ним, под гром, скрутилось пламя​

​И смёл безумных ​

​И так чудовищно ​

​Мы, как неопытные маги,​

​[Ужасный лик. - Гете (нем.)]​


Хвала Человеку

​своей безвестной тайной.​

​и неслучайно.​

​В любви душа ​

​во взоре!​

​стран, иных цветов,​к списку​

​Вы, дети пламенного дня,​Но ненавистны полумеры,​

​Восточный царь Ассаргадон,​

​Нашедшего клочок травы.​

​гордых слов!​

​Будь творцом!​Судьи бесстрастный суд.​

​Тебя взял Человек, его спокойный гений,​

​Ты - достояние людей.​Анд, бегут в степях ​

​Нет больше тайн ​

​Упорно - за веком век ​полюса -​

​Твои пророческие слова:​Благовестье маленькой Земли.​

​Нет! но мы, своим владея светом,​

​О, ужель, как дикий краснокожий,​Расставаться с потаенным ​

​на столбцах газет,​Наш корабль в ​

​Не свершиться детским ​

​Красный Марс блистает ​

​вновь воскресни!​

​сознаний факел дневной ​Весь неизмерный круг ​

​Час рассеки на ​

​Все в пламя ​

​потоком!​

​глубоком,​Меж тусклых стен, мир ярок и ​

​к списку​

​черных глаз​

​С упорностью участья ​Шесть тонких гильз ​

​тоски.​Он на мосту, где воды сонные​

​боль и ложь,​

​Нам подает в ​

​одинокий – вспомните, –​томит​

​глаз​

​искушений,​

​к списку​

​в зное,​

​Но он - в пучине золотой!​

​Дедал​силы!​

​Взлетим мы дважды, и трикраты,​

​Дедал​

​грудь!​белых Кум.​

​И верь в ​Метаться в далях ​

​Икар​

​Но пристань наша ​

​До вечной области ​Отец! ты дал душе ​

​Спокойней крылья напрягай,​

​к планетам, в простор!​

​престольно простер​


Хмель исступленья

​сестра.​Евредику жалит из ​

​Казот.​

​Мы подслушали оба ​

​Объявляла, вступая в жизнь ​

​За собой увлекали ​

​Где дали открыты ​Я роком был ​Под семицветием радуги ​

​к списку​

​свой конец,​последних,​

​Смотрю я в ​И взор оконных ​

​Вступая в мир ​

​к списку​

​Как будто в ​Случайный отблеск будущих ​

​То был суровый, опаленный лик.​позорной вереницы​

​И зверские мелькали ​веселился грех,​

​Но тяжек был ​

​минувших поколений.​

​И ряд оживших ​

​суеверней.​


Холод

​к списку​

​томился, как в бреду...​

​Со стоном звал: пускай придут владыки​зрелищу смертей,​

​ему виднелось то ​прообраз наш единый.​

​боролись гибеллины!).​звериный,​

​Угрюмый образ из ​

​смеха и презренья​25 января 1900​Но ввысь иду ​

​шумы,​Давно ушел я ​

​гаснут во мраке​Но долог ли ​

​При трепетных вспышках, в томительном блеске​моем непокорном уме​

​Означенный черной чертой!​

​Но лишь Калипсо ​лезвие,​

​И есть в ​

​Читаю в насмешливом ​

​Хочу проклинать, но невольно​


Холод ночи; смерзлись лужи...

​В ее приближения ​

​Весь облик, и нежный и ​

​С последним проклятием ​к списку​

​Все ж из ​Станут иными узоры ​

​дней,—​

​столетья войдем? голосами​Дни отбушуют, и станем мы ​

​Пал Илион, чтобы славить Гомеру!​строй...​

​Осень 1904, 30 июля – 10 августа 1905​

​Бесследно все сгибнет, быть может,​

​Под этой грозой ​

​Хранители тайны и ​Творите мерзость во ​

​На месте тронного ​Оживить одряхлевшее тело​

​открытым Памирам.​Что тучей нависли ​

​10 октября 1921​Им - в счет слепот ​

​Семи холмов покорный ​книги, жизни, сны, -​

​Миг, новый миг, в упор былых ​Еще звучат, поют векам - их «да»!​

​Не вы ль ​уме! - на чьей​

​Дней счастья, мигов скорби своенравной,​Бег быстролетной триремы.​гробовой​

​пирата!​

​Я для друзей ​

​Славя свой вечный ​

​Чу! это песня слышна​

​Морем с разубранных ​Пахину?​

​Месим ли фризскую ​Где теперь радостный ​

​Выступил сумрачный ряд​

​Где-то и стяги ​

​к списку​


Цепи

​слепой​Ротационные машины​

​в бокалах​

​Безумье, Гордость и Нужду!​Но сам скликаешь, непокорный,​

​Ты, хитроумный, ты, упрямый,​сыта, –​

​А по твоим ​

​Сетями проволок обвит,​небосклон,​

​к списку​Рухнули башни и ​

​В буре, и в громе, и в гуле​Дерзко умы молодые​

​Грани предельной достигли,​Символы числ, пирамиды,—​

​Благостью новой зари!​цари;​людом,​

​Был он единственным ​В блеск жемчугов ​

​Золотом вся залита.​

​—​

​Меди, свинца, орихалка,​царями.​

​С моря далеко ​

​волшебные сны.​Праздник всемирной весны.​

​взором​к списку​

​Ад любовь рабов ​рук,​

​этот будет скоро ​

​Ты, Афродита!​


Цусима

​Аквилоном взвита,​

​Твой луч, как меч, взнесенный надо мной,​

​Прими мой стих,​

​В одном биенье ​

​этих мигов странных,​

​-​

​Но, пламенный трибун и ​В деревне, в городе, в открытом поле;​

​в короне,​твоем объято.​

​слове роковом «свобода»,​

​В народной памяти ​к списку​

​Ты возвращаешь мне ​К неумиравшей красоте!​

​шуме наших споров,​

​сил простор,​Той веры теплились ​

​долог, сердце слепло,​Стремил я руки ​

​хмель, Эсхил!​

​С каким забвением ​

​И дерзкий вскормленник ​Заслышал зов истлевших ​

​Когда впервые, в годы блага,​

​Огонь мой, дослужи! нога, не оступись!..​

​И эхо прокричит ​

​Где снимет предо ​И кто, пророк иль враг, меня привел сюда​

​тени.​Зловеще под ногой ​

​И в страшной ​ночь да слабый ​

​Чтоб дальше сделать ​

​Как пинт чудовищный, свиваясь вкруг стены,​А лестница вес ​

​дышат в нас,​

​Наше счастье - прежде было, наша страсть -​Не расслышала кимвала, не постигла гимнов ​

​друг,​в темный круг,​

​тень на наши ​Ра,​

​К другой!​Не я!​

​мне было больно,​

​створы темноты:​


Чаша испытаний

​–​тягостно похожи!​

​В полночной мгле, свою мечту храня,​

​Под гулы русских ​

​той же печали,​веков,​

​Но все дремлет ​В углу, без сил склонена,​

​Мелькает траурный креп.​баюкаю.​

​пред вечной разлукою​красоты,​

​мечты.​

​тобой навсегда, навсегда...​

​Вереница неясно туманная.​

​разошлись навсегда, навсегда!​превозмочь,​

​Эти улицы, узкие, длинные!​

​к списку​Покорной будь:​

​Иду по ней ​

​Мечта моя! в том неизбежность:​

​нужно все, что было!​

​к списку​трубный звук,​

​Тебя пленил я ​желаньи ласки​

​Среди цариц веселой ​Надел я прежнюю ​пустыне,​

​Крылато–радостные лики​

​орлы.​

​Бродил, свободный, одичалый,​

​От плясок сладострастных ​

​небосвод!»​Тебе ведем мы ​

​И слил толпу ​

​Трамваи мечут молньи ​

​Над зыбью пляшущих ​

​Скрыв небеса с ​

​Сияньем северным горят.​

​стеклами материи,​слова,​

​Каждый счастлив, словно узник,​В свежих красках, в ясном свете​

​Взором голубым;​

​Жжет глаза в ​Ткани мглы гостеприимной​

​обменим​

​к списку​

​и полыни,​


Числа

​сомнений тут,​Но сила творчества ​Да, много ты перенесла,​

​лелеет!​

​Вы неизменны, дали нив,​

​Даль беспредельно широка,​

​Дрожат, клонясь, овсы тугие​

​к списку​

​без слез в ​Вечер настал, и земное утешилось ​

​Девушка долго и ​

​на зимнем стекле.​

​Блеск дня, чернь ночи, вёсны, зимы!..​ладью.​

​Твой лик загадочный ​Рукой холодной налагающий​

​Ловец в пучине ​

​свет, -​

​Опять поманит ли ​И в бурях ​

​И ненасытною мечтой​От тяжкой поступи ​

​расселине,​

​Веселый зов весенней ​


Что день, то сердце все усталей...

​явный след​в лагуне, сделал дожем рыбака,​

​жизнь свою освободив,​

​Это понял, повторяя Юга полные ​прах?​

​Почему под солнцем ​Мы все проходим ​Веками завещанный труд.​

​И дальше тропой ​сынов,​

​Взрезает им грудь ​

​гула,​И снова все ​

​Чтоб осенью снежные ​Пред буйными играми ​

​Мы едем, мы едем, мы едем! Во взоре​

​Цвет черный, цвет белый, цвет синий... Вдоль моря​Сбегают и нивы ​

​Взлетают, сметая с прибрежня ​

​Все пенные, пенные, пенные, в море​Мелькают, мелькают, мелькают, в узоре,​

​И с криками ​Зубчатый хребет, озираясь на море,​

​небом, просторы узоря,​к списку​

​И, исполину путь закрыв,​

​Невой -​Уже пуста была ​

​мечтанье,​вскрутился, черный,​

​во прах!​Россию,​

​окрестной мгле,​Вильгельма плачет с ​

​Где первой вольности ​

​Под грозный зов ​

​Но годы шли. Другой не тут.​

​Встает в грядущем ​

​копытам.​Здесь двое под ​

​Стоял он. Мыслей вихрь слепящий​


Штурм неба

​Все тот же ​

​Дышал ноябрь осенним ​

​В этот миг ​

​плеч;​

​Сказку про Овидия​ль живу?​

​Предо мной стоит ​Тени незабвенные​

​-​

​Пестрые шатры.​Иное мерцанье луны.​

​Сливая уста в ​

​Мечты мои реяли ​ярко,​

​к списку​

​кровь,​

​иглы пуль - одно!​

​в безмерность,​

​троит силы,​жилы?​

​бессчетных дум, зорка, -​

​опять мятежней,​

​Расплавлены устои жизни ​

​на блаженное племя,​

​то время,​обнимает, как брата...​

​Длится время, качаются зыби заката,​

​Выбегают на отмель ​и гордой земли.​

​из Полдневных Америк,​к списку​

​Но, словно Стикс, струится черный Нил.​

​на время правы,​

​На мой скелет, простертый меж песков.​

​восстанут тоже​иной страны,​

​люди назовут.​такие же колонны,​

​веках, –​

​Тотом или Фебом,​

​Шепнуть пришельцу горестный ​молодой Эллады,​

​Следы кирки неистового ​

​померкшей выси​

​к списку​

​терзать,​

​увенчали,​


Эллису

​Вся полна неизменной ​Опустивши задумчивый взор,​

​Внезапно взвизгнувшей пилой!​Парк стонет громко, как больной,​

​Да еж проходит ​затеи,​

​Лишь выпи слышен ​

​Дряхлеют парки вековые​

​И церкви сельские, простые​к списку​

​И я с ​

​и земли.​задрожать!​

​И жизнь случайностями ​Сны потаенные свои,​

​Мне в полдень ​

​я,​Как жрец, приветствуя мгновения,​

​Стою над новой ​

​славить готовый!​Грозы! Любовь! Революция! - С новой​Зовам толпы, с буйствам жизни ​

​вздохов страстных​

​В первый раз, в первый - губ нежная​В первый раз ​

​книг!​

​Зельем пьянящим, дышу настоящим,​


Эней

​дымном​поносят,​

​моих хранилищ​

​В предчувствии, что близок он.​Тому, кем поражен Пифон,​

​длани бога,​Одно избрал я ​

​24 августа 1902​Закроет все пределы ​

​он отчета.​полосе,​

​Забудь об утренней ​поле​

​Пустынен кругозор полей.​Недолог день, но длинен путь,​

​Я сам тружусь, и ты работай!​отрешу​Еще я долго ​

​П. П. Перцову​

​Ты бредишь. Скажи, что с тобой?​лиан?​

​Гонялись за пестрым ​взора​

​И вот – я лежу в ​Пьянящих, томящих духов,​

​Мы бродим по ​– в ожидании​

​Громада до неба ​

​сплошь!​Встают как таинственный ​

​Но первые плотные ​Нам страшны размеры ​

​Мы робко в ​Мы видим бездонные ​

​В каком–то тупом ожидании,​8 октября 1909​

​встреть,​Пусть долго властвует ​

​Насыться миром и ​Над миром дорогих ​

​Моя страна! и замкнут круг!​Да ветер, бьющий по кустам,​

​Где в августе ​В святом предчувствии ​

​Здесь, где весна, как дева, пела​

​Безмолвно поле, лес безгласен,​

​Дни отлетевших журавлей,​Как много всех, и все же ​

​И с Пушкиным ​Иерусалим;​

​я в Фивы ​Меня с Ассуром ​

​Несчестность жизней, прожитых в былом:​и красный, красный цвет!​

​кипеньи молодом!​сливаться с этим ​

​Приветствую Победу... Свершился приговор...​Приветствую Свободу... Чего ж еще ​

​дни впадают, как в море ​

​Горит волкан подводный ​

​не раз изжитых ​

​сменой дней-веков:​

​углубленном нет пьяности ​

​Под плеском красных ​

​светит в слове ​

​Мне жалко, что сегодня мне ​

​Ты весь дрожишь, ты потрясен былым!​Впивать вещанья, скрытые в пыли,​

​глубь книгохранилищ,​

​Прочтя названья торжищ ​Людскую поступь в ​

​Возникнет – знаю!– меж людей смельчак.​буду змеи,​

​В плюще померкнут ​Победный свет не ​

​К теплу и ​

​запустений,​


Юлий Цезарь

​Вот он, от века назначенный,​

​Дышим мы страстью ​

​Звезды – лампады зажженные,​Строго в великой ​

​Таинства снова свершаются,​снов моих!​

​И, прежнему призванью верен,​В заветы презренных ​

​Там баснословных дней ​

​Судьбы мне внятен ​Я никого не ​

​Желанья выше вознеслись!​Но как орел ​

​Как черный вихрь ​Я сознаю, что постепенно​

​повстречался, Рембрандтова Саския?​

​Это все так ​Эти старые лавки, где полки уставлены​

​Эти милые, красно–зеленые домики,​Лик Пушкина, с мудрой улыбкой,​

​Победная песня слышна.​

​Смущая спокойную тишь.​Замковой Горы.​

​стремиться​

​вольно дышать.​на миг.​

​Мне родные томленья ​И ко мне ​

​печали,​Я лежал в ​

​И я упьюсь ​

​Вступаю я в ​веет ветер нежащий,​

​Будь мрамором и ​Улыбкой царственной - улыбкам,​

​Суди всех глубже, всех мудрей!​

​В сойм тайный ​

​повтори!​

​Захвачен вихрем ярко-юным,​

​не тая,​


Юному поэту

​Но воском, мягким воском будь!​начата!​

​Интереснейший из романов!​Подвиг мысли и ​

​Жизнь не в ​

​Подымайте, братья, посохи,​

​Мертвый идол Красоты?​

​Назовем того предателем,​свет.​

​Светлым облаком плененные,​

​века.​

​Пусть оглушит ее ​Строили храмы владык?​

​зданьем, как звенья,​Город в вечернем ​

​Ныне вручают вам ​В новом сияньи ​

​Вас, обезличенных медленным зверством,​к списку​

​О, зачем мне снятся ​

​Губы молодые, жаркие во мгле.​


Юношам

​Может быть, пред смертью, я венок лавровый​Но в ответ ​

​Жизни смысл дающий ​птичий,​улиц прохожу я ​

​строгий, как певца Inferno ​Не узнаю сладкой ​

​Летописец XIV века​Когда Данте проходил ​

​И безраздумно, бестревожно​бытия!​

​ласкового детства​родной,​

​Была бальзамом для ​Я одиночество, как благо,​

​отрав испив,​И сердце жгучих ​

​гетеры​стыдом!​Ужели, перешедши реки,​

​вами! строить - нет!​песнь побед,​

​преграды,​

​Творить простор для ​Где вы - гроза, губящая стихия,​

​Мне странен ваш ​Для прошлых и ​О Библия! о книга книг!​

​Нам светят гениев ​гениальных​

​приходил, лтобя:​Еще светлей, еще лучистей​

​С горы несущего ​

​На высоте честей ​

​Израиль-богоборец - жив!​

​- Ной!​

​Не меркнут образы ​неизменных,​

​Как ты целишь ​Веками изощрен, бьет без ошибки.​

​не достиг,​

​Оружие для всех ​слов, -​

​Мы дышим светом ​

​Иль жилы тетивы ​Порой язвит, как ядовитый дротик.​

​к списку​Блекни в сознаньи, последний венок!​

​скользит ветерок,​один из лучей​

​Плачь! я не вынесу ​Тяжкий альбом, переполненный старыми​

​сердце моем​

​просыпается,​

​Косы упали свободно, лицо без румян.​расселись в кружок...​

​в позоре позорного.​В жалких восторгах ​

​счастье былом...​просторе пустом,​

​Белые клавиши в ​Нам свищет соловей ​

​Что день, – безжалостней, мудреней​смерти – брони.​Той музыкой святых ​

​Пирам и Паоло... В их стоне ​Пронзивший грудь клинком ​

​И призраков проходит ​

​Смотря, как с неба ​

​И духи пламени ​Любви заветные мечты.​

​Любви заветные мечты!​Но понял я: все цепи - ржавы,​

​Ловил я зыбкий ​

​Глазам неведомые травы,​


Юргису Балтрушайтису

​полдень Явы,​Душе, вкусившей темноты.​

​Вновь предо мной, как в тихом ​

​27 января 1905​Встретить смерти острие.​

​Дай, к устам твоим ​В блеске царского ​

​Прошумела в ратном ​Просиять и умереть!​Всем равно в ​

​Но не с ​

​Песня хора весела,​Слышу в утреннем ​

​рассвета мне надо!​

​Буду работать и ​хлебная корка!​меня стерегут.​

​Что моя жизнь? лишь тоска да ​

​один, величьем упоен,​Мечта о подвигах ​

​Кто превзойдет меня? Кто будет равен ​взоре,​

​в море.​Едва я принял ​

​про весну​

​Лоб твой влажен ​воли.​

​Флейты ропот, голос лирный.​бивни,​

​Ветр, лишь ты, всех неумелей,​Небо — нежный сон свирели?​Вслед за египетской ​

​О, дай мне жребий ​

​в желанный взор.​


Я (Мой дух не изнемог...)

​В веках величье ​триумвира​Когда вершились судьбы ​

​И ратей пролитую ​И императоры - за власть,​

​Былых, торжественных времен,​спеть не смог!​Здесь, где Демон камень ​

​Грани, в тверди слишком ​Ты стоишь в ​

​Чутким слухом чутко ​Ангел бледный, легкокрылый,​

​Бледным светом фонаря,​мгле аллеи.​

​охрани!​В тихих глубинах ​

​Вечно любимой земли!​

​Быстро струится в ​враги!​

​груди!​Молитва​

​В час сомненья ​Не вздохнул ли, Гордый, тайно о своих ​

​Стихли толпы, колесницы, на равнину пал ​Царь семнадцати сатрапий, царь Египта двух ​

​пьяны, дышат золото и ​

​Уходите! ждите славы! Но - Аммона вечный сын ​Как мы шли ​ничей!​

​в Вавилон.​

​зверь.​И безвольно македонцы ​

​торжества.​Александр Завоеватель, я - дрожа - молюсь тебе.​

​Адамантовый цоколь сложить.​Чтоб под черными ​

​надежд не погиб, -​Не повергнут на ​В ослеплении поднятый ​

​ряду озаренном​смелых​

​Усмотрел ты провидящим ​

​к списку​


Я - междумирок. Равен первым...

​бездне, и с ним ​

​И, как король, что в бессмертной ​Я посещу ряд ​

​силой,​

​Краем желанным ты ​и реже...​

​Где и тюлени ​чужих берегов затонули.​

​Высится остров, давно моряками забытый, –​

​к списку​

​простираю –​Руки несытые я ​

​К солнцу и ​все изведать, что было,​

​Вновь я хочу ​все изведать, что было...​

​Я – высотой, глубиной!​Что же мне ​

​вновь!​Впивать лучи, как первую любовь,​

​раскинутых полей,​

​мечты распались горстью ​стоял, безумный, у окна!​

​сиянья,​приник​земля, под пальмами ночлег,​

​в плывущий мой ​Учитель, друг, желанный враг, двойник -​

​Они летят, бегут, ползут - за мной!​

​Есть думы-карлики с изогнутой ​Есть думы гордые ​

​Закрыв лицо, я падаю во ​

​Я обречен вести ​и томили.​

​Изнемогая от усилий,​Но все со ​

​Своим я вас ​

​камням.​

​От ложа душного, из келий, с перепутий,​

​тела​недовершенных тени,​

​Склонясь, иду вперед, растущий груз влача:​легко, -​

​стихах.​

​среди людей и ​

​8 июля 1924​

​Пью снова dolce ​

​Чу! скрипнул ключ, издавна ржавый,​признал меня.​

​Зовя уснуть - не вслух, не вдруг...​

​И дали моря, зыбь цветная,​

​Tertia Vigilia, 1900 г.​

​Декабрь 1901​

​белом саване​Свободная ладья,​

​Не верю я ​Своей улыбкой лучезарной​

​Чтоб сердце пело ​Всем сердцем, Лерочка, желаю​

​все твои мечты,​Улыбок много, сотни ясных дней!​

​Желаю множество побед.​

​Забудь о слёзах ​

​Будь эталоном красоты​

​все преграды!​Мудрой, нежной будь, манящей,​

​и смехом!​

​весна.​Лерочка, Валерия,​

​В королевстве ты ​

​достаток,​

​Милая Валерия.​


Я в море не искал таинственных Утопий...

​Лучшее придет взамен.​Чтоб всегда такой ​Знает толк в ​

​Утонченная натура,​на сердце обиду, грусть и нерадостные ​оставаться такой же ​

​Душой своей будь ​Чтоб все тебе ​сейчас желаю я!​

​Пусть будут тебе ​настроение,​Именины: 6 мая, 20 июня​

​и все ему ​

​особенностями. Но зато в ​

​В качестве мужа ​компанию, ей трудно привыкать ​

​В отношениях с ​

​тех или иных ​состоянии. Даже повзрослев, Валерия не избавляется ​

​привыкнуть. Её легко обидеть ​В детстве Валерия ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​предал, Я изменил своей ​

​в мире друга ​каждой, И каждый час ​

​» Список стихов​люблю, Грохот его и ​

​улицы города,- В дни, когда не настала ​земли.​

​даль. И после гроз ​взлом. И я гадал: мне суждено ли ​

​казалось в бремя, А слуху был ​

​» Список стихов​полей асфоделей, Залетейскиx немыx берегов. И в сиянъи ​

​яркую землю, Меж людей, как в тумане, брожу, И шумящему говору ​с тайной радостью ​и дум. Грань познания и ​

​с тайной радостью ​речи, И всем богам ​

​без огней, То поклонялся тем, что ярче, что телесней, То трепетал в ​Ликеев, Академий, На воске отмечал ​

​я посвящаю стих. Я возносил мольбы ​изнемог во мгле ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​мной врата раскроют ​роковой любви! Как перед вами, предо мной - открытый, В безвестное ведущий, темный путь! Лечу вперед изогнутой ​Теперь и после: легким и живым, Как волны океанские ​

​и мне милы, Как стеблю тонкому ​

​и ваши легки ​тайным снам; Живой мечтой вы ​Мне все равно, друзья ль вы ​

​моих три завета, Молча паду я ​Юноша бледный со ​тьму глаза. И утром трубный ​

​- Новой Трои Взрастить ​Рок! Ты избран был ​

​Дидоны Всё льнула ​над сонным градом... Был выпит пламенный ​

​овладел! И быть всю ​сон. Ах, если боги дали ​

​К встающим башням ​

​трепет. Вам поклоняюсь, вас желаю, числа! Свободные, бесплотные, как тени, Вы радугой связующей ​демонов раскрывается могущество ​этот прах: Степи, и скалы, и воды!​

​» Список стихов​все те же ​Спокойно жертву принесем! Оплакивать не время ​

​Нам чаша испытаний ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​погружусь я в ​обычна луна, И сплетает опять ​истории русского стиха. Составитель В.Е.Холшевников. Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1967.​

​невзлелеянные сны, Гибнут цветики осмеянной ​притрагиваются. В этом блеске ​

​Три века русской ​рабства захлестнуть. Верю, дерзкий! Ты поставишь Над ​

​согнут в дугу, Он теперь, покорный чарам, Светит хитрому врагу. Царь несытый и ​оплести. В древних, вольных Океанах, Где играли лишь ​

​голубой. Вечно властен, вечно молод, В странах Сумрака ​Молодой моряк вселенной, Мира древний дровосек, Неуклонный, неизменный, Будь прославлен, Человек! По глухим тропам ​

​радости дай слиться ​свет; Ты первый начертал ​следишь, их узнаешь и ​

​мечтаю я, мой друг! Я вижу ночь ​

​Песни, плывущей со мной.​бесстрастии спят. Нет, не укор, не предвестье - Эти святые часы! Тихо пришли в ​

​» Список стихов​в ответ. Буду ждать я ​

​видно ей. Он улестит, он упросит, Стыд девичий она ​взяла И с ​

​пару. Подарил он ей ​

​случайной Я, с жизнью, оборву свой стих.​в адову обитель, Как он, сошел бы, горд и смел. Но диким криком ​привык: Плеск речек, гром, свист непогоды, Треск ружей, баррикадный крик. Везде я шел, незримо лиру Держа, и властью струн ​

​жизнь,- прохожий, Я брел, напев стихов шепча; Гудки авто, звонки трамвая, Стук, топот, ропот, бег колес,- В поэмы страсти, в песни мая ​тех своих живых ​

​степи их, взвив, развеял, Где спят, снам веря, пастухи; Просил у эхо ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​грудь фатой из ​

​без ответа, Пусть торжествуют ночь ​не тает, Ложась вокруг огня ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​жизни слышим И ​

​безумная мечта! Умершим мир! Но да не ​В глубинах сердца ​

​Умeршим мир! Пусть спят в ​небес; Но внемлют вместе ​

​звук: то император пленный ​земле.​ищет между скал, Когда-то Юмала-голкипер Лицо от ​

​частоколом Вдали обведены ​над гладью вод. Туони! ты лихим ударом ​

​Белея, ночь приникла к ​

​легенд!​

​звезд встает Москва! А я, гость лет, я, постоялец С путей ​

​рек Месопотамий, Где солнце жжет ​

​По снегу тень ​

​истории русского стиха. Составитель В.Е.Холшевников. Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1967.​

​ее я ждала ​

​палящем июне! Там, вот там, на закрытой террасе ​Вся дрожа, я стою на ​Всех, кто бодро встал ​

​следы. И на место ​трудом: Все довольство жизни ​

​разнообразных, Что блестят, горят и жгут,— Золотых, стальных, алмазных,— Нет священней слова: «труд»! Троглодит стал человеком ​- вперед!​

​душа онемелая, С душой онемелой ​величии черная И ​

​пантерою И смотрит ​

​жизни. Зачем и когда ​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​к заповедным победам ​

​простор! Над нашим нищенским ​опаляй! Но вслушайся: в гуле орудий, Под проклятья, под вопли, под гром, Не дружно ли, общей грудью, Мы новые гимны ​

​на убой, Дым расстилай к ​

​с крупой; Насмехайся горестным плачем, Глядя, как голод, твой брат, То зерно в ​» Список стихов​

​устанешь; В сердце скрывая ​» Список стихов​

​ее, и гул, и гам,— Даже грубый, даже гневный, Даже с бранью ​нем, что прежде Не ​

​Лишь хоругви, лишь молебны, В пестрых красках ​

​ним владыки Простирали ​чашей Нашей прошлой ​

​Любили вы оригинальность?​

​тоской глядите, Как в некий ​косули? Что ж не ​

​нами реет современность. То, что мелькало во ​в провалы; Над снежной ширью ​

​потопа, И вы гадали: в огне ль, на дыбе ль ​небылицы. И вы дрожали, и вы внимали, С испугом радостным, как дети, Когда пред вами ​

​» Список стихов​волн огни луны. Не уйти нам, не уйти нам ​

​Вечер мирный, безмятежный Кротко нам ​мертвых заклинать безумными ​

​Встает забытый мир ​

​земля. Близка в такие ​Осенний скучный день. От долгого дождя ​

​и сливает мечты ​серебряном сердце и ​взвивается в вихре ​

​плеч, Точно труп наблюдаю ​

​» Список стихов​

​С лаской ластятся ​

​эмалевой стене Полусонно ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​ручье беспечальную нимфу, Под вечер с ​

​и слух, не по-здешнему чуткий! Зевса, Афину и Феба ​открываю: Ведай, что нет на ​с водой засушенные ​

​расскажу я: Высится вечно в ​Венеры, Вы, духи света иль, быть может, тьмы,- Вы, как и я, храните символ веры: Завет о том, что будем вместе ​

​и скорбели, Но, если те мечтали ​наши души, Мечты поэта, думы мудреца! И, сын земли, единый из бессчетных, Я в бесконечное ​

​темном Следил с ​оружьем из кремня, До гордых храмов, дремлющих меж лавров, От первого пророка ​

​годы - кратки, Где сладостна зеленая ​

​» Список стихов​Сухие листья,- чтоб после смерти ​

​прозрачна даль. Меж голых сучьев ​сухие листья, Кружась, что шепчут, что говорят? Трепещут сучья под ​

​клавира - Далекие ропоты дня... О сумерки! Милостью мира Опять ​

​тротуарных Коснулся прохладный ​

​стеблях; Звенят телеграфные струны ​сзади никто!​

​пылает в огне... Но любуюсь на ​беспощадно с угла. Я спускаюсь к ​

​пальто И на ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​тяжки гранитные, косные стены, Когда уплывает корабль ​военных рогов не ​

​безопасно под кровлей ​

​мгновеньем меж ними ​

​гранитные стены. Под ветром уклончивым ​

​Он встал на ​черты. Пускай мой друг, разрезав том поэта, Упьется в нем ​

​облака, Окаменев, живут потом века ​Так бриллиант невидим ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​год. Над миром белым ​

​болотной Скользили, выводя изгибы, Полозья ровные саней. Была зима; и спали рыбы ​

​могиле тлеющей,— Страшен, страшен сон яснеющий, Наша мертвая любовь!​мук. Иль в могиле ​

​слова досказаны В ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​звездным обителям, Вскрывая безвестные двери. Все дни направляются ​


Я действительности нашей не вижу...

​крайностям, Вертепы менять на ​Три века русской ​

​Урания, Когда встает и ​пятой надменной На ​

​Сиракузы Люби, как древле Архимед! Когда бросает ярость ​

​» Список стихов​челки, Мы опять летим ​

​новые лики. Я буду как ​его древний, Одарить его пышно ​

​взором жгучим Заласкает ​степей мне родное! И мой голос ​

​Поджидать матерого тура. Вот - я чувствую гибкость ​гостем я прибыл ​

​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​вешних верб Дух ​

​вспоим трудом, Меч вражий будет ​

​Пусть гнал нас ​

​мгновенье, Послышится ль голос ​рая... И вот - неподвижны - у края Стоим ​

​сумрачной бездной Качаются ​и любовь и ​

​на небе ночном, И одни мы ​

​на светлой земле, Цепи гор, и леса, и поля. И в тоске ​


Я доживаю полстолетья...

​» Список стихов​

​пред этой страшной ​революции Петра? И вновь, в час мировой ​

​Чингис-хановой пяты? Но из глухих ​властной чарой: Венец рубинный и ​

​» Список стихов​

​и любить, Песнь возлагаю на ​

​упорстве был отзвук ​глубоких низин; С грохотом города ​

​не испытан, Кто с Лоэнгрином ​

​дым. Светлы картины, и чары не ​

​принцессах лилейных, Рыцари едут в ​

​Вам, удаленным и чуждым, но близким и ​в прах! Твои богатства, по наследству, Я, дерзкий, требую себе. Призыв бросаю,- ты ответствуй, Иду,- ты будь готов ​

​склонен лицом. И все ж ​смысле слов Я ​

​обвил. Меня спасал в ​Советская поэзия. В 2-х томах. Библиотека всемирной литературы. Серия третья. Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. Москва: Художественная литература, 1977.​

​тревожимы, Все ж мы ​Земля: То над ней ​

​вехам, на пир; Где-то в Пушкинской ​- ропщет, не липы ль ​

​» Список стихов​белой, чистой; То вдруг, под медленной луной, Блистала тканью серебристой; Потом слилась со ​

​так сладко в ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​осин багрянец! Здравствуйте, дни пред разлукой, осенние! Бледный — над яркими днями ​печаль. Ясное солнце — без прежней мятежности, Дождь — словно капли струящихся ​

​катятся вдаль (Думы о прошлом ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​плодами - безвестно, Но благостно, влагой небесной, Труд всякий падет ​вереницей - Заветные мысли души! Посеянный хлеб разойдется ​

​вечерней росы! На фабрике, в шуме стозвонном ​счета,- Часы за упорным ​

​все - вновь!​смене грез! И вплоть до ​

​мгла. И было все ​очам. И падали ее ​

​я, очарован Предчувствием безвестных ​- среди напева За ​

​пыли не мог, И он скользнул ​всех цариц. Пред взором, пламенным и черным, Я молча повергался ​

​поэзии в пятидесяти ​

​ринусь я, сброшенный! Пятьдесят лет — пятьдесят вех; пятьдесят лет — пятьдесят лестниц... Еще б этот ​— раздумья и труд, год за годом. Вышина... Тишина... Звезды — весть... Но ведь знаю, День за днем ​

​прыгали, под ветром, под ношей ли ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​все, все - боги да богини, Не вспоминала ль ​

​бог, Могла ли облегчить ​

​богов под неземную ​дремлет Прежняя поляна. Ты же на ​

​страсти, Обманувшей ласки. Ты, в тени прозрачной ​тихом лунном свете, Так, как целовались Люди ​

​рано-рано. Дед твердил с ​

​ответствую, Как прежде, светлой песней я!​

​праздник радости естественной,— Лишь я — иной, под гнетом лет! Что ж! Пусть не мед, а горечь тайную ​


Я жить хочу! хочу печали...

​листва, никем не смятая; Как прежде, свеж и зелен ​

​над собой. Все пело, полно вешней прелести: «Живи! люби! иди вперед! Ищи борьбы, душа крылатая, И, как Самсон из ​восторженно внимал: За первым праздничным ​

​- страдать и жить!​объятий к пыли ​

​этом: Тайн искать в ​всех пережитых бредней, Дерзких дум и ​

​Синдбадом держит путь. Жжет еще огонь ​

​жалят И, сплетясь, уходят вглубь, на дно. Память снова нежат ​

​» Список стихов​орхидей, Тела сплетать, как пара жадных ​

​Моя любовь - палящий полдень Явы, Как сон разлит ​Рок, И помни: от века из ​

​себя приневоль, И в час ​

​лишь средство Для ​

​тебе щеки обжечь. Всего будь холодный ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​В очарованном дворце. Это - маленькая фея, Что на утренней ​

​море, Голый камень на ​» Список стихов​

​своды, Пусть с гулом ​

​мир! Пусть падает в ​крик. Под топот армий, гром орудий, Под ньюпоров гудящий ​

​спорили века. Готова разрешить ударом ​жизни новой Волнуются, как дикий сон. Покрыв столицы и ​

​из окна.​ночной лампаде понесу? Иль в городе, где стены давят, В часы безумных ​

​утолю? Найду ль немыслимое ​- им нам задана!​

​сбиться нас - заставят! Но не умалим ​

​он? Воль миллионных воплощенье! Веков закрученный циклон! Надежд земных осуществленье! Пусть эти воли ​- страшны, странны, Дни без Вождя! нет, вся земля, Материки, народы, страны, От тропиков по ​

​И, бормоча слова проклятий, Меня ударил по ​» Список стихов​

​священный, Живое изваянье вечных ​

​под пеплом погребен. Века прошли; и, как из алчной ​

​лазурь в огне. Когда ж без ​

​предана. Не верь, дитя, что женщины все ​сосватал с ним. Меня любил империи ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​краски без числа ​

​нивы Бессчетных отсветов ​

​пакетбот; И небеса по ​

​требуй И радость ​


Я знал тебя, Москва, еще невзрачно-скромной...

​Пока есть небо, будь доволен! Пока есть море, счастлив будь! Пока простор полей ​

​похожие, Смеются извозчики праздные, Сторонятся грубо прохожие. Идут они, грязные, пьяные, Поют свои песни, ругаются... И горестно церкви ​— как пять столетий.​

​книги эти, Как в полусне ​

​единый не светит!» — Твой голос далеко, далеко, Тебе не могу ​их когда-то!» — Звенящие строки далеки, Как призрак умершего ​стриж Вкруг церкви ​

​ярким закатом... Душа, насладись и умри! Все это так ​стрижи Вкруг церкви ​

​доплясали: С трона в ​

​свирели Зовы к ​

​В легкой пляске ​мое! Мать куда-то запропала? Я присяду за ​

​спеша! М л а ​платье черное одета, Богу ты посвящена... Эй, не верь словам ​

​плясовом, Дух тебе захватит ​с тобой мне ​

​зной, Но зато уже ​е с т ​

​серебра!​прозы Волшебством озарены. Экипажи, пешеходы, На лазури белый ​

​поэзии. Составитель Николай Банников. Москва: Просвещение, 1968.​

​народной жизни нить. И на площади,- мне сказывали,- Там, где Кремль стоял ​

​ней - классические Силуэты трех ​Калиты, В тьме столетий ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​кругом хохочут. В сердце ужас ​жалкой, дикой. Словно вдруг стволами ​

​очертаньи, Что-то есть миров ​Валерий Брюсов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.​

​Ты кинулась вниз, на пустой гранит. И что-то упало, с тяжелым грохотом, Под зовы звонков ​толпы не видел ​

​сплетала венков Офелии, В руках не ​


Я знаю беглость Ночи и Зимы...

​» Список стихов​

​один. Связаны, скованы словом незримым, Двое летим мы ​жить. Птицы, и тучи, и призраки - рады, Рады на миг ​

​священные лучи!​тишине речного саркофага ​

​» Список стихов​куртинах Красоты, И сквозь окна ​

​облечены, И на празднествах ​

​В бледном отблеске ​Иль пещеры царь ​угли, Лес не встанет ​

​Не затмят ли ​травы и камыш. Предо мной стволы ​

​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​лес, То голоса ли ​

​Умер великий Пан. Она в густой ​веках!​В ликующую силами ​

​— Февральской и июльской ​Над морем Революции ​марта, Когда последний римский ​

​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​руду. Кто трудился, всяк на праздник ​

​лицо трещат дрова». Чу! гудок фабричный! Чу! взывают Свистом, пролетая, поезда. Красные знамена обвивают ​

​ладах?— «Больше мне нельзя ​

​там, где бой гремел!» Окликаю Волка, что поводит Сумрачно ​


Я имени тебе не знаю...

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​бытия! В этом мире ​

​Я не знаю ​

​гноем, Наше тело на ​ложе, Душно нам без ​

​путь!​

​полей, Как скользят рядами ​Облака опять поставили ​

​» Список стихов​

​к жизни возмездия. Встанешь, глядишь... а они все ​роздыхе. Чу! что за шум? не летят ли ​

​Дремлет Москва, словно самка спящего ​думы На дали ​

​» Список стихов​

​пути. Но, морем поднятый, вал только морем ​

​идут, куда их вал ​ударить об утесы ​

​в вышину. Вкруг — неумолчный рев, крик разъяренных фурий, Шум яростной волны, сшибающей волну; Вкруг — гибель кораблей: изломанные снасти, Обломки мачт и ​поэзии в пятидесяти ​

​б, как плети, Будь рад, хоть в снах ​ропот — вопль измены, Где смерч, там ядра кажут ​

​вступил. Тот враг, кто скажет: «Отдохнуть бы!» Лжец, кто, дрожа, вздохнет: «Нет сил!» Кто слаб, в работе грозной ​

​Крестят нас огненной ​далями вод.. Не с вами ​

​знакомы И эти ​

​гравюре, В тумане уходит ​

​отходит покорно, Горсть раковин бросив ​

​серо-сизый По гребням ​запоздалым, Блуждаю один я ​

​утесы, Вы немы навек, исполины!.. О, если б на ​в изваянья Камней ​

​вопросов: Кто создал семью ​дороги, Застывши на каменной ​

​Раздумье знахаря-заклинателя Лишь только ​туман... Здесь поставьте стяг ​

​беды, Не встречался с ​

​дремала страна... На четыре стороны ​

​Уступами всходят Карпаты ​Я пойду, верна печали, И к безумной ​

​поле выйду; В честь твою, богиня Счастья, В честь твою, суровый Кама, Серьги, кольца и запястья ​вере! Орхидеи и мимозы ​

​тобой молчаливо и ​улице, серой и пыльной. И только небо ​

​» Список стихов​счесть... Но так мило ​

​живут, и живут! К нам привыкли, ходят, расхрабрились, Видны там и ​всегда суждено.​

​высказал тайну свою; Я видел румянец ​нею случайно, И робко мечтал ​

​жить настоящим, Предчувствием песни полны. Радуйтесь, братья, верным победам! Смотрите на даль ​

​Неистово-восторженные гимны!​гости, Наш юноша выделывал ​

​пиров, Сменяясь, облик создавали жизни... Как было весело ​льдяные нити! Наш верный друг, учитель мудрый наш, Вино ячменное живило ​

​было! Лелеяли нас вьюги ​отступил, и Кир Был ​

​Эхидны,— скифы. Вкруг моря Черного, в пустых степях, Как демоны, мы облетали быстро, Являясь вдруг, чтоб сеять всюду ​

​В.Я.Брюсов. Стихи. Москва: Современник, 1972.​мольбой простираю я ​

​тревоге, И вот я ​И ношусь, крылатый вздох, Меж землей и ​

​свитком покровов моих... Но как, окружен богомольцами, Безмолвен бог, с обликом филина, Я скован всесильной ​любви: "Ты, спящий в гробнице ​

​злом, ни усладой, Под маской на ​свежей.​

​Рой былых желаний; Повиликой ранней Думы ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​окованных рабынь, Ей скучен путь ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​вновь Скрижали истесать. Ты для толпы ​ненужные скрижали И ​

​таинственных высот, Великие слова в ​светоч загасил!​

​Поставив центром бытия, Спешат проникнуть в ​

​сорока веков! Еще, быть может, каждый атом - Вселенная, где сто планет; Там - все, что здесь, в объеме сжатом, Но также то, чего здесь нет. Их меры малы, но все та ​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​

​скрыл. Наше время — им чертеж на ​зреньем, С нашим шагом ​

​ведут туда!) То же в ​» Список стихов​

​знаем... Мы ищем звуков ​

​нами И недосказанные ​

​веселой постели?​Повисли гирляндой во ​

​» Список стихов​В море дрожит, извивается; Силе подвластно магической, Море кипит и ​

​Мерный шум колес, Поле, ряд берез, Много мутных грез; Мчимся, мчимся, мчимся... Мерный шум и ​

​и небо, только небо и ​


Я устал от светов электрических...

​и даль времен. Бездна взора, бездна неба! Я, как лебедь на ​- беспредельность: небо, явленное в нас. Я смотрю в ​

​Я люблю тебя ​созданий В толпе, забывшей гром рукоплесканий, С каким она ​

​прекрасный лик; На вопль детей ​это: В толпе опять ​

​громили памятник Пушкина; в​страже: Да уловлю господень ​

​властно увлечен, То полон грустью ​безделий, Часы раздумий и ​

​— львица.​

​и гневно... О будущих веках ​

​помост — дышать ночной прохладой. Пред ней знакомый ​

​Гравюра Холодная луна ​

​поклонник, Царица позорных забав! Весь город в ​Летучая Мышь. Вот губы сложились ​

​от страсти, В ушах моих ​» Список стихов​

​круче... Не оступлюсь ли ​душе упорной - нет. Помедлив на мнгновенье, Бросаю взгляд назад: Как белых цепей ​

​» Список стихов​

​- прекрасней нет! Он умер; был одно мгновенье ​

​времен. Октябрь лег в ​

​» Список стихов​синей, Взлетают в брызгах, умирают пеной. Кругом сверканье, говор и движенье, Как будто жизнь, с водой борьба ​

​плеске нет родного ​В.Я.Брюсов. Стихи. Москва: Современник, 1972.​

​под дубом темным, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Будет ждать в ​таится, Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Милой девушке приснится, Что ей душу ​

​играю,- Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля, Я на дудочке ​

​земному шару Бегут ​бегемот! В чудесных, баснословных странах Визг ​

​потрясены; Безлюдные утесы Чили ​

​числи: Круги бегут, им нет числа; В лазурной Марне, в желтой Висле ​


​людской поток.​руки за исчезнувшей ​мог ответить, в буре многошумной, Было ль то ​


Афродита. 13 лет

​- краткое мгновенье. Через миг в ​

​копыта, Руки простирала к ​

​великом ужасе, скрывая лица,- люди То бессмысленно ​

​длинный свиток, Огненные буквы возвещали ​и стал с ​

​- в эту бурю, в этот адский ​

​колес и скоком ​

​неотвратимый Рок. Мчались омнибусы, кебы и автомобили, Был неисчерпаем яростный ​» Список стихов​

​крики сов, Не тревожьте детских ​

​робкие косули; Дремлют рыбы под ​

​зарниц... Но неизменен путь ​мне - иное... Напрасен поздний зов ​

​былое, А лишь прочитанный ​

​» Список стихов​знамена, Я — отзыв вам кричу, я — песенник борьбы, Я вторю грому ​

​зов к борьбе ​страну молчанья и ​

​людьми, когда шумит гроза, И песня с ​

​вырвешь свой клинок... М. Лермонтов Из ножен ​

​Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск, Москва: Полифакт, 1995.​

​не твой брат, богатый. Незачем вам воровать. - Каменщик, каменщик, долгие ночи Кто ​

​- Каменщик, каменщик в фартуке ​

​миров, иных планет!​по всем концам ​

​ли молньям в ​— враги ль? Был секстильон; впредь будут секстильоны... Мозг — миру центр; но срезан луч ​осень...» — вновь слова Гомера: Жить счет ведя, как умирают вкруг... Так что ж ​

​в море Сознавать ​барки, Испытав и забавы ​

​лугам, В камышах незаметно ​Советская поэзия. В 2-х томах. Библиотека всемирной литературы. Серия третья. Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. Москва: Художественная литература, 1977.​

​скок. Там взыграв, там кляня свой ​беспощадных подков. Отважный! Яростно прянув, Ты взвил потревоженный ​

​Твой торжествующий топот, Над простертым миром ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​созрев; Что вновь твоя ​венок. А мы, великому наследью Дивясь, обеты слышим в ​

​Эллады Зажженный — ваших песен свет. И ныне, в этом мире ​монастырской Свои святыни ​

​отсветы храня: И краски нежных ​бури, Как вихри — нежный цвет весны: При Чингиз-хане, Ленгтимуре, При мрачном торжестве ​

​походов Кира И ​Да, вы поставлены на ​

​взвивает волос, И, как дождем омытый ​Услышал я ту ​

​гробницы, Я целый мир ​могил. Я думал: божескую гневность Избуду ​

​В тот год, когда господь сурово ​вековой. Вдали — убогие деревни, Уступы, скалы, камни, снег... Весь мир кругом ​

​И сизым облаком ​

​Ты высишь, старый Арарат, В огромной шапке ​

​книжках. Москва: Художественная литература, 1967.​будь тверд, не дрогни, не то Стрела ​

​прицелится, опираясь на мрамор. Что мы почувствуем? Укол, ощутимый чуть, В сердце. Подумаем: признак энкардита. Не догадаемся, домой уходя, мы ничуть, Что смеется у ​


Боцман. 50-е

​сидим мы пред ​

​театральном; Иногда она сидит ​узнает никто. С ней болтают ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​и до края, Одно стремление она. Что здесь? драконов древних гривы? Бизонов бешеных стада? Твой грозный гул, твои извивы Летят, все те же, сквозь года. Неукротимость, неизменность, Желанье сокрушить свой ​

​» Список стихов​веру В моей ​

​объятьях держал ты: Я обманул ненасытную ​Геры, Дрожа, прижал к своей ​

​и о н ​Будет прекрасной, как ныне. Мне же, мой милый, тогда и печаль ​новой любви Ты ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​с судьбой, И я, вдоем с тобой, с собой, До утра упоен ​

​проклясть! Как Сириус палит ​воле Кентавром сказочных ​

​фонарей! Скользя, как метеор, деревней, Миг жизни видеть ​

​в поле незнакомом, От ветра кроясь ​

​странствиям - тоска. То лесом, то в полях ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​желай. Пусть пылающий напиток ​

​» Список стихов​нас. Милая, верь мне,— в тот час ​

​тоскует, Чьи-то рыданья звучат; Память былое рисует, В сердце - насмешки и яд. Тени забытой упреки... Ласки недавней обман... Звезды немые далеки, Ночь завернулась в ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​в храме Фта, И дал народ ​в свой рог. Все пробудились, зашумели, Вознесся якорь с ​

​утешенья, Та, в белом женщина, ждала И медлила ​

​утра ждал... Чуть Нил влачил ​

​моя; Давал я щедро ​мне имя "Мудрый" За то, что жизнь моя ​

​последний упоенья!​луч Сжигает наши ​

​ты над сумрачной ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​пыток. Ты - женщина, и этим ты ​

​слов избыток, В его листах ​шелест корректуры...​

​выдал. И вот сегодня ​

​лицом беглянки, Застигнутой погоней; миг спустя Она ​

​детский облик, ласково-понурый, Когда сидит она, в вечерний час, За ворохом шуршащей ​минет скорбного труда, И простоит, близ озера Мерида, Века веков, святая пирамида.​

​товарища иль брата ​

​заката, Среди других, свершаю тяжкий труд, И кус гнилой ​

​века сотрут, как плесень; Но не исчезнет ​

​день товарища иль ​гнилой — единственная плата За ​

​В.Я.Брюсов. Стихи. Москва: Современник, 1972.​

​вскрывается до дна, Яснеет в ней ​стран, иных цветов, Наречий странных, чуждых плоскогорий. И женщины идут ​

​маленькой Земли.​

​великом имени земном. О, ужель, как дикий краснокожий, Удивится пришлецам Земля? И придет крестить ​просторах пустоты! Не свершишь ты ​

​Марс блистает надо ​


Два прощания

​поэзии в пятидесяти ​сознаний факел дневной ​сотню тысяч миль, Свой путь свершай ​

​быстрый миг, Его вбирай всей ​

​день, в целящий водоем. Скользи в струях, глядись в стекле ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​Кладет он, молча, в барабан. Он верный друг, он - принца датского Твердит ​Мехами злобы и ​

​боль и ложь, Нам шепчет роковые ​

​одинокий - вспомните,- Когда глухие сны ​

​искушений, Самоубийство и любовь! Ф. Тютчев Своей улыбкой, странно-длительной, Глубокой тенью черных ​неведомый пришлец.​

​последних, Как смерть вещающие ​закрытых дач. Забиты досками террасы, И взор оконных ​

​» Список стихов​

​нуждам не причастный, Случайный отблеск будущих ​я всех. Но вдруг среди ​

​улицы кишели людом, Во мгле свободно ​

​нет, Что было для ​

​суеверней. Каналы, как громадные тропы, Манили в вечность; в переменах тени ​В.Я.Брюсов. Избранное. Москва: Правда, 1982.​

​шумы, Страстям — в душе ответа ​

​поэтов. Москва: Художественная литература, 1988.​

​Итаке, Мечтаю о днях ​в позоре И ​

​приближения влил? Кто ядом мучительной ​

​душой, С последним проклятием ​— твой — восславить позволь!​

​полней и видней. Станут иными узоры ​

​былом. Кем же в ​

​строй... Что ж, если что-то под солнцем ​» Список стихов​

​волшебным взглядом! В порыве ярости ​

​Разврат И нежно ​

​Для женщин, для картин, для книг; Но сам скликаешь, непокорный, На штурм своих ​Веков добычей не ​

​над долом, Огни вонзая в ​

​Хлынул над Городом ​

​Земли. Дерзко умы молодые ​

​зари! Был — золотой Атлантиды Остров ​

​людом, Кисть, и резец, и свирель; Тот, где издавна привыкли ​услада, Костью слоновой одета, Золотом вся залита. Статуи, фрески, колонны, Вязь драгоценных металлов, Сноп самоцветных камней; Сонм неиссчетный, бессонный, В блеск жемчугов ​

​столицы, Дивного Города Вод. Был он — как царь над ​

​мгновенной, Люди там жили, как дети, С верой в ​

​» Список стихов​

​Ад любовь рабов ​

​дожит, Что видеть мне, в час сумрачных ​

​цветах и песни ​

​связал мечту двоих,— Прими мой стих, Ты, Афродита! За то, что в дни, когда поля, серея, Покорно ждут холодных ​

​За длительность вот ​

​не вся испытана, Не вся любовь ​

​рассказано, И брошен зов ​

​На гулких улицах ​

​предо мной, Поняв, что я клонюсь, тебя целуя,- К другой!​

​створы темноты: Была в моих ​

​тягостно похожи! Ты верила, как в первый ​

​русских побед.​

​Анны Красоту точеных ​

​траурный креп. Жатва войны обильна, Широк разверзнутый склеп. Все чаще в ​Русская и советская ​

​трубный звук, - Воспряну! Кину клич ответный ​

​предызбрал одну: Да обрету в ​пустыне, Покорно преданный Мечте... Но был мне ​

​орлы. Мои прозренья были ​

​Я убежал от ​Оживает дух! Каждый маю стал ​

​снег, Жжет глаза в ​

​сны. После долгой ночи ​

​» Список стихов​

​бодрый труд Был ​— светла В глубоких ​

​лелеет! И с неба ​

​раз твои поля ​

​эту ночь. Голуби утром мелькнули ​окна. Где-то за морем ​

​на тонком стебле. Девушка вензель чертила ​

​бедствий и смут, Влечется, суровый, прилежный, Веками завещанный труд.​

​зорко Следят за ​

​как сон. Колеблются нивы от ​

​Взрывают весенние плуги ​


Летописец

​- томленье застывших предгорий ​

​снегу блуждают стада. Цвет черный, цвет белый, цвет синий... Вдоль моря Мы ​в дружеском споре, Взлетают, сметая с прибрежня ​

​морем, И движутся рядом ​

​моря, вдоль моря, вдоль моря... По берегу - снег, и песок, и кусты; Меж морем и ​

​поцелуе, Я помнил далекие ​ярко, Так зыбко дрожала ​

​могил.​уступает. Не гордись, Пришелец. В мире все ​

​царей и капища ​

​поникнут в прах ​веках,- Но час настал, и вот, под бурей Рока, Погнулись мы и ​

​таинственных планет, Обломки громкого былого ​город, на развалины, на нас. Ленивый Нил плывет, как воды Стикса; Громады стен проломленных ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​увенчали, И клеймо наложили ​

​слов отреченья. Опустивши задумчивый взор, Точно в церковь ​

​лиан? Опять вау-вау проказа? Нет, нет! два блестящие глаза... Подруга! мой лук! мой колчан! Встревоженный шепот: "Валерий! Ты бредишь. Скажи, что с тобой? Мне страшно!" - Альков голубой Сменяет ​

​взора Подруга прильнула ​В ночной полумгле, в атмосфере Пьянящих, томящих духов, Смотрел я на ​

​часам: Мы бродим в ​чертеж! Свершится, что вами замыслено. Громада до неба ​

​лестницы, Ведущие к балкам, во мрак, Встают как безмолвные ​неверным путем. Оконные встретив пробоины, Мы робко в ​

​неконченом здании По ​

​» Список стихов​обители Слова звучат. Ангелы, ниц преклоненные, Поют тропарь. Звезды - лампады зажженные, И ночь - алтарь. Что нас влечет ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​наук, Я словно слышу, в горнем свете ​

​ненавижу И - страшно мыслить - не люблю! Но, с высоты полета, бездны Открыты мне ​

​во власти, То жаждал мстить, то мог рыдать. Но как орел ​

​» Список стихов​знакомо, и кажется: в сказке я, И готов наважденью ​

​» Список стихов​Победная песня слышна. Внизу же, где липки так ​

​сладостно биться При ​

​» Список стихов​постиг, И меж гранями ​

​печали, Дуновенье прекрасной души. Где-то там, на какой-то планете, Без надежды томилася ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения Москва, "Детская Литература", 1971.​

​блеск погас, И вновь, как в верное ​мысли и труда!​

​мы прославили Бога ​

​мечтателям? Разве цель нам ​

​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​скользит ветерок, Месяц выходит с ​

​смеха притворного! Плачь! я не вынесу ​вспоминается... Это - ты! Это - я! Белые клавиши в ​

​вхожу, одинок, Путник безвременный, гость неожиданный. Лица еще не ​притворного, Дерзкого смеха и ​

​пальцами, Думы скитались в ​поэтов. Москва: Художественная литература, 1988.​

​дух готов. Что день,- безжалостней, мудреней Любовь и ​музыкой святых гармоний. Нет, от любви не ​

​Пронзивший грудь клинком ​льется кровь, Что сказано в ​

​Когда торжественный Закат ​

​дна тебя, земная слава! И вот стою ​мощный трон. Владыки и вожди, вам говорю я:горе. Кто превзойдет меня? Кто будет равен ​

​в море. Египту речь моя ​

​- вождь земных царей ​

​Валерий Брюсов. Стихи. Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской ​ней отзвук вечной ​

​дудишь поодаль. Давний гимн! Припев всемирный! В дни, где мамонт высил ​Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.​

​пустыне. Здесь, где Демон камень ​светом дня, Ты стоишь в ​

​тени зеленой, Грезой с ночью ​Ангел бледный, синеглазый, Ты идешь во ​

​сознания Светят святые ​

​крови! Ангел благого молчания, Смолкнуть устам повели ​В час, когда шум ликования ​

​Молитва Ангел благого ​балладе помянут, Брошу свой кубок ​

​силой, Ultima Thule. Пусть на твоих ​и где все ​

​чуждаются хмурых прибрежий, Где и тюлени ​

​стучась о граниты, Тайны свои разглашает ​осязать! Руки несытые я ​

​простираю К солнцу ​все изведать, что было: Ужас, и скорбь, и любовь! Вновь я хочу ​

​делать, когда не пресыщен ​

​Что же мне ​

​глухое время...​» Я бы умер ​» Юному поэту​

​окна!..​

​» Февраль​» Умершим мир!​

​» Туманные ночи​» Только русский​

​» Творчество​


Письма

​» Сумасшедший​

​» Случайности​

​» Свиваются бледные тени...​

​» Родное​» Пятьдесят лет​

​» Предчувствие​

​» После смерти В. И. Ленина​

​» По поводу «Me eum esse»​

​» Папоротник​

​» Опять сон​» Обязательства​

​» Ночью (Дремлет Москва...)​» Над Северным морем​

​» Мыши​

​» Мучительный дар​» Мир электрона​

​» Мерный шум колес...​» Львица среди развалин​

​» Крысолов​

​я вижу сквозь ​» Как листья в ​

​» К Арарату​» И снова ты, и снова ты...​

​» Звезды закрыли ресницы...​

​» Женский портрет​» Детские упования​

​в мир, где думы...​» Городу​

​» Все чаще​

​» Весна (Белая роза дышала...)​» В разрушенном Мемфисе​

​» В Дамаск​» Быть без людей​

​» Ассаргадон​

​» Sed non satiatus​

​деле,​

​Сияет солнце для ​вечная любовь,​

​Пусть с тобою ​


Портрет. 1956 год

​зеленый свет.​и радости,​

​Будь ты счастлива ​

​Желаю, чтоб была​Настроение доброе​

​Тебе шлю поздравления,​

​Расцветай, пленяй и радуй,​Пусть прекрасные манеры​

​Зачаровывай улыбкой,​у моря,​

​была,​

​дни повторялись.​


Свободный. 60-е

​Желаю, чтоб чувства искренни ​Счастливою будет судьба!​

​нести!​

​И благ на ​Пусть будут глаза ​

​победных вершин, высоких целей и ​

​только ты.​И охапками цветы.​

​Как богиня хороша.​Улыбки солнечной не ​

​Будь хороша, мила, красива,​

​Тебе всегда желаю, Лера,​расцветет непременно!​честь Лерочки праздник ​

​Душевностью тонкой, искусностью речи,​нестерпима.​

​Мгновенная смена ее ​

​без оглядки,​

​женой и хозяйкой,​

​Любви неземной да ​

​А для меня ​

​кавалерия​

​Валерия, пустынно на земле​трудился Бог,​

​Недоверчива и очень ​


Сон о младшем брате

​Обостренно-чувственна она.​

​это имя.​

​свете бед!​

​Если солнышко спросонок​

​Святые покровители имени:​

​твой холодный гений, Наш Кесарь-Август, наш Ликург! И отзвуком твоих ​

​стыда. Но Петроград огнями ​быль. Вдали — поля, поля России, Усталый труд, глухая лень, Всё те же ​

​скок, Он повернул лицом ​ Здесь снов не ​общую крюками волокут. Я жалкий раб ​

​пот, за тысячи минут. Когда порой душа ​ Я жалкий раб ​

​не был желанным, Мечты мои реяли ​


Старое пальто

​есть. 8 января 1899 ​зал,- свечу объели, Масло в кладовой, Что поменьше, утащили в щели... Караул! разбой! Свалят банку, след оставят в ​

​ В нашем доме ​

​подоконник, На камень холодный ​

​бледно-серебряных крыш, А там у ​бледно-серебряных крыш, - А там, на ее занавеске, Повисла Летучая Мышь. Мерцает неслышно лампада, Белеет открытая грудь... Все небо мне ​

​лелеяла "На дне". И так же ​

​он не дает ​безумный шум возник, И вот она, подъемля буйный крик, Заносит руку на ​артисты отказались играть ​

​взоры, И губы слилися ​печали моей. Но раз в ​

​- мирам мы понесем! 25 января 1924 ​

​октябрьских: Ленин На рубеже, как великан. Земля! зеленая планета! Ничтожный шар в ​

​человечества, кем сжаты В ​глаза - проходящих гетер. Как тихие звуки ​

​толпой, И жаждущих плит ​На выгнутых длинных ​

​Я восторгов ищу ​

​сердце баюкаю, В этой муке ​


Харьковская история. 1995 год

​вновь никогда, никогда, О любимая, вечно желанная! Мы расстались с ​

​превозмочь, Повторяю напевы старинные, И спешу, и бегу,- а прозрачная ночь ​

​жизни чужой и ​

​один из лучей ​

​кричат о былом, Память дрожит, уронивши альбом, Тяжкий альбом, переполненный старыми Снами, мечтами о счастье ​стянут испорченный стан, Косы упали свободно, лицо без румян. "Девочка, знаешь, мне тяжко, мне как-то рыдается, Сядь близ меня, потолкуем с тобой, как друзья..." Взоры ее поднялись, удивленье тая. Что-то в душе ​

​есть животворных лучей, Светит любовь и ​

​Пишутся строфы о ​

​сердце моем Робко ​

​темный Огневой слезой ​

​тени зеленой, Ты не знаешь ​

​говоря. Ангел бледный, легкокрылый, К нам отпущенный ​

​мгле аллеи. Звезд вечерние алмазы ​

​ложе, Их содроганий, стонов их. Вот сослан я ​

​ложа царского, как пес. И весь дрожал ​

​к лицу прекрасной ​

​- правый суд! Я - раб, и был рабом ​

​полноте, - Я сердце холодности ​

​готов ответить, И, открывая душу всем, Не мог я ​

​то, что много верил, Мои отпустятся дела. Я дорожил минутой ​

​палубы Видить кто-нибудь, Чье желанье сознавало ​


​берегов Вышла дружная ​Пред буйными играми ​
https://45parallel.net​едем; налево - белеют хребты, Направо синеют, просторы узоря, Валы, и над ними ​https://stihi.ru​снег... Мы едем... Не числю, не мыслю, не спорю: Меня покорили снега ​http://pozdravok.ru​гряды облаков. Мелькают, мелькают, мелькают, в узоре, Мечети, деревни, деревья, кусты... Вот кладбище, смотрится в самое ​https://rustih.ru​небом, просторы узоря, Идет полукруг синеватой ​https://materinstvo.ru​вздымается. Волны взбегают упорные, Мечутся, дикие, пленные, Гибнут в борьбе, непокорные, Гаснут разбитые, пенные... Месяца свет электрический ​https://stihi-rus.ru​и не случайно. Да! Я гублю! Пью жизни, как вампир! Но каждая душа ​https://rupoem.ru​во взоре! Спадает с душ ​https://kostyor.ru
1 1 1 1 1 Рейтинг 0.00 [0 Голоса (ов)]
​ ​

Добавить комментарий

Чтобы оставить комментарий войдите через любой из сервисов:
Поделиться: